Элис и пятый крестовый поход

— Эй, кто-нибудь! Здесь раненая! Есть здесь хоть один целитель? — кричит Аневия, когда меня принесли и положили на городской площади. — Ну и видок. Ну зачем же тащить раненых на праздничную площадь. Отнесли её бы куда-нибудь ну даже не знаю… В лазарет? Или в канаву? Подошел Харлан. — Ну-ка все два шага назад! Так в чем дело? Что с ней случилось? — Слышу я суровый голос пожилого мужчины, но у меня такая слабость, что даже повернуть голову в его сторону трудно. — Хм… рана выглядит ужасно. Кто это её так? — Демоны, прелат. Мы нашли её еле живой у стен Кенабриса. — У самых стен? Это плохо. — пришел в волнение мужчина. — так близко к городу враг обычно не подходит. Надо бы усилить оборону… А ты крепись, не умирай, мы тебя вытащим! Сейчас мы тебя подлатаем… вот только… Эй, стража! Заберите-ка у неё оружие: на празднике не положено. Раненая, не раненая — правила одни для всех. Заберет, когда все закончиться. Мужик да ты оптимист. — О, Наследница, предводительница наших полков, острота мечей наших и крепость лат наших Иомедай, молю ниспошли свою милость и излечи её раны. — магия окутывает меня и почти не приносит облегчения. Я только стискиваю зубы. — Моих сил здесь недостаточно. Кто-нибудь позовите Теренделев! Эй ты. Да ты — хватит стоять столбом и пялиться. Принеси хоть какую-то пользу, бегом за ней! — Прелат! — Девушка вскидывает голову с напускным удивлением. — Здесь наверняка найдутся более достойные личности, чтобы исполнять ваши поручения. Смуглая воительница вскрикивает. — Я приведу её. Теренделев! Кто-нибудь видел Теренделев? — Давай поживее, а то поздно будет. — старый прелат наклоняется надо мной. — Ну а ты то кто? Я тебя не помню, а память на лица у меня хорошая. — Крестоносец. Я пришла воевать с демонами. — Ох уж эти новички… — начинает ворчать старик. — Приходят без организации, без подготовки и гибнут еще до первого боя. Хоть плачь, хоть смейся от таких. — Почтенный прелат, прошу ради праздника перестаньте мучить расспросами эту несчастную, ей и так досталось. Идите, я позабочусь о ней. — Хм. Ладно, как скажите. Вы наша хранительница. Да еще и дракон в придачу вам виднее. Но будьте на чеку. Мне сказали её ранили вблизи Кенабриса. Это значит, что демоны шныряют у самых стен. А их шпионы так и шастают по всему городу! Другие могут себе позволить расслабиться в праздничный день, но не мы с вами — не защитники города! — недовольно бурча себе под нос старик уходит. Надо мной склоняется прекрасная сереброволосая женщина, словно лишенная возраста. На нежном лице не видно ни морщинки. Но в глазах отражается многовековая печаль. — Да отступит боль. Да восторжествует жизнь над тенью смерти. Да отринет тело страдания. — чем дальше она говорит, тем сильнее становиться её голос. — Вот так. Мне становиться намного лучше. Я даже встаю на ноги. — Спасибо за помощь. — Я принимаю твою благодарность. Но моя работа еще не завершена. — Что со мной случилось? — Я пока не знаю точно и это меня тревожит. Я не уверена, что именно с тобой сделали демоны. Эта рана не простая и нанесло её не обычное оружие. Я избавила тебя от боли и вернула тебе силы, но полностью исцелить тебя может только время. — Я могу идти? — Конечно, но будь осторожна. Мне удалось поставить тебя на ноги. Но не излечить до конца. Увы рано или поздно твоя боль вернется. Но не падай духом. Ты исцелишься — обещаю тебе. Завтра же приходи в собор и скажи, что тебя ждет Теренделев хранительница Кенабриса. А сейчас выбрось это из головы и как следует отдохни и повеселись на празднике. Ведь на войне они бывают не часто. А веселье одно из лучших