Мы не подружимся

      — Диана? Диана! — она аж дернулась, чуть не уронив ручку. Этот старик ей скоро в кошмарах будет сниться. Или она ему, — Ты знаешь ответ на мой вопрос?              Диана только глупо захлопала глазами — опять все прослушала. Она глянула на Полину, но та только виновато пожала плечами. Понятно, толку от нее никакого. Диана уже готова послать этого историка нахер хотя бы мысленно. Что ж он так в нее вцепился?              Глупой дурой просто считает, это мнение довольно популярно в последнее время.              Обида противно напомнила о себе, заставив кончики пальцев онеметь, так сильно она стиснула несчастную ручку — хоть какая-то форма ее негласного протеста.              — Вы не могли бы повторить, пожалуйста? — Диана постаралась ответить максимально сдержанно, ничем не выдав кипящее внутри раздражение, но историк только презрительно фыркнул — нет, это точно Ди спустя лет шестьдесят, у них даже мимика похожая. Сравнение невольно развеселило ее, и едва заметный намек на улыбку-таки проскользнул — взгляд историка тут же опасно заострился.              — Тебя что-то рассмешило? — Диана мигом вернула нейтральное выражение лица, мысленно себя матеря — и хватило же дурости судьбу испытывать. Она и так у него не на хорошем счету, — Меньше бы думала о всякой фигне, уши бы работали лучше.              В классе послышались редкие смешки — в классе хватало человек, недолюбливающих ее, и все-таки мало кто решался в открытую показывать свою неприязнь, у популярности были свои плюсы.              — В каком году было падение Византии? — он медленно, как для идиотки, повторил свой вопрос, попутно поправив очки, а у Дианы возникло желание сбить их с этой недовольной рожи. Отчасти он был прав, конечно. Это ведь она зазевалась, не уследила за обсуждением на уроке, вот и огребала вполне заслуженно. И все-таки она не виновата, что он так скучно объяснял историю — вряд ли историк бы одобрил ее рвение к историческим сериалам, но только они вызывали у нее какой-то интерес к этому предмету.              — Падение Византии, — осторожно начала Диана, надеясь услышать от кого-нибудь подсказку или хотя бы потянуть время до скорой расправы. Как назло, все молчали. А историк ее не торопил — видимо, у него сегодня было настроение ее помучить. И он еще удивлялся, что никому не нравился.              — У тебя вечно какие-то проблемы с этой несчастной империей, — издевка в голосе учителя только подогрела ее гнев — он прямо-таки упивался ее унижением. Диана мысленно посетовала на собственную забывчивость, стоило уже вызубрить этот учебник от корки до корки хотя бы ему назло.              Диана постаралась вздохнуть как можно тише — поздно было надеяться на облегчение своей участи. Она, конечно, не привыкла сдаваться, но тут дело было прямо безвыходное. Может, сказать случайную дату очень быстро? Он и не расслышит. Но что-то ей подсказывало, что слух у историка получше, чем у нее — не даром он за секунду мог заметить малейшее шевеление в классе.              Диана бы даже уважала его за это, если бы именно ей не прилетало чаще всего — очевидно, она бесила его явной незаинтересованностью в его предмете. По привычке она глянула в сторону Ди и удивилась, заметив, что он тоже смотрел на нее. Более того, казалось, он даже ждал этого. Ну уж нет, второй раз она на это не клюнет.              Ди выразительно выгнул бровь, в его глазах заблестели знакомые искорки насмешливой уверенности. По затылку невольно прошли мурашки, гаденыш явно наслаждался собственным превосходством.              А с другой стороны, что она теряла? Если она заупрямится, то получит от учителя, а если ответ Ди окажется неправильным, исход будет тем же. А вдруг в этот раз он ей поможет? Еще одна двойка, и мама снова кинется сокрушаться, как умудрилась ее запустить, и будет разочарованно смотреть на нее, а Диане останется лишь молчать, виновато опустив глаза.              Но разве не тупо было надеяться на его помощь? Опять ведь выставит себя полной идиоткой, а ему только того и надо. Сзади ее стул несильно пнули — предупреждение от Гели, чтобы она не глупила и не опускалась до просьб. Ди тоже заметил это. Уголок его губ презрительно дернулся, как только взгляд скользнул к ее подруге, но он поспешно вернул себе прежнюю невозмутимость. Бесценные секунды утекали, пока Диана беспомощно скользила взглядом по страницам открытого учебника и пыталась просчитать все варианты.              А Ди будто прекрасно знал, сколько времени она будет уперто держаться за последние крохи отчаянного сопротивления. Ей достаточно чуть повернуть голову, чтобы снова заметить этот фирменный обезоруживающий взгляд исподлобья. Хорошо же. Она согласна на прыжок веры. Едва заметный кивок, и ей удается заметить призрак усмешки на его губах — довольство победителя.              — В 1453 году, — едва слышный шепот донесся до ее ушей, словно ветер, и все же она расслышала. Обманет ведь, обдурит просто ради забавы. Снова докажет и себе, и остальным, какая она дурочка — потешит свое эго ее глупой доверчивостью.              — В 1453 году, — ответ вырвался громко, почти с вызовом, однако ее торжество мигом угасло, стоило расслышать раздраженный вздох сзади — на перемене Геля ей устроит.              — Хм. Неужели один раз решила учебник прочесть? — Диана лишь улыбнулась, скрыв за показушной мягкостью собственное злорадство.              Так-то. Подавись.              И только потом до нее дошло — Ди подсказал ей правильно.              Диана удивленно посмотрела в его сторону, не успев взять себя в руки. Только сейчас до нее начала доходить странность ситуации. Пока историк докапывался уже до новой жертвы, она рискнула снова взглянуть на одноклассника, но тот уже снова накинул на себя нерушимую маску бесстрастности.              На секунду он ответил на ее вопросительный взгляд, и она снова заметила мрачное удовольствие, почти незаметное, но для нее так резко преобразившее его лицо. И тут Диана поняла — Ди просто хотел сделать ее своей должницей. Она так отвлеклась на свое желание уделать историка, что даже не заметила, как угодила в мышеловку похлеще. Молодец, Диана, пять тебе за находчивость и два за то, что опять отдала все карты в руки этому бессовестному мудаку.              Мудаку, который спас ее положение, пускай и ради собственной выгоды. Интересно, что же такого он хотел получить от нее? Диана слабо представляла, чем могла понадобиться их школьному гению. С того раза они просто сдали работу да разошлись, до новой лабораторной была целая неделя, и Диана не собиралась пересекаться с ним лишний раз. Собственное любопытство уже сыграло с ней дурную шутку, и она не собиралась нарываться на новую порцию унижений.              И все-таки она то и дело выискивала взглядом его фигуру в коридорах школы. Даже просто попадая в поле ее зрения, Ди умудрялся заполнять собой все пространство — ее мысли витали вокруг его фигуры, ее взгляд следовал за ним, словно он неведомым образом дергал за шлейку поводка, вынуждая ее оборачиваться на себя. Порой Диане казалось, Ди замечал ее взгляды, чувствовал все это так же ясно, как она сама. Но он в отличие от нее держался прекрасно, что даже злило. Это ведь она предложила держаться в рамках знакомой отстраненности, а по итогу Ди гораздо лучше справлялся с этим, чем она сама. Он ответил на ее взгляд лишь однажды, когда она начала пялиться, уже совсем не скрываясь. Даже Геля тогда попыталась ее осадить.              — Ты так дыру в нем прожжешь, честное слово. Чего он тебе там наговорил?              — Ничего такого, — ее извечный ответ Геле совсем не понравился, но она не напирала, хотя явно не собиралась сдаваться. Девочки, конечно, весь следующий день дергали ее, пытаясь разузнать подробности их совместного занятия. Диана дала им ровно то, чего должно было хватить, чтобы умерить их неуемное любопытство — историю про то, как Ди выбешивал ее своим высокомерием поначалу, но все-таки помог ей сделать практическую часть.              