Утро в разных семьях начинается по-разному. У кого-то с радостных вестей.
*Квартира Емельяновых. — Ты представляешь, Дашенька уже ходит. — Смотря видео, присланное мамой, сказала Лика. — Угу, Иван Давидович, наверное, уже велосипед ей купил. — Не столь радостно ответил жене Никита. — Даша пошла? — Услышав маму и папу, спросила Вика, — мамочка, покажи! *Квартира Молчановых.У кого-то не с столь радостных моментов.
Кристина вышла из ванной, глубоко вздыхая. Лёша облокотился на дверь кухни. — Как? — спросил муж, увидев в её руках бело-синюю пластинку. — Отрицательно. — Ответила Кристина. Молчанов успокоился и поцеловал её в макушку. *Квартира Арсеньевых.У кого-то с прощений или прощаний.
На часах пробило восемь. Урсул глубоко вздохнул, опуская глаза вниз. Алёна, поставив детскую коляску на место, посмотрела на него. Девушка подошла к нему. Урсул повернулся, посмотрев ей в глаза. Супруги стояли молча, даже не замечая, что из кухни за ними наблюдал Тимка. Мальчик стоял около дверей, смотря на родителей. — Может останешься? — спросила блондинка, глядя на него. — Ещё можно всё исправить. — Нельзя. — Сказал супруг, проведя ладонью по щеке девушки. Урсул посмотрел на горе-шпиона, поставив толстую сумку на пол, подошёл к сыну. — Пап, останься. — Сказал Тимка, смотря на отца. Урсул глубоко вздохнул. — Не смогу, сынок. Да. Ещё несколько дней назад Тимур помирился с Алёной. И он, и она, и Тимка думали, что это уже навсегда, что всё будет как в первые три года их совместной жизни. Он будет играться вечером с детьми, она будет улыбаться, слыша их смех. Они будут жить как все семьи. Он даже будто забыл о романе с Бурдуковской, он смог полюбить её. Она родила детей, но вот, все разбилось в дребезги одним нещадным SMS… *За день до этого. Солнце ушло с неба, уступая луне. Урсул закрыл входную дверь. Мужчина начал разуваться. — Отец дома! — Крикнул Тимур, ставя обувь на место. Ви-джей прошёл в гостиную, ощутив мягкий ковёр ногами. Арсеньева, увидев мужа, заулыбалась. Девушка сидела на кухне, кормя Ярика и Лену. Тимка же игрался у себя в комнате. — Привет. — Сказала она супругу, собирая с тарелки пластмассовой ложкой остатки детского пюре. Девушка отложила тарелку, собираясь наложить Тимуру ужинать. Близнецы же, видя, что мама отошла к папе, полезли своими маленькими пальчиками в тарелку. Урсул вымыл руки и подошёл к жене, обняв сзади. — Не торопись, я не так сильно голоден. — Сказал супруг, целуя её макушку. Послышался детский смех. Близнецам было по два года, и оба уже умели громко хохотать. Тимур, услышав это, повернулся к малышам. Близнецы измазали друг друга кашей, и выкинули тарелки. Да, обоим кажется эта каша разонравилась как еда, и они решили попробовать её как игрушку. Тимур, накинув на плечо махровое полотенце, взял обоих на руки и пошёл умывать деток. Алёна подобрала тарелки, вытерев с пола остатки каши, она пошла к ним, но те уже ловко сделали всё без мамы, и сейчас Тимур опустил их на ковёр играться. — Как дела на работе? — Спросила она, когда супруг уселся за ужин. — Работаем. Смотрела эфир? — Спросил Урсул. — Когда? — Ставя тарелку с горячей гречкой и мясом перед ним, спросила Алёна. — Целый день сижу с ними, два часа только ужин готовила. — А Тимка уже ел? — Спросил муж, перемешивая гречку. — Да, — ответила та. — Представляешь, вчера, пока возилась с ужином, он сам с близнецами посидел. Даже не ревели. Тимур заулыбался. — Сына! Обладатель этого прозвища, на которое его маленький братишка ещё не откликался, пришёл к родителям. — Что-то случилось? — Спросил Тимка. — Матери помогать надо, молодчина, наша. — Урсул потрепал по макушке сына, отчего тот