лекарств. Я делаю над собой усилие принимаю свой любимый облик рыжей девицы человека. Оглядываюсь. Наверно стоит повеселиться. Я брожу по ярморочной толпе и останавливаюсь и прилавков. Выпила кружку сидра. Внезапно город наполняется шумом сотен крылышек и на площади появляется демоническая орда. Теренделев помогает защитникам пока не появляется Дискари и не убивает её. Проклятье. Я засела за телегой. Ко мне подбегает невысоклик. — Сам Дескари пришел — охренеть не встать. Была у нас драконица — ушатал и не заметил! — доспехи халфлинга забрызганы кровью. А сам он вооружен до зубов. Меч, кинжал, топорик на поясе, арбалет на спине. Его голос кажется мне знакомым. — Что делать будешь? Драпать или драться? Если драпать, то давай подсоблю. У меня тут свиток имеется с хорошим защитным заклинанием. — Где-то я тебя видела. — Еще бы. Ты мне жизнью обязана. Это я тебя под стенами города нашел и притащил сюда. — Он оглядывает меня. — Вижу тебя тут подлатали. А то тебе уже бы пришел конец. — Какая обстановка в городе? — Никто не знает! Все горит, кругом грохот, демоны повсюду… Похоже напала целая армия. Нас рубят, как цыплят! — Не поделишься оружием? Я попробую дать демонам бой. — Конечно! Вот, держи. — Халфлинг протягивает мне арбалет. — Лучший арбалет из моих запасов! Мастер, которая его делала, даже сказала, что им можно шкуру самого лорда демонов пробить! Я забираю арбалет. — Удачи! Смотри, чтобы не загрызли… — слова халфлинга обрывает страшный грохот и стрекот мириад крошечных крыльев. Я стреляю в Дескари и он, вырвав болт из плеча наносит чудовищный удар по площади. Я падаю в образовавшуюся расщелину. Я поднимаюсь с пола каверны и иду вперед в сторону стонов. — Твою же… — не высокая растрепанная женщина с каштановыми волосами, морщится от боли, цедя ругательства сквозь сжатые зубы. Её придавило парой увесистых камней. — Эй, эй только не вырубайся, подруга! Видишь, как тебе свезло, свалилась в темень, да не одна, а с хорошей попутчицей. — успокаивающе говорит знакомая темнокожая девушка в рыцарских доспехах, осматривая камни, явно пытаясь понять, как их сдвинуть. — Все будет хорошо… Скажи мне вот что: Ты ноги чувствуешь? — Чувствую, так их растак. Даже слишком хорошо чувствую… Лодыжка как огнем горит. Но спина, похоже цела. И голова тоже. — Ну это главное. Сейчас мы… эй! — заметив меня рыцарь тянется к ножнам, но тут же разглядев мое лицо поднимает руку в приветствии. — А, знакомые люди. Это же тебя сегодня лечила сама Теренделев? Ты как, цела? Поможешь мне вытащить её из-под камней? — Не обязательно делать это голыми руками. Я попробую найти рычаг. К сожалению среди завала не оказалось подходящих палок. Камни не двигаются. — Что-то не выходит ничего у тебя. Дай-ка я по простому… — Изрядно повозившись рыцарь сдвигает камень в сторону и вытаскивает раненую из-под завала. Лишь убедившись, что та в безопасности она позволяет себе перевести дыхание и вытереть пот со лба. Женщина ощупывает ногу. — Пропади оно все пропадом! Похоже поломали меня! Ничего, бывало и похуже. Сейчас соображу из чего-нибудь лубок… — Достав из кармана бечевку она принимается за дело. — Спасибо за помощь, одна я бы тут долго не протянула. Я Аневия Тирабейд из Орлиного дозора. Я наблюдала за безопасностью на ярмарке, — ждала что быть может шпионы или быть может культисты-демонопоклонники устроят какую-нибудь пакость… Того, что случилось конечно не ждала. Да и как такого ждать то можно было. — Ну а я Сиила, милостью наследницы паладин. Шла в Мендев через весь континент, чтобы повоевать с демонами… Ну вот и повоевала. — Сиила мрачнеет. — Даже думать не хочу, что там на