Andare Controcorrente

      Над циферблатом погоня на репите ежечасно: кошка собирает пыль на шерстке, стряхивает в проходящих к доске юных ведьм, когтями добирается до туловищ тонких, обтянутых хрустящей, как наггетсы после прожарки, кожей, с торчащими костями мышей, — те бегут по кругу в надежде спрятаться за тенью стрелок, цифр, в паутине, застрявшей между отблеском трех-четырех часов, — режет их кожицы, как металлической палкой по стеклу проводит, а затем в один прыжок проглатывает двух. Одну распарывает без удовольствия, последнюю обтягивает хвостом, ломая шею. Остальные шесть в страхе скатываются кубарем к животу кошкомонстрихи, и она их в благодарность придавливает своим увесистым пузом. Слизь вместо крови стекает по стенке, пачкает каплями пол, иногда падают мышиные внутренности с характерно хлюпающим звуком.       У Гриффин потрясающая фантазия, но с каждым брошенным ежедневно взглядом на часы в главном зале девушка невольно кривит лицо. Не от брезгливости — к данности привыкаешь. Звук отвлекал от нравоучительных лекций Эдилтруды.       Воображение подкидывает более ожесточенный сценарий: как плешивая кошка, клацая клыками, слетает с тонкого золотистого ободка, приземляется на плечо преподавательнице темных искусств, оставляет ей ранки на плече и шее, а после перемещается к столу Айси, раздирая ей лицо.       Дарси неодобрительно мотает головой с конца аудитории, испепеляя укоризной и злостью. Мирта робеет с непривычки: доселе ведьма гипноза игнорировала ее персону, а тут вдруг вторглась в ее сознание, заменяя союзницу на лицо «неженки». Губы засранки вытягиваются ввысь, очки зеркалят пренебрежение с удвоенной силой.       Крайняя пара заканчивается под вздохи учениц, их гул жалоб и кроткие шаги Мирты. Она выходит из аудитории вместе с профессором, наспех проскакивает через дверную щель, ловит в воздухе предупредительное:       — Свою усталость и бушующий всплеск подросткового гнева направляйте на кого-нибудь другого, мисс Мирта.       Мирта чешет щеку притупленно: она представляет сюжеты вовсе не от злости на ведьму льда, — хотя, признаться, своим высокомерием Айси душила, — скорее, от скуки и сонливости. Тут каждая вторая ученица Торренуволы строит из себя диву, мечтая утопить соседку по комнате/парте/ту, что косо посмотрела, фактически подчиняются Трикс из-за иерархии силы, но не статуса, — та же Линель происходит из семьи графа в Эраклионе и явно выше будет любой из них, — она же просто добавляет красок в мрачном замке. Один ее вид ярким пятном выделяется среди остальных ведьм. Возможно, все дело в покрасе: побаловалась пигментами в детстве, вот до сих пор волосы и горят ядовитым пламенем, вытесняя темноту в коридоре. Скоро потускнеют, выпадут, и полысеет — от нервов, экспериментов или недостатка сна. Смотря, что ближе к реальности.       Эдилтруд неукоснительно кладет руку на плечо, вдавливая в кости зловещую ауру, вынуждая Мирту активно закивать головой, прощебетать извинения и «больше не повторится».       Заглядывает в душу, неодобрительно цокает языком. У Мирты слипаются ресницы: она готова положить голову на колени профессору, стать ее прислугой, блистать знаниями на поздних парах, только дайте поспать, вырубиться в кровати в ботинках, ей бы пару десятков часов сна, хоть отскребет два — уже приятно, у нее завтра работа в девять ноль ноль, и ей позарез нужно отдохнуть.       Эдилтруд в смятении отпускает ученицу, но без вопросов не обходится:       — Где вы работаете, мисс Мирта?       — В парикмахерской «La Stella Nera» , — тянет девушка гласные, с прищуром всматриваясь в лицо преподавательницы. От контраста света пощипывает в глазах.       — И когда вы только успели: до или после зачисления?       — После, — Мирта качается на пятках, грозясь вот-вот потерять сознание.        Эдилтруд просит уборщицу дотащить под локоть «мисс Мирту» до ее покоев. Пол керамический, невольно скользит на носочках ботинок, приветствуя всех по этажу скрипением и чавкающим звуком.       Лунилла бросает из своей комнаты стеклянный шар — столкновение с полом добавило искр и лишней работы для уборщицы. Женщина ставит «заклятие замка» на рот возмущенной сокурснице и просит ее «отойти ко сну без разбирательств и переходов на личности».       Мирта едва скидывает ботинки. Ноги заплетаются в шнуровке, позже — в простынях. Плюхается ухом в подушку, посапывая.       Плечи накрывают одеялом. Мирта шепчет благодарность Люси — ее единственной подруге среди гиен-ведьм.

