Notebook fate

Темная ночь сковала мрачную тюрьму, кто – то стонал от боли, кто – то молча нес свой крест, а кого – то били плетьми. Анна лежала под грязным брезентом, рассеченное кнутом тело ныло. Она тихонько плакала. У нее было много защитников, неужели ни один не появится? В камере напротив сидели два парня, мужчины иными словами, почему не защитили ни в чем не виновное дитя? Она же не колдовала, просто у нее осталась эта тетрадь, которая хранит в себе сотни заклинаний, но она же их не использовала! История тетради необъятна. Ее уже несколько столетий пытаются прибрать к рукам люди, неважно какого они достатка и из какой страны родом. Все пытаются ее захватить с целью наживы. Сознание бедной девушки рисовало эту ночь; этот жуткий священник и его поступок. Ха! Священник, неужели он так может себя назвать? Этот человек не имеет и малейшего права называться священником! Разве святой отец надругается над девушкой? Правильно, нет. А он? Анна пересилила себя и встала, подняла платье, которое одиноко лежало в углу, который был покрыт ядовито – зеленой плесенью. Наверху была маленькая решетка, которая пропускала воздух в камеру. Это было настоящим счастьем для нее! А также, она пропускала маленькую живописную картину мира, которая была с той стороны. Анна всегда дожидалась того момента, когда начинало темнеть и этот маленький мир из окна опускался в сумерки, словно юная дева погружалась в воду, также прекрасно и величественно. Ее верной подругой была Луна, правда она была безмолвна, но каким – то образом скрашивало одинокую ночь. Платье, которое висело на ней, словно мешок, на спине стало мокрым. Кровоточили шрамы. Она освободила правое плечо от шерстяной ткани, которое было словно соль на рану. Она еще более усиливало ее страдания, кожа горела. Она аккуратно, что бы ни доставить себе боли коснулась указательным пальцем огромной царапины и невольно зашипела от жгучей боли. Руки также были в крови. Она держалась ими за ржавую перекладину или трубу, в темноте почти ничего не видно. Она держалась, что бы его противные холодные пальцы не касались ее хрупкой талии, и кровоточащего тела. Она снова приблизилась к своему маленькому миру, состоящему из тропки, ведущей к колодцу и домика лесника, виднеющегося вдали. На молочной поверхности полной луны появился то ли нетопырь, то ли летучая мышь. Взгляд девушки оживился, неужели пришел ее спаситель? Спустя буквально несколько секунд, нетопырь (Анна чисто на интуитивном уровне выдвинула такое предположение) влетел в окошко, вернее пролез через решетки, стукнулся об пол и превратился в Графа фон Кролока. Анна обрадовалась такому визиту, вся ее семья знала его давно, он нередко спасал шкуру ее предков по женской линии. Она обняла его; - Ваше сиятельство! Я рада, что Вы пришли! Спасибо Вам! – Она старалась говорить шепотом, так как ее и без этого считают ведьмой, а тут еще и такое… - Ну – ну, - он похлопал ее по спине и многочисленным шрамам, она зашипела, - Прости, сейчас мы долетим до моего замка и я постараюсь тебе помочь, ты можешь лететь? - Она подняла на него большие карие глаза; - Могу, конечно, правда будет больно, на лопатках тоже шрамы, в общем, они повсюду, - она тяжко вздохнула и повернулась спиной. Конечно, шрамы она не показывала, но ткань была в крови. Сквозь решетки вылетели нетопырь и миниатюрная сова. Добираться пришлось долго, сова от чего – то стала спускаться, словно самолет, который вошел в «Штопор». Она мягко опустилась на листву уже человеком. Рядом приземлился граф. - Зачем ты остановилась? – Голос звучал твердо и бесстрастно. - Мне больно, очень. Долго еще до Вашего замка? - Порядочно. Ты же