верху сейчас твориться. Город остался без защиты Теренделев, и похоже без Страж-камня! Это же святыня равных которой нет, его тут лично вестник Иомедай с её благословения установил. Я так хотела попасть к нему, помолиться… А ладно, чего жалеть о камнях, когда там живые гибнут. — Да уж, дела не сахар. Но ты не раскисай. Со Страж-камнем или без, с драконом или без дракона а Кенабрис так просто не сдаться. — Аневия переводит взгляд на меня. — Ну, мы о себе рассказали. А ты кто? — Я пришла, чтобы дать бой Бездне! — Сестра Крестоносец! Отлично! — обрадовалась Сиила. — Нет, я бы любому доброму попутчику обрадовалась, но приятно видеть рядом кого-то, с той же самой придурью, что у меня самой. — Хорошо, что вы не теряете веру. Потому что прямо сейчас сказать по правде, кроме веры у нас нет примерно ни хрена… — Аневия туго затягивает веревку на импровизированном лубке. — Ну вот, как-нибудь доковыляю. Город тут недалеко, всего-то тридцать шагов вверх… Это если по прямой, конечно. Нам боюсь придеться поплутать. — Подведем итог. На троих пять здоровых ног, шесть ничего таких рук, две светлых головы и одна дубовая — моя. Ух, грозное воинство! — Сиила подмигивает. — Аневия, ты лучше держись за нашими спинами. Ты не в том состоянии, чтобы драться. Если встретим какую напасть, вдвоем сначала попробуем справиться. Ну, вперед! Да выведут нас добрые боги к чистому небу! Мы идем дальше, и я обнаруживаю свое оружие в сундуке. Меч, мой любимый меч. Я тут же убираю арбалет за спину и беру в руки кусок стали и шит. — Кто здесь? — дорогой костюм этой молодой полу-эльфийки порван. Испачкан кровью, пылью и грязью. Но она держится с таким достоинством, словно находиться не в катакомбах, а на приеме в высшем свете. Её пальцы уверено сжимают рукоять рапиры, готовые в любой момент обнажить оружие. У её ног лежит мертвое тело, изуродованное настолько, что на первый взгляд трудно опознать кому оно принадлежало при жизни. — Спокойно, подруга мы не демоны и не культисты! Не ткни меня в глаз ненароком этим своим вертелом, ага? Мы упали сюда во время нападения. Меня зовут Сиила, это Аневия и Элис. Мы ищем путь наверх. — Вот как? Отрадно слышать… — Девушка чуть расслабляется, но руки от ножен не убирает. — Позвольте представиться: камелия. Я тоже была на площади когда… когда… — Самообладание на миг изменяет ей и сквозь маску безукоризненного спокойствия проступает страх. Она нервно облизывает губы. — Невообразимо. Как все эти демоны пробрались в город? Я имела наивность полагать, что Страж-камень надежно защищает нас. А Теренделев? В голове не укладывается. — Расскажи подробнее, кто ты такая? Девушка пожимает плечами. — Кто я? Всего лишь горожанка, которой в праздничный день вздумалось прогуляться на площади. Впрочем, вы верно спрашиваете о другом. Должно быть вас интересует не стану ли я обузой, если вы соблаговолите пригласить меня в отряд? Об этом не тревожьтесь. Смею уверить я отменно управляюсь с рапирой. А кроме того отменно владею магией. Она касается висящего на шее амулета — отполированного змеиного черепа. — Присоединишься к нашему отряду? — Конечно. Выжившим гораздо разумнее держаться вместе. Кто знает, что еще бродит в этих пещерах. — Нам нужно идти. Где-то здесь должен быть выход на поверхность. — Это верно. Глупо было бы пережить атаку демонов, только для того, чтобы умереть на груде камней. — Давайте посмотрим нет ли у этого бедолаги упокой боги его душу чего-то полезного. Не хочу звучать, как мародер, но нам нужны сейчас все припасы, которые только можно найти. Мы идем, пока не выходим в какое-то отделанное камнем помещение. — Нет, я не могу