Принципы добродетелей

Он оставил Ямато. Он оставил меч своего отца. Он оставил свое единственное наследие в спешке, от того, что его обнаружили в библиотеке из-за отсутствия крыши над головой, и когда он вернулся обратно в темноту здания в очередном облаке дыма, и меч, и молодая девушка, которая нашла его, исчезли. Он поднялся на крышу библиотеки, холодный ветер разогнал струйки дыма вокруг него и теребил его плащ, как настойчивый ребенок, пока он осматривал город. Среди узких и запутанных улочек, освещенных тусклыми крупицами света, отбрасываемых старыми фонарными столбами Фортуны, он не увидел и следа девушки. Никаких следов меча его отца. Каким же неудачником он оказался, как сын Спарды. «Теперь ты счастлив, Вергилий?» — Он мысленно зарычал, поднимая свой багаж с земли, держа его на одном плече, и перебрался на другую крышу. «Ни меча, ни места для ночлега, ни денег, ни записей — ничего из этого не осталось, потому что ты не можешь найти ни одну из этих жалких книг. Ты только что доказал, что Данте лучше, как сын Спарды. Жалкий. Абсолютный позор.» Он бродил по крышам города до тех пор, пока рассвет не начал вступать в свои владения над горизонтом, разыскивая девушку среди лабиринта улиц. Девушка, которая в этот самый момент могла бы донести о нем Страже или продать клинок его отца Ордену, чтобы они использовали его в одном из своих жалких ритуалов. Или, — даже Вергилий презирал эту мысль, когда она бесконечно повторялась в его голове, — разбирать его оружие на части, находя в своих пыльных, простых писаниях все необходимые заклинания, чтобы лишить Ямато великой силы и подчинить его своим собственным желаниям. Девушки нигде не было видно. Ни на улицах, по которым он ходил, ни на сторожевых постах, где ему удавалось скрываться, ни в каких-либо сплетнях священников и юродивых, которыми они делились в безбожные утренние часы. Она исчезла, унося с собой в пустоту силу его отца. Возможно, она была демоном. Даже когда Вергилию пришла в голову эта мысль, он знал, что это нелепо — он бы почуял, если бы в ее жилах текла хотя бы капля демонического. И все же она смогла ускользнуть от него, унося с собой его самою драгоценную вещь. Солнце уже полностью взошло, и город внизу просыпался, чтобы начать свое утро, когда Вергилий остановился, прислонившись к прохладному, после ночи, камню церкви и массируя голову от головной боли, которая начала медленно появляться. Сейчас было утро, так что, если только эта девушка не взяла те деньги, которые Орден заплатила ей за его меч, и не ушла той же ночью, было разумно предположить, что сейчас она была в библиотеке. Он подошел бы к ней — так, чтобы вызвать как можно меньше подозрений у окружающих их граждан, — и начал бы настаивать на том, чтобы она рассказала, где его меч. Вергилий вернулся к библиотеке по городским крышам, и спрятал свой багаж в тени фасада здания. Когда он телепортировался в переулок рядом с главной улицей, жители Фортуны и туристы в равной степени входили и выходили из библиотеки — идеальная маскировка. Выйдя на яркий солнечный свет и толпу людей, Вергилий пригладил обратно выбившуюся прядь волос и шагнул в стеклянные двери… Там был Ямато. Он лежал в деревянном ящике, слишком маленьком, чтобы скрыть его, «Потерянные вещи» было написано сбоку густой белой краской. Вергилий двигался так быстро, как только мог, не бежал и не хватался за оружие, напряженный вздох облегчения вырвался сквозь его стиснутые зубы, когда он сомкнул руку на его ножнах. — Доброе утро, сэр. Чем я могу вам помочь? — Он поднял глаза и оказался лицом к лицу с той же девушкой, которая нашла его прошлой ночью и настойчиво приставала к нему из-за книг, днем ранее, необходимых ему для изучения. У нее была ослепительная фальшивая улыбка, одна ее рука крепко сжимала рукоять Ямато, а другая небрежно покоилась на библиотечном столу. Вергилий подошел на шаг ближе и начал медленно притягивать Ямато к себе, вполголоса предупреждая женщину: — Не трогайте мою вещь, и я вас больше не побеспокою. — О, так это