Собственность

Персефона Чужие, отдающие знойным ветром Крита, буквы. Почему я выбрала именно это имя? Пирс услужливо подкинул мне мифы Древней Греции, чтобы я могла скоротать бесчисленные, одинокие дни в своей палате. Сначала я читала без какого-либо интереса, ощущая полную безысходность. Но на третий день я поняла, что увлекаюсь всё больше и больше, убегая от реальности. В этих древних историях было скрыто много понятного и близкого мне. Но именно миф о Персефоне задел меня больше всего. Дочь Зевса и богини плодородия Деметры, похищенная властителем подземного царства Аидом. Всеобъемлющая, жертвенная любовь матери, коварство отца и одержимость мужа её красотой. Ей не дали выбора, решив всё за неё. И теперь находясь на заднем сидении машины с ошейником на шее, я прокручивала в голове свою историю, в которой было так мало смысла и так много боли. Назойливый, монотонный гул шин и мелкие, яркие огни, приближающегося города. Что ждало меня впереди? Что ещё мне придется испытать? Смогу ли я когда-нибудь стать свободной? Вырвусь ли я из царства Аида? — Сефи, ты проголодалась? Спокойный, до тошноты дружелюбный голос, в котором скрывалось терпкое злорадство. — Нет, — буркнула я, утыкаясь в пепельно-рыжую макушку навязчивого водителя. — Да, ладно тебе. Мы уже в пути три часа. — Я сказала нет. — Чего ты так бесишься? — насмешка в его хриплом голосе покоробила меня. — Ты меня бесишь, — прошипела я, отворачиваясь к запотевшему окну. Ехидный смешок отрекошетил, задевая каждую частичку моего существа. — Перестань притворяться, что мы с тобой никогда не ладили, — низкие, бархатные нотки в голосе Пирса казались слишком знакомыми. Машина сбавила скорость. Я отчаянно вжалась спиной в сиденье, будто пытаясь слиться с ним воедино и скрыться от хищного взгляда, следящего за мной. Конечно, я помнила. Черт побери, этого хитрого лиса! — Сефи, у нас с тобой много общего. — Да, ты уже это говорил…пытаясь втереться ко мне в доверие. Повисла пауза. Тягучая, как смола. Голубые глаза поблёскивали в зеркале. Уголки его губ медленно растянулись в лукавую ухмылку, от которой мне стало нестерпимо холодно. — Я скучал по нашим с тобой разговорам. — А я нет, — слишком поспешно буркнула я, ощущая озноб. Снова пауза. За какие-то несколько секунд у меня пронеслись перед глазами все визиты Пирса ко мне в палату. Он заполнял собой моё бесконечное одиночество. Без общения с Терезой я ощущала себя совершенно никем. Моя соседка испарилась, словно её никогда и не существовало. Словно она была просто плодом моего воспалённого воображения. Высокий, уверенный в себе, до омерзения дружелюбный, притворно открытый, надменно ласковый. Пирс сочетал в себе всё, в чём я нуждалась. Но это всё было красивой маской для усыпления моей бдительности. Он никогда не переходил условные рамки, не приставал и не требовал от меня ничего кроме едва заметных кивков и скованных, вымученных улыбок. Этому мужчине нравилось балансировать на грани, позволяя себе каждый раз сокращать расстояние, внедряться в моё и так маленькой пространство. Он мог просто сесть в паре сантиметрах от меня, разглагольствуя о своих военных приключениях. Положив руку на матрас, невзначай подвинуть её и почти коснуться, будто напоминая, что он может, что он рядом, что он сильнее, что от него зависит моя жизнь. Чтобы Пирс ни делал, и не говорил, я всегда чувствовала подвох. Хитрая ухмылка слишком редко сползала с его острого, загорелого лица. Я знала, что Пирс притворялся. Я понимала это так же отчётливо, как муха, летающая в вокруг липкой паутины. Мне нужно было лавировать, избегая соприкасаться кожей с расставленной для меня смертельно опасной ловушкой. Всё ради выживания. Молчание прервалось протяжным скрежетом шин. Пирс заглушил мотор. Я напряглась, чувствуя покалывание на