просто так уйти. Он где-то здесь! — в полутьме я едва различаю очертания мужчины. Однако, когда он входит в круг света, я понимаю, что с этим типом существ еще не сталкивалась. Незнакомец выглядит, как творение вивисектора, пытавшегося сшить вместе ящерицу и человека. Заметив меня мужчина застывает на месте. Витой рог торчащий из головы бросает на стену зловещую тень. — Вендуаг! — Ланн, ты нашел его? — Женщина выглядит не менее странно, похожая одновременно на кошку и паука. Увидев меня она немедленно принимает боевую стойку. В её движениях читается непринужденная дикая грация смертоносной хищницы. — Это еще кто?! — Благотворительное общество помощи монгрелам не иначе. — Ланн жестом останавливает её. — Погоди они могут знать, что твориться на верху. — Демоны разрушают Кенабрис! Лицо Ланна становиться суровым. — Если дела идут так, как ты говоришь, то всем нам нужно поспешить. Вендуаг рассматривает меня задумавшись о чем-то своем. — Вы пришли не со стороны Охранного лабиринта… проклятье! Мне все равно, что произошло наверху, но лабиринт… — Я понимаю у вас свои беды. Но нам нужно быть в Кенабрисе там гибнут люди! — вмешивается Сиила. — Пожалуйста проведите нас наверх. — Кто вы такие? Тифлинги? — с подозрением я гляжу на странных существ. Вендуаг презрительно морщиться. — Тифлинги это потомки тех, кто запятнал себя, спариваясь с демонами. Наши предки никогда не опустились бы до этого. Мы подземные крестоносцы, дети лучших. — К сожалению «подземные крестоносцы» слишком длинно, поэтому нас называют просто монгрелами. Вендуаг презрительно хмыкает. — Ты любишь повторять это, да Ланн? «Монгрелы» — имя данное нам наземниками. Но мы зовем себя подземниками. — Да как угодно нас назови — рога, копыта и хвосты от этого расти не перестанут. — Никогда не слышала о подземных крестоносцах. — В Кенабрисе их зовут монгрелами. Рассказываю, что они выбираются по ночам на поверхность и едят людей, которым не повезло шататься после полуночи. — Сиила оборачивается к Ланну и Вендуаг. — Правду сказать ребята, я не думала, что вы существуете. Вендуаг презрительно фыркает. — Вот она, человеческая благодарность. Наши предки пострадали от скверны, защищая Мендев и Голарион, а что досталось нам? Мы монстры, которыми пугают детей. Ланн вздыхает. — Сколько монгрелов столько и мнений. Наш вождь, например, считает, что мы нечто вроде воинов запаса. Ждем тут чтобы прийти на подмогу в нужный момент. А когда придем все увидят, какие мы хорошие, и полюбят нас. Последнего он конечно не говорит, но это читается между строк. — Что это за место? — я оглядываю зал. — Это зал славы наших предков. Извини, тут не всегда такой беспорядок, честное слово. Иногда мы даже стираем пыль с экспонатов. — Здесь хранятся реликвии первых крестоносцев. Наши жизни коротки, мы быстро забываем… но это место позволяет нам помнить, что мы не хуже других и родились не зря. Аневия присвистывает. — Первых крестоносцев? Вы тут настолько давно? Охренеть! — Что вы тут делаете? — Не твое де… — Ланн перебивает Вендуаг. — Мы ищем священный меч. Он был здесь. Торчал тут из камня. — Ланн хмуриться. — И лучше бы нам найти его поскорее. Малышня из нашего племени ушла в Охранный лабиринт. Решили, что он рухнул и пришло их время выйти на поверхность, как предсказывали легенды. Вот только они понятия не имеют, что их там ждет. Они не воины. А Сулл, вождь нашего племени — уперся: говорит, что не время еще подземным крестоносцам оружие в руки брать. Со священным мечом у нас будет шанс переубедить вождя. Вендуаг тяжело вздыхает. — Бесполезно. Никто из нас этот меч даже держать не сможет, не то чтобы идти