заулыбался. — Иди, в сумке я шоколад тебе взял. Тимося, как его ласково называли Урсул и Алёна, послушался отца. Вдруг раздалось вибрирование телефона. — Тимося, захвати телефон пожалуйста. — Крикнул Тимур сыну. Тимка вернулся с телефоном и плиткой белого шоколада. Сказав «Спасибо», он поспешил не мешать родителям и ушёл играть. «Говорил с отцом. После свадьбы они перепишут больницу на имя Ж… деньги пополам.». Урсул пробежался глазами по СМС, положив телефон экраном вниз дабы жена не увидела он продолжил есть. Нет, он не скрывал от неё любовниц, просто не хотелось втягивать её в свои дела. Да и любовниц у него не было, за эти годы он влюбился в Алёну. И чувства были взаимны — оттуда и трое детей. — Тимур, всё хорошо? — Обеспокоенно спросила Алёна, поставив на стол небольшую хлебницу. Урсул потянулся за хлебом, между тем задумываясь, что соврать ей. Мужчина посмотрел на неё. — Да. Просто устал. — Ответил тот, и посмотрел в тарелку. Еда как-то быстро исчезла. Арсеньева села рядом. — Точно? — Спросила она снова. Тимур сделал глоток горячего чая. Он был столь горячий. что пришлось добавлять молоко. — Давай сходим куда-нибудь с детьми? — Спросил он, ставя пустую тарелку в мойку. Она посмотрела на него. Алёна так сильно изменилась в характере, за семь лет она превратилась из беззаботной студентки в домохозяйку и многодетную мать. Как же ему это нравилось. Да и он не отставал- забыл про вечеринки, попытался и забыл Бурдуковскую, стал просто заботливым отцом. — Можно. — Улыбнулась она. Девушка подошла к столу, вытерев его от крошек, она подняла маленькую мягкую подставку которых она столе было четыре. Стряхнув крошки, она переложила мобильник мужа на другой угол. Девушка невзначай посмотрела на дисплей. «Надеюсь срок не дадут.» — высветилось на экране. Алёна вернула смартфон на место, вытерев стол и детский стульчик она посмотрела на мужа. — Так что за сумму вам дадут? — вспомнив разговор после прихода Головина, спросила она. *Настоящее время. Квартира Бурдуковских.А у кого-то день начинается чуть позже остальных. И с нежностей.
Маленькая Бурдуковская шла босиком по полу. Мама, отчим и дедушка уже были на работе. Кристинка тихо открыла дверь в комнату бабушки и дедушки. Лариса Владимировна, зевая, тёрла сонные глаза. — Доблое утло, бабуля. — Сказала Кристина, и на носочках, словно балерина, подошла к кровати бабушки и дедушки. — Доброе утро. — Поднимаясь, сказала женщина. Кристина взобралась на кровать родителей мамы, обняла бабушку. — А мама и деда уже ушли. — Доложила девочка. — Ясно, наверное, ты голодная, пойдём завтракать. — Ответила она, поднявшись с постели. Лариса Владимировна одела халат, и пошла в кухню. Кристинка последовала за ней. На завтрак были вчерашние блинчики с вареньем. Кристинка, быстро поела, и ушла играть. Лариса Владимировна сидела и пила чай. Вдруг, на её телефон позвонили. — Здравствуй, Галочка. — Улыбнулась женщина, поднимая трубку. Кристинка играла с игрушками, то есть с одной — плюшевым белым медведем. Подарок отца, это было единственной причиной, почему она не выпускала его из рук. На день рождение ей подарили несколько книжек, а мама подарила ей книгу про микроорганизмы, ведь в последний год эта тема очень интересовала её. Да, все знакомые, которые знали Женю до рождения Крис, удивлялись сходству интересов и характера матери и дочки, но эти подарки её даже не интересовали. Мишка Кристинке больше всего нравился — когда на него давили он пикал. В последний час пиканье мишки было частым звуком, разносившимся в квартире. Кристинка в очередной раз надавила на мишку, в этот раз он пикнул чётче и громче. Лариса Владимировна вздрогнула. — Кристинка, не балуйся. — Устало сказала женщина, продолжая разговаривать по телефону. — Нет, Галь. Но, играется. Лапушка маленькая. Кристинка решила не раздражать бабушку, и оставила игрушки. Девочка села за стол и начала наблюдать за бабушкой. — Стой, подожди… Детка, всё хорошо? — Поинтересовалась женщина. — Угу. — Сведя бровки домиком, сказала она. Лариса улыбнулась. Поцеловав её в макушку, женщина ушла.