30 days of happiness

За пару часов тихий писк больничной аппаратуры уже порядком надоел его слуху. Каждая трещинка на потолке крепко впечаталась в память. Горькие ноты лекарств колко прыгали на кончике языка, а легкие до отказа наполнил запах хлорки. Он вернулся. Он смог. Но, смогла ли она? Ни врачи ни медсестры не желали отвечать на любые вопросы. Лишь ледяное молчание и пустые взгляды. И это не предвещало ничего хорошего. И все чаще и чаще в сознании всплывала мысль о непоправимом. Тихий скрип двери вынул Нейтана из плотного кокона догадок. Распахнув веки, парень обнаружил в освещенной последними лучами солнца комнате пару знакомых фигур: - Том, Сива… - едва выдавил Сайкс, стараясь приподняться на постели. Каждое движение отдавалось острой болью в правом боку. - Как ты, брат? – прохрипел Том, подходя к другу, и слегка похлопывая его по плечу. - Не очень. Не знаю. Нормально… - всматриваясь в лицо Паркера, ответил Нейт. – Что произошло? - Ты не помнишь? – с грохотом ставя стул у койки Сайкса, удивился Сива. - Сив, он чуть не лишился жизни, побывав в автомобиле, крутящемся словно мясорубка. Получил кучу синяков, пару переломов и сотрясение мозга. Чему удивляться! – ухмыльнувшись, Томас уселся у ног зеленоглазого. - И все же, я хочу знать, что и как произошло! – закатив глаза, рыкнул Нейтан. - Ну... В любом случае это не твоя вина. Водитель фургончика, едущего вам на встречу был, так скажем, не в самом трезвом виде. К тому же дорога была скользкой. Он не справился с управлением и, вылетев на встречную полосу, столкнулся с твоим авто чуть ли не лоб в лоб. Как ты еще успел хотя бы как-то машину в сторону увести? – неуверенно начал Паркер. – Ладно, это не важно. В общем, удар пришелся на твой бок, но в районе задней двери. Porshe перевернуло пару раз, и вынесло на обочину. - Сколько я был бес сознания? – сжимая пальцами бешено пульсирующие виски, поинтересовался шатен. - Сегодня второй день. – тихо ответил кареглазый, устремляясь мыслями куда-то вдаль. – Так, у тебя совсем никаких воспоминаний? А до этого? - Я помню, как записывал утром новые стихи, помню, как мы с Линдой гуляли по улицам, помню, как выехали за город, как разговаривали, а потом темнота, и боль. – откинувшись на подушку, Нейтан поочередно описывал всплывающие в сознании картинки. А дальше из темноты послышался вскрик, и испуганные глаза Майер предстали новым ярким пятном, словно лезвие режущим парня изнутри. - Нейт… Линда… - запинаясь, начал Сива. - Где она? Как она? Сильно пострадала? - резко распахнув веки, Нейтан, наполняя душу надеждой, заметался взглядом с одного друга на другого. Но, никто не хотел первым нарушать тишину. - Я сейчас. Позову остальных. – промямлил смуглый, и покинул палату. - Том? – едва вымолвил Сайкс. - Скорая и полиция приехали спустя семь минут после столкновения. Ты был наполовину в сознании, наполовину в бреду. Машина дымилась и могла вот-вот загореться. Дверь со стороны Линды была заблокирована ударом. Доставали вас сквозь лобовое стекло. Пока пара спасателей и врачи скорой помощи старались освободить вас из заполняющегося дымом салона, один из полицейских позвонил на последний набранный тобой номер. То есть Джею. А МакГинесс уже сообщил о случившемся мне, Максу и Сиве. Тебя освободили первым. Вид ты имел не слишком потрепанный, но пару сломанных ребер и сотрясение мозга заработал. К тому моменту, когда из салона смогли высвободить Линду, на место прибыл Макс. В момент аварии он был на окраине города, так что смог быстро добраться к вам. – рассказ Паркера прервали топот и приглушенные голоса в коридоре. Через пару минут дверь распахнулась и в палате прибавилось посетителей. Вместе с вновь вернувшимся Сивой были Макс и Джей. - Братишка! – выдохнул Джордж, направляясь к Сайксу, с намерениями обнять друга. – Ты так напугал нас! - Все в порядке, Макс. Правда. – принимая объятья, выдавил Нейтан. - Я больше никогда не позволю тебе сесть за руль! – стараясь сдержать эмоции, вымолвил кучерявый. - Ты думаешь мне самому захочется снова водить машину? – недовольно пробормотал шатен. - Ох, иди сюда! – завопил