ваше? — спросила она приторно-сладким голосом. Ее улыбка превратилась в коварную ухмылку. — Хорошо, если бы вы могли предоставить мне какие-нибудь доказательства того, что этот… Предмет принадлежит вам. Я была бы рада, если бы он был возвращен законному владельцу. — То, как она сделала паузу, прежде чем сказать «Предмет…» Она знала, что Ямато — это меч, а не богато украшенная трость, за которую все остальные принимали ее с тех пор, как он ступил на этот остров. Но если она действительно знала, то почему не боялась его? Конечно же, она не настолько глупа, чтобы не понять, что он может сделать одним взмахом руки. Он потянул немного сильнее, зная, что в любой момент может превзойти ее по силе в сто раз. Ему просто нужно было забрать свой клинок и уйти, пока к нему не привлекли еще больше внимания. — Он мой, ты видела меня с ним и раньше. Помнишь? — Холодная улыбка тронула уголок его рта. — Ты назвала меня придурком. — Именно это я и сделала. — прошипела она, наклоняясь достаточно близко, чтобы он почувствовал легкий запах лаванды и шалфея, исходящий от нее. — Ты и был таким, особенно после того, как украл коллекцию наших самых редких книг о Легендарном Темном рыцаре Спарде. Возможно, у меня и нет веских доказательств того, что это был ты, но у меня есть доказательства того, что ты носишь с собой меч, хотя ты нигде не состоишь. Как ты думаешь, какие вещи нашел бы стражник, если бы он поймал тебя и порылся в твоем чемодане? Необузданный гнев растекся по его венам со смесью горького осознания того, что эта девушка в какой-то мере была права. Он мог бы легко ускользнуть от стражи, но при этом это бы значительно замедлило его изучения Спарды. Тихо шипя сквозь зубы, Вергилий крепче сжал Ямато и прошипел: — Что. Ты. Хочешь? Ее улыбка была абсолютным оскалом. — Ответы. Как тебе удалось провернуть этот маленький трюк с исчезновением, но ты не смог найти меня прошлой ночью, чтобы вернуть свой меч? Почему ты интересуешься Спардой, и почему ты готов воровать книги ради этого? Для чего тебе нужен меч? Как… — Поток ее вопросов внезапно был прерван звуком, похожим на отдаленный раскат грома. Вергилию потребовалась вся его сила воли, чтобы не разорвать зрительный контакт с девушкой, когда его захлестнуло чувство позора. Этот звук был урчанием в его животе. — …Когда ты последний раз ел? Или спал, если уж на то пошло? — Вергилий отказался отвечать, позволив своему взгляду скользнуть чуть выше прикрытого капюшоном плеча женщины, чтобы увидеть, как другая библиотекарша бросает на них двоих крайне неодобрительный взгляд сквозь свои очки. Когда он прибыл в Фортуну, у него было очень мало денег, еда и жилье быстро истратили, все что у него было. Последний раз он ел почти неделю назад, и ночное путешествие по крышам в поисках Ямато наверняка оставило у него темнее следы синяков под глазами. — Понятно… Как насчет того что… — Крепко держа Ямато одной рукой, второй она потянулась чтобы дотянуться до главного стола и вытащить довольно потрепанную сумку с книгами за ремешок. Оттуда она вытащила книгу, необходимую ему для продолжения изучения. Держа ее над головой, она сделала свое предложение. — Это останется у меня, — она нежно встряхнула Ямато, прежде чем помахать книгой перед ним, как будто хотела отвлечь ребенка новой игрушкой. — А взамен я дам тебе эту книгу. Ты сделаешь все, что тебе нужно, и как только ты закончишь, мы поменяемся местами. Я возвращаю свою книгу, а ты получаешь обратно свою «трость» и возвращаешь другие книги, которые ты украл, в обмен на то, что я не донесу на тебя страже. Ты согласен? Челюсть Вергилия напряглась. Ему нужна была эта книга. Ему нужен был Ямато. Ему нужно было, чтобы эта девушка молчала, чтобы он мог спокойно продолжать свои дела. Эта сделка была самым легким способом разрешить ситуацию, и было унизительно, что он вообще попал в эту передрягу. Медленно, с тяжелым сердцем, словно оно не могло вынести разлуки с оружием, он отпустил Ямато. Женщина быстро вложила книгу ему в руку, один раз кивнула и отошла от него, чтобы