***

      На остановке-платформе ветер протестующе ревет, насылая ливень на вечно накрапывающую дождем Торренуволу.       Зонтик не спасает от стекающей водяной горы сзади — спина мокнет, не дай Орг еще простудится: часы отрабатывать не горит желанием.       Мирта не застает на площадке никого, вдыхает шумно запах мокрого бетона, ежится с прохладных касаний ветряного потока. Жесткая подошва и резина не спасают от луж — кашель застревает у дужек, от сглатывания миндалины отзываются болью. После смены надо купить сосалки-растворители: тают на языке, эффекта почти никакого, но на пару минут горло не отдает горьким привкусом.       Микробас разгоняет мотором капли, брызгая одежду, заменяет запах бетона на привычный озон и приглашающе распахивает двери. Мирта забегает внутрь, спотыкается о порог и лестницы, наспех закрывает зонт рукой, кидает его на соседнее сиденье, садится у окна.       Окидывает обреченно салон: только она, да робот-водитель. На циферблате электронных часов взимается плата — семь меджикпоинтов. Тихо фыркает: хоть тут не меняют тарифы. А то в Магиксе даже просто составить look равносильно половине ее зарплаты. К счастью, есть распродажи, но на них ничего «для ведьм» не продают — ни размером, ни по фону, ни по удобству и красоте.       «Ебучее равноправие, как же»       Пока ехала, врубила нью-граунд-стадинг в неудобных карманных наушниках, что давят, скорее, чем реально приносят отдушину, обнимает себя за плечи, стукается лбом об оконную раму, со скукой взирая на серость Черного Леса, Грязевого Болота, кривится с яркости Алфеи, достает из рюкзака очки и откидывает голову на сиденье, засыпая.       На конечной остановке ее будит робот-водитель. Протирает лицо, очки прячет в кармане жилетки, выбегает из салона и на автомате идет к концу главной улицы.       Между парикмахерской и очередным бутиком располагалась булочная. Со старой обшарпанной вывеской, стеклянными дверьми и изумительными хлебо-булочными изделиями от пекаря Флорианне — перед работой она каждый раз переступала через себя и тратила по три меджикпоинта: на себя, коллег по работе и Люси. Был случай, когда сдобные булочки отнимала Лунилла под «Люси над нормально питаться, а не кормить своих червяков в желудке» — тогда Мирта наслала на нее «кошмарную дрему».       Она отвлеклась от дум после покупки булочек, будучи уже на работе, в фартуке и форме, готовая к выполнению обязанностей.       До открытия оставалось пол часа. Коллеги тепло поздоровались и разошлись по своим углам.       Не сказать, что Мирта искала «любую» работу. Она настраивалась исключительно на парикмахерские салоны из-за своего опыта и вдохновляясь покойной бабушкой-парикмахершей. Именно под ее руководством Мирта училась без магии творить прически, мелировать, красить, делать красивые укладки и ровно подстригать. Пожилая женщина порхала по мастерской, обслуживая клиентов, словно фея, и всегда угадывала предпочтения и нужды даже у самых замкнутых посетителей.       Бабушка ее баловала вкусностями. Бабушка дарила ей каждый год по тематической к праздникам кружке. Бабушка любила ее, невзирая на недостатки.       Бабушка не обвиняла ее, не упрекала, поддерживала ее начинания и всегда давала дельные советы. Бабушка не винила ее в случившемся «всплеске». Бабушка отстаивала ее права и защищала ее от всех.       Бабушка была ее всем. Миром, который разрушился, но оставил после себя приятный осадок, островок в подкорке сознания и желание бороться с несправедливостью. Доказать всем, что они были не правы, когда-       Мирта заткнула мысли пережевыванием хлеба, глотая, обретая дыхание и пополняя себя нехваткой позитивной маны.       Она не горит желанием «вспоминать» ее открывшиеся силы.       Зато помнит хорошо момент Люси: они заблудились в лесу, когда собирали определенные листья для естествознания, и под панику подруги жуки и муравьи выстроили тропинку, откуда они вышли на одноклассников.       После того случая, с Люси, девочкой, что вечно собирала вокруг себя компании и толпы людей, перестали разговаривать. От нее отвернулись даже закадычные друзья. Просто потому что она — ведьма, управляющая насекомыми.       В отместку, Люси заставляла сколопендр и червей «случайно» оказываться в еде детей, а бабочки оставляли личинки в шкафчике ее когда-то лучшей подружки.       Специфика магии и факт отсутствующих друзей сплотили их, скрепили дружбу, дало им почву для совместных тренировок, привело в Торренуволу.       Только Гриффин ошиблась: Мирта испугалась на вступительном вовсе не Трикс, а того, что ее верная подруга отвернется от нее, да и сами тесты с отборами добавили стресса…       Дарси. Мирта испугалась, что ведьма гипноза обдурит всех своими силами и заставит suicidarsi, оставив ее в бездействии стоять под трансом, вскрывать вены чертовой ложкой и захлебываться кровью.       На бурную фантазию Мирты Дарси покрутила пальцем у виска, но потупила взор, прикидывая, способна ли она правда на подобные фокусы. В конце собрания, когда списки огласили и их официально зачислили, Дарси, проходя мимо, шепнула «я буду следить за тобой, идеи интересные, красивые, но толка от них мало. И все же спасибо»       От ядовитого смешка Мирту аж пробрало до дрожи.       После череды слухов в Магиксе о, якобы, напавших на фей ведьм, устроивших погром в переулке, а после о пропавшей ученице из Алфеи, девушка и не сомневалась: в этом явно замешаны Трикс, и Дарси играет во всех происшествиях далеко не последнюю роль. По словам тех же очевидцев, людям, жившим в том квартале, вызывали лекарей Магикса и фей-целительниц: их безостановочно рвало кровью.       Мирта старалась обходить стороной эту троицу, лишний раз не попадаться на глаза, вновь примеряя роль «серой мышки».       Под шумный хлопок двери и звон колокольчика она вздрогнула, встречая новоприбывшего клиента. Судя по всему, проходил мимо и не по записи, но в свободные часы их парикмахерская и таких принимала.       Прическа характерна для тех, кто пользуется гелем с излишком: волосы торчат, будто луковица Colnlinа, невольно смахивают на Айвины, но оттенком ближе к Фламинговым перьям, с отливом мадженты. На вид типичный Магикчанен, только лицом смурной и дерганный. Одет просто, по-спортивному.       «Должно быть, специалист»       — Добрый день, — Мирта встала у стойки, окинула взглядом волосы, с сожалением отмечая плохой лосьон и засаленность у прядей — сразу видно, ухаживает за ними парень от слова никак. — Вы по записи?       На удивление, он записывался еще как неделю назад и буркнул что-то насчет «стрижки кончиков».       