с ним кого-то спасать. Это не какая-то железка. Он сделан из праведного небесного пламени и обжигает любого, кто к нему прикоснется. Думаешь, ты особенный Ланн? — Возьму его в зубы, привяжу к руке… не важно. Ангельский меч и отряд крепких монгрелов сможет сотворить маленькое чудо. — Ланн усмехается. — Кстати, Венду ты до сих пор тут, значит в глубине души знаешь, что все возможно. Вендуаг пожимает плечами и отворачивается. — Лабиринт? Он действительно ведет на поверхность? — Да. Другие пути тоже есть, но далеко отсюда и после землетрясений я не берусь утверждать, что они не завалены. А Лабиринт — есть у нас легенда, что когда его стены рухнут это будет знак для нас, подземных крестоносцев, что пришла пора выйти на поверхность и дать демонам решающий бой. — Вендуаг фыркает. — Говорят с той поры он «охраняет» нас от поспешных мер. Я единственная из всего племени бывала в Лабиринте. И даже я не знаю правда это или нет. Но чем дальше я заходила в Лабиринт, тем свежее становился воздух. Значит выход и правда там. — Когда потолок и стены задрожали, малышня чуть с ума не сошла. Решили, что это Лабиринт рушиться и пришла пора выходить наверх. Похватали первое, что под руку попало и сбежали. — Во взгляде Ланна читается искреннее беспокойство. — Они думают, что раз пришло время, Лабиринт больше не опасен. Наслушались Вендуаг… — Не сваливай все на меня. Да, я говорила им, что пройти Лабиринт в наших силах. В будущем. Но я же всегда убеждала их подождать, пока сама не составлю подробную карту всех опасностей. Я сто раз предупреждала их! — В голосе Вендуаг слышится нечто, похожее на волнение. — Но что толку! Они смотрят мне в рот, при этом ни слова не слышат! — Меч из священного пламени? Как он здесь очутился? — Вместе с хозяином давным-давно. Пятьдесят тысяч гонгов назад… — То есть семьдесят лет назад. На поверхности так считают. Вендуаг награждает Ланна раздраженным взглядом. — Пятьдесят тысяч гонгов назад наши предки нашли здесь погибшего ангела и тела его соратников. Их похоронили с почестями с оружием, но пылающий ангельский меч вонзился в камень. Поэтому камень установили на могиле ангела. Он должен быть где-то здесь… — Может этот ангел выкопается и сам его найдет? В таком хаосе это, кажется, наш единственный шанс. — Ланн! Следи за языком. — рычит Вендуаг. — Вместе мы быстрее найдем этот меч. Я вам помогу. Ланн оживляется. — Спасибо! В таком деле ни одна пара глаз не будет лишней. Ты этот меч легко узнаешь. Он выглядит, как… меч. Помогите нам, а взамен мы выведем вас отсюда. — Вот это дело! За работу ребята. Я думаю, нам с вами повезло, так же как вам с нами. — Что, хотите побыстрее найти меч, чтобы подземные монстры вывели вас наружу? Ну ладно. Мы идем осматривать зал. Я подхожу к мечу. День 16 месяц Ародус. 4715 г. Странная вспышка прорезает сумрак и я чувствую, как капли горячей крови бегут по груди. Рана исцеленная Теренделев вновь открывается и плачет алым, но нет ни боли, ни слабости. Перед глазами встает смутная картина пещерного зала — этого или совсем иного. Сердце бьется сильнее, в а в сознание врывается поток мыслей — очевидно, принадлежащий кому-то другому. «Предали! Заманили в ловушку и ударили в спину! Те кому верил, те кем дорожил, кого клялся защищать… Те, ради кого спустился с Небес в этот яростный смертный мир. Они там впереди во мраке пещеры. Ждут чего-то? Бояться приблизиться? Верят, что я вот-вот умру от предательски нанесенных ран?! Рядом тихий стон. Девушка с золотой косой лежит на камнях, зажимая распоротый бок. Она отказалась присоединиться к предателям и поплатилась за это. Я мог бы попытаться сбежать, но