кончиках своих волос. — Пора отдыхать, — легко бросил Пирс, выходя из машины. Я жадно огляделась вокруг, читая переливающиеся дешевизной вывески. Дверь открылась. Пахнуло свежим, прохладным воздухом в перемешку с сигаретным дымом, которым был пропитан Пирс. — Выходи, милая. Ласка в его голосе всегда казалась унизительной. Но находясь в его машине с ошейником на шее посреди какого-то странного, злачного района, я как никогда почувствовала себя ничтожной. Пирс спокойно выжидал, с неподдельным интересом наблюдая борьбу моей гордости с отчаянием. Его рука спрятанная в кармане мерно покачивалась, напоминая мне о пульте. — Подними воротник, Сефи. Не будем шокировать окружающих, — любезно посоветовал мужчина с пепельно-рыжими волосами. Переступая через себя, я повиновалась, пряча доказательства моего удручающего положения. Оказавшись на улице на меня свалилось осознание того, что ночевать мы будем в мотеле на окраине города. Вместе. В одном номере. Я шла, таща за собой онемевшие от долгой дороги ноги. Ушибленные коленки тоже давали о себе знать. Я была слишком истощена, чтобы предпринять какую-либо попытку побега. Ошейник саднил, напоминая мне о том, что меня ждёт, если я посмею рыпнуться. — Добрый вечер, — поздоровался Пирс, очаровательно улыбаясь угрюмой, толстой женщине, на лице которой виднелись следы тяжёлой жизни. Впалые, болезненные глаза осмотрели меня с ног до головы. — Нам бы номер. Уютный, — Пирс ожесточённо игнорировал недружелюбный взгляд женщины. — Оплата вперёд. Не шумите сильно. Если что-то сломаете — заплатите вдвойне. Курить только в окно, — угрожающе протараторила хозяйка полуразрушенного мотеля. — Будем тихими, как мышки, — многозначительно подмигнув, пообещал Пирс и достал серебристую карточку. Женщина снова посмотрела прямо мне в глаза, будто ожидая от меня какого-то знака или мольбы о помощи. Но я отвернулась, сделав вид, что очень заинтересовалась старой, выцветшей картиной, на которой были изображены молодые девушки на берегу озера. — Пойдём, милая, — промурлыкала Пирс, галантно обвивая руку вокруг моей талии. Это прикосновение было лёгким, направляющим, но мне показалось, что железный жгут обмотал моё туловище, сдавливая мою кожу до крови. Пока мы поднимались по скрипучей, грязной лестнице, я чувствовала на себе рентгеновский взгляд «радушной» хозяйки мотеля. Он прожигал во мне дырки, осуждая. В её глазах похоже я была несчастной, нуждающейся в деньгах и ночлеге, попрошайкой, которую подобрал с улицы подозрительно улыбчивый, голубоглазый мужчина. Оказавшись в номере, я ощутила кисловатый запах сырости. Пожелтевшие, когда-то бардовые обои создавали особое настроение. Большая, низкая кровать была покрыта пледом с голой блондинкой, кокетливо смотрящей через плечо на часто меняющихся постояльцев. — Наталкивает на определённые мысли, да? — низко пропел Пирс, нарочито медленно снимая свой кожаный, коричневый плащ. Я неодобрительно хмыкнула, отходя к окну, стремясь оказаться где угодно, только не здесь. — Что дальше? — процедила я, боясь услышать ответ. — Закажем в номер пончики с заварным кремом и кофе, — непринуждённо кинул мне в спину хитрый лис. Я машинально сморщилась, не в состоянии увернуться от этого точного удара. — Что дальше, Пирс? — ярость сочилась из каждого слога. Я всё ещё упорно смотрела в окно, разглядывая машины, припаркованные в стройный ряд. — Ты говорила, первое, что ты вспомнила о своём прошлом был запах пончиков и свеже сваренного кофе. Я втянула шею, отказываясь поворачиваться лицом к хищнику. Мне не хотелось думать ни о чём, кроме будущего. — Сефи? — ласково позвал Пирс, растягивая гласные. — Может поговорим о верном солдате, предавшем своего начальника и похитившего его главный актив? — прошипела я, опираясь ладонями о пыльный подоконник. Вместо