МакГинесс, шагая к Нейту с новой порцией объятий. - Джейтан навсегда. – состроив умиляющееся личико, протянул Сива. - И все-же. Что было дальше, Том. – выбравшись из крепкой хватки друга, Сайкс выжидающе взглянул на Паркера. - Эм. В общем, тебя благополучно отправили в госпиталь. Правда, по дороге сюда ты совсем лишился сознания. Но, врачи заверили нас, что это нормально. Карен и Джесс прибыли спустя пару часов. Они все время были рядом с тобой. Совсем недавно мы отправили их в отель. Карен слишком измотана. – на этом рассказ Томаса оборвался. - А дальше? – покусывая костяшку большого пальца, поинтересовался зеленоглазый. - Что? – пряча глаза, Макс старался придать своему тону как можно больше непонимания. - Линда! – раздраженно рявкнул Нейтнан. – Каково ее состояние? Где ее палата? После обрушившихся вопросов все парни потупили взгляд. Комнату наполнило неимоверное напряжение и звенящая тишина. - Ребят? Не молчите! – волнение миллионами иголок осыпалось на шатена. - Нейт… В общем… Она… - начал было Джордж, но его слова утопли в подступивших к глазам слезах. - Ее больше… Ее больше нет. – собрав всю волю в кулак, закончил Сива. И весь мир оборвался. Все исчезло. Казалось, вокруг не осталось ничего. Ни звуков, ни запахов, ни даже воздуха. Одна лишь немая картинка. И серый цвет, поглощающий все вокруг. Боль растекалась по венам. То чувство, чувство, что в сто раз хуже физических страданий. Оно разрывает изнутри. Заполняет разум, душу, сердце. Просто боль и смесь эмоций. Никаких мыслей или слов. Никакого понимания. И не получается что-либо сказать. Не получается закричать, зарыдать, раскрошить все вокруг. И слезы не могут вырваться наружу. Как бы не хотелось, они летят внутрь, к груди и ниже. Туда, где каждый вдох все больнее и больнее, от огромного кома, заполнившего горло. Туда, где с каждым битом сердце стучит все отчаяннее. Туда, где место желудка занимает огромная, холодная черная дыра. - Да ну, не может быть. – из груди вырвался истерический смешок. – Вы разыгрываете меня, да? - Нам очень жаль. – несколько слезинок скатилось по щекам МакГинесса. – Она погибла, не приходя в сознание, по пути в больницу. Доктор объяснил это обильным кровоизлиянием в мозг. Это можно было бы предотвратить, но, опухоль не дала ей ни единого шанса на спасение. Мне очень, очень жаль. - Парни это правда не смешно! Поиграли и хватит! Где Линда? – трясясь от накрывшего разум истерического смеха, воскликнул Нейтан. – Нет. Она не могла. Не могла! Хохот Сайкса становился все громче и громче, смешиваясь с отчаянными рыданиями. - Нейт! – испуганно округлив глаза, Томас схватил друга за плечи. – Джей, позови врача. После пары минут борьбы и умелых действий медперсонала, Нейтан провалился в сон. Холод и темнота, плотно окутали тело. Ни единого звука. Ни единого проблеска света. Одна лишь мысль носилась вокруг: такого не могло случится. Она жива и она рядом. И пустота давит сильнее и сильнее, словно намекая, что не уйдет и не исчезнет никогда. Он не чувствует, что он все еще есть. Что он еще жив. Что он существует. Лучше бы он ушел с ней. Вместе. Навсегда. Хочется кричать, рыдать и бить невидимые стены кулаками. Но, в этом бессознательном мире у него нет ни прав ни возможностей. Лишь только осознание случившегося, словно после смены пластинки в патефоне, заиграло вдали. Ее нет. И это окончательно. Он больше не коснется ее нежной, словно бархат кожи. Больше не вдохнет запах ее тела. Больше не зароется носом в ее отливающие шоколадом волосы. Никогда больше не увидит небесно-голубых глаз, что словно зеркало отражали все эмоции и мысли Линды. Никогда больше не коснется ее сладких губ. Никогда не услышит нежные ноты ее голоса. Не увидит ее улыбки, злости. Никогда больше не сможет наблюдать за тем, как Линда с упоением погружается в мир своих фантазий и с неимоверным рвением и задором стучит по клавишам своей «боевой подруги». Никогда больше ее тонкие пальчики не пробегутся по его плечам, спине, груди. Она не будет больше взлохмачивать его и так непослушные волосы. Она никогда больше не разбудит его ударом подушки и