не стану! Пока есть силы надо…» Сознавая чужеродность этих мыслей я все же чувствую, что могу управлять их ходом. А что если попробовать исцелить девушку? «Странную, подернутую пленкой картину, что я вижу озаряет огонек целительной магии. Раненая девушка открывает глаза и шепчет: — Лариэль… ты… ты говорил, что скоро все измениться. Что ты и другие воины небес скоро покинете нас ради великой миссии, чтобы остановить демонов навсегда. Это… правда?» Поток чужих мыслей вихриться, как бурливая река. В нем один за другим мелькают образы. Жрица в разноцветных одеждах наблюдает за звездами. Молодая женщина паладин молиться, сжимая сияющий меч. Величественный златокрылый ангел смотрит вдаль, его голос сокрыт шлемом но голос слышен отчетливо. — Только добровольно и только если ты готов. Пути назад не будет. — Тогда не трать силы на мое исцеление. — шепчет девушка. — Твоя миссия важнее. Ты… берегись. Оно приближается. Там в видении тьма в пещере приходит в движение. Нечто огромное появляется в ней. Огромная тень, очертания как из худшего кошмара. Волна писка и скрежета летит от тени, ввинчивается в виски, как раскалённые сверла. Предатели падают перед тенью на колени и молятся в молитвенном экстазе. Раненая девушка бьется в предсмертной агонии. Пылающая рана пылает огнем, боль пульсирует внутри. Однако я твердо намерена сопротивляться ведению. Сила этой страшной атаки пусть и исходящей из ведения, много больше всего, что я могу противопоставить. Ужасная усталость пригибает меня ку земле. Руки дрожат, холод пробирается куда-то под свод черепа и медленно ползет по позвоночнику. Нечто подобное чувствует и тот, кто наслал видение. Он сломан и обессилен. Чудовищная тень выступает из мрака пещеры. Она не реальна, существует только в этом видении или воспоминании. Но дрожь вызванная тенью более чем реальна. Слишком сильно её очертания напоминают Дескари, чудовищного лорда демонов. Движение быстрое как мысль — и рука чудовища сжимается на горле, того кого назвали Лариэлем. — Глупый ангел бьется на камнях, как мошка с оторванными крыльями. — произносит тень. Голос её странно меняется на ходу, переходя от тихого шипения, до звучного гласа становясь то юным то старым и дрожащим. — Где твоя богиня, ангел? Где её самоуверенный герольд? Как вышло, что ты умираешь здесь один, так далеко от света твоих небес? Странное спокойствие охватывает мысли названого Лариэлем. Он узнал кто перед ним, и перед этим врагом он не склониться никогда. Пламенный клинок разгорается в руке, светлый, чистый, пронизанный разноцветными искрами, словно луч солнца, проходящий через витражи. Замах! Клинок разит плоть демонической твари, и та отшатывается с воплем, выпустив горло Лариэля. Ангел тяжело опускается на камни. Силы покидают его, но не гордость. Он сжимает меч и последним усилием погружает его в камень.» Я чувствую, как видение начинает отступать. Поток мыслей мельчает, как ручей в засуху. Последнее что я слышу. — Ты можешь убить меня чудовище. Можешь! Но когда-нибудь сюда придет тот или та, кто поднимает мой меч, чтобы… — Спасти и защитить невинных. Видение исчезает, пропадает в цветной вспышке. И последнюю фразу я уже не мыслю. А будто домысливаю, пропускаю через себя. Слова слетают с губ и вместе с ним происходит… нечто. Жар, полыхающий в груди, угасает. Края кровавой раны смыкаются, не оставляя после себя даже шрама. Опустив взгляд, я вижу в своей руке пламенный меч — или скорее его очертания, воспоминание о том, каким этот меч был. Вспыхнув на последок угасающим теплым светом меч исчезает, а сияние втягивается в ладонь. И кажется, что оно вернется, стоит