Мир, жвачка, любовь

      Вырвавшись на перемене на школьную крышу, парень спешно курил и с некой периодичностью посматривал на железную дверь позади, боясь быть пойманным с поличным. До окончания учебного дня осталось два урока, а солнце, словно кисточками, уже начало раскрашивать небо в розовые оттенки. После недели протяжных дождей в воздухе витала свежесть — и, если днём она освежала, то вечером пробирала до костей.       Почти докурив, Джуён слышит громкие всхлипы, из-за чего сигарета сразу же отправляется в полёт во двор школы. Ему нельзя попадаться на глаза курящим, ведь он знает, что мама не выдержит, если узнает, что её сын так и не бросил эту проклятую вредную привычку.       Ли движется на звук, чтобы узнать, кто же прячется за кучей старого оборудования. Но, преодолев «укрытие», Джуён лишь удивлённо вскидывает брови вверх, совершенно не ожидая увидеть здесь её.       — Ким Ёнми? — его голос, словно гром среди ясного дня, разлетается по всей крыше, пугая сидящую на полу девушку.       Она поднимает на него испуганные и заплаканные глаза, а после щурится, потому что не может разглядеть лицо парня без своих очков. Распознав в незнакомце своего соседа, Ёнми в тот час же отворачивается от него и пытается стереть с щёк всё ещё идущие слёзы.       — Что случилось? Почему сидишь тут и плачешь? — Джуён делает шаг к ней и порывается сесть рядом, но осекается и остаётся на месте. Можно ли ему сидеть рядом с ней? Не будет ли против? За последние два года они совсем отдалились, перестали ходить к друг другу и помогать с домашкой, а единственное, что он слышит от неё — «Привет!», каждый раз, когда они случайно встречаются в подъезде.       Но Ким лишь всхлипывает. Парень, сначала помявшись на месте, всё-таки подсаживается к ней и ещё раз повторяет свой вопрос, но теперь его голос становится более требовательным.       — Четыре… я четвёртая в рейтинге класса, — Ли улавливает во взгляде Ёнми отчаяние и какую-то долю надежды на то, что он поймёт о чём она говорит. Но ведь девушка и сама прекрасно знает, что они совершенно разные.       — Разве это плохо? — не задумываясь, отвечает Джуён, после чего легко улыбается. — Если бы я стал четвертым в классе, мама бы точно устроила по этому поводу праздник и пригласила бы всех родственников и знакомых…       Парень задумчиво почёсывает голову, представляя, как обрадовалась бы мать, но возвращается в реальность, когда слышит очередной всхлип.       — Ты не понимаешь?! — восклицает Ёнми, когда встречается со взглядом Ли — в нём нет ни капли сожаления, только характерные ему ребячество и радость. — Я смирилась с тем, что не могу быть первой, что мне не хватает сил, чтобы быть лучшей в классе. Я всегда была второй, но не четвёртой!       Чем больше девушка говорила о своём месте в рейтинге, тем больше её глаза наполнялись слезами. Она, срываясь на крик, пыталась объяснить Джуёну о том, чего ему никогда не понять. Между ними повисает тишина: парень бездумно водит носками кроссовок по полу, а Ёнми, уткнувшись в коленку, почти бесшумно плачет. Ли долго думает над её словами, всё-таки пытаясь понять причину слёз.       — Тебя ругают родители за оценки? — не отводя взгляда от кроссовок, тоскливо спрашивает Джуён, на что Ким отрицательно мотает головой. — Тогда зачем тебе это всё? Будто от места в рейтинге зависит вся твоя жизнь.       — Я не могу быть хуже кого-то; не могу быть хуже идеалов, которые я сама себе поставила, — дрожащим голосом отвечает девушка и слегка поворачивает голову, надеясь встретиться взглядом с Ли.       — Напридумывала себе всякого, а потом сидишь на холодном полу и ревёшь, — недовольно ворчит Джуён. — Ты так много делаешь для нашей школы, участвуешь в каждом мероприятии. Когда общаюсь с тобой, сразу чувствую себя безмозглым идиотом. Так что оценки и место в рейтинге не решат в твоей жизни совершенно ничего. Как по мне, куда важнее какой человек по натуре, чем то, какая оценка у него по алгебре или английскому.       Они разные. Всегда были такими. Что сейчас, в шестнадцать лет, что тогда, в одиннадцать, когда Джуён был готов сделать всё что угодно, только не домашку. Но если тогда эта разность в них раздражала Ким, сейчас она ей нравится. Парень смотрит на жизнь совершенно под другим углом и может быть именно он сможет спасти её от оков синдрома отличника, удушающего девушку уже который год.       — Вот посмотри на меня! — восклицает парень, привлекая к себе всё внимание Ёнми.       Ким впивается в него взглядом, полным искреннего интереса, отчего Джуёну становится не по себе. Он замолкает и на несколько секунд возвращается на пять лет назад — на уме только её большие карие глаза, находящиеся от него в паре сантиметров. Они были детьми, ничего не знающими о поцелуях и настоящей любви, но что-то после первого поцелуя в Джуёне «сломалось». Сердце начинало биться чаще при виде Ким Ёнми, когда она касалась его руки, чтобы привлечь внимание к домашке, казалось, что на коже оставался ожог. Становясь старше, Ли начал понимать, что он не сломан, а просто влюблён в девчонку из соседней квартиры. А с приходом пубертата парень постарался полностью обрубить связи с Ёнми, ведь теперь от каждого её действия не только сердце начинало бешено биться, но и в штанах становилось узко, а на ум приходили пошлые мысли.       — Смотрю, — девушка убирает следы от слёз и надевает круглые очки, оправа которых так и не изменилась спустя пять лет. — Что дальше?       — А да… — вырванный из воспоминаний, Джуён пытается вспомнить о том, что хотел сказать, а после чего радостно хлопает в ладоши. — Точно, посмотри на меня. Я — бездарь, занимающий предпоследнее место в рейтинге, с огромной кучей долгов, а ещё кабинет директора я посещаю чаще, чем химию или физику. Но разве я плохой человек?       — Неа, ты хороший, — Ким мотает головой, после чего одаривает Ли лёгкой улыбкой.       — Надо же, а несколько лет назад говорила о том, что я тупоголовый, не знающий даже того, сколько будет корень из ста двадцати одного, — с наигранной обидой говорит парень, мимоходом замечая, как настроение Ёнми изменяется в лучшую сторону.       — И сколько же будет?       — Не спрашивай меня о таком! — вскрикивает Джуён, из-за чего девушка заливается смехом.       — Дурень, как можно не знать этого?! — Ёнми пытается ударить Ли, но тот уворачивается, после чего показывает язык. — Корень из ста двадцати одного будет одиннадцать. Запомни, а то вдруг спросят — опозоришься ещё.       Джуён быстро кивает и тянется за своим рюкзаком. Пока парень что-то усердно искал в портфеле, Ким наблюдала за закатным солнцем, словно отдыхающем на рельефе гор. Когда она полезла за телефоном, лежащем в кармане рюкзака, Ли окликнул её и протянул коробочку клубничного молока.       — Это тебе, — всучив его в руки девушки, Джуён застенчиво отвернулся от неё. — В детстве ты его любила.       — Ты просто не давал выбрать что-то другое, — Ёнми вертит коробочку в руках, разглядывая красивые рисунки на ней и вспоминая, как ей приходилось пить приторную молочную смесь, чтобы не обидеть своего соседа.       — Правда? Тогда какое любишь? — Ли виновато смотрит сначала на девушку, а потом на зловещее клубничное молоко. — Банановое?       — У меня непереносимость лактозы, — спокойно отвечает Ким и убирает коробку в рюкзак. — Отдам его оппе, он его любит. Спасибо!       Ёнми поднимается с пола, быстро отряхивает юбку и, подняв свои вещи, собирается уже уходить, но останавливается на мгновение в пол-оборота.       — Джуён~а, спасибо за твои слова! — махнув на прощание рукой, девушка спешит к входной двери, понимая, что уже опоздала на урок.       «Джуён~а» звучало так мягко, ласково и нежно, что парень был готов поклясться в том, что сердце вот-вот и не выдержит. За всё их знакомство она впервые назвала его только по имени. Стоит ли Джуёну запомнить это настолько же хорошо, как и тот поцелуй пять лет назад?       Ли рывком поднимается со своего места и, забив на свой рюкзак, бежит из укрытия, желая догнать девушку.       —Ёнми, Ёнми! — он успел. Успел застать её на крыше, где длинные волосы Ким развивались на ветру, как будто бы она была главной героиней в дораме, а у кожи появлялся золотистый оттенок из-за закатного солнца. Джуён сжимает за спиной крестик на руке и, не подавая вида о том, что он волнуется, говорит: — Я слышал, что ты недавно с парнем рассталась.       — Три месяца прошло уже, а что?       — Научи меня целоваться… — смело говорит Ли, и вот в глазах Ёнми уже не зрелый юноша, что отрастил свои кудри ниже плеч, а одиннадцатилетний мальчишка с копной непослушных волос, которому настолько надоела математика, что в голову лезут бредовые мысли.       — Как будто бы ты не умеешь, — ехидно улыбается Ким и складывает руки на груди.       — Не умею, с того момента, как мы поцеловались, единственное, что я делал с девушками — держался за руки, — Джуён врёт, но ради ещё одного поцелуя с Ким Ёнми он готов на всё. — А ты вон, смотри, с парнем ходила. Опыта ого-го!       — Что прям только за ручки держался? — из-за чёлки не видно, но Ли знает, что девушка, как обычно изогнула свою бровь.       — Да-да, я вообще-то верный, кроме своей любимой никого целовать не буду! — самоуверенно отвечает Джуён.       «Верный, поэтому просишь поцеловаться с тобой?» — пролетает в голове у Ёнми и она лишь улыбается уголками губ. Она знает, что Ли врёт ей о всех взаимодействиях с девушками, ведь сама застукала его в лифте, целующегося с какой-то девушкой. После этого она в слезах крутилась у зеркала, надеясь найти в себе схожесть с той девушкой, чтоб хоть чуть-чуть понравится Джуёну. Она начала встречаться только ради того, чтобы вызвать ревность у Ли, но ему было наплевать, он отделывался лишь редким «Привет», когда они встречались в подъезде. Так что Ёнми совершенно не против быть обманутой. Хотя бы сейчас.       Девушка делает несколько шагов навстречу вперёд, но останавливается, когда между ними остается чуть меньше метра.       — От тебя воняет табаком, курильщик недоделанный, — Ким морщится, показывая всем видом, что ей не нравится этот запах.       — А от тебя вишней, —сладко улыбается Ли. — Вкусные духи бы получились, если бы мы смешали наши ароматы.       Ёнми кивает, после чего сокращает расстояние между ними. Она поднимается на носочки и нежно касается губ Джуёна. А они всё такие же — сухие и потрескавшиеся, но, в отличие от того поцелуя, на этот раз девушка и правда хочет его поцеловать. Ким с трепетом сминала чужие губы, словно боясь спугнуть Ли. Тот, оторопевший от действий девушки, ответил на поцелуй не сразу. Мелко дрожащие ресницы Ёнми за стёклами очков привлекли его внимание не меньше, чем пухлые губы, которые с каждым мгновением двигались всё увереннее. Парень на ощупь нашёл хрупкую ладошку девушки и, сжав её, наклонился вперёд, позволяя Ким встать удобнее. Руки Джуёна намного теплее, чем её собственные, но мозоли на пальцах от постоянной игры на гитаре ощутимо царапали нежную кожу. Положив на девичью талию свою руку, тем самым притягивая Ёнми ещё ближе, Ли нагло проникает своим языком в чужой рот.       Ким, будто бы утонув в вязком болоте, была полностью пленена теплящимся чувством внутри. С каждым поцелуем тело становилось всё менее послушным, поэтому последние остатки разума твердили девушке о том, что пора бы завершать их «уроки». Прикусив нижнюю губу, после чего сразу же зализав ранку языком, Ёнми отстранилась, сделала пару шагов назад, но не спешила вынимать свою руку из хватки парня.       — Так кто тебе нравится? — свободной рукой Ким пытается поправить свои волосы, которые неприятно лезли в глаза из-за ветра.       — Ты…       — Что? — Ёнми удивленно уставляется на Джуёна. На улице достаточно свежо, но внутри неё так жарко, что хочется окунуться в прохладную воду.       — Что? — кажется, до Джуёна только сейчас начал доходить смысл слов, поэтому он растерянно замотал головой по сторонам, ища хоть кого-нибудь. — А, ну там девочка с гитары… ты её не знаешь.       — Ясно, — сухо отвечает Ким, но после добавляет. — Если хочешь — заходи сегодня, помогу с домашкой.       Девушке хватает слабого кивка после чего она разворачивается и спешит уйти, но останавливается, когда слышит:       — Так всё-таки, что ты любишь? — напоследок кричит ей Джуён.       — Кола, — кидает Ёнми и скрывается за дверью, ужасно смущаясь от своих действий.       Они были совершенно разными детьми со взаимной неприязнью друг к другу, но позже она сменилась на влюбленность. И всему виной надоедливая математика, которую никогда не понимал Джуён, и желание узнать то, почему же люди так любят целоваться.