Про их странный разговор Диана предпочла умолчать, но в отличие от Полины, легко клюнувшую на этот рассказ, Геля то и дело сверлила ее недовольным взглядом, чувствуя, что от нее скрывают что-то важное. Впрочем, Диане не впервой аккуратно увиливать от ответа — уж это она умела.              И тогда ей было не до спора с подругой, потому что привыкшая к равнодушию со стороны Ди, Диана потерянно замерла, когда он резко обернулся, без труда находя ее взглядом. Их разделяло порядка трех метров, и все-таки дыхание у нее предательски сбилось от того, как отчетливо она могла разглядеть в лазурных радужках легкое негодование. Диана не думала, что ее слежка могла его как-то смутить (она вообще сомневалась, что Ди могло что-либо смутить), и все же она тут же стыдливо опустила глаза.              Это и вправду казалось неподобающим — она уже как сталкер себя вела, наверняка, ему было неприятно от такого внимания с ее стороны. Ди и без того еле как переносил общение с людьми и наверняка избегал любого лишнего контакта, а тут она вечно глазеет на него, как на диковинный экспонат.              Геля, если и заметила тогда эту молчаливую сцену, ничего не сказала, за что Диана была очень благодарна — она и без того чувствовала себя ужасно неловко.              Хотя было бы нечестно утверждать, что они с Ди совсем не пересекались со сдачи прошлой лабораторной. По сути случилось это поневоле для них обоих — как ни странно, их столкнула та самая особенная девочка Ди. Диана познакомилась с Лиф совершенно случайно, просто нашла ее блокнот в классе. Только она хотела отнести его вахтерше, как столкнулась с этой готкой в дверном проеме. Диана не знала, чему удивилась больше: внезапно оказаться на полу от влетевшей в нее брюнетки или сразу же наткнуться взглядом на стоящего рядом с ней Ди.              — Ой, прости пожалуйста! Я случайно, — Лиф — Диана услышала, как Ди мимолетно назвал ее имя — протянула ей руку и сразу помогла подняться. Диана сначала хотела огрызнуться на девчонку — падение вышло довольно болезненным, бедро неприятно заныло, так еще и юбка теперь была в пыли, но искренняя вина в красноватых глазах (чудные у нее линзы все-таки, как и имечко) убедила сменить гнев на милость.              — Ничего, бывает, — ей показалось, что Ди взглянул на нее удивленно — уж он-то хорошо знал, как она могла невыносимо разныться из-за любого пустяка. Как-то ей случайно колу на платье плеснули в шестом классе, так она разревелась при всех и долго не желала униматься. Никому невдомек было, что это платье было папиным подарком и значило для нее больше, чем весь ее гардероб в целом. Нет, конечно, все просто сочли ее истеричкой, которая не потерпит даже пятнышка на своей одежде.              — О! — Диана сначала не поняла, что так сильно привлекло внимание Лиф, но, опустив глаза, увидела свой скетчбук на полу. Диана по привычке несла его в руке, собираясь уже отправиться на излюбленный подоконник и немного порисовать на перемене, пока эти двое не ворвались в ее планы.              Диана уже потянулась к нему, как вдруг чужие пальцы коснулись корешка скетчбука одновременно с ее, невольно задев подушечки пальцев. Сначала ей показалось, что это Лиф нагнулась подобрать ее вещь, но знакомый черный браслет выдал обладателя рук — по спине тут же пробежали мурашки. Воспользовавшись заминкой, Ди потянул ее альбом на себя и нагло вырвал из рук ее вещь. Он изучал ее рисунки с видом ценителя искусства не иначе, и Диана вдруг поняла, что даже остановить его не может. Если бы она подала сейчас голос, еще чего доброго начала бы заикаться от волнения.              Каким бы глупым это не казалось, своим творчеством Диана хвасталась редко — выставляла, конечно, пару артов в инсте, но через какое-то время все равно их удаляла, слишком уж критично относилась к своим способностям. Мама утверждала, что это хобби только отвлекает ее от учебы. Диана не спорила, но все равно продолжала рисовать — рисование помогало ей расслабиться, а ярлык хобби сразу сбрасывал с нее всякую ответственность за готовый результат.              По сути рисовала она именно для себя, и каждый раз, когда ее посещала мысль выставить свои рисунки на всеобщее обозрение, ее съедали сомнения. Диана побаивалась, что чужая критика отобьет у нее всякое желание этим заниматься, к соперничеству она привыкла в качестве модели, но вмешивать в ту же среду рисование откровенно не хотелось.              Потому она и опасалась, что Ди начнет измываться над ее набросками, с него-то станется лишний раз ее обосрать. С другой стороны, она не могла игнорировать интерес, разгоревшийся от перспективы услышать его мнение, желательно хоть немного переносимое. А Ди будто чувствовал, как ей неймется услышать что-то более-менее определенное, и потому тянул с ответом.              — Я думал, ты рисуешь не так много, — Диана недоуменно нахмурилась. Откуда он вообще знал, что она рисует? Хотя ладно, это не так удивительно — про сигареты же знал. Но она совсем не ожидала, что он действительно анализировал, сколько предположительно она там рисует или что-то подобное.              Диана с легкой обреченностью снова подметила, как уязвимо себя чувствует под прицелом его внимательного взгляда. Осознание, до того стыдливо спрятанное на задворках ее сознания, снова вернулось к ней, заставляя признать неотвратимую правду — ей хотелось ему понравиться.              Это дурацкое, иррациональное желание делало из нее слабохарактерную дурочку, посылая всю ее выдержку к чертям. Потому что эти легкие искорки интереса пробудили в ней ту Диану, которую она надеялась похоронить. Та Диана всегда больше всего жаждала понравиться тем людям, которые не скрывали своего отторжения к ней. И это глупо, жалко даже — больше всего она боялась, что Ди сейчас вычислит признаки этой болезни и пометит себе на будущее эту ее слабость.              — Я…              — У тебя очень круто выходит! — восторженно вырвалось у Лиф, и Диана перевела на нее взгляд, недоуменно нахмурившись. Такая яркая радость рядом с отчетливым равнодушием Ди смотрелась удивительно контрастно, и все же от такого эмоционального комплимента Диане стало очень приятно. Лиф смотрела на ее так, будто уже любила ее, толком даже не зная, и Диана понимала, еще чуть-чуть и она просто бесстыже будет нежиться в лучах ее тепла. Эти двое, как гребанный контрастный душ, как ледяной поток и кипяток. Лучше ей побыстрее уйти от них подальше, пока она совсем не потерялась в клубке этих странных эмоций.              — Спасибо, — Диана ограничилась ласковой улыбкой, изучающе рассматривая эту девчонку. Что ж, это даже ожидаемо, что предположительная девушка Ди будет так сильно смахивать на него самого во внешности и интересах. Это было так предсказуемо, что даже немного разочаровало. Не ей осуждать, конечно — ее красавчик-спортсмен наверняка будет поджидать ее после уроков, чтобы уломать на очередной перепих.              Диана все ждала, когда Ди вернет ей скетчбук, но он не торопился, бегло пролистывая ее наброски, словно стремился зафиксировать каждый в голове. Диана даже не сомневалась, что он так мог — эта странная упорядоченность даже в пределах собственного сознания отличала его от остальных подростков. Диана даже немного этому завидовала — в ее голове всегда творился абсолютный бардак, она уже с этим смирилась.              — Ди? — он все же протянул ей альбом обратно будто бы с неохотой, и Диана быстро вырвала свою вещь. Хотелось уже смыться отсюда, но это было бы грубо. А еще так она дала бы Ди повод думать, что как-то переживала после их прошлого занятия. Ну уж нет, такого она не могла позволить. К тому же, рядом с этой готкой Ди держался сносно, даже не язвил каждые пять секунд.              — Это, наверное, твое, — Диана быстро вытащила блокнот, который явно принадлежал этой Лиф — по одному стилю можно было догадаться. Глаза девчонки удивленно расширились, и та облегченно вздохнула.              — О, спасибо! Ты прямо спасла меня! — Диана только пожала плечиком в ответ.              — Всегда приятно помочь такой красивой девушке, — Лиф сначала замерла, а потом скопировала ее хитренькую ухмылочку. Ди тут же нахмурился и в этот раз действительно задержал взгляд на ее розовых волосах. Видимо, теперь уже всерьез раздумывал о предположении своей мамы насчет ее “розоватости”, — У тебя тоже рисунки красивые, да и стиль довольно оригинальный.              — О, да ты мне льстишь, — пока они обменивались любезностями, Ди оглядывал их так, словно каждая секунда здесь представлялась для него наказанием хуже, чем содержание в самой строгой тюрьме. Диану это только раззадоривало, приятно в кои-то веки поиграть на его нервах — он заслужил это за такое показушное высокомерие.              — У нее хотя бы оригинальный, — вдруг вырвалось у него, и улыбка мигом слетела с лица Дианы. Вот как. Он считал ее стиль таким же предсказуемым, как и ее саму. Что ж, это настолько ожидаемый вывод от Ди, что он, пожалуй, не должен был ее задеть. И все-таки задел.              — Ди, — с укором вылетело у Лиф, но Диана только обманчиво ласково улыбнулась ему в ответ.              — Ничего, Лиф. Знаешь, я не то чтобы спрашивала.              — Нужно уметь принимать критику.              — Нужно понимать, когда эта критика к месту, — Диана знала, что опять сплоховала, надо было играть равнодушие до конца. Теперь в глазах Ди блестят злорадные искорки — дотянулся-таки, рану сковырнул и доволен, — Кто знает, может, ты сам бездарность? Критиковать-то все горазды.              Она выстрелила вслепую, но, казалось, попала точно в цель. Подведенные черным веки распахнулись шире, обнажая скрытый гнев, а желваки предупреждающе заиграли на его скулах. Понимание, что она его задела, заставило ее почувствовать страх, и, как ни странно, удовольствие. Ударом на удар, так-то. А она вовсе не раболепная, беспомощная девочка, готовая заглядывать ему в рот и принимать его уколы за должное. От ее мягкой улыбки Ди воротило, Диана видела это по потемневшим глазам и наслаждалась представшей перед ней сценой.              Диана чувствовала, как внезапно наэлектризовался воздух между ними — казалось, не будь Лиф поблизости, Ди бы царапнул ее репликами похлеще, разодрал бы самооценку в клочья. Вот только она этого не боялась, ярость ведь всегда лучше полного равнодушия, и Диана была рада этому запрятанному вглубь грозовому небу, она жаждала открытого противостояния больше, чем хотела бы признать.              — Да ладно, ребят, — попыталась вмешаться Лиф, но Диана даже не посмотрела на нее, застигнутая врасплох цепким взглядом одноклассника. Так, наверное, смотрят кобры перед тем, как рвануться на свою жертву, одарить смертельным укусом — даже если бы она захотела, не смогла бы сдвинуться с места.              — Не переживай, для нас такие перепалки в порядке вещей, — успокаивающе добавила Диана. Раз уж Ди не собирался исправлять ситуацию, то хоть она должна была попытаться. Видимо, идея придерживаться нейтрального отношения друг к другу только что пошла к черту — в ее оправдание, Ди первым это начал. К счастью, хотя бы сейчас он принял ее попытку сдать назад и кивнул, вернувшись к прежней отстраненности.              Конечно, это перемирие было всего лишь иллюзией, дабы усыпить бдительность Лиф. Диана понимала, что до следующего их занятия Ди подготовит стрелы получше, тут уж мало не покажется. Но она не собиралась сдаваться без боя, не на ту напал.              — Ладно, была рада познакомиться, Лиф, — одарив напоследок его спутницу теплой улыбкой, Диана вышла из класса, стараясь не замечать, как подрагивали пальцы. И уж тем более старалась не замечать прожигающий беззащитные лопатки взгляд.              Лиф добавилась к ней в друзья на следующий же день — Диана понятия не имела, как та нашла ее так быстро. Геля, сидевшая тогда поблизости и заметившая заявку, только фыркнула насмешливо:       — Решила Марселин себе найти?              — Отстань, — устало отмахнулась Диана, а недавнюю знакомую все-таки добавила. Лиф почти сразу извинилась за неловкую сцену в кабинете (как будто это она ее устроила), прислала на всякий случай двадцать стикеров и еще раз пять поблагодарила за то, что Диана отдала ее блокнот.              Диана к такому потоку откровенно не привыкла — даже любопытно, как Ди со своей непереносимостью к общению все это выдерживал. Но Лиф ей все же понравилась. Диана не знала, как так вышло, но уже через полчаса они общались так, будто были знакомы всю жизнь. Некоторые люди просто обладали такой способностью — моментально располагать к себе окружающих. Диана могла бы сказать, что тоже умела очаровывать, но все-таки это было немного другое — она скорее брала своей наружностью и легкой игривостью, а Лиф подкупала своей отзывчивостью и поддержкой.              Может, все дело было в простоте в хорошем понимании этого слова, но Диана, привыкшая постоянно подбирать к людям ключики, находила в ее открытости своеобразную отдушину. Казалось, с Лиф можно было говорить обо всем и абсолютно не беспокоиться, что тебя могут не так понять или посчитать поверхностной. Это чувство заочного принятия настолько подкупало, что Диане поначалу даже стало не по себе. Не хватало еще слишком близко подпустить к себе человека, который в любой момент мог потерять к ней интерес.              А с другой стороны именно эта легкость и невозможность найти недостатки немного омрачала ее настроение. Неудивительно, что Лиф умудрилась завоевать внимание Ди. Кажется, ее невозможно было не любить. Все презрение к воображаемой девушке Ди моментально испарилось, как только Лиф перестала быть воображаемой. Пускай она была малость несдержанной, но настолько доброй и приветливой, что Диане даже стало стыдно за прежние злые мысли в ее сторону, когда Лиф еще оставалась для нее “кое-кем” из круга общения Ди.              По-хорошему, это не должно было ее беспокоить. Но Диане отчего-то становилось грустно — выходит, у Ди все тип-топ. И эта мысль почему-то пробиралась в голову даже, когда Диана просто занималась своими делами, и точила ее изнутри, моментально портя настроение.              Сначала ей казалось, что все дело в зависти — Ди просто не заслужил такие прекрасные отношения, когда был таким мудаком. Конечно, дело было не в этом, но обдумывать настоящую причину этой странной грусти Диана не хотела — слишком уж опасно это было. Тем более, какая разница? Эти двое как влетели в ее жизнь, так и вылетят, просто пока надо потерпеть и постараться не думать об этом лишний раз.              Звонок вырвал ее из мыслей, и Диана уже вполуха слушала, какую домашку им готовить к следующему уроку. Ее внимание отвлекло сообщение, высветившееся на дисплее телефона. Матвей написал, что придет только к третьему уроку. Все выходные он проводил с родителями загородом, и после тяжелой работы в саду, которую на него там навесили, ему требовался отдых. По крайней мере, по его словам, дело обстояло именно так. Диана мрачно подумала о том, что этот необходимый отдых выльется для него в новые проблемы от историка, ну да ладно, ему виднее. Тем более Матвей все равно ее не послушает, только скажет, что она душнит.              — Пойдем-ка, поболтаем, — Геля сказала это почти спокойно, но Диана знала ее достаточно хорошо, чтобы распознать требовательные нотки в ее голосе. Ничего хорошего это не предвещало. Диана торопливо поискала взглядом Ди, но тот уже собрался и вышел из класса. Странно, она-то ожидала, что он сразу потребует оплаты за свои услуги. Видимо, пока хотел потрепать ей нервы своим молчанием, а может, помог ей сиюминутно и только теперь раздумывал, что бы такое попросить.              Странно все-таки, их последнее столкновение оставило его чуть ли не взбешенным, а теперь он взял и выручил ее. Судя по его довольной мине, условия оплаты ей очень не понравятся. Диана постаралась выкинуть из головы мысли об этом — пока ничего не известно, а переживать заранее бессмысленно. К тому же, теперь все ее внимание поневоле было направлено на напряженную Гелю. Полина поспешно последовала за ними, но Геля остановила ее, слегка покачав головой.              — Извини, Полин, нам надо пошушукаться наедине, — Полина растерянно оглядела их, но спорить не стала. Даже если бы она и хотела воспротивиться, Геля бы ей не дала. Все они понимали, что та только создавала видимость вежливости. В конце концов, Полину не в первый раз отшивали от разговора. Стоило той отойти, как Геля затолкнула Диану в туалет, с нажимом впившись ногтями в локоть. Диана коротко ахнула — хватка причиняла боль, но подруге было все равно, она даже внимания не обратила на ее попытку вырваться.              Стоило двери закрыться, и Геля отпустила ее локоть, отойдя к зеркалу. Диана знала, во что та играла — специально нагнетала ситуацию своим молчанием, желая заставить ее броситься извиняться. Но Диана не ощущала никакой вины и просто спокойно ждала, пока Геле надоест устраивать драму из ничего.              Подруга будто почувствовала ее настрой, потому что быстро поправила прическу и обернулась к ней, стрельнув недовольным взглядом. Диана знала — покажет хоть намек на слабину, и та ее с потрохами сожрет, потому стояла ровно, не позволяя и тени обеспокоенности отразиться на лице. Ее тактика сработала — Геля тут же смахнула с себя наигранное равнодушие и скрестила руки на груди, ноздри ее гневно раздулись, но Диана стойко выдержала ее взгляд.              — Так ты теперь его шестерка или как? — а вот и первый удар, Диану эта шпилька вовсе не удивила.              — Это просто помощь.              — Просто помощь, — елейно передразнила ее подруга, и Диана невольно потупилась. Они обе прекрасно знали — это бы сработало с кем угодно, кроме Ди. Некоторые одноклассники действительно давали им списать просто из-за их популярности. В случае с Гелей многие боялись, что могло последовать, если не дать ей списать, она на месть была очень изобретательна. В случае с Дианой ребята просто поддавались ее шарму — в отличие от Гели она никогда не давила на других, и к ее ласковому щебетанию одноклассники тянулись куда охотнее.              Но на Ди все эти уловки не работали. Гели он не боялся, даже открыто презирал. Та и вправду раньше брала у него домашку, но он как будто специально завышал ей цену, а Гелю бесила такая открытая конфронтация. Она привыкла, чтобы ее слушались или хотя бы не лезли на рожон. А Ди плевать на это хотел, так что теперь у них была холодная война — они вроде как друг к другу не лезли, но стоило пересечься, и взаимное презрение было очевидно всякому, кто на них взглянет.              Самое обидное, что другие варианты добыть домашку, конечно, были, но Ди из них всех был самым надежным. В правильности его решений не приходилось сомневаться, и он легко мог сделать любую работу на отличную оценку даже в самые сжатые сроки. Даже если бы Геля попыталась подстроить ему гадость или настроить против него одноклассников, надолго бы это не сработало. К тому же, всегда оставался вариант, что ответный удар на такую попытку вызовет куда больше проблем, а на место того несчастного новенького как-то совсем не хотелось.              — Да брось, нечего драматизировать, мы с ним все равно работаем вместе. То, что он ядом на меня не плюется, еще не значит, что мы друзья, — Диана чуть не усмехнулась — на деле их попытка перемирия никак не мешала Ди плеваться на нее ядом, просто чуточку реже.              — Если бы дело было только в этом недоразумении. Ты снова смотришь на него щенячьими глазками.              — Неправда, — Диана честно считала, что держалась вполне сносно. Прежние чувства были дурацким всплеском влюбленности к красивому загадочному мальчику. Она это переболела. А ее подсознательное желание впечатлить его не имело ничего общего с привязанностью. Раньше она вот так же к Матвею тянулась, который на нее едва внимание обращал. Это просто засело в ней гадкой болячкой, и все-таки Диана держала это желание под контролем. Как только вся эта фигня с лабораторными закончится, они разойдутся, как в море корабли, — Мы просто решили, что лучше не дергать друг друга понапрасну и не портить учебный процесс. Обычное взаимовыгодное сотрудничество.              — Для него может быть. Но необязательно на всех предметах смотреть в его сторону, как будто он теперь твой ангел-хранитель, защищающий от двоек.              — Он сам дал понять, что поможет. Я не собиралась упускать возможность насолить старику, — лучше всего было сделать вид, что Диана не доверялась наобум, а заранее знала, что Ди ей подсобит. Геля всегда принимала за плюс ее способность договориться с кем-угодно, так что вряд ли сейчас стала бы отрицать собственные слова, — Ты просто злишься, потому что у меня получилось убедить его не оставлять даму в беде?              — Не надо из меня дуру делать, Дианочка, — теперь голос Гели угрожающе понизился, заставляя Диану мигом растерять былую уверенность, — Он легко мог тебя подставить. У тебя же должно быть хоть какое-то чувство собственного достоинства.              — Перестань, — Диана невольно ощутила, как иголки чужого отвращения пробираются к ней под кожу, жестоко терзают, оставляя мелкие ранки, — Он же мне помог, никакого подвоха не было. Чем ты недовольна?              — А ты хоть подумала, что он может у тебя попросить? Может, минетом одним отделаешься? — Диана понимала, что Геля плевалась ядом из-за того, что все пошло не так, как она хотела. В идеальном сценарии Диана должна была смириться со своей судьбой и не пытаться просить помощи у одноклассника, который ее бесит.              Но даже несмотря на это понимание, слова больно царапнули — она ведь лучше всех знала, как Диане неприятно, когда ее считают лишь красивой глупышкой, способной решать все проблемы только за счет своей привлекательности. Диана не особо скрывала это от подруг, а стоило бы — Геля прекрасно знала, куда давить, чтобы на глаза предательски наворачивались слезы.              — Я у него уточню, не переживай, — Диана быстро вышла из туалета, поздно сообразив, что не стоило вырываться в коридор в таком состоянии. Не дай бог кто заметит, что она вот-вот готова сорваться на слезы. Быстро метнувшись в сторону лестницы, она понадеялась скрыться на чердаке — технически сейчас было самое время пойти вниз, чтобы не опоздать на русский, но никакого желания улучшить свои оценки у нее не осталось.              Диана даже не заметила, как влетела в кого-то на лестнице и уже принялась поспешно извиняться, когда заметила, что ей попался больно знакомый паренек.              — Ой, блин, ну и острая ты, локтем прямо насквозь пронзила, — вопреки обиженному тону, рыжеволосый мальчик весело ухмыльнулся, но сразу же нахмурился, заметив, как она бегло вытерла выступившие слезы, — Я тебя тоже больно тыкнул? Ты только не плачь, я не специально, зуб даю!              Диана озадаченно нахмурилась, но забавная искренность парнишки невольно сбила ее настрой разреветься.              — Обойдемся без таких жертв, — иронично отрезала она, и мальчик вдруг озадаченно оглядел ее снова, чуть прищурившись.              — А я тебя знаю вроде, ты же к нам приходила.              — К вам?              — Ага, мама про тебя рассказывала. Барби, — он слегка усмехнулся, и Диана сразу поняла, почему он показался ей таким знакомым — эту усмешку она уже видела у мамы Ди.              — Хэви?              — Он самый, — мальчик гордо выпятил грудь, будто его имя было почетным званием не иначе, — А ты чего такая расстроенная? Обидел кто?              — Да так, девочка злая, — Диана сама не знала, почему так легко сказала ему правду. Наверное, совсем нервы сдали, разучилась лицо держать.              — Да? Так ей по зубам вдарить надо! — искреннее возмущение в голосе Хэви вдруг развеселило ее, и мысли о едких словах Гели мигом отошли на второй план. Видимо, Хэви заметил, что она вот-вот готова была сорваться на слабую улыбку, потому что приободрился и добавил, — Короче, пальцем на нее покажешь, я ей поясню, чтобы она тебя не обижала.              