лишь позвать. — Эй подруга! Ты в порядке? Ты сейчас того… светилась! Сиила же преклоняет колени перед сиянием, произнося молитву Иомедай. Подбежавший к нам Ланн ошарашено смотрит на меня. — Это же… это был он! Свет Небес! Но как… Вендуаг хмуриться. — Что ты с ним сделала? Куда он исчез? — Кажется… я видела воспоминания Лариэля, ангела погибшего здесь. — Лариэль? Это серьезно был Лариэль? Тот ангел из легенд? Вождь обрадуется, что предки правильно написали имя на могиле. Вендуаг с подозрением смотрит на меня. — Ты? Много тысяч гонгов никто не мог даже прикоснуться к нему, и вдруг ты, обычное существо из плоти и крови, которое ничем не отличается от нас, получаешь меч и говоришь о видениях? — Не завидуй так громко, Венду. — Ланн кивает в мою сторону. — Она от нас еще как отличается. Ей мог явиться и меч и ангельское имя и что угодно. Потому что она не тронута монгрельской скверной. Небесам плевать, насколько мы особенные. В нас с рождения злом им только это важно. — Я знаю. Ты любого готова растерзать за честь монгрелов, но… ни ты ни Сулл — никто не хочет взглянуть правде в глаза. Мы такие как есть, потому что наших предков осквернила Бездна. Она также оскверняет растения и животных, в этом нет ничего героического. Это не делает нас лучшими и достойными. — Кажется я могу этим управлять. Я призываю меч. — Это ж обалдеть что такое… то есть, это удивительно! Небеса тебя воистину благословили, Элис. — восклицает радостно Сиила. Вендуаг смотрит на божественный свет, как зачарованная. — Эта сила… самое величественное, что я видела в жизни… так выглядит солнце, Ланн? — Да похоже… но это свет более… золотой. — Ланн берет себя в руки. Вождь Сулл должен это увидеть. Раз с нами ангельская сила он не отвертится. Ему придеться собрать отряд для штурма Лабиринта. — Ланн смотрит на меня в его глазах мольба. — Вы там, на поверхности, тоже заботитесь о своих детях. Помоги нам спасти наших. Без них мы не выживем. А потом… вместе нам не страшны опасности Лабиринта. Мы пройдем его и выйдем в Кенабрис. — Отведите нас к вождю, и я решу помогать вам или нет. Идем, тут есть короткая дорога. Единственная дорога на самом деле. Мы идем по туннелям. Вендуаг оглядывается на Ланна, поправляющего соскочившую тетиву, и быстро подходит ко мне. Её кошачьи глаза горят из-под капюшона. — Послушай… ты. Не знаю кто ты и откуда, но только у нас с тобой есть голова на плечах. Поэтому прошу не являй Суллу свет небес. — Мне казалось ты считаешь монгрелов великими воинами? — Потомками великих воинов. Я верю, что наша раса заслуживает величия, но мы сильны и на многое способны, потому нас и прогнали сюда из страха. Но одно дело охотиться в пещерах, а другое сражаться в Лабиринте. — Вендуаг наклоняется ближе и её зрачки расширяются. — Я была там. Всю жизнь я тренируюсь, чтобы пройти его до конца. Сперва нас, следопытов было больше. Мы были молоды и глупы. Что нам пара монстров, когда впереди ждет большой мир? Так мы думали. Но мы не были готовы. Лабиринт не просто опасен. Он коварен и полон ловушек. Он темен, как первозданная тьма. А если закрыть глаза и прислушаться, можно услышать шепотки над ухом. И тихое пение в далеке вторящее ударам твоего сердца. Вендуаг отводит глаза. — Мне пришлось учиться на ошибках своих друзей. Переступать через их тела и идти дальше. Я не хочу, чтобы это повторилось… А это повториться, если толпа неподготовленных воинов вломиться в лабиринт не разбирая дороги, потому что Ланн верит, будто светящийся меч решит все проблемы. — Я подумаю об этом. Идем. Вендуаг кивает. — Не показывай вождю Свет, и я проведу вас через Лабиринт наружу, обещаю.