- Не дуйся. *Квартира Арсеньевых. Часы тикали. Тимка сидел, поддерживая голову руками. По лицу мальчика были зелёные точки. Ветрянкой ему болеть не очень-то и нравилось — играть сильно не поиграешь, к близнецам нельзя — зараза, в садик не пустят. Как-то удивительно было для Алёны — ветрянка в середине марта, но девушка быстро поняла, что это не оспа, а что-то другое. И папы нет. Мама была сегодня какой-то грустной. К обиде на мужа прибавилась болезнь Тимки. Сейчас она ватной палочкой аккуратно мазала сына зелёнкой. Запах её Тимке не очень нравился, и поэтому он сидел, морща носик. — Мама, а на улицу тоже нельзя? — Спросил сын. — Нельзя. — Ответила она сыну. Тимка глубоко вздохнул, продолжая ждать, когда мама закончит. *Квартира Ташкиновых. Лёвка сидел, собирая пазл. С садика сына забирал Лео, когда отдыхал рано. Конечно, его любимая мама на Лео сердилась, мол, ему нужно быть в садике полный день, но Лео жену не слушался. И именно сейчас они сидели, собирая пазл, зная, что Маргарита Сергеевна будет ругаться вечером. — Во-от так. — Проговорил Лео, сложив часть. Мальчик озадаченно смотрел на пазл. — Папа, давай не будем собилать? — Сын взглянул на отца. — Не хочешь-не будем. — Лео сам уже понял, что это довольно сложное занятие *Улицы Москвы. Кристинка шла с бабушкой по улице. Лариса Владимировна решила сходить в магазин, потому что собирались прийти родители Глеба на ужин дабы обсудить предстоящую свадьбу. На улице было ветрено, и поэтому Женя не решалась одевать Кристинке весенние вещи, но Кристинке это не очень-то нравилось, весна же. — Бабушка, почему весна плишла, а тёплая погода, нет? — расспрашивала Кристинка бабушку. — Ну она же не так быстро должна прийти. — Отвечала женщина, — скоро будет тёплая погода, и можно не так кутаться. — Сколей бы, — вздыхала Крис, — жалко! Да. Кристина хоть и была умной, как мама, но иногда вела себя как капризный ребёнок. Женя терпела, всё-таки она ещё маленькая. Лариса Владимировна засмеялась, поправив внучкин шарф, она поцеловала её маленький носик. — Потерпи. Скоро будет тепло. *Институт. В универе с самого утра кипела работа. У Жени не было ни минуты чтобы пообедать. Девушка бегала с одной аудитории в другую. Конечно, в планах было начинать собираться обратно в Питер, но было не до этого. Девушка быстро спускалась по ступеням института. Резко в глазах потемнело. Девушка торопливо продолжила спускаться. Роман подходил к лестнице. Увидев, что Женя, кажется, падает он поспешил помогать. — Тише. — Беря у неё папки и помогая спускаться, сказал он. Девушка почувствовала боль в коленях. Мельников посадил её на лавочку, положив папки рядом. — Спасибо. — Сказала она, поднимаясь. — Аккуратно. Всё в порядке? — Спросил Роман. — Да. Лёгкое недомогание. — Ответила она, беря в руки папки. — Могла отпроситься, раз плохо себя чувствуешь. — Сказал он. — Да не, всё равно увольняться буду, надо отработать. — Шагая в аудиторию, сказала она. Слова Бурдуковской поставили его в ступор. — Почему? — Обратно в Питер едем. — Пояснила Женя. Роман остановился. — А Кристина? — Что Кристина? Кристина с нами. — Сказала Евгения. — Я же не смогу её видеть… — Ром, ты и так не видел её семь лет. Потерпишь. — Во-первых ты мне даже не