Реабилитация

Джоанна, всё-таки, записалась к психотерапевту, хотя и не считала, что ей это необходимо. После возвращения из Кливленда, ей стало лучше: вспышки немотивированной ярости значительно уменьшились, да и о Майкле теперь думала мало. Иногда вспомнить о нём и взгрустнёт, а потом переключится на что-то другое, например на поиск работы. У Джоанны были кое-какие накопления, но на долго их не хватит, а ещё нужно платить ипотеку за квартиру, плюс страховка и кредитки. В общем, тянуть с поиском не стоило, и она засела за объявления: требуются. В идеале Джоанна хотела бы снова заняться рекламой или чем-то похожим — продавать пончики в «Данкин Донатс» не тянуло, как это было в первое время, да и курьером работать не хотела. Однако подходящая вакансия никак не попадалась, при этом Джоанна разослала резюме во все крупные и не очень рекламные агентства города, но телефон молчал, и она приуныла. С Николя тоже всё было непросто. Она понимала, что её интрижка с Майклом откатила их отношения на несколько этапов назад. Он говорил, что любит её, но… Измена есть измена, даже несмотря на огромную поддержку, Николя вёл себя по-другому. Он не орал и не срывался на Джоанну, но между ними чувствовался лёд. Про Кристиана тоже думала, но после того, как пыталась задушить Кимберли — никак не могла решиться снова к ней прийти. Джоанна знала, что Кимберли и Кристиан приехали в Лос-Анджелес, и у неё не было сомнений, что Ким остановилась у Майкла. Эти двое ничего не говорили о своих отношениях, но и так было понятно, что они снова вместе, и это никак не укладывалось в голове у Джоанны. Она и сама когда-то очень сильно любила Кристиана и многое ему прощала, но не откровенное вредительство, включая физическое. Что в головах у этих двоих? Чем же так хороша Кимберли? Внешне она симпатичная, но ведь красота — это ещё далеко не всё. Характер-то жуткий. В общем-то, Джоанна старалась поменьше о них думать. Сейчас у неё была главная цель: найти работу. Настроение с самого утра была паршивое. Ударилась локтем о раковину, громко выругавшись и потирая ушибленное место, долго искала мазь от синяков и ссадин, которую, кстати, так и не нашла. Зато уронив тюбик с зубной пастой, умудрилась наступить на него и испачкать плитку на полу. «Здорово, просто здорово!» — зло подумала она, оттирая пасту от кафеля. Джоанна надеялась, что завтрак поднимет ей настроение, но и тут всё было против неё. Сломался тостер. Ладно. Это неприятно, но ничего страшного. Потом пригорела яичница, испортив сковородку, а когда Джоанна обнаружила, что у неё закончился кофе — ей сорвало крышу. Она со всей дури швырнула тарелку об стену, туда же полетела кружка и сломанный тостер. У неё в глазах снова всё окрасилось в красный цвет. Пришла в себя только, когда соседи стали настойчиво стучать ей в дверь. Тяжело дыша и ещё не до конца успокоившись, она пошла открывать дверь.       — Что это за безобразие с утра пораньше?! — вопила на пороге миссис Лумис в хлопков халате с рисунком в виде котят с бантиками на шее. — Я между прочим хотела сегодня выспаться! Августа Лумис была уже давно на пенсии и сейчас её любимы занятием было: портить жизнь соседям. Эта маленькая и сухонькая старушка, с седыми кудрями и водянисто-голубыми глазами, терроризировала весь дом. С ней никто не хотел связываться, помятуя историю Джеффри Рональда, которого она умудрилась довести до тюрьмы, когда у него сдали нервы, и он исписал ей двери матерными словами, а потом вывихнул плечо и стукнул по лбу. Вот и сейчас она решила проучить шумную соседку, чтобы та раз и навсегда уяснила правила этого дома: никакого шума, особенно когда Августа Лумис спит. Джоанна тоже предпочитала не связываться с Августой, но это было и несложно. Она была то на работе, то у Нико, то ещё где-нибудь.       — Имей в виду, я буду жаловаться на то, что ты нарушаешь тишину! — вопила Августа, потрясывая кулаком перед носом Джоанны.       — А не пошла бы ты нахер! — гаркнула на неё Джоанна и с силой сжала кулак женщины. — Ещё раз сунешься: я тебе все кости, хренам собачим, переломаю! И никакая полиция тебя не защитит, ты поняла?! Миссис Лумис была в таком шоке, что могла только тихо поскуливать и пытаться вырвать свою руку, которую всё сильнее сжимала Джоанна.       — Ты меня поняла?! — ещё раз, только громче, переспросила Джоанна.       — Да, — пискнула Августа. — Отпусти! Ты же мне руку сломаешь!       — А потом вырву твой поганый язык! В глазах Джоанны полыхала такая лютая ярость, что Августа Лумис впервые в своей жизни испугалась за свою жизнь. Она бы никогда не подумала на свою милую и приветливую соседку по этажу, что та способна на такое. В неё словно демон вселился. Джоанна, немного успокоившись, отпустила руку женщины и громко захлопнула дверь перед её носом. Шумно дыша, она осела на пол — ярость никуда не девалась в этот раз. Ей до одури хотелось прикончить вредную старуху. «И ведь по ней никто не всплакнёт, наоборот, все только порадуются…» — размышляла она, поглядывая на кладовку, где хранила инструменты. «Всего один-или два удара молотком по голове, и прощай, миссис Лумис! Скучать не станем», — Джоанна смаковала эту мысль. В какой-то момент она встала с пола и направилась в кладовку, взявшись за ручку двери — у неё в голове, словно переключать щёлкнул, и женщина оставила эту идею, но в этот раз её не мучили угрызения совести. Джоанна позвонила в приёмную доктора Пристли и отменила свой визит на сегодня психотерапевту, а потом подумав, вообще отказалась от терапии. «Я в своём уме и никакие врачи мне не нужны». У Николя в отличии от Джоанны, с работой проблем не было. На время своей поездки в Кливленд, он брал дни без сохранения заработной платы. Начальник хоть и не был доволен, но всё же поворчав, отпустил. Нико пообещал месяц без выходных работать и сейчас ему об этом напомнили. Очень некстати. Николя собирался больше времени проводить с Джоанной, несмотря на то, что их отношения нельзя было назвать романтическими, но он чувствовал, что ей нужна помощь. Вся эта дикая история с Бетси катком проехалась по ним всем, но по Джоанне особенно. После комы её было вообще не узнать. От прежней Джоанны мало что осталось. Николя созвонился с Кимберли и узнал об их приезде в Лос-Анджелес с Кристианом. Вопреки планам женщины, вместо клиники «Синай Седарс», положили в «Уилшир Мемориал». Нико даже не сомневался, что здесь не обошлось без Майкла. Он явно продавил Кимберли на такое решение. Чем дальше, тем больше ему не нравился доктор Манчини. Николя только никак не мог взять в толк: чем он так нравится женщинам? Даже Джоанна попала под его чары, хотя с виду ничего особенного в нём не было, не говоря уже про характер. Деньги? Это точно не про Джоанну. Она не из той категории женщин, которые будут бегать за толстым кошельком — она человек чувств, любви, а не меркантильности. И да, его это задевало и чем больше думал об этом, тем сильнее убеждался, что их отношения и планы пожениться с Джоанной, канули в лету. Они больше не жили вместе, не занимались любовью — общались, да, но в основном на тему её самочувствия и поисков работы. Он обещал ей дать время со всем разобраться и в первую очередь с самой собой, вот только силы и терпение были на исходе. Внутри поселилось горькое чувство утраты и разочарования. К сожалению, за пару дней вырвать любовь с корнем из сердца не получается. Нико по-прежнему заботился о ней, старался помочь… Сегодня утром, он особенно остро почувствовал, что это конец. Они, как обычно созвонились в районе восьми утра — это был их ритуал в последние дни, — и обычно Джоанна была спокойна, иногда сонная, но всегда готовая просто поболтать и обсудить всё на свете. Только не сегодня. В это утро, когда Нико позвонил её, он взяла трубку с явным раздражением в голосе, чуть ли не рявкая на каждую реплику.       — Джоанна, да что с тобой такое?! — изумился Николя, поставив недопитую чашку кофе на стол.       — Ничего! Просто мне всё надоело, а ещё эта сварливая старуха мозг выносит! — прорычала Джоанна.       — Какая старуха? — не понял он.       — Соседка по этажу, ей, видите ли всё мешает, а между тем эта старая кляча затретировала весь дом! Ну она у меня узнает, где раки зимуют! — довольно злобно говорила Джоанна.       — Я думаю, что тебе лучше успокоиться и принять свои лекарства…       — А думаю, что тебе нужно засунуть свою мнение в жопу! — наорала на него Джоанна и бросила трубку. Николя ещё добрых пять минут стоял с телефонной трубкой в руках и слушая гудки, поражённый поведением женщины. Такой Джоанну ему ещё видеть не приходилось. Она всегда была весёлая, активная, общительная, а тут… У него просто слов не было. Когда первый шок прошёл, Николя поехал на работу, но весь день у него не выходило из головы утренний разговор, а точнее крик Джоанны. Зато сама Джоанна почувствовала облегчение, наорав на Николя. В последнее время он её сильно утомил. Вроде бы и понимала, что он хотел, как лучше, да и помогал много, но проблема в том, что его стало слишком много. Она считала, что Николя везде суёт свой нос, особенно когда его не просят, а ещё эти постоянные расспросы про визиты к доктору Пристли. «Всё отлично, просто великолепно», — говорила она своему отражению в зеркале, улыбаясь, коснулась своих волос. «Всё же нужно с этим что-то делать». Джоанна отправилась в ближайший салон красоты, где её смогли принять без записи. Сидя в кресле парикмахера, она дала указание в какой цвет покрасить её волосы и как уложить эту несносную гриву, то есть распрямить буйные кудри. Джоанна прикрыла глаза, пока занимались её волосами. На выходе получились рыжевато-русый цвет, ближе к медовому оттенку и гладко причёсанные и уложенные волосы. Волосок к волоску.       — Идеально, — прошептала она, расплачиваясь с парикмахером.