полностью встать за столом, забрав Ямато с собой и спрятав его с глаз долой. — С вами приятно иметь дело. — Вергилий не ответил на это и найдя стул, как можно ближе к главному столу, откуда он мог постоянно следить за девушкой, которая держит у себя его меч. Все его записи остались в чемодане, так что Вергилию пришлось довольствоваться своей памятью, когда он начал читать. В нескольких прошлых главах упоминались события, о которых до сих пор не было сказано ни в одной из других книг, которые он изучил, а в других известных ему событиях были включены детали, которые противоречили тому, что содержалось в его записях. Было два предположения. Либо в этой более старой книге содержалась более неприкрашенная истина, которую церковь Фортуны сочла нужным убрать, поскольку она начала противоречить доктрине, которую они проповедовали. Или же эта книга устарела, а новые тома содержали обновления, которые переписчики и ученые включили, не потрудившись отметить несоответствия между предыдущими томами. Всепоглощающие презрение, которое Вергилий испытывал по отношению к этому маленькому культу, поклонявшемуся его дорогому отцу, побудил его отдать предпочтение первому предположению, но пока он не мог должным образом сравнить эту книгу со своими записями, он был вынужден воздержаться от суждений. Он читал снова и снова, часто поднимая глаза, чтобы убедиться, что девушка не ушла с Ямато, и время от времени потирая виски с пульсирующей болью. В последнее время голод становился все более привычным ощущением, но недосыпание вместе с отсутствием подходящих кровати в течении последней недели или около того делало эту простую задачу гораздо более затруднительной, чем она должна была быть. Отложив на мгновение книгу и потерев глаза, он медленно выдохнул, проводя пальцами по волосам, чтобы пригладить пряди, которые падали ему на лицо, и вернуть их на место. Тут же он моргнул в легком удивлении, девушка, которая в данный момент держала у себя его меч, сидела напротив него, и протягивая небольшой сверток из бумаги для выпечки. Он пристально посмотрел на нее, пока она не вздохнула и не отодвинула его открытую книгу в сторону, положив сверток туда, где лежала книга. — Вот. ешь. — Затем она встала и направилась к столу и вернулась со свежим инжиром и чашкой кофе на блюдце для себя. Внутри бумаги лежало два открытых сэндвича. Покрытых помидорами, моцареллой и оливками, под тонким слоем базилика и блестящим маслом. Унизительно, насколько желанной была такая скромная трапеза в данный момент. Он ел быстро и аккуратно, избегая взгляда сидевшей перед ним девушки, которая наблюдала за ним с интересом, как к какому-то музейному экспонату. В это время библиотека была почти пуста, большинство людей, вероятно, ушли обедать домой или в кафе. За главным столом сидела пожилая библиотекарша, которая ранее бросила на него и девушку возмущенный взгляд. Она смотрела в спину своей коллеге-библиотекарше с нескрываемым презрением. Когда она поймала взгляд Вергилия, и поняла что он наблюдал за ней, он приподнял бровь и усмехнулся, в тот момент, когда библиотекарша покраснела и внезапно засуетилась за своим столом, пытаясь показать свою занятость. — Что смешного? — Девушка напротив него к этому моменту почти доела инжир, и Вергилий не смог сдержать легкую улыбку, когда наклонился к ней немного ближе, чтобы поделиться: — Видимо, ты не нравишься своей коллеге, и ей очень стыдно быть пойманной на осуждении. — Он слегка кивнул в сторону главного стола. Девушка расправлялась с последним кусочком инжира, и обернулась сидя на своем месте, хихикая. Проглотив фрукт и сделав глоток кофе, ее темные глаза заблестели лукавым весельем под тенью белого капюшона. — Это из-за тебя. В прошлый раз мы и так много взаимодействовала, а теперь уже и обедаем за одним столом. Она убеждена в том, что я никогда не найду себе мужа, потому что могу ругаться. Теперь она обязательно будет сплетничать о том, какая же я шлюха. Шепчется с мужчиной, так он еще и турист! — Она слегка откинулась назад и