ответа я услышала тихий скрип кровати. — Удобная…мягкая…то, что нужно, — шептал Пирс, словно самому себе. Раздражение нарастало с каждой секундой. Я покрывалась потом, пытаясь не взорваться. — Райс не простит тебе такого. Хотя может быть это всё часть вашего общего плана…как всегда. Последние слова я произнесла на выдохе, ощущая отвращение к своей собственной глупости. — На это раз нет, — так же тихо сказал Пирс. Из меня вырвался болезненный, исполненный обидой смешок. — Сефи, я не притворялся тогда с тобой. Приходя к тебе в палату, я делился с тобой тем, что никому никогда не говорил, — его напыщенная искренность резала меня по живому, как заточенный скальпель. Я резко обернулась. — Хватит! Я не верю ни одному твоему слову! Моя разъярённый крик отвибрировал от пола, ударяясь о потолок, но так и не коснулся стройного мужчины с пепельно-рыжими волосами и пронзительными, голубыми глазами. — Мы обещали быть тихими, как мышки, — нараспев протянул Пирс, выразительно играя бровями. Он лежал на кровати, непринуждённо скрестив ноги. Чёрная майка без рукавом, обнажающая мускулистую, загорелую левую руку и устрашающую, кибернетическую правую, тёмно-синие джинсы и грузные ботинки с присохшей землей на подошве. Пирс как всегда выглядел расслабленным, но что-то в его взгляде было другим, смутно знакомым. Я лишь однажды видела такой туман в его всегда ясных, голубых глаз. Я инстинктивно шагнула вперёд, потеряв на секунду контроль, будто невидимая нить тянула меня в пасть к опасному хищнику. Покалывающее, приятное ощущение где-то внутри напоминало о том, что Пирс был утешением, источником тепла в жутко холодной и бесчувственной лаборатории Райса. Как бы я не пыталась, но у меня не получалось затолкать подальше воспоминания о том, что я не просто кивала, слушая его, но и сама с удовольствием поддерживала диалог, делясь своими мыслями. Я с трудом сглотнула свою гордость, которая всё это время не позволяла мне принять то, что я поддалась его уловкам, его убаюкивающему, ласкающему голосу, его дружелюбной улыбке. — Сефи, ты что-нибудь ещё вспомнила или кровь Терезы до сих пор блокирует твою память? Голубые глаза не мигали, пожирая меня, провоцируя, насмехаясь. — Не смей о ней говорить, — сипло прошипела я, сжимая кулаки. Ошейник на шее активизировался, пуская ужасно неприятные ощущения по моим нервным окончаниям. — Ты сильно привязалась к ней за короткий промежуток времени…так же как и ко мне, — лукавый огонь в плотоядных, голубых глазах заставил меня отшатнуться. — Заткнись, шакал! — слишком отчаянно и громко. Пирс приложил указательный палец к своим губам, напоминая мне об обещании. — Сними с меня этот чёртов ошейник. Не будь трусом. Покажи, что ты мужчина, а не паршивый слизняк, — подавшись вперёд, я бросила ему вызов. — Сефи, я не хочу тебе навредить… — низко промурлыкал Пирс, не поддаваясь на мою неумелую провокацию. — Конечно. Чего же ты хочешь тогда? — яростно процедила я сквозь зубы, борясь с усталостью и почти невыносимой болью от ошейника. Губы Пирса медленно растянулись в кривую, порочную ухмылку. Он скрывал её от меня, когда пытался казаться тем, кем не являлся. — Я хочу, чтобы ты перестала видеть во мне врага, милая. Я хочу, чтобы ты расслабилась, — голос мужчины извивался, как змея, подползающая к своей жертвы. Пирс многозначительно похлопал по месту рядом с собой на постели. Я шагнула назад к окну. — Какая конечная цель? Перепродать меня в руки какого-нибудь другого психопата, зацикленного на прогрессе? — скрестив руки на груди, спросила я. — Нет…я теперь никому тебя не отдам, — низкий, хрипловатый голос рассыпался по комнате, как бисер. Вместо успокоения я испытала что-то очень похожее на ужас. — Ты сумасшедший, — выдохнула я, упираясь спиной в стену. Пирс вскинул голову к