Пригласила за кресло, настроила оборудование, соорудила магический водяной пузырь-ванку — единственное разрешенное в салоне заклятие, наклонила голову клиента, предупредив:       — Методы у нас старые, если будет кружиться голова — скажите, — надев на парня фартук и развернув, приступила к мытью головы, добавляя к ванке пену и бальзам из Cáriamatri. Массирует голову осторожно, размышляет наперед о стрижке, перебирает варианты с раскаленными ножницами или обычными, останавливается на последних — плечи у парня подрагивают. Окна не проветривают помещение, электро-кондер, вроде, не так сильно дует.       «А, ну да, ведьмам за работой нынче не доверяют», — с сарказмом бросает сознание. — «Да и на бейджике моей категории или сущности не написано, но тут и к гадалке не ходи».       Наносит восстанавливающий экстракт Foglie di Smeraldo, тщательно промывает голову, сушит под горячим напором воздушной пиалы, накладывает маску и повторяет процедуры, после чего быстро и ровно подрезает кончики, помогая себе «феном старой категории». Заканчивает раньше положенных получаса, промывает руки, ставит перед парнем под его вопросительное выражение несколько баночек с бальзамами.       — Вам нужен качественный шампунь и уход за волосами, — Мирта наблюдает, как робот-пылесос поглощает срезанные волосы на полу и мигает от удовольствия. — В противном случае, придете через месяц-два вновь к нам.       — За банки тоже платить отдельным чеком? — ведьма иллюзий настойчиво просит не прикладывать пока устройство к карманному терминалу.       — Это входит в часть оплаты за стрижку, — Мирта потягивается, подключает аппарат к стойке, снимая с часов парня двадцать пять меджикпоинтов.       Буркнул «спасибо», поспешил к выходу с пакетом, шумно хлопнул дверью.       Наблюдает за его сгорбленной спиной сквозь отражение в витрине изнуренно, по таблоиду на компьютере высчитывая прибыль. Неслабо для начала дня, но меньше, чем во время празднеств или каникул.       Мирте совестно перед «самой злобной из всех профессоров» за вранье, но спать ей хотелось в тот момент больше. Мозг подсказал выигрышную стратегию перед полным погружением в стазис спячки, вот она и брякнула наперед.       Только Люси знает о нескольких месяцах ее стажа и как за полгода до окончания средней школы Мирта бегала по всему чертовому Магиксу, в надежде получить «заветные первые две недели».       В большую часть парикмахерских ее не приняли из-за идентификации ведьмы. Вот и верь после такого в рекламу на билбордах о полном трудоустройстве кадров, вечном союзе и соглашении с феями, и полную толерантность к «оттенкам темного в людях».       «Сами гнобят, сами потом возмущаются с нашей ответной агрессии», — Мирта скучающе смотрит на коллег, которые, пусть и относятся к ней лучше, чем все ее предыдущие Интарвистаторы, держат дистанцию и не приглашают в свой клуб-любителей-кофе.       Приносит им, как посыльный, булочки, они и радуются.       «Пусть и дальше думают, что я у них на побегушках», — Мирта натягивает улыбку, встречает нового клиента и полагает, что где-то проебалась. Работает сегодня, почему-то, опять она, в утренние часы. Как и все эти несколько месяцев «стажировки»: она отдувается за всех, пока остальные бездельничают.       Мирта честно старается отогнать образы скрюченных в агонии сотрудников парикмахерской, вместо этого представляя их со старыми оборудованиями для добычи металлов, с касками на головах, бегающими по кругу минного поля и обступая в страхе дорогу с электропоездом, который тронется в любой момент и раздавит их.       Прямо как несущаяся кошка тех мышей под часами ловит ежечасно. Конструкция столь же старая в истории Измерения, как Легенды о Трех Древних Ведьмах: на них подозрительно смахивают внешне Трикс.       Если Гриффин собрала вокруг себя множество совпадений и играет сейчас на ее, Мирты, нервах, у нее пока здорово получается.       Скоро доведет до срыва, не переставая смеяться, и тогда первогодка сойдет с ума, утонув в Торренуволе, историях о ведьмах, в стереотипах о феях и лжепонятиях об устройстве мира.       Реальности, с ее презрением к ведьмам, пока хватает с лихвой.

***

      До занятий осталось три часа, рабочий день Мирты подошел к концу.       «Честное слово, такими темпами пора свою парикмахерскую открывать», — Мирта не брюзга, но чувствует подвох за версту: они ждут, пока ведьма иллюзий подаст Foglio di Congedo и либо устроят кофе-пати, либо возобновят утреннюю смену. Днем и вечером, в ее отсутствие, работа в LSN кипит, как Rapgen.       На улице солнечно, без осадков, от нехватки тепла нет желания возвращаться в Торренуволу вот-прям-сейчас. Домашку она успеет сделать по пути обратно, в микробасе. С такими мыслями Мирта решается на спонтанную прогулку к остановке перед Магиксом — парку возле Фонтероссы. До него пешим ходом где-то минут пятнадцать, если сокращать у переулков и срезать на полпути.       Веревка от зонта давит на запястье, легкий рюкзак с конспектами и двумя учебниками — по оккультизму и теории зельеварения — на плечи, недостаток сна придает лицу мрачный вид с огромными мешками под глазами, а звон в ушах и головокружение подстегнули ее сесть на скамью в парке, придерживая голову руками.       Заратустра обещала ее вызвать к доске, проверить конспекты и отчитать как следует — последний пункт у профессора кредо по жизни, пока не доебется — не отстанет.       И все из-за дремы на ее прошлой паре. Уснула на перерыве, потратив жалкие пятнадцать минут на отдых и одну — после, и теперь вынуждена пахать в два раза больше остальных.       Зато сначала лекция, и потом уже — две пары по практике. На ней можно притвориться, что слушаешь внимательно, и беспалевно заснуть с открытыми глазами.       На практике такой фокус не выкинешь.       Мирта не любила пары Заратустры по причине ее скудности на похвалу, приебчивости к деталям и строгому отношению конкретно к ней. Видите ли, она «витает в облаках в вонючей ауре позитива», — и ее совершенно не волнует, что Карен гораздо «позитивнее», а Эдеравиола вечно пропадает в своих думах и застревает у доски по полпары, — когда нужно выплеснуть всю ярость и гнев во время пар и сконцентрироваться исключительно на негативе, направляя в магию и ее развитие потока. Старо, как мир и легенды про Средневековые Времена правления Ведьм, утратило свою актуальность и истек срок годности у этого мнения.       Мирта хотела бы поведать преподше о своей нелегкой судьбе: о том, что трудится больше Гриффин во время бессонницы; что ее фантазия иллюстрирует ей отнюдь невеселую перспективу на жизнь и условия в Магиксе по отношению к их соц.