Тайна лет семи

Суббота — прекрасный день чтобы провести его с семьёй — именно об этом думала Женя, сидя за столом. Глеб написал, что у него появились кое-какие дела, и поездку пришлось отменить. Девушка решила не расстраивать дочь, и позвать Кристину и Лику с Викой и Егором в центр, поводить детей по мини-парку. Но сейчас было рановато для звонков и SMS. Она отпила кофе. Кинув свой взор на часы, Женя направилась будить дочь. — Солнце, просыпайся. — Аккуратно тряся плечо дочери, сказала Евгения. — Мм. Мамочка, ещё пять минуток. — Сонно сказала малышка. — Мы опоздаем. — Сказала Женя. — Куда? — подняла глаза дочь. — Ну я же обещала. — Сказала Бурдуковская, наблюдая как лицо дочурки засветилось улыбкой. — Мамочка! Это самый лучший день в жизни! Шестилетнее чудо шустро вылезло из одеяла, а уже одетая Женя с улыбкой наблюдала за сборами. Уже через двадцать минут они по улицам города. Кристинка осматривала улицы. Высокие дома, колонны пробок. Девчушке казалось, что из Питера они не уезжали. За неделю в столице она узнала многое: как живёт город, как он строился. И это всё благодаря маме и бабушке. «Ей даже не хочется обратно» — С улыбкой думала Женя. Дорога до универа была близкой. Кристинка уже поднялась быстрее мамы. Вот Женя открыла двери. — Тут ты лаботаешь? — спросила Кристина, заходя внутрь. — Да, зайка. — Ответила та. Бурдуковские зашли в ВУЗ. Спустя несколько минут они уже зашли в деканат. — Посидишь тут. — Сказала Женя, садя дочь. — Сидишь тихо, чтоб тише воды ниже травы. — Послышался голос Ташкиновой в дверях. — Здавствуйте. — Сказал Лев, заходя в деканат. — Здавствуйте, — вежливо сказала Кристинка. — О! Тебе и скучно не будет. — Улыбнулась Куприянова, — сидите. Взрослые удалились из кабинета. Маленькие переглянулись. — Что будем делать? — спросил Лёвка. — Не знаю, — Сказала маленький бурундук. Немного посидев, Льва осенило. — У меня идея, идём. — Сказал сын декана. Бурундук вопросительно посмотрела на нового друга. — По дороге р-ласскажу. — Ответил мальчик. Идея у Лёвки была простая: откуда-то взяв белое полотно, он нарисовал страшные рожицы. Бурдуковской эта идея сначала не понравилась — они могут споткнуться, но когда Куприянов нашёл в преподавательской ножницы, вопросы отпали. — Залезай, — сказал Лёвка, и Кристинка послушалась. Выйдя из деканата, «Сладкая парочка» направилась по коридорам. Поначалу было весело. Они шли хихикая. Лёвка шёл прямо, Кристинка шла за ним. — Весело. — Говорил он. — Очень, — сказала она. Но прямо на них шла Жанна Фёдоровна. Столкнувшись с детьми, она сердито посмотрела на «Институтское приведение». — Ой… — Сказал Лёвушка, когда наткнулся на кого-то. — Что случилось? Чего не идём? — Спрашивала Крис. Вдруг с детей сняли полотно. И оба увидели сердитую Жанну. — Извините, — хором сказали дети. — В обед матерям скажу. — Сердито сказала женщина. В обед детям было не до веселья. Кристинка и Лёва сидели на диванчике в преподавательской. Сидели молча — обоим было стыдно за проказу. Кристинка сидела, отчаянно вздыхая. Вдруг, дверь преподавательской открылась. Дети испуганно переглянулись. Сердце маленькой Бурдуковской сжалось: девочка бегала глазами по комнате, пытаясь придумать что-то, чтобы мама не ругалась. К великому детскому счастью, зашёл Роман. Мельников, увидев чем-то напуганную ребятню, подошёл к ним. — Чего такие напуганные? — Спросил мужчина, садясь с ними ростом. — Да не, мы в полядке. — Ответил Лёвка, — мам ждём. — Ну всё с вами ясно. — Сказал Роман. Мельников принялся кипятить чайник. Обедать в столовой им запретили, так что теперь все преподаватели, в том числе Маргарита Сергеевна, обедали тут. Взор Ромы привлекла та самая разрисованная занавеска. Мужчина взял её в руки. — Ооо, теперь ясно, что случилось. — С лёгкой усмешкой на лице сказал он. — Мы пошутить хотели! — Начал отстаивать себя и Кристинку Лев, — плосто… — Я не зол, а вот мамы будут. — Ответил мужчина, аккуратно слаживая ткань. — Знаем, — глубоко вздыхая, сказали дети. — Да-да, — он потрепал Лёвку по голове. — Я сколо, — сказал мальчик, выходя из кабинета. Бурдуковская-младшая, увидев, что друг ушёл, посмотрела на Романа. Она пристально смотрела как мужчина наливал чай. Спустя пару минут, она всё-таки осмелилась заговорить. — Вы длужили с моей мамой? — несмело спросила девочка. Мельников прокашлялся от неожиданного вопроса девочки. — Ну, наверное, да. — Подумав пару минут, сказал он. — Я вчела увидела фотоглафию у мамы, там были вы. — Сказала та. — Ясно. — Грустно сказал он. Мельников оставил горячий чай завариваться. Посмотрев на девочку, он сел рядышком. Вскоре и он осмелился задать вопрос. — Мама хранила фотографию, где был я? — Спросил мужчина. — Да! — Заулыбалась она. — Вы не изменились, а мама очень. Он усмехнулся. Хотелось погладить или потрепать по светлой макушке, Но нельзя- это дочь Жени, а дочь Жени сейчас, наверное, такая же стеснительная как Женя с первого по третий курс. Третий курс. Мельников тяжело вздохнул, прокручивая в голове последние