потолку, громко присвистнув. Черная татуировка с головой пирата растянулась на его загорелой шее, приобретая странные формы. — Помнишь, как я пришёл к тебе после стычки с конкурентами из правительства. Я был ранен в плечо, ещё и сломанная нога в придачу. Я не пошёл в больничное крыло, а сразу направился к тебе, — пропел мужчина, явно смакуя воспоминания. Я машинально тряхнула головой от всплывшего в памяти окровавленного Пирса. Он ворвался в мою палату, хромая и постанывая от боли. В тот момент я испытала жалость к нему и тут же ринулась помогать. — Твои волосы…твои прекрасные волосы заживили мою открытую рану, срастили сломанную кость меньше чем за минуту, — продолжил наёмник, показывая на плечо и коленку, на которых не было и следа былого повреждения. — Но я никогда не рассказывал тебе, о том что испытывал, когда ты лечила меня, — Пирс вальяжно вытащил из кармана джинс зажигалку и помятую пачку сигарет. Его голубые глаза темнели с каждым произнесённым им словом, а в голосе проскакивали томные, низкие нотки, от которых у меня начался озноб. — Стоило твоим волосам прикоснуться к моим ранам, как моё тело наполнялось чем-то…контраст между сильной болью и таким же сильным, ни с чем несравнимым наслаждением, — Пирс прикрыл глаза, выдыхая густой, сигаретный дым через ноздри. — Эффект успокоительного или седативного, но больше сродни наркотическому опьянению…опиумному. Я молчала, внимательно слушая внезапные откровения мужчины, лежащего на кровати, попутно вспоминая его расширенные зрачки и расфокусированную походку пьяного. Он уходил из моей палаты с полностью зажившими ранами, но его состояние было странным. Почему я никогда не задумывалась об этом? Пирс резко открыл глаза, впиваясь в меня своим хищным взглядом. — Я хотел испытать это ощущение ещё раз…и ещё…понимаешь? — низкий голос провибрировал через стены, задевая меня. Голубые глаза испытывающие всматривались в моё лицо, ищя там ответ. — И что? — слишком тихо и сдавленно спросила я, нащупывая подоконник, как источник опоры. — Сефи, ты же умная девочка, — светлые брови Пирса изогнулись. Я лихорадочно капалась в воспоминаниях, пытая найти ответ. По-видимому на моём лице отобразился этот сложный процесс, потому что Пирс одарил меня лукавой улыбкой и кивком. Молчание, воцарившееся в комнате, нагнетало ещё больше напряжения. Мои мысли разбредались по уголкам моего сознания, в котором и так было слишком много пробелов. — После того раза ты начал чаще ко мне приходить, — медленно и осторожно проговорила я, будто ступая по тонкому льду. Снова сделав глубокую затяжку, Пирс прищурился, выжидая продолжения. Сигаретный дым заполнял пространство, действуя на меня, как дополнительный раздражитель. — Ты был ранен… — прошептала я, опустив взгляд на кончики своих фиолетовых волос, безвольно болтающихся спереди. Резко вскинув голову, я посмотрела на загорелого мужчину с пепельно рыжими волосами, словно видела его впервые в своей жизни. Дикая, безумная догадка, как маленькая бомба взорвалась в моей голове. — Да, Сефи, — промурлыкал Пирс, многозначительно подмигнув мне. — Но…это же… — выдохнула я, шагнув вперёд. — Ты не мог на это пойти. — Мог. — Ты специально подставлялся под удар, чтобы я лечила тебя, — прошептала я себе под нос, не веря, что такой расчётливый человек мог вести себя так безрассудно. Вместо ответа Пирс поднялся с кровати, туша сигарету о пошарпанную, старую тумбочку. — Я подсел на тебя, как на иглу, Сефи. И ничего не мог с этим поделать. Все мои мысли вертелись вокруг тех ощущений, которые ты мне дарила. — А Райс?! Голубые глаза насмешливо заискрились. — Я ему ничего не сказал…по сей день. Я сглотнула горький ком, пытаясь до конца понять. — В тот день, когда ты психанула и передавила все сухожилия моей правой руки и сломала в ней каждую