идентичности; что ведьм притесняют и ее это ужасно бесит; что феи не все такие потрясающие существа, как о них принято судить в обществе, и, скорее всего, в них гнильцы поболее будет, чем в ведьмах; что союзы с ними нужны и важны, иначе пострадают обе стороны от нападок; что Трикс когда-нибудь доиграются со своей манией величия и жаждой к власти и ничего стоящего, кроме страданий, они не принесут, — сюда же и их перегибы в поведении, чрезмерное высокомерие и устаревшие трактовки об идеалах и в мышлении; что она хочет нормального партнерства и отсутствия насмешек в свою сторону от коллег/одногруппниц; что она настолько преисполнилась в негативе, что находить крупицы позитива в жизни ей тяжело с детства, но она не унывает, и что ей просто хочется нормально отоспаться. Хотела бы — но не станет, а не то от проблем потом не отмажется.       В глубине души Мирта все же рада тактике Заратустры: не дает спуску, подмечает детали, учит реально необходимым навыкам и базе, учит контролю и вхождению в транс, карты Рота ведьма иллюзий воспринимает теперь не как красивые картины, а умеет по ним читать и предвидеть несколько моментов из будущего, да и в зельеварении теперь Мирта разбирается лучше, чем на первой паре — для нее это не «Черный Лес», а нечто большее. Пусть она и строгая, как своя сестра, но в меру справедливая. Да и тот же профессор Фумоакре любил демонстрации и вычурность в своих речах, тогда как Заратустра подробно разжевывала материал, доходчиво объясняя.       От тетки одни плюсы, но Мирту она невзлюбила со Дня Зачисления Учениц. Не понравилась внешне, дурно пахнет позитивом, пытается слушать, нежели сраться по пустякам, как это часто выкидывает Сторми, не юлит от ответов, как Лукреция, и при неподготовке старается с серьезной миной выдать точную формулу или правило. Честно старается. Просто у юной ведьмы есть преподша, вставляющая палки в колеса, и далеко не с первой попытки ей удается добиться хотя бы среднего балла в течении пар.       За мрачными мыслями Мирта и не обратила внимания на пристальный взор напротив: ее с интересом изучала собака с серо-голубым отливом радужки, ноздрями вылавливая запах духов. Ведьма брызгается бабушкиными по привычке: сладкие, с нектаром персика, пыльцы лаванды и каких-то полевых цветов, от них она не дешевится в глазах коллег/ведьм, но выводит ту же Заратустру из себя. Им уже лет тридцать, если не больше, но Мирта не уточняла. Не успела.       От образа бабули, аромата выпечки и крема для рук, ее скрипучего голоса, что разливается по ушам, жмурится до боли: ностальгия вкачивала воздух в вены, сердце пропускало удар, в висках стреляло. Фантом уходит, собака прыгает на лавку и тычется мокрым носом Мирте в шею.       «Холодно», — Мирта не отодвигается, прижимает собаку к себе и почесывает за ушками. Та охотно ластится, показывает гордо ошейник с именем «Mada», улыбается своими серо-голубыми пуговками, обнимает ее лапами.       Мирте не по себе. Ее однажды чуть не укусил Гемар в контактном зоопарке рептилий в честь одного небезызвестного колдуна планеты; теперь у нее левая рука покрыта шрамами и она кое-как закрывает их расширенным напульсником. На правой красуется такой же, но для концентрации магии и в целях измерения пульса особым датчиком.       Вместо wristband сейчас на правом запястье бабушкины часы, — если на одну из кнопок долго нажимать, циферблат загорится мятным оттенком и вырисовывается четырехлистник, — тонкий, сплетенный из кварца и золота, браслет и небольшая фенечка — купила ее за один меджикпоинт от балды, фасон понравился, да и по стилю: летучие мыши, звездная пыль и маленькая беззубая тыква с пустотой в глазницах.       Мирта осторожно, переборов скованность, продолжила гладить собаку, искоса заметив подбегающий силуэт.       Запыхавшийся парень в форме специалиста держался за колени, и от вида знакомой фламинговой макушки, — на солнце больше отливают маджентовым оттенком, — ведьма иллюзий усмехнулась про себя.       «Не подвела меня интуиция»       Парень вскинул голову, зашипел на Леди, продолжая шумно дышать:       — Везде тебя обыскался, зараза. Идем обратно, — и похлопал себя по бедру.       Леди недовольно фыркнула, по-хозяйски уместилась на лавочке, кладя голову на костлявые ноги Мирты.       Парень пришел в себя, изумленно выдохнув:       — Парикмахерша?       Мирта подавила желание закатить глаза, кивнув.       — Клиент-специалист.       — А ты что тут забыла? Это частная территория, — «смурной перец придал себе вид сур’езности, вы только гляньте на этого дэбила» — как бы описала Лунилла всю ситуацию. Под ее голос в ушах Мирта глотает смешок, показав рукой на скамейку дальше и конкретный пятачок с обозначением остановки.       — Фигово стало, не смогла дойти.       Парень проследил за ее движением, сосредоточенно нахмурив брови, и… кажется, поумерил свой пыл допроса, скривив губы в полуулыбке.       — Ты в Алфее учишься?       Мирта заторможенно моргает. Потом еще раз. Повторно осматривает парня, заглядывает в фиолетовые глаза: вроде, на вид тупым не казался. Потерла от неловкости рукой лоб.       «Только бы не заржать, только бы не заржать-»       Мирта прыскает со смеху, взмахивая рукой на свой панковый look с черной жилеткой, шипами у ботинок и потертыми штанами; она бы в последнюю очередь встала в список фей своим неказистым образом.       Леди на дрожь коленей забивает, но предупреждающе стучит лапой — чуть не зацепила напульсник. Мирта замирает, успокаивается, просит прощения на автомате.       — Для ведьм это равносильно оскорблению, но мне понравилось. По-твоему, правда похожа на феечку?       Парень тушуется.       — Да черт вас, девушек, знает: одеваетесь по унисекс, вот и гадай, кто к какой субличности относится, — после бормочет, уже тише. — Да и… Ты так колдовала над волосами… Вот и подумал…       Мирта не может сдержать улыбки — как минимум, он забавный. Ей не помешал бы друг, помимо Люси — особенно, если та все же решится перейти на сторону Трикс.       — Меня Миртой звать.       — Ривен.       Пожимают руки. Хватка у специалиста крепкая, пережал бы дольше — точно пальцы бы сломал.       — Приятно, — Мирта гладит Леди свободной рукой. — У меня до пар еще два с половиной часа, но лететь где-то полчаса на микробасе, так что…       Выдыхает тяжко. Собака давит своей чарующей светлой головой ей на коленки.       — На самом деле, я слегка… Застряла.       — Это я уже понял, — Ривен не отваживался выпроводить Леди с ног юной ведьмы, а сел рядом, ероша шерсть.       — Вот это помощь, конечно, — с иронией роняет Мирта. — Лучший специалист, сразу видно: придет на выручку кому угодно.       