Тайна лет семи

Утро. Ласковое солнце заходило в квартиру Бурдуковских. На календаре был четверг. До свадьбы оставался всего день, и этот день Женя и Кристинка собирались провести с Ларисой Владимировной, Ликой, Викой, и Кристиной. Все хлопоты со свадьбой были завершены. Кристинка, шагая по холодному полу в тёплых смешных носках, открыла дверь. Мама лежала на диване, посапывая. Девочка неловко наступила на мишку, которого она уронила. Мишка громко пикнул, разбудив тем самым Женю. Бурдуковская-старшая открыла глаза, а дочь положила мишку на стул, и спрятала кое-что большое сзади себя. Это был ватман, который они с Ларисой Владимировной разрисовали пока мама ходила по делам. — Доброе утро, моё солнышко, — улыбнулась Женя и потянула свои руки к ней. — Добл… Доблр… Добо… Добл… Рл! — Кристинка задумалась. Девочке хотелось как можно больше радовать маму сегодня, и самой первой целью было выговорить эту надоедливую букву «Р», но что-то шло не так. Женя засмеялась, — иди сюда, мне не нужно, чтобы ты говорила лучше всех. Ты ребёнок. Малышка посмотрела ей в глаза, мать усадила её рядышком. — Я тебя люблю, — тихо сказала Кристинка. — Я тебя тоже, малютка, — сказала Женя, лаская её волосы. — А я больше, — целуя в щёку маму, сказала та. — Доброе утро! — радостно сказала Лариса Владимировна, заходя. — Самое-самое доброе, — улыбнулась Женя. Лариса Владимировна, слегка пританцовывая и напевая что-то, прошла к ним. — Ну что, девочки, взрослые и маленькие, девичник? — с усмешкой спросила Лариса. — Что такое девичник? — Спросила Кристина. — Вечер перед свадьбой, когда невеста сидит с подругами, — объяснила Женя. — А мы будем сидеть с тётей Ликой, бабушкой, тётей Кристиной, тётей Лидой, тётей Лерой, Викой и Лёшкой. — Но Лёшка не твоя подлуга, он твой блат. — Сказала Кристинка. — Лёшка просто один дома не останется, дядя Серёжа занят, поэтому он будет развлекать тебя. — Объяснила Женя. — Ула! — заулыбалась дочь. — Доченька? — Аркадий Евгеньевич прошёл в комнату, — сегодня двадцать восемь лет как я впервые узнал, каково это не спать ночами. Бурдуковский обнял дочь, Женя улыбнулась. — Твоя мать родила ночью, и вот я всю ночь вокруг роддома, — объяснил мужчина. — Да… — Сказала Женя, вспомнив собственные роды. Девушка улыбнулась, вспомнив, как ей казалось, события вчерашнего дня… *Санкт- Петербургский городской роддом.2015 год. Февраль. Конец февраля. На улице всё ещё шёл снег. Женя стояла у окна, осматривая улицу. Девушка нежно улыбнулась, чувствуя шевеление в животе. Толчки близнецов стали чаще. Рука легла к низу живота, девушка прикусила губу. Сердце билось быстрее, а живот начало тянуть. «Наконец-то!» — Думала Женя, радуясь скорому рождению. Но шевеления прекратились. Девушка отошла от окна. Нет, рождение отменятся. Она совершенно спокойно шла в палату, раздумывая, когда же случится долгожданное событие. Уже сороковая неделя, и никаких признаков родов. Живот был таким большим, а ей было так тяжело ходить. Девушка легла на кровать, рука проникла под халат гладя живот. Врачи удивлялись, вроде бы она уже давным-давно должна родить, но нет. Лариса Владимировна беспокоилась, и уже на тридцать седьмой неделе приехала в Питер поближе к дочери. Аркадий Евгеньевич злился мол: «Я больше не могу отпрашиваться с работы, езжай сама!». Кристина уговаривала мужа поехать к ним, но Лёха не хотел. Киселёвой-Молчановой оставалось