сделала еще один глоток кофе, ее смех был тихим и насмешливым. — В церкви на этой неделе будет оооочень весело… Вергилий почувствовал, как из его горла вырвался тихий смешок, и так же откинулся на спинку своего стула. Бутерброды закончились. Он позволил своим рукам занять себя тем, чтобы складывал бумагу, в которую была завернута еда, на треугольники все меньшего и меньшего размера. — Как же это неприятно, когда ты постоянно находишься под таким пристальным вниманием. — Ты даже не представляешь, но такова жизнь для девушки из Фортуны. Особенно той, которая выросла в приюте. Ты либо строго следуешь церковным правилам, и никогда не разговариваешь с мужчинами — разве что хихикаешь и в смущении опускаешь голову, когда они начинают говорить с тобой, — выходишь замуж в восемнадцать и начинаешь рожать детей — после года брака, когда ты точно не можешь быть беременной, чтобы доказать, что ты пришла к алтарю девственницей, — либо ты сквернословящая шлюха вроде меня, которая никогда не найдет хорошего мужа, который мог бы позаботится о ней. — Она произнесла это все с таким презрением, как можно было бы пересказывать сюжет плохого романа, но Вергилий сомневался, что нотка горечи в ее голосе появилась из-за кофе, который она выпила. Не в силах сложить бумагу еще раз, Вергилий отложил ее, снова подняв взгляд и увидев, что пожилая библиотекарша снова хмурится. — А как насчет того, чтобы посвятить свою жизнь Богу? Или… — Ему стоило большого труда подавить смех при мысли о толпе монахинь, символически обвенчавшихся с его отцом. — Спарде, скажем так? Она фыркнула и закатила глаза, допивая остатки кофе. — Ты говоришь о церквях на материки. У нас в Фортуне нет монахинь, Спарде не нужны человеческие женщины. Девушки в Фортуне — милые и непорочные служительницы алтаря, пока им не исполнится восемнадцать, и они не станут женщинами, которым нужно выйти замуж, прежде чем они станут старыми девами в двадцать. — Или они сквернословящие шлюхи, которые якшаются с иностранцами, верно? — Именно так. Теперь она открыто улыбалась, явно довольная презрением, которое он показал к бессмысленным убеждениям церкви. Она встала и вернулась к главному столу, что Вергилий воспринял как конец разговора. Пока она снова не вернулась и не поставила перед ним свежую чашку кофе. Он потянулся за ней только для того, чтобы она отодвинула ее от него. — Меня зовут Милан. И не за что за еду. Этот кофе, если уж на то пошло, ни то, ни другое я не должна была тебе приносить. Он посмотрел на нее, выгнув бровь, пока она ждала его ответа. Он медленно встал и поклонился со всем подобающим сыну Спарды достоинством. — Меня зовут Вергилий, Милан. И я был бы гораздо более признателен, если бы ты не держала у себя мой меч. — Может быть, тогда в следующий раз ты его не потеряешь, или не будешь вести себя как придурок по отношению к библиотекарю, который пытается почитать. И с этими словами она пододвинула к нему чашку с блюдцем, после чего вернулась к главному столу. Вергилий вернулся к своей книге, Милан вернулась к своей работе, пока не наступил вечер и он не был вынужден покинуть библиотеку, в то время как библиотекарша задержалась, чтобы закрыть ее. Он вернулся на крышу здания и достал из чемодана свои блокноты с записями, делая несколько пометок при угасающем свете заката и восходом убывающей луны. Только когда он был абсолютно уверен, что библиотека совершенно пуста, он взял свой багаж и телепортировался в само здание. Как только его ноги коснулись земли, он заглянул за библиотечный стол, но, конечно же, Милан забрала Ямато с собой. Это было неудивительно, но все же слегка нервировало, когда он находился без его незаметного веса рядом с ним. Включив настольную лампу, Вергилий с новым рвением вернулся к своим изучениям. Независимо от того, насколько забавной была Милан, когда пичкала его едой и кофе, ему нужно было как можно скорее завершить эту ее маленькую вынужденную сделку и воссоединиться со своим наследством, прежде чем что-то сможет найти его меч, или его самого первым.