Anorexia. Madness

Я снова медленно схожу с ума. Снова в моих руках треклятая булавка, и поверь, лишь отголоски здравого смысла и логичные доводы самой себе, не дают мне снова с ненавистью выцарапать это нелепое "No". Почему "No"? Я не имею ни малейшего понятия. Я никогда не следовала девизам типа: "No food - feels food", которые так часто скандируют "бабочки". Ты знаешь, я их ненавижу, хоть и мечтаю быть на них похожа. Ненавижу все эти шифры, названия, диеты, девизы, способы жрать меньше, а блевать тише. Я осуждаю "скинни", но восхищаюсь ими. Я противоречу сама себе, черт подери. Обещать тебе, что я не сорвусь на голод наверное глупо. Ты прекрасно знаешь, что это не так. Но я надеюсь, что ты счастлив от того, что хотя бы последние недели я начала питаться. Все хорошее когда-нибудь кончается, как и мое желание лечиться. Я предупреждала. Я говорила. Я знала. Меня разрывает изнутри от желания употреблять в пищу только воду и препараты, назначенные врачом для желудка. А еще закупиться тем, что ты мне запрещаешь. Электронка, вода и таблетки - все, чего мне сейчас хочется. Мне снова плевать на кожу, волосы, ногти, зубы, менструации, здоровье, друзей, близких, родных, на твое счастье. Я снова хочу быть больна. Неумолимо. Я еще недостаточно хрупка. Бойся, в моей голове засела цифра 45. Хотя сначала 50-ти бы достигнуть. Страшно снова превращаться в чудовище. В серую креветку, зацикленную на весе, отвесах, и калориях. В ту, что умело прячет заботливо предложенную родителями пищу, врет, имитирует, отказывается от всего. Страшно снова переживать ту панику, какая меня настигает, при заходе в магазин. Но.. Я ведь снова медленно схожу с ума. Я предупреждала. Я говорила. Я знала. От меня психологически ничего уже и не осталось. А после таких истерик не останется совсем. А что, собственно может остаться от тени? Ничего. Разве что, пустота. Да, пустота. Прекрасная. Не имеющая бренного тела, которое лишь удручает, и не радует ни при обилии жира, ни при торчащих костях. Испариться бы.. Интересно, я когда-нибудь перестану снова и снова медленно сходить с ума? Ана никогда еще никого так просто не отпускала из своих тощих, бледно-серых, костлявых, но от чего-то крепких ручек.. И я предупреждала. Я говорила.. Я знала...