лишь каждые три часа звонить подруге, и забрасывать смс-ками. Глеб же был занят работой, Женя не хотела его беспокоить. Вдруг, постучали. В палату зашла женщина лет тридцати пяти в белом халате, держа папки в руках. — Ну как вы? — Спросила врач, которая вела у Жени беременность. — Всё вроде хорошо, но… — Бурдуковская задумалась, — когда я рожу? — Ох… когда вы решите, — женщина села, — будем провоцировать роды сами. Всё-таки сорок вторая неделя. Бурдуковская кивнула. Да, хоть ей и было страшно… *Санкт-Петербургский городской роддом 2015 год. Март. Таял снег. Женя лежала на кровати, смотря в окно. Там было видно только крыши зданий и облака, и больше ничего. Живот был таким большим, что было тяжело ходить, и поэтому она лежала. Палата была пустой: все роженицы уже родили и выписались с крохами, наверное, празднуя праздник. А она тут: ждёт своего часа. Часы пробили шесть. Девушка приподнялась и села. Делать ей ничего не хотелось, хотя на тумбочке лежала недочитанная книга. Её подарила Кристина на прошлый день рождение, а перед этим она подарила её Кристине. Какой-то круговорот. Девушка поняла, что делать ей нечего, и взяла книгу. Поправив очки, она принялась за чтение. Пустая философия, она была столь неинтересна Жене, что читала она через силу. Читала, изредка стуча пальцами по своему животику. Вдруг она ощутила резкую боль в низу живота. — Рома, Кристина, не шалите. — Сказала девушка животу. Она прекрасно знала, что дети всё чувствуют, она знала, что они всё слышат, и наверное ‘подслушивали’ всё, что слышала и говорила Женя маме, папе, девчонкам, Урсулу, Глебу, и… их отцу? На тот момент, когда они расстались, срок был только вторая неделя. Да! Всего какая-то вторая неделя. Женя нередко допускала себе мысль о том, что если бы срок был побольше, или он не поцеловал Жанну… Они были бы вместе? Вчетвером. Может быть бы… Столько этих «Может быть бы», но он всё решил. Почему она сейчас об этом думает? Жалеет о не проведённых, может быть и счастливых минутах вместе? Жалеет о том, что дети никогда не узнают о родном отце? Жалеет, что она тогда не прокричала «Я беременна!»? А что бы было? Ей пришлось бы простить измену, и… Она опомнилась, но боль продолжилась. Вдруг девушка почувствовала, что боль становилась сильнее… *Настоящее время. Светлые лучи солнца заходили в квартиру. Лариса Владимировна, Кристинка, Кристина, та которая, бывшая Киселёва, Лёшка, Женя, Лика, Вика, Лера и Лидия сидели в гостиной на диване. Представительницы женского пола активно обсуждали наряды на свадьбу. — Женя, а какое всё-таки какое платье? — поинтересовалась Лика. — Самое-самое класивое! — сказала Кристинка. — Заказывай. — Улыбнулась Лика. — Пять минут, — сказала невеста. Бурдуковская ушла. Через пять минут девушка вернулась в чисто-белом пышном платье, и белых перчатках. Простом, без каких-то узоров, разве что на перчатках. Почему-то Женя остановилась именно на нём, смотря в нём на себя в зеркало она не знала то ли это платье. Но что-то так тянуло. — Мамочка, какая ты класивая! — воскликнула Кристинка, сидящая на коленях у Ларисы Владимировны. — Доченька, тебе очень-очень идёт. — Заулыбалась Лариса, прижимающая внучку ближе. — Женька, ты прям снежная королева какая-то. — С лёгкой улыбкой сказала Лика. Женя улыбнулась. Покрасовавшись ещё, она ушла. Вдруг девушка в очередной раз услышала вибрацию телефона. На этот раз было