Ведьма иллюзий прям маной чуяла, что ляпнула лишнего, но Ривен вместо этого улыбается еще шире.       — Она обычно не дается на ласку. Хрен поймаешь ее, вечно трется у Ская-Брендона-Тимми- С моей командой, короче. Даже Кодаторта ее нормально гладит. А меня оббегает. Хоть так могу ее-       «Потискать?» — вертится на языке. Заменяет привычным:       — Потрепать?       — Только подошел к ней, она тут же помчалась в парк, — сетует Ривен. — С тобой она тихая. В этом повезло, а то вдруг бы полетела в, не знаю, Черный Лес. И где ее потом искать должен?       Вопрос, конечно, риторический и в пустоту, но его небезразличие к животным трогает. Мирта подмечает, что по времени еще минут пятнадцать торчать в парке, прежде чем прилетит микробас.       — А у вас тренировки разве не целый день? — Мирта знает про Фонтероссу только вид формы, фасад здания, «веселые мотосаки», как называет экстремальную езду Лунилла, да мельком видела их директора с тростью. — Вы же будущие стражи Волшебного Измерения.       Ривен старается скрыть усмешку, но блеск в глазах и снисходительное выражение на лице выдают настрой. Ворчание в Мирте просыпается с удвоенной силой и жужжит роботом-пылесосом.       — Не все из нас будут работать в Крепости Света или на страже Магикса. Кого-то определят сторожить Фонтероссу, кого-то — родные планеты, кого-то следить за порядками на улицах и общественной безопасностью, а кого-то странствовать и отправляться в опасные точки с группой доверенных лиц.       — А ты что хочешь делать?       От вопроса Ривен дергает ногой, но невозмутимо и с должным пафосом выдает:       — Командиром корабля хочу быть. На Gufo летать, а когда окончу курсы и повышу квалификацию — буду руководить Cornacchia .       Мирта видит за ширмой дерзости долю неуверенности и скептицизма.       — А на самом деле?       Ривен пожимает плечами исступленно-нервно.       — We'll wait and see. Всмысле, эм, Chi vivrà vedrà. Я и сам не знаю, как все сложится, но хотелось бы иметь удачу под рукой, а не… Череду косяков и попыток выйти из задницы-проблем. Мне полета обратно, тряски и недавнего трабла хватило с лихвой.       Мирта не стала доставать расспросами: они знакомы всего день.       — У вас сейчас перерыв?       — Еще час примерно, — угукнул специалист.       — Понятно.       Помолчали немного. Леди наслаждалась вниманием к своей персоне, отдавив напрочь колени Мирте. Ведьма терпит из последних сил — затекли сильно, хотелось выпрямить, похрустеть костями, освежить голову, принять душ, выпить обезбол, а не качаться от теплого ветра и терпеть пылкий взор «клиента».       — А у вас пары всегда с вечера? — прерывает тишину Ривен.       — Еще и по выходным, прикинь, — добавляет с согласием Мирта. — До пяти утра обычно, но у нас до шести все держатся бодрячком. Кроме меня — меня кроет, вырубает, шатает от дремы и слипания глаз. В такие минуты тебя унижают преподы или сокурсницы, и невольно хочется выпилиться.       Мирта затухает на ветру, каре дрожит при малейшем колебании волос, огонек радости придавила своими же мыслями вслух. Сглатывает накопившуюся слюну. Какого-то Рисоси на корне языка плавятся остатки хлеба.       — Я сгоряча, прости. Я не- — Мирта перебирает варианты, как убрать неловкость от фразы, но Ривен кладет ей руку на плечо и обеспокоенно интересуется:       — И давно тебя посещают подобные мысли?       Мирта трясется, бледнеет, говорит вяло и неразборчиво, резко хихикает и вскидывает голову, промаргивается. Сдувается быстро — выдержка трещит, голова вспыхивает.       — С детства, кажется. После- Нет, мы не так близки, чтобы я делилась.       — Как раз с незнакомцами проще — высказываешь наболевшее, не привязывая себя муками совести.       — У меня наоборот. Я не могу-       — Тогда как будешь готова, — он достает из кармана форменных штанов замызганный платок, Мирта отмахивается. — Это с виду он неопрятный, но я им не пользовался. Окажет службу тебе, — Мирта выгибает бровь в недоверии. — Да я только вчера его постирал, честно. Клянусь… Этим… Великим Драконом.       Мирта невольно кривит уголки губ, вытирает щеки, обещает постирать и вернуть. От него пахнет Rhizaglycyr Blagra — странный порошок для стирки, конечно.       — Тебя подвезти до Торренуволы?       Мирта вежливо отказывается: еще не хватало ей погибнуть в аварии по дороге, прокатиться по асфальту, содрав к хренам кожу, за которой с трудом ухаживает, или при потере турбулентности по пути к главному входу разбиться вместе с едва знакомым — день не считается за начало доверительных отношений — специалистом.       Ведьма вкурсе причудливого вождения Фонтероссцев — наблюдала парочку при первом походе в Магикс: ее чуть не сбил один такой электро-конь — не удивится, если это окажется в итоге именно Ривен.       Быть может, в один момент, устав от всех тягот бытия, она попросит его скинуть тело в районе Грязевых Болот, где от одного столкновения с газообразными сосудами можно покрыться язвами или лишиться конечности, но точно не при первом дне знакомства.       Ривен уходит раньше прилета микробаса, как только в его руке загорелась точка на пейджере — попрощался спешно, помахивая резко рукой. Леди засеменила за ним следом, не сопротивляясь, но провожала со всей скорбью Измерения фигуру Мирты.       Девушка за всю дорогу к Торренуволе успела сделать несколько задач по оккультизму и прошлась быстро по записям старой лекции, потому что от Заратустры нужно ожидать подставы с любой стороны, но после остановки у Алфеи решается на страшный подвиг: вздремнуть. Ей снится странная настольная игра, комиксы из Горуса и… Земли? и пикник на крыше парикмахерской с хмурым специалистом. Снится и Леди, внимающая всему их диалогу, и Люси, обнимающая и подбадривающая, и Карен со своими странными просьбами, и Лунилла со своими мерзкими вставками, которая зачем-то целует ее в лоб и называет «ваабражулей херовой».       От видений и их скоротечности тошнота подкатывает к горлу, и Мирта просыпается в аккурат перед раскрытием автодверей перед одной из лестниц школы.       «Или это академия… Или колледж… Или вечный круг ТесАМе́н, в котором я сгорю и провалюсь в зыбучие пески», — Мирта ступает ломаными шагами наверх, смотря под ноги, и морщится: мелкие капли скатываются по веснушчатым щекам.       Вечный дождь вновь накрапывал над фасадом Торренуволы, окутывая пространство туманом, загадочностью, опасностью и осенним зябким ветром.       Ворота отворились, Мирта привычно-бренно зашла в пристанище мучителей ее души, по-прежнему рассматривая торчащие безвкусные шипы у раструба ботинок.

