Под огнём

      — Сколько раз тебе повторять — я не мелкая!       — Не кипишуй, мелочь! — высокий, мускулистый брюнет, весь в пирсинге, ласково похлопал по синеволосой лохматой макушке едва достающую ему до груди девушку, смешно (хотя ей казалось — грозно) нахмурившую брови. Она открыла рот, чтобы высказать всё, что она о нём думает, но в этот миг раздался вой сирены. Мужчина взъерошил ей волосы и побежал к месту сбора по тревоге, кинув через плечо:       — Будь осторожна, мелкая!       — Это ты будь осторожен… — шепнула она.       — Мисс МакГарден, вас ждут в лазарете! — окликнул девушку парнишка из новобранцев, имени которого она даже не знала. Леви кивнула ему и влилась в общее движение по лагерю их части.       Грохот орудий. Взрывы. Свист пуль над головой. Стоны раненых. Медсестра Леви МакГарден с двумя напарниками-санитарами прочёсывают шаг за шагом местность, где только что шёл бой. Войска продвинулись вперёд, тесня врага-захватчика ценой жизни многих молодых парней. Леви спокойно перевязывала раненых одного за другим, санитары перетаскивали их в укрытия. Хрупкая, миниатюрная девушка не боялась крови, вида искалеченных тел, в её сердце жил лишь один страх — узнать в одном из тех, кого уже не спасти, ЕГО…       Очередной тяжелораненый. Надо бы его перенести вон туда, в ямку под корнями дерева…       — Джет! Дрой! — ни звука в ответ. Леви осмотрелась. Напарников и след простыл. Местность незнакомая. И стрельба как будто стала ближе… Из-за холма послышался тяжёлый рокот, вскоре показался танк. Вражеский. Леви испуганно зажмурилась и сжалась в комочек. Что-то тёмное метнулось из кустов, подхватило её сильной рукой и, прижав к груди, скатилось в воронку от взрыва.       — Г-гажил? Как ты тут оказался?       — Это я у тебя спросить хотел — как тебя на вражескую территорию занесло? И где твои напарники?       Леви пожала плечами. Он всё ещё прижимал её к себе, и пока она лежала в его объятиях, ей было совершенно безразлично, как она сюда попала, как будет выбираться к своим, наплевать на звуки боя…       — Значит так, мелкая. Ты сейчас идёшь со мной и не отходишь ни на шаг. Поняла? И имей в виду — я тебя не потеряю. Не то что эти олухи…       Леви не видела причин спорить. Гажил вёл её какими-то потайными тропками и по пути рассказал, что его отправили разведать обстановку в этом квадрате. И когда он наткнулся на раненого в ногу Джета и делающего ему перевязку Дроя, то задался вопросом… Точнее, задал им вопрос — а где некая маленькая медсестра? И, так и не получив внятного ответа, стал искать её следы, предварительно проведя с этими двумя оболтусами разъяснительную беседу. Лес, по которому они шли, постепенно становился более-менее знакомым. Внезапно Гажил, шедший впереди, остановился так резко, что Леви врезалась ему в спину.       — Что случилось?       — Тише!       Любопытная Леви просунула голову ему под локоть. Враги. Довольно большой отряд, два танка, несколько орудий. И судя по всему, они обходили их лагерь с тыла. Вообще этот путь охранял пулемётчик, сидящий в укрытии на холме, но сейчас пулемёт почему-то молчал, хотя вражеский отряд уже вошел в зону обстрела. И сигнала тревоги оттуда не было. Гажил молча закинул девушку себе на плечо и побежал. Леви было не слишком удобно, но она понимала — он знает, что делает. Через несколько минут он остановился. Возле дерева лежал солдат с расстегнутой ширинкой и пулей в голове. Чуть поодаль стоял прикрытый ветками и травой пулемёт. Вокруг никого не было.       — Понятно… Шальная пуля… Мелочь, беги к нашим.       — Я с тобой!       — Нет. Уходи. Не бойся — я смогу защитить тебя. И остальных. Давай, пошла!       