смс. «С днём рождения!» — высветилось сообщение, пришедшее от Ромы. На губах появилась лёгкая улыбка, но тут же ушла. Девушка хотела поставить рядом с «спасибо» смайлик, но не решилась. Всё-таки он виноват во всём. Она отправила ответ, удалив его чат. *У мужчин. В бане было жарко. Тимур почти засыпал, сидя в парилке. А остальные же провожали Глеба в женатую жизнь. Мужчины весело пили один бокал за другим. Урсул еле-еле нащупал свой телефон, включив его, он набрал номер жены. — Глебка, за конец холостой жизни! — весело кричали мужчины. Урсул прижал телефон к уху. Пошли гудки, он не мог стерпеть ожиданий, но жена не отвечала. — Тимур, ты чего тут? Иди к нам! — весело сказал Владислав, заходя в парилку. Власов увидел его. Тимур лежал практически без сознания. Мужчина подбежал к нему, нащупав пульс, он слегка успокоился. — Тимурка без сознания! — крикнул Владислав. Все тут же побежали к ним. Мужчины обеспокоенно смотрели на них. — Звони бегом Алёнке. — Сказал Глеб. *Квартира Арсеньевых. Алёна стояла у кроватки близнецов. Девушка уже усыпила обоих, и собиралась спать сама. Тимка же в царство Морфея отправился уже как два часа. Вдруг телефон начал вибрировать, Арсеньева цокнула языком. Кто звонит в такой поздний час? Девушка, недолго думая, взяла. — Алло? — Алёна, это я, Влад. — Послышался слегка охрипший от жары и алкоголя голос Власова. — Вы чего так поздно? И где Тимур? — Обеспокоенно спросила та. — Он без сознания. — Сказал Владислав. Алёна бросила трубку, девушка посмотрела на часы. Поздно было чтобы звонить кому-то, ибо дети ещё маленькие, чтобы оставаться одним. Девушка быстро натянула первые попавшиеся джинсы и свитер. Открыв большой шкаф, где были вещи всех членов семьи в том числе и Тимура, она вытащила два детских комбинезона. Оставив их на кровати, она поспешила в комнату Тимки. Нарушать детский сон она не очень хотела, но пришлось. — Сынок, просыпайся, мой хороший, — тряся сына за плечо, сказала она. — М… Мамочка, утло ещё не наступило. — Сонным голосом сказал он. — Папе плохо, поедем его забирать. Вставай, родной. На улице было темно. Тимка шёл еле-еле, а мама несла близнецов. Вставив ключи, она включила свет в машине. Тимоська засыпал в своём кресле, но мама этот сон снова прекратила. — Посмотри за братиком и сестрёнкой. Мальчик перевёл взгляд на них. Оба спокойно посапывали, даже не догадываясь, как их папе сейчас плохо. *Спустя пару минут. У мужчин. Алёна вбежала в комнату, оставив детей на диванчиках у ресепшена. Тимур лежал на диване весь красный. Девушка, оттолкнув всех, обхватила его лицо руками. — Милый… *Квартира Арсеньевых. Спустя час. Дети спокойно засыпали, а их мама сидела рядом с папой. Тимур лежал с тряпкой на голове и кремом, который уже впитался. Мужчина начал шевелить ресницами, а через пару минут и вовсе открыл глаза. Он начал оглядываться: засыпал он в парилке, а проснулся дома в гостиной. Жена резко повернулась к нему. — Тимур! — сказала жена, обхватывая лицо мужчины. — Алёнка… — хриплым голосом сказал он, приподнимаясь, — я же был в бане, как я приехал? — Владислав позвонил, сказал, что ты без сознания, я испугалась, собрала ребятню и к вам. — ответила Арсеньева, — я так волновалась. — А дети сейчас… — начал он. — Спят. Урсул сел. Алёна внимательно смотрела за действиями мужа, тот ласково провёл рукой по её заплаканной щеке. — Прости, — сказал он, пододвинув её