сказала, что была беременна, и бегала с этим Урсулом. Во-вторых, я хочу общаться с дочерью. — Остановил её он. — А может это, потому что ты вернулся к Жанне? — Поворачиваясь к нему, сказала Женя. — Тогда дай мне последний раз её увидеть. — Смотря в её глаза, сказал он. Бурдуковская наклонила голову, прикусив розовую губу. — Давай завтра погуляешь с ней? — Хоть целый день. — Подняв её светлое личико, сказал он. — В обед я поеду по делам, зайдёшь заберёшь. Роман заулыбался. Бурдуковская кивнула. *Больница им. Головина. Головин Лев Николаевич. Мужчина, пробежав глазами по золотой табличке, где было его имя, зашёл в кабинет. Вошёл он в большой просторный кабинет в светлых тонах. В кабинете было не очень много мебели: небольшой шкаф для верхней одежды, ещё один шкаф-пенал для документаций, и стол, где был компьютер, кипа бумаг, и папки. На стене были прикреплены на кнопки снимки с рентгена. Рядом, напротив стула хозяина кабинета был ещё один стул. Лев закрыл дверь, сняв белый халат, он сел в большое кожаное кресло. Опустив голову на спинку кресла, Головин-старший уже собирался прикрыть глаза, но тут постучали. — Войдите, — бросил он, располагаясь как надо. — Лёвка, можно? — Приоткрывая дверь кабинета, спросил Аркадий. — Конечно можно, Аркашка, какие вопросы? — Улыбнулся Лев. Бурдуковский, войдя, закрыл дверь. Аркадий сел на стул. — Как обстоят дела зав отделения? — Поинтересовался Лев. — Всё в порядке. Только вот, я по врачебному. Орехьеньев, прооперировали, он не хочет идти на реабилитацию. — Ну-у, тут надо подумать… Я зайду к нему. — Ответил Лев. — Что с делом? — Спросил Аркадий, ложа свой локоть на стол. — Ну что-что? Глебка говорит, что после свадьбы клинику перепишем на Женю, правда надо бы чтобы в документах не было твоего, моего, и Глебки упоминания. Так чтобы никто не пробил что Женька твоя дочь. Думаем. Владислав деньги просит. — Сказал Головин. — Н-да… — Стуча пальцами по столу, сказал Аркадий, — частное лицо не вариант… — Глеб предложил записать на своего друга, хм… как же… — Задумался Лев. — Урсулов. Вот! — Урсулов? — Спросил Аркадий, — Кто? — Пф, не вчитывался. — Беря телефон в руки, сказал коллега. — Урсулов Тимур Вячеславович. Знаешь такого? — Конечно, знаю… бывший ухажёр Женечки. — Да ну? Случайно не отец маленькой? — Поинтересовался Лев. — Нет, к великому сожалению. — Ответил Аркадий. — Жалко. Была бы родственная связь. — Была бы. — Вздыхая, сказал мужчина. *Flashback. 2014 год. Август. Солнце заходило в квартиру Бурдуковских. На календаре был август. Аркадий Евгеньевич, Лариса Владимировна и Женя сидели за столом, завтракая. Женя сидела, откинувшись на спинку стула. Да, округлившийся живот не давал ей сидеть ровно, но что поделаешь беременность — штука тяжёлая. Вдруг у Аркадия Евгеньевича зазвонил телефон. Мужчина вытер губы от каши салфеткой, и отпил чай. — Я отойду. — Сказал мужчина, поднимая трубку, — слушаю. — Всё, — устало сказала Женя, ставя кружку. — Наелись. — Поешь ещё. — Сказала мать. — Тебе нужно хорошо питаться. — Мамочка, я у тебя уже две тарелки съела. Пойду посуду помою лучше. — Собираясь вставать, сказала Женя. — Сиди, я помою. — Остановила её Лариса. Женя села. Рука девушки легла на живот. Резко Евгения почувствовала, как дети зашевелились. — Мама. — Что? Что-то не так? — Забеспокоилась Лариса Владимировна. — Иди, — Женя махнула рукой на себя. Женщина подбежала к дочери. Женя положила руку матери к себе на живот. Лариса Владимировна заулыбалась, чувствуя как в животе дочки что-то шевелится, а точнее кто-то. — Ти ж мои… — Выдала Лариса. — Лара, вечером к нам Головины приедут на ужин, — Аркадий посмотрел на жену и дочь, — что