задорным смехом. Она никогда больше не оставит на его губах нежный, наполненный самой искренней любовью поцелуй. Она никогда больше не будет обнимать его по двадцать минут, стоя в огромном потоке людей посреди аэропорта. Никогда больше не заварит ему чай. Никогда больше не испечет свой фирменный пирог. Она никогда больше не будет ждать его дома по вечерам. Она никогда больше не восхитится его голосом. Она никогда больше не скажет, как сильно любит его. Никогда больше не будет их. Двоих. Любящих. Никогда. Это страшное слово. Никогда. Дрожь пробирает лишь от одной мысли о значении этого сочетания букв. Смысл никогда, по сути, равен смыслу смерти. Ведь и там и там один исход – ни-че-го. Немая пустота. Одиночество. Неизвестность. Только, по разные стороны баррикад: он в этом, жестоком и чертовски несправедливом мире, и она, в другом, возможно лучшем. Это просто словно жить на разных континентах. Только без возможности связаться друг с другом. Но с надеждой, на встречу. Через много-много лет. Два месяца спустя. Осень. Солнце появляется реже, тучи становятся гуще, а лужи на асфальте больше. Парки пестрят сотнями убранных в золото крон. А вот прохожих на их аллеях становится все меньше и меньше. Ветер с каждым днем становится сильнее и холоднее, а утренний туман укрывает Лондон все чаще и чаще. Все засыпает. Засыпает природа, город, чувства. Засыпает, до лучших времен. До весны. До новой надежды. До новой любви. Парень, в черном драповом пальто, с букетом фиолетовых тюльпанов неспешно шагал меж унылых мраморных плит. Непослушные волосы едва развивались, встречаясь с потоками холодного ветра. Изумрудно-зеленые глаза, всегда такие жизнерадостные и живые, были до боли тусклыми и печальным. Его бледно-розовых губ уже долгое время не касался даже намек на улыбку. А виною всему любовь, живущая в сердце. Горькая, разбитая, но еще живущая, ведь искренняя. Наконец, Нейт достиг своей цели. В тени старой ивы, он присел на корточки у новенькой плиты. Уложив букет у ее основания, парень аккуратно провел по выгравированным на камне строкам: «Линда Майер. 1994-2013. Живи. Люби. Умри счастливым» - Здравствуй, малышка. – тихий, хриплый голос выбрался наружу. – Я снова тут. С твоими любимыми цветами. Я соскучился. Очень. Ты ведь знаешь? Ты снова снилась мне. У океана. В твоем любимом сарафане, усыпанном цветами. Ты улыбалась. Я так хотел коснуться тебя. Но не смог. Не дотянулся. И потом корил себя, весь день. А еще, я выполняю все указания, которые обнаружил в записке на холодильнике. Трижды в день кормлю Джерри, каждую неделю расчесываю его шерстку. Он подрос. И скучает по тебе, очень. Я поливаю все твои цветы, и даже взбрызгиваю их листья. Я пью чай, каждый вечер. Сижу в твоей библиотеке, на твоем любимом диванчике. Там, где все напоминает о тебе. Там, где все пропитано твоим запахом. Там, где я все еще слышу твой смех. Твоя книга. К декабрю она выйдет в печать. Ха, ведь та история, твоя последняя история, о нас. Только, со счастливым концом. Ты не погибла, ты осталась тут, рядом, для меня. Знаешь, кажется я схожу с ума. Ведь, осознание того, что тебя больше никогда не будет рядом становится все сильнее. И делает все больнее. Я не могу. Я истощен. Я рассыпаюсь на части. Еще немного – и я сорвусь. Но, я буду держаться. Держаться до последнего, как ты просила. У меня есть музыка, моя музыка о тебе, для тебя. Это единственное, что осталось. Она то, что будет со мной до конца. Интересно, а я полюблю снова? Думаю нет. Любовь, она ведь одна, искренняя, на всю жизнь. И ты была ею, и есть, и будешь. Я еще так много хотел сказать. Но, не могу. Не знаю, как. И услышишь ли ты? Просто помни, что я все так же сильно люблю тебя. И я уверен, ты чувствуешь ко мне то же самое, даже там. Снись мне чаще, ладно? А я еще приду, сюда. Со свежим букетом. Пока малышка. До встречи. Выпрямившись во весь рост, Нейтан еще раз осмотрел место покоя любимой. В душе улыбнувшись выглянувшему из-за хмурой тучи лучику солнца, парень, развернувшись на каблуках, неспешно зашагал к дороге, где, опершись на капот своего авто, его поджидал Макс.