моменты проведённые с матерью той, которая смотрела на него сейчас. Та же детская улыбка, те же светлые волосы, тот же взор как у Жени. Он попытался улыбнуться ей, но отчего-то не получалось. Мужчина посмотрел на часы, висевшие на стене. Двадцать семь минут до пары. Он перевёл взгляд на девочку. — Чайник согрелся? — Спросила Ташкинова, заходя в преподавательскую. Вслед за ней зашли Жанна Фёдоровна, Алла Викторовна, Кристина Валерьевна, и наконец-то ожидаемая и Кристинкой, и Ромой, Женя. Ну, а если говорить точнее, сейчас она была Евгения Аркадьевна. Ну и в конец зашёл «сообщник» маленькой Крис. — Как ты? — Спросила Женя у дочери. — С Лёвой очень весело! — Ответила дочь, и тут она вспомнила про их проказы. — Только вот… — Мамочка, ты только не лугайся. И вы, тётя Евгения Алкадьевна, на Клистину, тоже. — Подхватил Лёвушка. Ташкинова и Бурдуковская переглянулись. — Нас Лобелт Валельянович… мы иглали! — Та-ак, — строго начала Ташкинова. Спустя несколько минут дети стыдливо переглядывались. Взрослые сидели за чаем, совершенно забыв про проказы детей. Они сидели, обсуждая концерт, который мужская часть преподавателей приготовили на завтра. Романа же, который не считая Лёвку как единственного мужчину за столом сильно тема беседы не интересовала. «Шестое число. Надо купить матери что-то.» — Пронеслось у Романа в голове. — А у меня сколо день лождение! — тихо прошептала Кристинка Лёве. — Челез тли дня. Роман прислушался к девочке. *Чуть ближе к вечеру. Спустя несколько часов Кристинка с мамой выходили из института. Женя, как и обещала поведёт её в парк. Сейчас они спускались вниз по лестнице. Мельников прошёл мимо них. — Дядя Ломан Алексеевич, а вы плидёте ко мне на день лождение? -Остановила его Кристина. Мельников повернулся, задумавшись. — Ну, если мама разрешит, — ответил он, посмотрев на Женю. — Мама, можно? — Спросила девочка. Вопрос дочери поставил Женю в ступор. Девушка начала поправлять одежду дочери, томя с ответом. — Я… поведу её в центр, если хочешь можешь прийти… — Прикусывая губу, ответила она. — Во сколько? — Уточнил тот. — В двенадцать. — Сказала она. Роман, видя, что маленькая спускается сама, подошёл ближе. — Скажи честно, Кристина же не от того… — начал он. — Честно, я не хочу заводить эту тему. — Евгения отошла, не понимая, зачем он завёл эту больную тему. -Значит от него. — Сделал вывод он. — Значит, это твоя дочь. — Неслышно сказала девушка. — Что? — Спросил тот. Женя молча ушла к дочери. *Март 2015 года. Санкт-Петербург. Роддом. Ласковое солнце заходило в палаты городского роддома. Сейчас палаты были забиты людьми. Ведь сегодня был один из самых нежных и тёплых праздников- восьмое марта. Женя потихоньку ходила по длинному коридору. До рождения малыша и малышки оставались считанные деньки. Женя всё это время была окутана приятными думами о своих детях. Да, буквально пять месяцев назад она узнала, что там под её сердцем, которое уже трепетно и безмерно любит человека, хранимого там, не один ребёнок, а два. Девушка подошла к окну, вздыхая весенний воздух. — Скоро мы встретимся. — Ложа ладонь на большой живот, сказала Женя. *Настоящее время. Вечер. Женя вышла из ванной завязывая меховой халат. Родители уже легли спать. Кристина же, так устала за день, что было решено перенести поход в парк на завтра. Также Женя отпросилась на девятое число, так как намечался день рождения дочки. Почему-то каждое упоминание о дне рождении дочери доводило её до сложного состояние. Ей постоянно хотелось плакать. Девушка подошла к комоду, где была их с родителями фотография. Взяв её в руки, она прикусила губу. Подняв голову вверх, к потолку, она пыталась найти что-то что отвлекающее от этих тревожных мыслей. *Flashback. — Мальчик! — Радостно сообщила акушерка. — Девочка и мальчик! Слышался громкий детский плач. Бурдуковская, окутанная усталостью от тяжёлых родов, повалилась на кресло. Женя плакала от счастья. Врач испуганно посмотрела на младенца. Мальчик молчал, в отличии от его громкоголосой сестрицы. — Не дышит! Ребёнок не дышит! Бурдуковская бесшумно заревела. Словами нельзя было передать какое горе терзало девушку в это время. Слышно было как бегали акушерки и врачи, слышны были звуки аппаратов, слышно было как плакала новорождённая Кристина, было слышно всё, кроме крика маленького сына… *End flashback. Девушке от этих мыслей становилось не по себе. Дрожь. Мягкая кожа становилась холодной, брови сошлись. Женя вернула фото на место. Смерть сына Женя переживала тяжело. Она не спала ночами — ей постоянно снился плачущий младенец. Не пила, ни ела, так что после родов вес ушёл крайне сильно. Отойти от горя помогла только забота о малютке Крис. Кристинка росла, развивалась, радуя мать. Девушка легла на холодную постель. Положив очки, она потянула одеяло. Укрывшись одеялом, она повернулась к стене. Она боялась засыпать. На ум приходили странные мысли, казалось, что сын жив. Она чувствовала это сердцем. Но девушка знала, что сын уже семь лет в могиле. Могла ли быть ошибка?