Реабилитация

Для Джоанны время стало бесконечным, и чем больше она блуждала по коридорам и лабиринтам, тем сильнее её затягивало. Ощущение безысходности стало постоянным спутником. Джоанна искренне не понимала, за что Кимберли с ней так поступила? Неужели за одни только мысли о том, что ей место в психушке? Но ведь это были только мысли в приступе злости из-за содеянного Бетси с Кристианом. Тот же Майкл, судя по воспоминаниям Ким, обращался с ней гораздо хуже. Джоанне было плохо. Сейчас ей бы хотелось умереть и не мучиться больше. Всю боль, что когда-либо испытывала Кимберли, она насильно влила в неё. Милая, семилетняя девочка с трогательным красным бантиком в волосах, оказалась жестоким созданием. У неё не зря были не детские глаза и боль в них была взрослого человека. «За что же ты так со мной?» — уже в который раз задавалась вопросом Джоанна и ответа на него не было. Джоанна опять погружалась в воспоминания того момента, когда у Кимберли резко сменилось настроение. Они мирно шли к дверям, за которыми был мир иллюзий, созданный Бетси. Кимберли предупредила, что Джоанна может не вернуться в реальный мир, если пробудет здесь дольше, чем сможет выдержать её сердце. Далее события приняли очень странный оборот. Джоанна не смогла войти в мир иллюзий, а Кимберли чего-то испугались и жутко разозлилась, вот что её напугало? Почему она впала в ярость? Ведь по словам Кимберли, Лавинию она впустила без проблем, да и вообще отзывалась о тёте Джоанны очень тепло. Прокручивая в голове слова, сказанные Кимберли, Джоанна никак не могла выстроить логическую цепочку. Так что же именно послужило катализатором? Она устала. Просто устала от хождения по коридорам, по закоулкам памяти Ким, где, похоже существует лишь боль, страх, ненависть и гнев — всё это сжигало изнутри, не принося ничего, кроме страданий, окутывающий с головы до ног. Джоанна решила, что больше никуда не пойдёт, не зайдёт ни в одну комнату — там только страдания, которые передаются и ей. Девушка села на пол и прислонилась спиной стене, прикрыв глаза. Так было немного легче. Впервые за долгое время, она подумала о Николя. Джоанна не вспоминала о нём с момента, когда почувствовала влюблённость в Майкла. Доктор Манчини вытеснил остальных из её сердца и разума. Она могла думать о нём круглосуточно, и это было так на неё не похоже. Он словно околдовал её, да похлеще, чем Кристиан в своё время. Здесь время шло по-другому. Джоанна мало думала о Майкле, ещё меньше о Кри-Кри, но зато мысли вернулись к Николя. Им ведь было так хорошо вместе, а потом… Потом случилось наваждение. Мысли снова скакнули в другую сторону — теперь с ней это случалось постоянно. Джоанна не могла долго останавливаться на чём-то одном, кроме Кимберли и попыток выбраться отсюда.       — Кимберли, пожалуйста! — крикнула она в темноту, а ответом ей послужила уже знакомая тишина. Она отчаялась и уткнувшись лицом в колени, расплакалась. Джоанна оплакивала себя, Николя, Кристиана, упущенные возможности, разбившиеся мечты и надежды. Она поняла, что Кимберли её не выпустит. Чья-то тёплая рука коснулась плеча девушки, и Джоанна подняла заплаканные глаза. Рядом стояла Кимберли — почему-то с закрытыми глазами.       — Тебе больно? — спросила она.       — Да, очень, — честно призналась Джоанна. — Помоги мне, пожалуйста. Я больше не могу!       — Можешь, ещё чуть-чуть, — улыбнулась Кимберли, растягивая тонкие губы в усмешке. — Что мне ещё тебе показать?       — Ничего! Я больше ничего не хочу видеть! — закричала Джоанна. Каждое воспоминание Кимберли, приносило ей боль, умноженную в несколько раз.       — Ещё немного, совсем чуть-чуть, — шептала она, больно впившись пальцами в плечо Джоанны. Последняя как ни старалась, но вырваться не могла из её цепких рук. Каждый раз забывая, что это территория Кимберли. Джоанна уже перестала задаваться вопросом: почему оказалась здесь? Лавиния целенаправленно хотела попасть в реалии Кимберли, но не Джоанна. Ей это было не нужно, вот только её мнение никто не учёл. Кимберли волоком тащила Джоанну к одной из дверей, собирая всю грязь на полу на одежду и волосы девушки.       — Будет немного больно, — заметила Ким. — Совсем чуть-чуть. Джоанна оказалась в подвале «Медоу Хилл», в тот самый момент, когда Бетси проводила лоботомию Кристиану. Её накрыла тошнота, когда Бетси ввела трансорбитальный лейкотом в глазницу мужчины. Впрочем, это было не единственной проблемой. Сердце Джоанны стало как-то странно биться: оно то замирало на несколько секунд, то снова начинало бешеными толчками колотиться, как будто хотело пробить грудную клетку. На лбу выступила испарина, губы посинели, а пальцы рук заледенели. Джоанна догадалась, что её сердце больше не выдерживает, как и понимала, что Кимберли знает об этом.       — За что?! — снова в отчаянии крикнула она. Джоанна почувствовала, как ей становится всё хуже и хуже, а промежутки между ударами сердца, всё длиннее и длиннее. «Неужели это конец?» — подумала она, перед тем как снова явилась Кимберли. Женщина действительно появилась чуть ли не в последний момент и одним сильным рывком, выкинула Джоанну из комнаты — ей стало значительно лучше. Подняв глаза на Кимберли, она заметила в ней перемены, вот только не могла понять какие именно. Вроде бы выглядела также, но что-то другое.       — Уходи, — коротко бросила Кимберли и рукой указала на дверь.       — Ты отпускаешь меня? — недоверчиво спросила Джоанна, подозревая очередную ловушку.       — Да, — кивнула женщина. — Уходи, пока я не передумала. Джоанна тяжело встала на ноги и пошатываясь, подошла к неказистой, неприметной двери унылого мышиного цвета. Трясущейся рукой, она взялась за ручку и легко повернула её. Дверь со скрипом открылась. Она хотела взглянуть на Кимберли, но та, словно услышав её мысли, сказала:       — Не оглядывайся. Джоанна так и сделала. Она решительным шагом вошла в комнату, залитую солнечным светом, ощущая небывалую лёгкость и счастье — ничего общего с жутким коридором и ещё более жуткими воспоминаниями Кимберли. В следующее мгновение Джоанна пришла в себя в больничной палате. Она даже не подозревала, что врачи не давали никаких утешительных прогнозов, морально готовя её родителей в тому, что их любимая дочь, скорее всего не очнётся. Чувствовала себя Джоанна ужасно. У неё болело всё тело, по ощущениям, как будто бы даже кончики волос и ногтей; дико саднило горло после интубационной трубки, даже глотать было больно, хотя очень хотелось пить. Джоанна жестами показала медсестре, что хочет пить, та налила в стакан воду и аккуратно, через соломинку напоила её. Вроде бы стало легче.       — Что со мной было? — спросила она, зашедшего в палату врача.       — Честно говоря, мы и сами не знаем, — признался доктор Долан. За двадцатисемилетнюю практику, Кевин Долан действительно впервые столкнулся с таким случаем, когда молодая и здоровая девушка, без видимых причин впадает в кому. У неё не было никаких физических повреждений, а токсикологический анализ не показал в крови содержания алкоголя или наркотиков, как и других отравляющих веществ. Джоанна Маккормик был абсолютно здорова, кроме того, что умирала неизвестно по какой причине.       — Как вы себя в целом чувствуете?       — Как будто меня переехал грузовик, — буркнула Джоанна.       — Так что предшествовало вашей потери сознания? — допытывался доктор Долан. — Мы спрашивали вашего друга, мистера Вернье, но так ничего внятного и не ответил.       — Я не помню, то есть помню, что мы с Майклом приехали в Кливленд, а дальше сплошной провал в памяти, — ответила Джоанна. У неё на самом деле большая часть событий в Кливленде выпала из памяти. Они с Майклом собирались навестить миссис Шоу, с ним был его друг — Питер Бернс, и на этом всё. Как бы Джоанна не напрягала память, но больше ничего не могла вспомнить.       — Что ж, ваши родственники, думаю, захотят вас навестить. Мистер и миссис Маккормик зашли в палату минут через пять после ухода врача. Мать Джоанны не сдержалась и разрыдалась.       — Ты так нас напугала! — утирала она слёзы.       — Простите, — виновато произнесла Джоанна.       — Ничего, главное, что тебе стало намного лучше, — погладил её по плечу отец.       — А Майкл здесь? — спросила Джоанна.       — Майкл? Николя ждёт в коридоре, а никакого Майкла здесь нет, — удивлённо ответила миссис Маккормик. — Дочка, он так за тебя переживал, просто места себе не находил.       — И он не приходил? — с надеждой в голосе, спросила она.       — По крайней мере при нас — нет. У Джоанны задрожали ресницы. На неё вдруг нахлынула такая боль и обида. Она вроде бы и понимала и признавала, что у Майкла до сих пор есть чувства к Кимберли, но ничего не могла с собой поделать.       — Может быть позвать Николя? — осторожно спросила миссис Маккормик.       — Да, конечно, — согласилась Джоанна. Когда Николя зашёл в палату, у неё по телу разлилось тепло, и Джоанна искренне ему улыбнулась.       — Ну как ты? — спросил он, присаживаясь рядом на стул.       — Уже лучше, — ответила она. — Правда у меня есть провалы в памяти… Я не помню, как оказалась в «Медоу Хилл»? Что это вообще за место? У Николя от удивления округлились глаза. Меньше всего он ожидал, что у Джоанны будут проблемы с памятью.       — А что ты помнишь?       — Мы с Майклом и Питером собирались поехать к миссис Шоу, а потом я очнулась здесь.       — Вы доехали до Мэрион… Николя пересказал всё, что было в подвале в «Медоу Хилл», что Кимберли проснулась и смогла избавиться от Бетси. Кристиан тоже жив, но вот насколько ментально здоров — неизвестно, он сейчас находиться с Кимберли, Майклом и Питером.       — Такая странная история, — протянула Джоанна.       — Да, правда, — согласился Николя.       — Как только меня выпишут, нужно идти в полицию.       — Зачем?       — Кто-то должен ответить за то, что сделал с Кристианом, да и с нами тоже, — заявила Джоанна.       — Мы не может, — покачал головой Николя.       — Это ещё почему?!       — Я дал слово, что мы не будем заявлять на Кимберли, — ответил он.       — Ты может не будешь, а я вполне могу!       — Джоанна, милая, всё не так просто, как тебе кажется. Ты бы умерла, если бы тебе не помогла Кимберли.       — Откуда ты знаешь? — потрясённо спросила Джоанна.       — Ко мне приходила Лавиния, и именно она подсказала, как тебя спасти, — признался Николя. — Поэтому я дал слово Кимберли и Майклу, что мы будем молчать, если Ким поможет тебе вернуться в наш мир.       — Я поняла, — тихо ответила она. — А Майкл? Как он?       — У него всё хорошо. Он не пострадал.       — Он не спрашивал обо мне? Не приезжал? Джоанна спрашивала с такой надеждой в голосе, что у Николя защемило сердце. Нет, Майкл не спрашивал и не приезжал — его больше волновала дальнейшая судьба Кимберли. Вот только как сказать об этом Джоанне, не раня её чувства?       — Понимаешь, Майкл был очень занят и…       — С Кимберли? — перебила Джоанна. — Можешь не отвечать, я и так всё поняла. И это было больно.