не думаешь, что я тебя буду нести на руках до замка? – Он усмехнулся и посмотрел на девушку. -Нет, не думаю. Хорошо, я отдохнула, можем продолжать путь. Они снова поднялись в небо. В голове свистел ветер и ничего более. Если бы вы смотрели на леса с высоты птичьего полета, то поняли, что это просто вереница деревьев, кустарников и крохотных хижин. В нем нет и капельки чего – то живого, деревья стоят, словно истуканы. Почти не шевелясь. Они подлетели к какому – то городу, не единой живой души. Все охватила паника, страх. Куда не ступишь, то место массового захоронения. Людей пожирает чума, предварительно помучив. Она убивает всех без разбора, хоть бы пожалела стариков и детей! Хотя верно, это болезнь и она ничего не знает. А ведь эти жалкие люди думают, что она вина болезни, она! Вздор! Она всего лишь девушка. Все же ей кажется, что люди пытаются заполучить тетрадь, а не казнить, впрочем, если ее казнят, исход будет тот же. От вереницы мыслей ее отвлек нетопырь, который стал медленно спускаться вниз. Она последовала его примеру. Они остановились в лесу. Был влажный воздух, в носу защекотало. Но там был такой прекрасный аромат хвои, он приникал в каждую клеточку ведьмы и отдавал свою успокаивающую силу. Дорога, кажется, была нескончаемой. Анна постоянно спотыкалась о ветки, нередко попадались кусты крапивы, которые резали кожу и без того измученную. Вдруг они вышли на кривую тропинку, а там дальше показались шпили замка. Они ускорили шаг, дабы поскорее прийти и облегчить страдания Анны. Анна смотрела вниз. Ноги мелькали, мелькала и дорога под ногами, словно лента на ветру. Лента прекратилась перед ступенями. Анна подняла глаза на Графа, который протягивал ей руку в пригласительном жесте; - Ну, ты идешь? Я долго ждать не буду. - Иду, это Ваш замок? Ночной мрак разрезал громкий смех мужчины. - А ты не помнишь? Действительно, она была здесь и раньше, но это было очень давно. Он повернулся и кошачий походкой прошел куда – то во мрак, пустоту. Анна посеменила за ним. Эти портреты, темнота они так пугают. Сердце бьется в бешеном ритме, и каждую часть тела сковал страх, который не хотел отступать, как бы девушка не старалась себя отвлечь; сначала, безусловно, был счет овец; «Одна овца, две овцы, три овцы…» Счет прервал говорящий портрет какой – то престарелой дамы, Анна испугано посмотрела на лицо, оно повернулось и улыбнулось, засияло огромными клыками. Ее не испугали клыки, ее испугало неожиданное появления этого всего. Далее, был счет трав, так часто делала ее бабушка, когда ей становилось страшно. « Полынь, ромашка, мать – и – мачеха…», счет прервал граф, который доставал что – то из ящичка наверху. Анна все еще стояла на пороге. - Заходи, эта мазь должна помочь. Садись в кресло. Анна прошла в комнату. Граф снял с нее платье и ужаснулся; все тело было сплошь покрыто шрамами, но он сдержал себя. - Садись, - Анна покорно исполняла указания, - почему ты позволила себя бить? Ты слишком сильная ведьма. - У меня не было с собой тетради, без нее я ничто! Анна почувствовала, как прохладная ароматная мазь покрывает шрамы. Она оказывала на нее релаксирующий эффект. - А где Герберт? - Он уехал. - Спасибо Вам! Руки графа со спасительной мазью заскользили по плечам девушки, на них тут же упала копна черных волос и аккуратная головка Анны. Граф снял свой плащ и укутал в нее ведьму, легко поднял ее на руки и отнес в спальню. Спина девушка тут же почувствовала перину, она во сне благодарно улыбнулась и потерлась щекой о приятный бархат на воротнике. - Сейчас найдем, что тебе можно будет завтра одеть… Спи дитя! Его сиятельство вышел и привычной походкой медленно удалился.