Диана прямо видела эту сцену — Хэви огрызается, практически упираясь Геле в живот, а она не понимает даже, как реагировать на внезапный напор от мелкого пацана. От фантазии Диану пробрало на смех — от недавней тоски не осталось и следа.              — Боюсь, с ней так просто не справиться.              — Хэви? Ты чего тут застрял? — ей даже оборачиваться не надо было, чтобы узнать этот вечно всем недовольный тон, и все-таки предательское волнение заклубилось где-то в животе, не давая покоя. Обернувшись, Диана сразу наткнулась на равнодушный взгляд студеных глаз, — А-а, опять ты.              Слова Ди прозвучали с таким глубоким разочарованием, что Диана полоснула по нему возмущенным взглядом. Зачем он с таким упорством вечно акцентировал внимание на своем презрении к ней? Как будто опасался, что она вдруг забудет о том, как ему тяжело выносить ее существование.              — Опять я, — Диана передразнила его тон — вышло так похоже, что у Хэви невольно вырвался смешок. Ди только поджал губы и тяжело, пожалуй, даже чересчур тяжело вздохнул.              Диана задумчиво остановилась взглядом на Хэви, потом на Ди — да уж, две менее схожие субстанции и представить сложно.              — А вы точно родные братья?              — Не знаю, может, Ди приемный, — сразу подыграл ей Хэви, и они тут же усмехнулись друг другу. Ей казалось еще немного, и Ди приставит ладонь ко лбу — судя по выражению его лица, своими шуточками они вызвали у него мигрень.              — Не думал, что у вас одинаковое чувство юмора, — он явно надеялся так поддеть ее, но Диана только проказливо улыбнулась.              — У нас с Хэви оно хотя бы есть, — Ди выразительно поднял бровь, но вопреки всему, казалось, совсем не злился всерьез. Диане даже почудились смешинки в его глазах, так что она невольно задержала на нем взгляд, не в силах поверить в увиденное. Она его рассмешила? Серьезно? Может, сегодня еще снег пойдет?              Это не должно было ее взволновать, и все-таки Диана невольно ощутила трепет от того, что они, обычно не способные ограничиваться нейтралитетом, сейчас уже подкалывали друг друга даже без особого стеснения. Это что-то новенькое, и такая перемена была ей по душе, как бы ни хотелось это отрицать.              — Ди, ее злая девочка обидела! — тут же поспешил добавить Хэви, и дразнящая улыбка мигом сползла с ее лица. Ди посмотрел на нее уже несколько настороженно, став привычным собой — Диана готова была поспорить, что сканирующий взгляд мигом выявил и следы от недавно выступивших слез, и слегка потекшую тушь, и предательски сдающий ее румянец. Диана тут же грозно уставилась на мальчугана. Вот кто его за язык тянул?              — Ничего подобного. Мне просто…взгрустнулось, — теперь она даже жалела, что не получила двойку по истории — сейчас это было бы хорошей отмазкой. Да и от Гели бы не прилетело.              — Понимаю, у меня тоже от столкновений с твоей подружкой настроение сразу портится, — Диана только раздраженно фыркнула — она не собиралась оскорблять подругу перед ним, даже если Геля ее сильно задела. Тем более Ди это говорил не от сочувствия к ней, просто радовался их стычке.              — Ничего не просто! Надо с этой мегерой разобраться! А вдруг она тебя снова обидит? — Хэви дернул ее за руку, и Диана уже пожалела, что выдала пацану правду — кажется, он всерьез навострился отомстить за ее страдания. Это даже мило. Похоже умение сопереживать досталось именно Хэви, а весь цинизм перешел к Ди, причем с избытком.              — Мегера, это слабо сказано, — со знающей ухмылкой отозвался Ди, и Диана возмущенно вздохнула.              — Да кто бы говорил.              — Я никогда и не называл себя милым. И как же злая девочка тебя обидела? — из-за формулировки вопроса Диана поначалу подумала, что он просто смеется над ней, но Ди как будто действительно был заинтересован в ответе. Это озадачило ее даже больше его сегодняшней помощи.              — Неважно, и вообще она не хотела меня обидеть.              — Что-то сомневаюсь, — поспешно вырвалось у Ди, и Диана оскорбленно насупилась. Какое ему вообще дело до этого?              — Набьем ей морду? — с надеждой спросил Хэви, не вовремя напомнив о себе.              — Да, Диан. Стоит задуматься об этом, — она чуть не прыснула, потому что в голосе Ди было столько же воодушевления, сколько у его брата.              — Никому мы морду бить не будем, мы решаем конфликты цивилизованно.              — Ди, взломай ту мымру и вкинь ей какую-нибудь хрень! — Хэви умоляюще взглянул на брата, и на лице Ди вновь расцвела нехорошая ухмылка.              — Разумное предложение.              — Так, не надо ничего вкидывать! Хэви, мне очень приятно, что ты так печешься обо мне, но ничего катастрофичного не случилось, все девочки ссорятся. Если бы я хотела кому-то отомстить, то в качестве жертвы выбрала бы твоего брата, он моей крови больше попил.              — Ага, как же. В последнее время только и делаю, что жить тебе мешаю, — ей почудился оттенок обиды в его словах, но возможно, она уже надумывала лишнее. Ей всегда казалось, что задеть чувства Ди просто невозможно.              — Что бы я только делала без твоей безвозмездной доброты? — иронично выдала она, но Ди, кажется, воспринял ее вопрос всерьез.              — Полагаю, заставила бы свою маму краснеть на родительском собрании, — Диана раздраженно вздохнула. Прямолинейность Ди уж очень часто походила на грубость, и тут даже обвинить его особо нельзя — он просто говорил все как есть.              — Достал, — тихо добавила она, желая оставить последнее слово за собой, хотя ее попытка казалась жалкой даже ей самой. Диана тут же повернулась к Хэви, лучше уж сконцентрироваться на нем, раз с Ди все не слава богу выходило, — Мы еще помиримся с той девочкой, и я бы не хотела пока сживать ее со свету.              — Абсолютно напрасно, — критично отозвался Ди. Диана подозревала, что он бы даже занизил цену за такую услугу, но нет уж — Геля такого не заслуживала. К тому же она говорила те обидные слова не всерьез. Наверное.              — Скоро звонок, нам на русский пора, — напомнила Диана, надеясь, что всякие рассуждения о Геле сойдут на нет.              — А ты скоро к нам снова придешь? Папа тоже хотел бы с тобой познакомиться, — о боже, мамы ей вполне хватило, она даже боялась представить, что их папа за фрукт. Судя по довольному огоньку в глазах Ди — ничего хорошего ее не ждало.              — Пока еще рановато для этого. Может, на следующей неделе, — Хэви она явно понравилась — парнишка слегка нахмурился от перспективы так долго ждать ее появления. Хоть кто-то будет ей рад. Внезапно у Дианы вспыхнула идея — перспектива сидеть с Ди наедине особо ее не радовала, им и пары минут хватит, чтобы нарушить и так держащееся на одном честном слове перемирие. К тому же, если она будет с ним не одна, ей будет гораздо проще. Наклонившись к Хэви, она добавила заговорщическим тоном, — Но я надеюсь, ты составишь нам компанию, когда я приду в следующий раз. Я бы хотела познакомиться поближе со своим защитником.              Хэви мигом приосанился, сразу засияв от гордости.              — Конечно, я обязательно потусуюсь с вами.              — Мы вообще-то заниматься будем, а не светские беседы проводить. Ты же сама хотела не усложнять процесс работы, — тут же вмешался Ди, которому эта затея не особо зашла.              — Так, Хэви и не будет, разве нет? Посидит, как мышка.              — Ага, мышонком стану, — сразу же подхватил Хэви, заставив Ди устало вздохнуть.              — Такого грызуна легко не вытравишь.              — Ну-ну, не отзывайся так о родном брате, — Диана чуть нагнулась к Хэви и зашептала так громко, чтобы Ди тоже слышал, — По секрету скажу, из вас двоих ты мне нравишься больше.              