Реабилитация

После того жуткого сна, Кристиан проснулся в холодном поту и впервые за долгое время, в своём уме. Он вспомнил абсолютно всё. Переезд в США, дурацкая женитьба на Натали, а потом на Кимберли. Именно последняя приходила к нему во всех его ночных кошмарах, высасывала из него по глоточку всю радость и энергию, взамен даря страх и уныние, боль и слабость. Именно таким он себя и чувствовал — слабым и больным. Ему было очень плохо. В память врезались фрагменты прошлого, как острозаточенные лезвия в упругую плоть. Кристиан перевернулся на спину и просто лежал, глядя в потолок, пока не проснулась Джоанна и не позвала его завтракать. Ему хотелось немедленно рассказать ей, что он всё вспомнил, что его разум проснулся — она будет рада, он это точно знал, — но вот Кимберли… Во сне женщина сказала ему, чтобы он этого не делал. Джоанна тоже заражена тьмой, как и она сама. Кристиан имел все основания ей не верить, но почему-то сразу и безоговорочно принял то, что Кимберли рассказала. Они все блуждают во тьме, даже не подозревая об этом. Кристиан всё-таки поднялся с постели и отправился в душ, размышляя о будущем. Есть ли оно? Может стоит просто сбежать? Вернуться к примеру во Францию и начать новую жизнь с чистого листа. Поселиться в какой-нибудь деревушке на юге, заняться виноградниками, а по субботам потягивать холодное пивко с местными жителями. Идея была очень заманчивая, но отказался от неё. «Хватит бегать. Пора взрослеть, Кристиан», — решительно сказал он сам себе. Несколько раз уже испортил себе жизнь и не только себе, теперь всё будет по-другому. Выбравшись из душа Кристиан вышел к завтраку и впервые, за очень долгое время увидел Джоанну, при этом будучи в своём уме. Она показалась ему даже красивее, чем раньше. Волосы медово-рыжего цвета волнами падали ей на плечи, розовое платье подчёркивало талию и нежный цвет лица, а какая у неё была улыбка — Кристиан готов был любоваться ею вечность, пока на посмотрел в глаза Джоанны. Голубые льдинки, в которых дремала тьма, и он это не только чувствовал, но и знал. Ничего общего с прежней Джоанной. Это была холодная незнакомка. Нет, она конечно старалась быть заботливой, даже разговаривала с ним вполне дружелюбно. Всё не то. Это была не его Джоанна. Он допускал мысль, что за прошедшие годы она изменилась, вот только стержень должен был остаться. Шизофрения? Кристиан в это не верил, вернее теперь уже точно знал — Джоанна не была психически больной. Тогда что с ней? Ответ он узнал от Кимберли в том самом сне, когда она пришла к нему с разбитой головой. Кристиан дал слово, что больше не попытается сбежать, и тогда Кимберли слезла с него и позволила сесть на диван. Из сломанного носа всё ещё текла кровь, но вот что странно: боль значительно уменьшилась, как будто ему вкололи анестезию, да и голова прошла.       — Так ведь лучше? — спросила Кимберли, садясь рядом с Кристианом.       — Лучше, но как?!       — Мы во сне — тут возможно всё, — улыбнулась она.       — Тогда я могу в любой момент проснуться?       — Не можешь, — покачала головой Кимберли. — Ты здесь заперт. Сам подумай, неужели ничего странного не замечаешь? И Кристиан призадумался. Странностей действительно хватала, одна из которых сидела сейчас рядом с ним на диване с пробитой головой. Она ведь не может быть живой при такой травме, а даже если и может, то должна быть в больнице.       — Кто меня запер? — наконец-то спросил он.       — Я, — коротко ответила она.       — Так отпусти меня! — Кристиан соскочил с дивана, а кулаки машинально сжались.       — Только в обмен на помощь, — тонкие, окровавленные губы растянулись в жуткой улыбке.       — Что нужно делать? — обречённо спросил он.       — Съездить к моей матери и забрать особые браслеты, — ответила она. — Когда привезёшь, то сразу же, немедля ни одной минуты, найдёшь меня и наденешь браслеты. Даже если я буду сопротивляться.       — Почему ты не можешь сделать сама? — удивился Кристиан.       — Потому что я заражена тьмой, — грустно ответила Кимберли. — И не только я. Всё моё близкое окружение, также заражено. Только ты чист. Странно, но почему-то она до сих пор не сломила тебя, хотя пыталась и пытается до сих пор — я это точно знаю. У Кристиана голова кругом шла от того, что говорила Кимберли. Всё это звучало бредом сумасшедшей. Какая тьма? Какое заражение? Что она вообще несёт? «А может это я опять под кайфом?» — вдруг вспомнил он. И это стало для него своего рода ледяным душем. В этом сне Кристиан никогда не был наркоманом. Не было ни измены Джоанны, ни его зависимости, не было ничего. Было только счастье и прекрасные мечты, а ещё Кимберли. Она всё время лезла в самый неподходящий момент. В одночасье всё встало на свои места. Это действительно сон. Кристиан ущипнул себя в надежде проснуться, потом сильнее и ещё сильнее. Кимберли спокойно наблюдала за его попытками, а потом рассмеялась в голос.       — Это не поможет, — просмеявшись, заметила она. — Соглашайся на сделку, и тогда я тебя выпущу отсюда. Последний шанс, как только я умру, то тебя уже никто не отсюда не выпустит. Так как? Готов спать всю оставшуюся жизнь? И ведь нет никаких гарантий, что после моего исчезновения, тебе будут и дальше сниться приятные сны. Может быть ежедневные кошмары, самые потаённые страхи будут терзать твою душу.       — Я согласен, — вздохнул Кристиан. Он не хотел остаток жизни провести во сне, особенно после того, что сказала Кимберли. Могла ли она соврать? Вполне. Только он не хотел проверять. Кимберли улыбнулась, а потом коснулась его губ своими. Этот поцелуй был больше на искусственное дыхание. Он чувствовал, как в него вдыхают саму жизнь, каждая клеточка тела наполнялась энергией.       — Не забудь, что обещал мне, — напоследок шепнула ему Кимберли. — И помни: в реальном мире, не пытайся со мной разговаривать — я заражена, как и Джоанна. Мы можем контактировать только во сне. Кристиан проснулся, и следующие несколько дней прошли как в тумане. Он прислушивался к каждому слову, сказанному Кимберли или Джоанной, да и вообще любым человеком, который здесь бывал. С Ким было тяжелее всего. Она так отчаянно напоминала ту, которая сломала ему жизнь. У них одно лицо, и это сложно принимать, хоть Кимберли и старалась быть милой. Бетси первое время тоже казалась доброй, такой понимающей… Эти воспоминания причиняли боль, а ведь он действительно её полюбил, отчаянно и всем сердцем. Кристиану казалось, что вот она настоящая, взрослая любовь, но его чувства были безжалостно растоптаны. Ещё до лоботомии, он часто вспоминал Джоанну, иногда друзей и родню, но чаще именно её. Она всегда была настоящей… Слишком поздно понял это. Он всё оттягивал и оттягивал момент поездки к Мэрион. Всё как-то не складывалось, да и страшновато было снова лезть в омут с головой, ведь кто знает, чем это всё закончится? Один раз уже связался с семейкой Шоу, и что в итоге? Потерянные годы в плену. Кристиан понял, что нужно действовать, когда приехала Элен, и у них с Николя вспыхнули былые чувства. Он это заметил ещё до того, как они сами это поняли. Джоанна тоже обратила на это внимание и теперь частенько плакала по вечерам. У него сердце разрывалось от боли за неё, поэтому и решился. Кристиан действительно прятал от неё картины, из-за опасений за её психику, да и Кимберли сказала, что она тоже заражена. В общем, это была мера предосторожности, но не рисовать он уже не мог. Перед побегом, он их все уничтожил. Все до единой. На них было написано настоящее лицо Кимберли, не то, которое все видят. Другое. Истинное и по-настоящему жуткое. В то утро, Джоанна ещё спала, когда Кристиан потихоньку выбрался из своей спальни, вытащил все деньги из кошелька Джоанны. «Потом обязательно верну», — подумал он, перекладывая купюры себе в карман. Кристиан вызвал такси до автовокзала, а оттуда купил билет на автобус в Санта-Барбару. Мэрион действительно переехала в Санта-Барбару, чтобы постараться вычеркнуть из памяти последние два года, когда её Кимберли завладела Бетси и творила страшные вещи. Здесь, в Калифорнии, она начала жизнь с чистого листа. Купила коттедж недалеко от побережья, нашла новую работу и никогда не снимала браслеты, как и обещала Кимберли. Странное дело, но несмотря на то, что они теперь жили не так далеко друг от друга, виделись очень редко, в основном говорили по телефону. Мэрион была в курсе почти всего, что происходит в жизни Кимберли, по крайней мере той части, когда она была сама собой. В тот день Мэрион собиралась на коктейльную вечеринку у своих новых соседей — замечательной четы Хендрикс, когда в дверь позвонили. Она удивилась — кого могло принести в такое время, да ещё и без предварительного телефонного звонка? Мэрион отложила в сторону пудру и пошла открывать дверь. Женщина глазам своим не поверила, когда увидела на пороге Кристиана.       — Это ты?! — только и смогла потрясённо произнести она.       — Это я, — утвердительно кивнул он.       — Но как?! Ты же был в таком состоянии, э-э-э, в очень тяжёлом, — до сих пор до конца, не придя в себя, спросила Мэрион.       — Это долгая история, но у нас есть немного времени, чтобы поговорить. От этого зависит жизнь Кимберли не только её.