косточку, я думал только о том кайфе, который мог ждать меня потом, — хрипотца в голосе мужчины приобрела странный оттенок. Зловещий, нуждающийся, исполненный желанием. Я отшатнулась назад, снова прижимаясь к стене. Пирс громко причмокнул, двигаясь на меня, как изголодавшийся хищник. — Не подходи ко мне, — ощетинилась я, чувствуя болезненное жжение от ошейника. — Я не злюсь на тебя, милая. Теперь у меня есть превосходство над всеми людьми. Эта новая рука лучше любого оружия, — растягивая слова, как жвачку, объяснял Пирс, двигая своей кибернетической конечностью. — Ведь этого ты всегда хотел…приблизиться к мутантам. Я исполнила твоё заветное желание, — процедила я сквозь зубы, отползая к двери. Я не успела среагировать. Холодная, стальная хватка пригвоздила меня к стене. Роботические пальцы вцепились в мои волосы. — Райс планировал разобрать тебя на части и сделать из твоего ДНК лекарство, за которое все страны мира бы опустошили свою казну, передравшись друг с другом, — низкий голос мужчины казался слишком возбуждённым. Обхватив его кибернетическую руку, я пыталась хоть как-то ослабить давление, но Пирс резко прижался ко мне всем своим телом. Наши лбы соприкоснулись, и меня будто ударило током. Я открыла рот, то ли чтобы закричать, то ли чтобы просто вдохнуть. Его лицо было так близко, что я могла рассмотреть каждый золотистый волосок его усов и колючей щетины на подбородке, каждую морщинку на его загорелой, сухой коже. — Он высосал из твоей Терезы всю кровь, не оставив ей ни единого шанса. Вернера превратил в овоща, полностью высушив его мозг. И тебя ждала такая же участь, моя милая Сефи, — жаркий шёпот Пирса и его страшные, голубые глаза. Моё сердце стучало всё быстрее, пытаясь вырваться из грудной клетки. Пазлы сходились, образуя совершенно другую картинку. — Ты специально спровоцировал меня, — выдохнула я в лицо мужчины. — Да, — почти ласково ответил Пирс, дотрагиваясь здоровой рукой до моей щеки. Нежно, бережно, в то время как кибернетическая причиняла невыносимую боль, оттягивая меня за волосы вверх. Я была вынуждена встать на цыпочки, чтобы хоть как-то облегчить своё положение. — Ты…сделал так, чтобы я смогла сбежать, — простонала я, судорожно переминаясь с ноги на ногу от понимания, свалившегося на меня, как лавина. — Я стратег, Сефи. Хоть и наркоман. Я почувствовала его ухмылку на своём лице. Легкое, почти невесомое прикосновение его губ к моей щеке. Пирс был нестерпимо близко, как никогда прежде. Зажмурившись, я попыталась упереться своими руками в его грудь. Тихий, гортанный смешок заставил меня остановиться. Почувствовав, как его тёплая, ещё человеческая рука спускается вниз по моей груди к животу, я дёрнулась изо всех сил, но только усложнила своё положение. Одним рывком Пирс перекинул меня себе через плечо и, весело присвистнув, кинул меня на кровать. — Нет! — отчаянно крикнула я, с ужасом вглядываясь в его искажённое желанием лицо. — Я не собираюсь принуждать тебя раздеваться и ублажать меня…хотя я был бы совсем не против, — игриво покачав головой мужчина, достал из кармана маленький нож. Я отползла к изголовью кровати, с ужасом наблюдая за тем, как Пирс проводил лезвием по своей здоровой руке, поднимаясь к плечу. Меня парализовало от его немигающего, тёмного взгляда, в котором плескалось предвкушение. Когда он лёг рядом со мной, я даже не шелохнулась. Положив свою голову мне на колени, молодой мужчина улыбнулся, будто не чувствуя никакой боли от порезов. — Я так скучал по тебе, Сефи, — мягко промурлыкал Пирс, расчёсывая кибернетическими пальцами мои взъерошенные, фиолетовые волосы. — Значит ты не убивал моих родителей? — с какой-то странной надеждой спросила я совершенно осипшим голосом. — Это была не моя смена, — легко бросил Пирс, нетерпеливо притянув меня к себе.