Леви несколько секунд помедлила, глядя как рядовой Гажил Редфокс устраивается у пулемета, затем развернулась и помчалась кратчайшим путём. Сбегая с холма, запнулась о корень, кубарем прокатилась вниз, упала в какую-то канаву и, ударившись головой, погрузилась в темноту…       Очнулась она от навязчивого чириканья какой-то птички. В лесу было тихо, кроме этой птички, тишину не нарушало ничего. Солнце приближалось к горизонту. Болела голова. Девушка осторожно себя ощупала. Обнаружила шишку на затылке и глубокую царапину на щеке. Кое-как вылезла из канавы. Мозг постепенно восстанавливал последние события…       — Гажил! — не раздумывая, девушка пошла туда, где видела его в последний раз.       Редфокс, весь в крови, лежал на пулемёте. По соседству в живописных позах валялось человек десять врагов с ножевыми ранениями, не совместимыми с жизнью. Их оружие аккуратной горкой сложено рядом с пулемётом, всё полностью разряженное. Склон холма со стороны дороги, как и сама дорога, усеян телами, внизу дымятся два танка. Рассматривая этот пейзаж, или, скорее, натюрморт, Леви наступила на сухую ветку. Гажил приоткрыл один глаз. Увидев источник шума, расплылся в улыбке.       — Гихи! Я же говорил, что защищу тебя, мелкая! — закашлялся, из уголка рта потекла кровь.       — Молчи! Тебе нельзя говорить! — Леви уже копалась в своей сумке с медикаментами, которую каким-то чудом ухитрилась не потерять. Лишь бы бинтов хватило… Она болтала какую-то чушь, чтобы он слушал её, чтобы не потерял сознание, и обрабатывала раны, профессиональным взглядом оценивая их тяжесть.       — А знаешь, в детстве я мечтала стать волшебницей. Ногу, скорее всего, придётся ампутировать… Здорово же было бы, если бы почти все умели колдовать! Царапина, но шрам останется… А ещё волшебники собирались бы вместе, в каждом городе была бы гильдия волшебников. Чудом не в сердце! Лёгкое пробито… Гильдиям бы давали разные поручения. Как много крови…       Закончив перевязку, Леви взвалила раненого себе на спину. Весил он, пожалуй, в два раза больше неё.       — Надорвёшься…       — Молчи, дурак!       Тяжело, да… Но она справится, она просто не может взять и оставить его здесь! Каждый шаг даётся с трудом, пот градом катится по лицу, обжигая повреждённую щеку. В какой-то момент ей кажется, что он перестал дышать. Остановилась, аккуратно усадила спиной к дереву. Дышит, но без сознания. Уже не сдерживаясь, плакала, то била по щекам, то исступлённо целовала, пока не очнулся. Потащила дальше. Уже ночью добралась до лагеря, где солдаты освободили падающую от усталости МакГарден от её ноши, мигом доставили раненого в лазарет, да и её саму тоже.       Рану на щеке ей быстро зашили, и вот она стоит у кровати Гажила. Через несколько минут придёт хирург, и его увезут на операцию.       — У тебя шрам останется… — он осторожно проводит пальцем по её щеке.       — Глупый Гажил… — на его руку падают слёзы.       — Надеюсь, эти идиоты, Джет и Дрой, научатся тебя защищать…       — Ты… Ты что, умирать собрался? Не смей, слышишь?! Я люблю тебя…       — Гихи! И я тебя люблю, мелкая… Леви… Спасибо тебе…       — Редфокса в операционную! — резкий голос прервал идиллию.       Раннее утро. Ещё не рассвело. Девушка с растрёпанными синими волосами и свежим шрамом на щеке сидит в блиндаже за импровизированным столом из ящиков и досок. Полусгоревшая свеча освещает открытую тетрадь — дневник Леви МакГарден. Однако девушка просто сидит над ней, глядя в стену. Работает старенький радиоприёмник, через слово издающий треск и шипение:       «Вчера <…> подобраться к нашим позициям с тыла <…> рядовой Редфокс в одиночку держал оборону <…> враги так и не смогли занять высоту <…> уничтожил два танка <…> вражеских солдат и офицеров <…> за мужество и героизм <…> рядовой Гажил Редфокс награждается <…> посмертно».