Хэви тихо рассмеялся, но Диана заметила, как зарумянились его щеки. Ди слегка покачал головой, но прежнего раздражения в его глазах не было. Она сама не заметила, как улыбнулась на едва приподнятые уголки его губ — это можно было назвать маленькой победой. Пускай она и не собиралась его радовать, и все-таки было приятно не только беспричинно грызться. По школе разнеслась противная трель звонка, и Ди едва заметно кивнул в сторону лестницы. Хэви то и дело оглядывался на них, уходя наверх, и Диана помахала ему вслед, не удержавшись от его милоты.              — Классный у тебя брат, — искренне поделилась Диана, и Ди проследил за ее взглядом. Заглядевшись на нее, Хэви чуть не споткнулся на месте, но умудрился устоять на ногах.              — Ага, чудо неземное, — скептично отозвался Ди, — Он и так про тебя все выспрашивал, теперь вообще не отвяжется.              — Что могу поделать, если я такая обворожительная? — она ожидала, что одноклассник скривится от ее наигранной жеманности, но Ди только слегка покачал головой, будто наблюдал за игривым ребенком.              — Смотрю, тебе полегчало, — его искреннее любопытство, в кои-то веки не несущее в себе подвоха, настолько озадачило ее, что она не сразу поняла, что на это ответить.              И снова знакомое волнение напомнило о себе, приятной болью отзываясь за грудиной — дело ведь даже не в его красоте, хотя Диана всегда была слаба к красивым людям. Дело в том, что она никогда, наверное, не сможет разгадать его полностью. Ди — это дико сложная головоломка, это запретный плод, об который она обязательно сломает зубы, если осмелится откусить хоть кусочек. И все же она готова забыть об этом, когда он смотрит на нее так. В такие моменты, она чувствует, что в его глазах отражается тот же интерес заранее обреченного на неудачу игрока — ему тоже хочется узнать больше, распробовать, изучить все характеристики и поставить точку, хотя он и догадывается, что нельзя, слишком дорого обойдется попытка докопаться до сути.              — Что ты хотел у меня попросить? — ее вопрос прозвучал непривычно громко в тишине школьного коридора — все ученики уже разошлись по кабинетам, а они с Ди остались вдвоем. Снова. Во рту резко пересохло.              Ди осторожно глянул на нее, и впервые в его глазах промелькнуло сомнение — по крайней мере, ей так показалось. Но он тут же поправил себя, уставившись в пол, будто примирился с нелегким решением.              — После уроков поговорим. Буду ждать тебя в 41 кабинете.              — Зачем? — она понимала, что Ди вряд ли станет объяснять ей больше, но он сам виноват, нечего было так интриговать. И зачем им скрываться в кабинете?              — Так сразу и не скажешь, долгий разговор. Не бойся, — она вдруг вздрогнула, от того как мягко прозвучал его голос, но Ди тут же усмехнулся, будто уловил ее реакцию на свой тон, — Ничего криминального не попрошу.              Уточнение могло бы показаться шуткой, но, когда дело касается Ди, это вполне разумно добавить.              — Хорошо бы. Если что я записала наш разговор и немедленно передам его Геле в качестве компромата на тебя, если ты вздумаешь отравить меня или что похуже.              — А ты меня уже в серийники записала? — черт возьми, его тон был почти…игривым. Диана ничего не могла с собой поделать и подыграла, задумчиво приложив пальчик к подбородку.              — Хм, даже не знаю. Ну признай, тебе бы пошло. Наверняка под спортзалом тоже динамит прячешь? — Ди насмешливо фыркнул в ответ, мельком глянув на нее.              — Это глупо — Джейсону Дину повезло, что никто не стал вчитываться в анкеты, где он практически признался в своем плане. К тому же, я бы выдумал способ получше.              — Осторожнее, молодой человек. Сейчас наговорите на приличный срок, потом проблем не оберетесь.              — К твоей радости.              — Вовсе нет, если ты уйдешь, IQ нашего класса упадет ниже плинтуса.              — Мне послышалось, или ты только что сказала мне комплимент?              — Запомни этот момент, больше я растрачиваться на добрые слова не буду.              Ди коротко рассмеялся, и Диана аж вздрогнула от совсем непривычного звука. Ого, сегодня прямо день новых открытий.              — Ты умеешь смеяться, или это моя слуховая галлюцинация?              — Запомни этот момент, — передразнил он ее, и Диана не смогла сдержать улыбку, — Знаешь, если бы я был серийником, я бы не выбрал тебя в качестве жертвы.              — Это что-то вроде комплимента? Тебе бы потренироваться, а то пока так себе, но зато никто не сочтет тебя неоригинальным. А почему нет, кстати? Я же такая хрупкая девушка, совсем одна, прямо напрашиваюсь на первую жертву.              — Ты бы громко визжала, — скучающе отрезал Ди, заставив ее замолкнуть и растерянно уставиться на него.              — Нет, я точно всегда буду держать рядом Хэви на наших занятиях, — Ди слегка усмехнулся в ответ, и Диана невольно залюбовалась им. Все-таки Лиф повезло. Круто, наверное, общаться с ним, когда ты не вызываешь у него закономерного презрения. Круто вот так подкалывать или обсуждать всякие темы абсолютно спокойно, не ожидая, что одно лишнее слово, и тебя пришпилят колючим взглядом.              — Учитель пришел только сейчас. Повезло, что не опоздали, — она только сейчас обратила внимание на собравшихся неподалеку одноклассников, уже заходящих в кабинет. Только Геля капельку задержалась, мазнув по ним с Ди подозрительным взглядом. Ее появление мигом стерло с Ди любой намек на беззаботность, он словно снова был заколочен в привычную неприступность.              — Подожди, — порывисто попросила Диана, хотя толком не понимала, что говорить дальше. Как вообще набраться смелости и спросить его о том, что так засело в ее душе?              — М? — Ди все же остановился, обернувшись к ней, и Диана, наплевав на все опасения, вдруг решительно подошла к нему. Кажется, это малость сбило его с толку — Диана заметила в его глазах сиюминутное желание отступить, и все же он стоял на месте, ожидая продолжения.              — Я тебя все еще раздражаю? — вопрос вышел каким-то больно наивным, и все же по-другому она это сформулировать никак не могла. Это было важно — понять, изменилось ли что-то между ними хотя бы на самую малость, могло ли измениться вообще.              Ди посмотрел на нее настороженно, хотя наверняка прекрасно понял, что она имела в виду и зачем спрашивала. Его догадливость она тоже считала исключительно привлекательным качеством. Он рассматривал ее, будто прикидывал в уме, на какой ответ она больше всего рассчитывает. И все же малейшая надежда упорхнула, когда она заметила в его взгляде прежнюю холодность.              — Да, — его ответ скор, резок и мучителен, как ранение от ножевого.              — Что ж, спасибо за честность, — что ж, ожидаемо. Ди честен, даже если его ответы причиняют боль. Она и не думала обижаться, вполне логично, что от одного разговора ничего не изменится. Просто она слишком романтична и привыкла надумывать лишнее, а Ди не позволяет чему-либо заглушить здравый голос рассудка. Глупо его в этом винить.              — Ты рассчитывала на другой ответ? — вопрос прозвучал почти с издевкой, и ее прежнее принятие мигом смыло волной гнева. Ну вот опять, все совсем как тогда на истории. Ее снова тыкнули носом в ее надежды и дали подзатыльник за наивность.              — Честно? Нет, — пожалуй, ответ его удивил. Кажется, даже разозлил. Но ответить Ди не успел, его прерывал резкий выкрик, заставивший Диану мигом пожалеть, что она задержалась в коридоре.              — Цыпа, дуй ко мне, — Матвей радостно махал ей, улыбаясь так, будто у него сегодня день рождения не иначе.              — Да, Диан, дуй к нему, а то петух без цыпы совсем потеряется, — ехидный голос Ди заставил ее покраснеть даже сильнее случившегося. Диана напоследок послала ему недовольный взгляд и поспешно пошла к своему парню.              — Какая я тебе нахрен цыпа? — тихо прошипела она, подойдя вплотную к Матвею. Несколько одноклассниц тоже захихикали, и Диана грозно зыркнула на них. Вот эти точно цыпы, вон как раскудахтались.              — Да ладно, че ты? Сама говорила, надо что-то миленькое в отношения добавить. Вот, прозвище тебе придумал, — Матвей выглядел ребенком, который только что закончил лепить абсурдную конструкцию и гордо показывал результат, рассчитывая услышать похвалу. Это наивное ожидание придавало его лицу такой очаровательный вид, что Диана уже почти раздумала вправлять ему мозги. Но стоило комментарию Ди всплыть в ее голове, и она тут же снова недовольно поджала губы, увернувшись от поцелуя.              — А спросить не думал, перед тем как орать на весь коридор? Мне вот курицей быть вообще не улыбается.              — Да чего ты завелась так? Выбери какое хочешь. Я ж тебе приятно сделать хотел, — ей тут же стало неловко от собственной претензии. Действительно, он ведь хотел ее порадовать, а она тут набросилась из-за пустяка.              — Ну ладно-ладно, по крайней мере, ты меня рассмешил, — шутливо пожурила его она, и хмурая складка на лице Матвея моментально разгладилась, — Пойдем уже, цыпленочек.              Даже хорошо, что Матвей удосужился прийти именно сейчас. Обычно на русском она сидела с Гелей, но сейчас Диана старалась даже не смотреть в сторону подруги — обида еще давала о себе знать. Им обеим лучше сидеть подальше друг от друга.              — Че с Гелей опять траблы? — Матвей сочувственно погладил ее по талии, когда они устроились за его партой. Его попытка успокоить вызвала только усталость — по его лицу и так было понятно, что ему не особо хотелось обсуждать эту тему. Он спрашивал только потому, что раньше она уже обижалась, когда он совсем не хотел слушать о ее проблемах. Он оправдывался тем, что парням неинтересно слушать про бабские дела. Или утверждал, что ее лучше поймут ее подружки. Диана не то чтобы настаивала — от его попыток поддержать и вправду обычно становилось только хуже.              Диана отмахнулась от неудобных мыслей — она просто ищет, на ком бы еще сорваться из-за стычки с Гелей. И может быть, из-за этого дурацкого разговора с Ди. Матвей тут вообще был ни при чем. По крайней мере, он говорил ей все честно. Наверняка, он отказывался выслушивать ее проблемы, потому что сразу понимал, что не стоит ей давать надежду на хорошее утешение. Разве это его вина, что он был в этом плох?              Как будто он вообще пытался.              — Ничего, так по мелочи поругались.              — А ну ладно, — с облегчением отозвался он, наверняка мысленно радуясь, что она быстро закрыла эту тему. Пока русичка раздавала им тетради с предыдущим заданием, он наклонился чуть ближе к ней и прошептал, нарочно понизив голос, — Слушай, а может, останешься у меня сегодня на ночь?              Раньше этот его хрипловатый тембр вызывал у нее мурашки, а сейчас только желание закатить глаза — соблазнитель несчастный.              — Мне мама не разрешит. Ты забыл? Максимум одна ночевка в неделю, и то только перед выходными, — раньше Диана бесилась на такие жесткие ограничения, а сейчас, пожалуй, была этому рада.              Многие одноклассницы говорили, что секс нравится больше парням, чем девчонкам, но Диана, постоянно читавшая романтичные романы, думала, что это скорее преувеличение. Иначе почему тогда многие писательницы так хорошо описывают эротические сцены, если в реальности все тускло и блекло? Сейчас Диана поняла, что многие из них просто описывали желанную картинку, которая не имела с реальным положением дел ничего общего.              Сначала Диана считала, что лишиться девственности — это что-то абсолютно крутое и взрослое. Об этом, конечно, лучше не распространяться лишний раз, если не хочешь, чтобы одноклассники посчитали тебя распутницей. И все-таки Диане казалось, что в этом таинстве первого раза скрывается нечто особенное — ей до безумия хотелось побыть на месте главных героинь романов, которыми она нередко зачитывалась по ночам.              А Матвей идеально подходил на кандидатуру парня для первого раза. Во-первых, он был все-таки не абы кто, они уже год встречались на тот момент, и он нередко высказывался о желании выйти на новый уровень (проще говоря перепихнуться, но не суть), плюс он все-таки был самым красивым мальчиком в классе (если не считать Ди, конечно). Отлично сложенный, душа компании, из хорошей семьи — Диана уже давно на него заглядывалась, и когда он, наконец, обратил на нее внимание, она чувствовала себя счастливицей. К тому же его одобряли ее подруги, а это вообще невероятное достижение — мало кто мог угодить придирчивой Геле.              Диане льстило, что на него заглядывались как одноклассницы, так и девчонки с параллели. А еще, судя по его собственным словам, опыт в таких делах у него уже имелся, так что Диана не боялась довериться ему. В то время она по дурости считала, что Матвей подобно загадочному красавцу из романа сам прекрасно поймет, что делать, чтобы довести ее до неземного блаженства. Ей до сих пор стыдно вспоминать, какой дурой она в то время была.              В любом случае реальность быстро ее разочаровала. Первый секс у них был в машине его старшего брата после очередной тусовки в загородном доме его родителей. Он умыкнул ключи и хотел похвастаться классной тачкой (как будто она была его), ну а потом все как-то само пошло не туда. Матвей даже не раздел ее полностью, просто откинул сиденье, снял трусы и приступил к делу. Диана выкинула все романтичные книжонки в мусорку на следующий же день.              Ей было скорее грустно, чем больно, хотя между ног невыносимо жгло. Мало этого, так Матвей еще и отключился прямо на ней после сделанного, слишком уж много выпил. Ладно хоть она заранее противозачаточные выпила — этот дурень даже про презики забыл под таким градусом. И все равно всю неделю она дико боялась, что что-то пойдет не так: то ли она забеременеет, то ли заражение какое-то обнаружится. Ни о какой радости от такого опыта и речи не шло — Диана до сих пор жалела, что больше не была девственницей, ей было жаль утраченных иллюзий.              К счастью, хотя бы никаких сюрпризов не прилетело, но чувство собственной гадливости не отпускало ее где-то недели три. Даже подругам рассказывать было стыдно, так что Диана скормила им сладкую ложь, как все было круто и незабываемо. Однако, стоило Полине уйти, и Геля сказала ей, что не стоит переживать, если все прошло хреново. Как правило, с парнями только так и бывает. Диана удивилась тогда, как быстро подруга раскусила ее — больше они никогда об этом не говорили, словно дали друг другу уговор поддерживать ту глупую фантазию, которую Диана им рассказала.              Диана поняла одно — секс сильно переоценен. Может, способ получить удовольствие от него все же был, но для нее он оставался загадкой, а спросить было особо некого. Так что оставалось лишь терпеть, елозя под парнем и выдавая ласкающие слух стоны. Хотя ей казалось, что она могла даже не утруждаться — даже если она заткнется, Матвей просто все сделает в гробовом молчании и довольный завалится спать.              Ей не хотелось признаваться Матвею, насколько все было не очень — по его самооценке это сильно ударит, это было бы жестоко с ее стороны. Ну плохой он в сексе, зато добрый и любит ее, вон даже старается умилительное прозвище придумать. А если учитывать, что мало кто из парней думает об удовольствии девушки, то это скорее всеобщая проблема, а не личный заскок Матвея. Эта мысль немного ее успокаивала.              Правда, Диане все еще было немного обидно, что Матвей отмахивался от любых ее попыток предложить ему поэкспериментировать. Единственное, на что он соглашался — это минет, и Диана в последнее время довольно часто на это соглашалась. По крайней мере, все заканчивалось куда быстрее, не надо было полчаса смотреть в потолок и выдавливать из себя восторженные стоны.              