***

      Лунилла раскинулась на ее кровати звездочкой. Карен укрыта невидимой шалью, эмбрионом держась у края Люсиной.       Люси небрежно водит руками по воздуху от безнадежности. Мол, «я пыталась их выгнать, эти мымры вцепились клешнями в одеяла и не думают уходить».       Мирта подавляет в себе порыв скинуть их с покрывала и применить одно из заклятий по трансфигурации, вопрошает с раздражением:       — Что на этот раз?       — Контроха по Заратутре на носу, — Лунилла лениво приоткрывает глаз — тускло-лунный, пугающе напоминает один из спутников в Горусе, где растет Cicúta Virósa. — Нужна твоя саппортка.       — Объединится предлагаешь? — наклоняется ближе, сверля засранку-сокурсницу.       У них классы разделены с конца алфавита, но ходят на пары все равно одной кучей. Преимущество только касательно расположения в аудитории и отношения преподов к конкретным персонам.       Лунилла зубоскалится, трясется от смеха, от нее маятником качается люстра на потолке, скарабеи Люси стрекочут и шипят оскорбления.       — Милаш, групповые кружки Заратутра терпеть не может. Не, я про списать. Ты ж дашь?       Мирта внимательно любуется на падающую шпаклевку и краску с потолка. Требуется немало сил, чтобы не заскрипеть зубами.       «Всегда одно и то же»       — Это рискованно. Я не так хорошо знаю ее предмет.       Лунилла пялится претенциозно, губы у нее плавают от кривости, скучающе и широко зевает, не прикрывая кривые зубы.       — Т' щас су’езно, шталь? Тыж в любимках у нее.       Люси на недоверие Мирты пожимает плечами.       — Она ненавидит меня, — Мирта протестует, призывает сокурсницу к капле здравомыслия. — Она нагружает меня сильнее остальных!       — Такэ да, она ж валит ток любимок или у кого… Патэншл, во, — щелкает пальцами Лунилла.       — А если я откажусь? — Мирта знает: ей ничего, кроме подначек, не сделают.       — Тада мы все пойдем в твой салон и буишь делать нам причесы бесплатна, — глаголет ведьма лунных сил и трется с мурчанием щекой о подушку.       Мир Мирты раскалывается, пузырь лопается от лунной иглы.       Мир Мирты, в относительной тишине и покое, разбит и растоптан.       Она отходит на шаг от кровати, потерянно таращится на темный ковер, ломает руки в панике.       Лунилла замечает перемены в поведении, безжизненный взгляд смягчается.       — Та че ты парисс’я, у нас много кто батрачит, вон, многие в бутиках цацками торгуют или еще какой дрянью, хз, ес честн, чем еще они там зан’маюца, — она привстает с кровати на локтях. — К таму ж, эт не угроза ж. Я прост тип… Ну… В отмастку.       — Отместку, — не выдерживает Карен, скидывая с себя шаль-невидимку и повышая голос. — Господи, да что у тебя с речевым запасом?       — Все нормуль у меня, Pópul', с говором, — шипит Лунилла на свою соседку по комнате. — Эт у тебя пух в башке все не выветриваеца.       Мирта по-прежнему стоит на месте, ошарашенная.       — Да расслабься ты, — Карен встает с постели, огибает комнату и в один прыжок хватает ведьму иллюзий за плечи. — Мы не расскажем. Просто просим помощи с Заратустрой.       — И не ток, — Лунилла подсказывает.       Карен мнется и ярко улыбается.       — Да, точно. Я хотела посоветоваться с тобой, вот и уточнила у Люси, где ты устроилась.       Мирта испепеляет подругу от шока и сжимает кулаки до посинения.       «Предательница! Ну просила же не выдавать меня и мою работу!»       Впрочем, отчего-то Мирте теперь легче дышать: то ли от долгожданного раскрытия, то ли от чуйки отсутствия злого умысла.       Она скорее боялась, что Лунилла растреплет Дарси, — у нее ужасно длинные волосы, с такими работать для кого-то — одно удовольствие, а для нее — пытка, — и та будет ее изучать под микроскопом, вынуждая совершать косяк за косяком. Глупо, конечно, и мнительно, но предчувствие чего-то дурного и кровопролитного так и не покидало ее при виде Трикс.       — И что за просьба? — наконец берет себя в руки Мирта.       — Хочу найти работу с хорошим окладом и небольшим графиком. Не как у тебя — без обид — но что-то прям… vibrasanti. Чтобы меджикпоинты падали к моим ногам. Знаешь, где можно так устроиться?       Лунилла катится со смеху, потому что Карен и работа — вещи несовместимые.       Мирта в который раз за день ловит себя на неутешительных прогнозах, но пытается смягчить:       — Скажу без утаиваний: будет трудно. В столице многих ведьм-работниц недолюбливают и отказываются брать на работу, происходит дискриминация в коллективах, но я искала исключительно парикмахерские салоны, поэтому говорить могу лишь за себя. В твоем случае… Может, и сработает. У тебя есть предпочтения или конкретные специальности, куда ты хочешь подать резюме?       — Да без разницы, — отмахивается Карен. — Лишь бы платили много и работы было меньше.       — Тогда… — Мирта потирает задумчиво подбородок. — Может, бутики? Там часто тусит молодежь, не знаю, как там с поставкой вещей, но при наличии виртуальных гардеробных должно быть полегче, в плане работы. Только аккуратная упаковка на кассе.       — А ты поможешь мне с поиском? — ведьма пуха строит щенячьи глазки и складывает ладони в молитвенном жесте.       Мирта сдается быстро, устало кивает со вздохом. Карен всегда добивается своего, еще не хватало ее «встаю на колени».       А она способна и не на такие манипуляции по отношению к сердобольной ведьме.       Карен пританцовывает, заключает ее в объятия, сжимает кольцо рук сильно, уточняет ласково:       — А когда пойдем искать?       — Я работаю два на два, завтра и послезавтра выходные, так что можем завтра приступить.       Люси как бы невзначай признается:       — Она с сестрой поцапалась, вот и ищет теперь работу.       Мирта все еще злится на подругу, но уже меньше. Честность Люси всегда подкупала.       — А что произошло?       — Да… пустяки, — бесстыдно прикрывает ресницы, но ее терпения хватает на пару секунд, после чего взрывается. — Ей родители к стипухе в Алфее дарят меджикпоинты чуть ли не каждую неделю, а она еще меня упрекает.       — Ну т’к имеет право, тыж потратила все накопленные на… конкерс, — Лунилла щелкает языком, с притворной нежностью гладит Карен по голове, от нее же получает подзатыльник. — Та че сраз на меня-т?       Мирта издала протяжную гласную в кивке, кажется, понимая, о чем речь.       — Ты потратила всю стипендию с карманными расходами? Опять?       — В этот раз все серьезно! — заверяет Карен. — Я всего лишь заплатила ссуду за участие, и Люси тоже. Мы с Люси пройдем в финал и утрем носы этим феям! Кто-то из нас точно выиграет Мисс Магикс, вот увидите!       Мирта переводит взгляд на подругу.       — Ты хочешь принять участие в конкурсе?       — Да, хочу.       Мирта выводит на экран воображения варианты, но один хуже другого. Люси давно не ухаживала за кожей, забросила прическу и ходила в первом, что вывалится из шкафа. Если она и правда хочет победить, ей стоит постараться изо всех сил и, для начала, укрепить волосы, можно и без стрижки, только кончики у нее все равно секутся…       Мирту понесло, и она бормочет возможные решения, но Люси останавливает ее своей иррациональной идеей:       — Думаю попросить Трикс об услуге в победе на конкурсе.       Карен и Мирта напрягаются. Лунилла хмыкает саркастично.       — А почему нет. Может, из тебя сделают красотулю, — Карен дает поддых соседке, Мирта просит не торопиться и обдумать решение. Она не хочет терять подругу так быстро.       Люси соглашается обдумать и дать ответ через две недели — в субботу, перед Днем Роз.       Лунилла не сдается и осведомляется:       — Такэ поможешь с Заратутрой к концу месяца?       Мирта обреченно мычит, так и не сводя глаз с макушки Люси.       Карканье ворона знаменовало о начале подготовки к первой паре — им нужно поторопиться на лекцию.

***

      Ее дергали к доске шестнадцать раз за три пары.       Каждое замечание било по низкой самооценке, от «ядовитых зенок» со слов Луниллы, пристально сканирующих, вжимала голову в плечи — хотелось спрятаться под партой и больше не выходить из тайника.       Заратустра таскала ее, словно нашкодившего котенка, за шкирку, — в переносном смысле, — уничижительно-подробно опрашивала обо всем изученном материале, заставляла демонстрировать и повторять, невзирая на ошибки, придиралась к каждой мелочи.       В общем, затрахала мозг, как следует.       Мирта не любит ругательствами бросаться, но нервы уже ни к Оргу: за последние двадцать минут ее дергали по любому вопросу не только преподша, но и сокурсницы.       Отличилась, конечно же, Дарси. Она ее задалбывала по каждому пункту в практическом материале, лабораторной работе, устройству зелий и даже к шару предвидения у нее нашлось пара вопросов.       Заратустра в конце пар, отпустив остальных пораньше, оставила на тет-а-тет разговор, в котором по итогу обязала Мирту приходить на дополнительные пары-отработки по субботам.       Мирта настолько вымотана, что и пожалеть себя не остается сил. Мозг плавится, точно сыр с плесенью под магией парения, лицом об стены стукается, ловит воздух ртом рьяно и жадно, пока Люси не поднимает на руки и не кладет ее в постель.       Чтобы она делала без Люси — Мирта не представляла, но точно спрыгнула бы со шпиля башни.       Через час раздается шум в коридоре. Сразу следом — хлопки дверей у сокурсниц и их неровные перестукивания по дверям.       Мирта не застает ухода Люси из комнаты и шума на этаже. Она погружается в долгий сон, в свой долгожданный выходной.       И плевать, что наступит утром.

***

      Утром Люси делится причудливой новостью: феи из Алфеи проникли ночью в школу и сожгли кладовую. Мирте чудится слово «котельная» от перегрева мозгов и повышенной температуры — все-таки подхватила простуду — и она иногда фыркает от непонимания: как котельную можно сжечь, если она и так вся покрыта огнем?       Люси с заботой трогает лоб, ее зрачки расширяются. Она выдает вердикт: постельный режим и никаких переработок. Мирта уверяет, что в состоянии позавтракать, а дальше и не против отлежаться.       Лучше бы и дальше видела десятый сон в горячке, а не шла в место скоплений сплетниц.       По дороге любопытства ради спускается ниже, в кладовую. Люси ловит за руку и дергает на себя: «там сейчас неразбериха, пойдем отсюда».       У Мирты температура, но сознание в здравии, и на увиденное сгоревше-истлевшее помещение она по-птичьи наклоняет голову, присвистывая.       Реакция Люси пугает, а вот Мирту видение забавляет. Ничего не говорит, но оценивает про себя «картину» на троечку.       Кто-то специально накрыл щитом комнату, и лишь ведьмы со специальностью гипноза видели нарисованные граали-знаки у потолка и искры от колдовства.       Если Гриффин и защитила помещение куполом, ей нужно было придать правдоподобную легенду его «потерянного вида».       Фейской пыльцой веет за версту. Мирта хмыкает и отмечает: впервые слухи не ошибочны.