лицо к своему. — Это ты прости. — Сказала супруга, а муж дотронулся своими губами её губ. Чета сошлась в нежном поцелуе. *Квартира Бурдуковских. — А вообще, я когда на нашу свадьбу ехала, Аркаша кольца потерял. — Рассказывала Лариса Владимировна. — А у наших машина сломалась. — Сказала Лика, усмехаясь. — Если бы не пьяная регистраторша, мы бы не поженились. — Жалко, что мы это не видели. — Вмешался Егор в беседу. — Ага. — Согласилась с братом Вика. — Вас тогда ещё не было. — Гладя сына по волосам, сказала Лика…

***

Ночь. Лёгкий ветер заходил в квартиру. Лика, обе Кристинки, и Вика уже спали. В квартире был свет только в кухне. Анна Владиславовна и Лариса Владимировна сидели за столом. Женщины старались быть тихо, ведь у них были гости и приближался важный день. Аркадий Евгеньевич пришёл час назад, и тут же направился спать. — Раз, — тихо сказала Анна, выкладывая на стол карту, — два. Мать и дочь посмотрели на карту. — Власть… Беда… — Проговорила Анна, отчего Лариса ужаснулась, — тайна. Лариса Владимировна встревожилась: гадали они на Аркадия Евгеньевича. Бурдуковскую охватил страх за любимого мужа. Послышались шаги, женщины насторожились. Вдруг из темноты вышла Женя. Девушка посмотрела на них, отодвинув стул, села. — На кого гадали? — спросила Евгения. — На отца, — кратко сказала Анна, — хочешь погадаю? Женя в гадания не верила, но попробовать стоило. Хотя, это же антинаучно. Девушка села к ним. Анна принялась перемешивать колоду, а после раздвинула её. — Вытяни три карты. — Сказала бабушка, а Женя послушалась. Бурдуковская вытянула три разных карты. Анна посмотрела на них. Посмотрев на первую, она задумалась. — Не с тем ты сейчас человеком. Душа за ним тёмная… — Женщина осмотрела карту, — знаешь человека, который тебе судьбой предназначен. Рука Жени дрогнула. — Нет… это не правда, я буду счастлива с Глебом. Женщина перевела взор на вторую карту, — денежная прибыль… Карьера. Тут они уже улыбнулись. На третью карту Анна смотрела долго. — Водолей… Плод… — и тут улыбка стала шире, — боженьки… — Что? — одновременно спросили Лариса и Женя. — Лорка… Счастье-то какое! — вытирая слезу, сказала Анна. — Бабуль? — Женя внимательно посмотрела на неё. — Ты будешь беременна, — сказала женщина. Вдруг Женя улыбнулась. У неё и Глеба будет ребёнок. Да. И они будут счастливы, но одна мысль о том, что она не с тем человеком не давала покоя. Завтра свадьба, Женя решила откинуть эти мысли и готовится ко сну. Прошёл час. Женя лежала, обнимая Кристинку. Дочурка спала, прижавшись к маме. Сон не шёл. От кого она будет беременна? Кто «Тот» человек, если не Глеб? Водолей, значит в феврале. Если в феврале, значит совсем скоро. Она начала гладить Кристинку по голове, представляя какой прекрасной старшей сестрой будет дочь. — Папа… — тихо прошептала Кристина, начиная крутиться, — Лёшка, не надо, Лёшка! Женя поспешила поднять дочь. Проснувшись, Кристинка начала плакать навзрыд. Женя гладила её по волосам, успокаивая. — Мамочка… — тихо плакала та, — м-мне… Папа почему-то взял Лёшку лыбачить, их волна смыла. — Какого Лёшку? — спросила Женя. — Нашего… Ты кличала папе, чтобы они плыли облатно, но там мальчик какой-то ещё плакал. Ты его на луках делжала. Женя прижала её к себе. Через десять минут она уснула, на маме. Женя поцеловала её в макушку, засыпая сама, но сон дочери и гадание не давали обоим покоя последующее время…