у нас приключилось? Женя улыбнулась. Аркадий поспешил к ним, но, к сожалению, почувствовать, как крохи шевелились, он не успел. — Что за Головины? — Поинтересовалась Женя, — мне надо быть? — Надо. — Ответил Аркадий. *Вечер того дня. Лариса и Женя суетились над столом. В дверь постучали, Аркадий Евгеньевич поспешил открывать. — Здравствуйте! — Воскликнул Бурдуковский. — Проходите. — Здравствуй, Аркадий. — Так же воскликнул громкоголосый Лев. Лев Николаевич, Глеб и Галина Борисовна зашли в квартиру, а затем в гостиную, где накрывали стол. — Знакомьтесь, моя жена Лариса, и дочь Евгения. — Представил Аркадий. — А это, Лев Николаевич мой коллега, его жена Галина Борисовна и их сын Глеб. — Наслышана о вашей дружбе с Аркашей. — Сказала Лариса Владимировна Галине Борисовне. — Женя. — Подходя к Глебу, сказала Бурундук. — Глеб, — пожав её руку, ответил тот. — Очень приятно. — Пожимая руку Глеба, улыбнулась Женя. — А это чудо как зовут? — Улыбаясь спросил Головин — Кристина и Рома. — Улыбнулась Женя. — Рад. — Сказал Глеб, погладив живот. Бурдуковская улыбнулась больше. *End flashback. *Квартира Бурдуковских. Вечер. Головины и Бурдуковские собрались за ужином. — А когда пойдёте подавать заявление в ЗАГС? — Поинтересовалась Лариса, отпивая морс. — На днях, наверное, да, Жень? — Спросил Глеб. — Да, милый. — Согласилась Евгения. Кристинка сидела, не вмешиваясь в беседу старших. Её почти не замечали, она сидела тихо и ела. Конечно, ей не хотелось ехать в Питер, она так привыкла. Бабушка рядом, папа… она не видела его все семь лет своей жизни. Хотелось побыть ещё чуть-чуть с ним, узнать, как он живёт. Подружится с детьми тёти Лики, братом дяди Лёши, а может и с Лёшкой. — Кристинка, ты хоть рада что мама и папа женятся? — С улыбкой спросил её дедушка. — Папа и мама? — Выпучила от радости глаза Кристинка. — Ну да. — Ответил он. — Когда успели? — Кристина посмотрела на маму. — А папа знает? — С дядей Глебом. — Пояснила Женя. — А… Ну, наверное, лада. — Сказала Крис. Родители посмотрели на Женю. Девушка вышла из-за стола, потянув дочку за руку. — Извините… Доченька, нам надо поговорить. Женя и Кристина зашли в комнату Жени. — Что не так, мама? — Спросила дочь. — Просто… когда бабушка и дедушка говорят про твоего папу, они говорят про дядю Глеба. — Пояснила Женя. — Почему? — Ну… как тебе объяснить… — Задумалась Женя. — Твой папа не очень нравился дедушке и бабушке. — А дядя Глеб? — спросила Кристинка. — Дядя Глеб хороший. Просто ты редко с ним общаешься. — Взяв дочь за локти, Женя потянула её ближе. — Когда мы вернёмся в Питер ты увидишь, как он нас любит. — Но папа… — С этой минуты твой папа — дядя Глеб. Теперь пойдём, извинишься перед всеми. — Строго сказала Женя. — Но, мама! — Выдернув свою руку из маминой, сказала Кристина. — Бурдуковская Кристина Аркадьевна! — Повысила голос Женя. — Булдуковская Клистина Ломановна! — Ответила она. — Ну и сиди тут одна. — Женя захлопнула дверь в комнату. — Ну и буду! — начиная хныкать, сказала Кристина. Женя вышла из комнаты, слыша, как Кристинка плачет. Сердце разрывалось на части — хотелось не портить отношения с Глебом и его родителями, и вернуться в комнату пожалеть Кристинку. Что будет. когда они поженятся? — Женечка, всё хорошо? — спросила Галина Борисовна. — А? Да-да… — Ответила Женя. — Может, обсудим дату? — Перевела тему Лариса. — Кстати, да. — Посмотрела на молодых мать Глеба. — В середине апреля, да родная? — Предложил Глеб. — Числа… двадцатого, давай? — Улыбнулась Женя. — Можно. — Улыбнулся ей будущий муж. Они ещё долго сидели, обсуждая свадьбу. Впереди было многое, покупка платья, заявление. А ещё переезд в Питер…