***

      В столовой бардак, какофония звуков и переглядки.       Трикс возвышаются над их столиком. Люси украдкой кидает взгляд на них, прислушивается к их речам с интересом, плохо скрывает желание подняться к ним и пристроиться рядом с сильными.       Мирта давится супом из изоподов с привкусом розмарина.       «Издевательство над вкусовыми рецепторами чистой воды», — бубнит ведьма иллюзий, сталкиваясь взглядом с прищуром кошачьих у Дарси. Их борьба оканчивается на обещании Айси «отомстить феям».       Мирта резко встает, отодвигает со скрипом стул, забивает на температуру и вопли Люси «сесть, а то упадешь», бросает взор на эту «великую идиотскую троицу» и выпаливает:       — Почему вы так озабочены дракой с феями? Как только они на горизонте маячат, при всех обстоятельствах и во всех ситуациях, вы «случайно» оказываетесь в гуще событий, и чуть ли не убиваете их. Вам это в кайф, что ли? Вы школу позорите своими выходками!       В столовой повисло молчание. Сторми вскакивает с места, срываясь:       — А что мы, по-твоему, должны делать, тыковка? Взяться за ручки и водить с ними хороводы? — вслед за репликой помещение сотрясается в гнусном смехе каждой ученицы.       Каждой, но не Люси. Она раскрывает рот в немом протесте и тут же захлопывает.       Мирта слишком долго терпела, чтобы вновь уйти в тень. Она взяла стакан с водой и выпила его залпом, выдыхая свободно.       Бабушка всегда советовала выпить стаканчик-другой сока сладкого для придачи сил. Мирту хватало лишь на воду.       Оковы спали, можно и не сдерживаться.       — Заключать союзы и не бросаться пустыми угрозами. Убийство фей никак не сплотит коллективы, не поставит нас в равное с ними положение. Нас и так гоняли, как скот, после Средневековых Времен и победы Фей Эсмеральды, ведьмам тяжелее устроиться на работу, с ними не считаются и их боятся.       — И правильно делают, им стоит нас опасаться, — Айси сардонически улыбается.       — И поэтому нам нужно применять насилие вместо переговоров или бросания колкостей? — прерывает Мирта. — Поэтому стоит отключать голову и кидаться заклинаниями наобум, довольствуясь силой? Чтобы местные жители умирали от блевания кровью? Чтобы места, которые люди строили годами, были разрушены в одно мгновенье? Чтобы полный хаос сеять кругом, и оставить после себя не историю, а крах и смуту?       Сокурсницы перешептываются на услышанное. Лисс, девушка с Горуса, что ловила любой клич Трикс с лихвой, в замешательстве прячет голову руками.       — У нас есть, если вы не забыли, и работающие ведьмы. Орг, да я сама все время на утренней смене, вкалываю, как проклятая. Не скажу, что рада подобному исходу, вечно валюсь с ног и вырубаюсь по пути в комнату… Не суть. У меня, как и у многих здесь, есть, что терять. Работа, семья, родные края, память… Это все нам дорого, и если не ради общего дела, то из эгоизма мы порвем любого за родных, близких и то, что нам важно. И давайте не забывать: феи могут быть тоже частью чьей-то семьи. Убив или ранив одну из них, мы отнимем у их семьи важного человека, все пойдет по нарастающей, и мы так и останемся на одном пути — погруженные в месть и злость.       Линель, Геката и Карен поддакивают тихо-тихо. Табита, Сабрина, Нимерия и Фейф хмыкают с тоской, неспешно потягивая лавандовый лимонад. Дарма и Шилли понимают намек, уставившись в лестничный пролет, сестры из Линфеи — Вербена, Гербера и Эвфорбия — показывают знак солидарности жестом прижатой к груди указательного пальца. Эндора, Полли, Рубиния и Серсея стихают поспешно, Эдеравиола выходит из дум и на каждое слово кивает головой интуитивно, Руколла — поддерживает подругу.       — Я знаю, как мы друг друга «презираем», но если мы не можем хотя бы сейчас в коллективе обойтись без этого, то о каком равноправии тогда будет идти речь в будущем? Я не прошу многого, но если мы хотя бы будем относиться друг другу по-приятельски, сохраняя баланс, то, в дальнейшем, и с феями сможем развить сотрудничество. Не обязательно строить так называемую дружбу с ними, но иногда объединения — не такая уж фиговая затея.       Лунилла фыркает беззлобно, Якобетта хмурится, Диандра, — принцесса с ручным драконом, устроившая переполох в первый же учебный день, — чешет задумчиво нос. Саманта, Лукреция, Пульсатилла и Айви обмениваются красноречивыми взглядами.       — А что потом? Что будет после того, как мы проявим слабость и пожмем им руки? Мир во всем мире наступит?       От Дарси вопроса без подвоха и не ожидала.       — Мы покажем им, всему Магиксу и Измерению, на равных условиях, что с нами можно и нужно считаться, и что мы создаем будущее, а не наше прошлое должно его закапывать.       Люси обнимает со спины в поддержке.       — Мисс Мирта права, — Гриффин, все это время наблюдавшая за перепалкой и готовая вмешаться в любую секунду, остановила заколдованную перьевую ручку. — Мы должны достичь высот, а ради этого и честно конкурировать, и заключать союзы, в том числе, и с феями. А свое наказание за проникновение в школу они уже получили сполна, можете не сомневаться.       В столовой раздаются хлопки со всех сторон. Трикс неохотно их подхватывают, но их бурлящая злость в зрачках не утихает.       Дарси отступает, мираж «буллинга» вокруг ведьмы иллюзий рассеивается, и на сей раз Мирта облегченно ловит воздух ртом.