Хотя подружки до сих пор шутили над тем, как покорно она шла на это. Геля так вообще часто упоминала, что на такое соглашаются только чересчур развратные девчонки. Честно говоря, меньше всего Диана хотела предаваться разврату, когда Матвей ее куда-то звал. Она вообще от него в этом плане уже ничего не хотела.              Ладно, это не такая уж трагедия — Диана уверена, что многие женщины разделяли ее участь. К тому же, всегда оставался способ добиться удовольствия самостоятельно, и вот с этим у нее никаких проблем не возникало. Честно говоря, она не понимала, почему Матвей просто не отстанет от нее и не подрочит самостоятельно — раз уж она могла обойтись только этим, то и он наверняка мог.              Конечно, мыслить так неправильно — он же парень, у него свои потребности, и все-таки в последнее время Диана пользовалась каждой возможностью отдалить время до его новой попытки покорячиться над ней.              Неосознанно взгляд скользнул к парте Ди. Он сосредоточенно рассматривал свою работу, параллельно чуть постукивая указательным пальцем по полям тетради. Интересно, будь он ее парнем, все было бы так же безнадежно, как с Матвеем?              Неожиданно Ди посмотрел прямо на нее, и Диана испуганно шарахнулась, уронив ручку на пол прямо между их партами. О чем она только думала? Ди и она… Нет, нельзя даже мысли допускать о подобном.              Ручка отлетела аккурат на середину прохода между ней и Ди. Диана уже потянулась за ней, как увидела, что и Ди наклонился вместе с ней. Подняв ее ручку, он вдруг взглянул на нее куда более внимательно. Диана честно надеялась, что он не умел читать мысли, иначе она бы просто сгорела со стыда.              — Спасибо, — она уже потянулась к ручке, как он чуть дернул ее на себя, заставив ее наклониться к нему еще ближе, — Что ты…              — Что такое, Диан? Расстроилась из-за отмены ночевки? — его губы дернулись в подобии ухмылки, и воздух в горле резко сперло. Диана быстро выхватила многострадальную ручку и повернулась обратно. Так он все слышал. Какой же стыд!              Хотя чего ей стыдиться? Ну спит она иногда со своим парнем, как любая нормальная девушка, и что? Он ей это в вину собрался ставить?              Диана вдруг разозлилась на свою реакцию — он ведь играл с ней, прекрасно знал, куда следует нажать, чтобы превратить ее в смущающееся нечто. И она его не разочаровывала, покорно выдавая желаемую реакцию.              На ее возмущенный взгляд тот и бровью не повел — очевидно, все еще наслаждался произведенным эффектом. Все-таки права была Геля, нельзя было подпускать его к себе так близко. Все эти мягкие полутона в голосе, каждая улыбка, каждая помощь, вслед за которой шла обидная подколка — лишь проверка инструмента, которую она принимала за чистую монету. Она его раздражала — только это было истиной среди всего этого бреда.              — Ладно, до выходных постараюсь как-нибудь дотерпеть, малышка, — ей показалось, что Ди легонько прыснул над новым прозвищем. Захотелось дать циркулем кому-нибудь в глаз, но она даже не знала, кого выбрать первым в качестве жертвы: Матвея за его идиотские прозвища или Ди за то, что она его так славно забавляла.              — Придумай что-нибудь получше, малыш, — угрюмо отозвалась Диана, сетуя на то, что урок идет так долго. Перспектива сидеть с Гелей уже не казалась такой плохой.              Когда прозвенел звонок, Диану подмывало сразу выскочить из класса — на сегодня общения с нее достаточно. Однако от порыва броситься наутек ее удерживало близкое присутствие Ди — у них ведь сегодня дело намечается. Вряд ли бы он оценил ее попытку так резко смотаться с чужих глаз. Однако, тот ничем не выдал, что они должны сейчас встретиться в кабинете, даже не посмотрел в ее сторону. Очевидно, заметив сосредоточенный взгляд Гели, не желал давать лишний повод для додумываний.              А может, он вправду ее стеснялся — в конце концов, все знали, что Ди обычно ходит один. Их и так в пару поставили по лабораторной, но, если он начнет постоянно находиться поблизости и разговаривать с ней, у одноклассников могут появиться вопросы. Нехорошие вопросы.              Однако усыпить бдительность Гели не получилось — она сверлила Диану цепким взглядом, как будто уже догадалась, что Ди будет поджидать ее после уроков. Значит, надо было ее отвлечь, новой перепалки она уже не выдержит.              — Знаешь, а я слышала, что Геля новую тусовку собирается организовать на выходных. Она пока раздумывает, где ее провести, и я предложила устроить у тебя. Ты же все-таки мой парень, я должна была помочь, — Матвей изумленно округлил глаза, но Диана ласково погладила его по руке, стараясь говорить как можно убедительнее. Каждому было ясно, что так предложение от Гели — все равно что признание ее уважения, и много кто хотел бы получить от нее такой знак внимания, — Только это секрет. Она сказала пока сильно тебя не обнадеживать, но думаю, она скоро выберет твой загородный домик. Ты бы обсудил с ней это, но только аккуратно. Может, она и согласится побыстрее.              — Это ты ее уговорила, да? Я знал, что могу на тебя положиться, малышка, — Матвей живо чмокнул ее в губы, и сквозь поцелуй Диана чуть улыбнулась. Нет, все-таки она готова была простить ему все, когда он смотрел на нее вот так. Матвей все же дорожил ею, и это стоило того, чтобы отбросить набившее ей оскомину “малышка”.              Воспользовавшись моментом, Диана быстро ускользнула из класса, пока Матвей отвлекал Гелю на себя. Самое главное — успеть добежать до нужного кабинета, пока подруга не кинулась ей вслед.              Спустившись на нужный этаж, Диана быстро юркнула в нужный кабинет, благо тот уже был открыт. Ди уже поджидал ее, облокотившись об учительский стол — все его бахвальство вдруг уступило странной серьезности, и Диана невольно замерла, не решаясь подойти к нему ближе.              — Так, зачем ты хотел встретиться здесь?              — Умыкнула-таки от своей начальницы, — резко бросил Ди, скрестив руки на груди. Он до сих пор не взглянул на нее, и это напрягало ровно так же, как и интриговало. Сейчас он выглядел, как злобный гений, готовый перевернуть весь мир и заставить его играть по своим правилам. Диане вдруг стало жутко от собственных мыслей, тревожное ощущение все не желало ее отпускать — казалось, каждый ее шаг мог стать последним контрольным выстрелом в рулетке. Одна ошибка, и ее мозги разнесет по холодному полу кабинета.              — Не то чтобы у меня был выбор, верно? — он никак не среагировал на ее подначивание, только бросил взгляд на часы на стене, и Диана начала понимать — он сам решался на что-то. И вот это совсем ее озадачило. Ди всегда был уверен в себе, в своих решениях и выводах. Что могло заставить его сомневаться?              Ди вдруг взглянул на нее, и под таким пристальным изучением Диане стало немного не по себе.              — Обещай, что не выложишь это никому. Если я узнаю, что хоть одна из твоих подружек в курсе, ты пожалеешь, что вообще попалась мне на глаза, — Ди говорил ровным, абсолютно спокойным тоном, и все-таки у Дианы холодок по спине прошел от такой явной угрозы.              — Не буду, — на самом деле, стоило бы конечно подумать над этим — Геля обязательно захочет узнать, что он такого попросил, но можно было выдумать что-то безобидное, — Если это, конечно, не преступление.              — Едва ли, — он сверлил ее напряженным взглядом, и теперь уже ей хотелось с особым интересом изучать трещины на полу. Ну нельзя же так пялиться, когда она прямо перед ним. В ушах зашумело, и Диана почувствовала — еще чуть-чуть, и она начнет топтаться на месте, как какая-нибудь тихоня.              — Мы играем в молчанку? Просто скорее всего ты меня уже победил, — Ди только устало вздохнул и с явной неохотой сделал шаг к ней, отступив от учительского стола. Диану это движение сразу напрягло, так что она даже отступила, синхронно его шагу, — Что ты…              — Мне нужно, чтобы ты меня поцеловала, — его взгляд вдруг приковал ее к месту, и что-то рухнуло внизу живота от такого резкого признания, — Ничего личного. Все сугубо ради опыта.