Мир Пламени: Искры Изменений

Листья, щедро разукрашенные затейницей-природой, уже почти облетели, лишь кое-где ветер перебирал ещё по нескольку штук на обнажившихся ветвях деревьев. Начинался последний месяц осени, отмеченный обильными дождями и шквальными ветрами, на которых так легко подхватить простуду. Треть класса уже болела: кто вымочил ноги в лужах, кто продрог под ливнем, забыв зонтик, а кто, обманувшись утренним солнышком, одевался слишком легко для вечерней непогоды. Не обошла эта беда и их компанию. Аоко шмыгала носом, но в остальном была в порядке; Кайто, ввиду своего происхождения никогда не жаловавшийся на здоровье, повторял за подругой, чтобы не привлекать внимания своей стойкостью к сезонным заболеваниям. Сагуру же вообще слёг с горячкой. Вроде как британские корни, Лондон, дожди – должен быть привычен, ан нет. Вернее, тот был вполне привычен, но из-за своей «работы» детективом вымок до нитки пока гонялся за преступником. Чего даже его иммунитет не выдержал. Это в книгах и фильмах преступники ловятся легко и просто, сдаваясь, как только им предъявлены неопровержимые доказательства. За реальными порой приходится изрядно побегать. И хорошо, что заноза был в хорошей физической форме, а то ни убийцу не поймал бы, ни драгоценности убиенной бабули, унесённые тем под шумок, не вернул бы наследникам. Обличённый виновник пустился во все тяжкие, думая на вырученные деньги смыться заграницу… Дело закрыто, а постельный режим оказался открыт на следующий же день. Они всем классом навещали Хакубу – тот выглядел настолько плохо, что никто не стал задерживаться в его комнате, чтобы не беспокоить больного, все силы которого уходили на борьбу с болезнью. На заботу «юных красавиц», бабуля, неотлучно находящаяся при юноше, отвечала, что ничего не нужно. Вряд ли была тому настоящей бабушкой, но беспокойство, глубоко отпечатавшееся на пожилом лице, показывало искренность чувств. Кайто всё понимал: высокопоставленный полицейский – отец оного – не мог ухаживать за болеющим сыном, но как-то это было… Пока остальные общались со старушкой в зале, втихушку зашёл обратно к товарищу по тренировкам. Пощупал лоб – горячий. Тот открыл глаза и чуть удивился, на что сожалеющий о невозможности сделать хоть что-то, парень с трудом убрал руку и велел выздоравливать. Хотелось погладить того по волосам, но он понимал, что это будет лишним, и так много себе позволил. Задавался вопросом откуда вообще такое желание и не находил ответа. Хотелось сделать хоть что-нибудь… Сагуру дрогнул уголками губ, изобразив улыбку и прикрыл глаза, соглашаясь. Очевидно, слабость была слишком сильной для иного отклика. Покидая дом детектива, он беспокоился, но надеялся на лучшее. А ведь у них так и не получилось встретится. Постоянно что-то мешало продолжить занятия: то у занозы дела, то у него самого. То у обоих, школьные. Мысль, что это он подгоняет занятость так, чтобы ничего не получалось, Кайто от себя гнал. А вот предположение, что тем же самым может заниматься товарищ по тренировкам казалось весьма привлекательным… А что, у того и поводов прибавилось: мало заронённых сомнений в том, что Кидом может оказаться совершенно посторонний человек, так ещё и этот порыв защитить в классе. Может, тоже задумался о своих чувствах: как к вору-фантому, так и к однокласснику – как к отдельным личностям? А может, никто их них ничего не придумывал и это просто обстоятельства – звёзды так сошлись! Но увидеться до того, как Сагуру заболел, им не удалось. Тела пламенных выносливее в отношении жара, но бывали и такие вот ситуации, когда человек просто лежал пластом не смотря ни на какое повышенное сопротивление температуре, которое вроде как должно быть. Одно хорошо: сейчас тот чисто физически неспособен открыть кому бы то ни было тайну, о которой не знает – просто не сможет воплотить пламя. Нет должной концентрации. Но как только поправится – обязательно нужно собраться! Это опасное дело, нельзя вот так бегать от разговора! Вскоре после того случая с Хикару – переведённой к ним девушкой из кланов – всем ученикам их класса «капнуло» на счёт по приличной сумме, с пометкой: «За доставленное беспокойство». У тех, над кем мелкая тиранша полноценно издевалась, сумма была больше. Тот паренёк, который и стал последней каплей, говорил, что теперь его родителям не придётся больше откладывать им с сестрой на учёбу, а ещё можно сменить квартиру на приличный домик – и ещё останется. А так как он почти не помнит того случая, то даже благодарен. Сагуру не рассказывал, сколько ему обломилось, но наверняка тот «важный человек» не обидел своего благодетеля. Передай детектив имеющийся компромат кому-то другому – и неизвестно что было бы, но точно ничего хорошего. А ещё, поступи он так – неизвестно что ждало бы их класс. А так всё в порядке, замяли, внутриклановое дело и всё такое; посторонние не пострадают. Семья Сагуру в деньгах и без этого не нуждалась, так что можно быть уверенным, что у того есть всё необходимое для выздоровления. И всё же, о нём можно было волноваться. Однако, мысли крутились вокруг Шиничи. Вот терзала тревога –и всё тут! Будто вот-вот случится что-то плохое. Читал, смотрел новости про этого мейтантея – достоин звания великого как никто иной, а может ему так думалось лишь из-за собственной приязни? – ничего не предвещало, как говорится. В душе поселилось смутное беспокойство, которому никак не удавалось найти объяснения, но и унять не получалось. Думал и так, и эдак – по всему выходило, что лишь чистильщики могли быть угрозой. Поймать кого-то из них и расспросить – та ещё задача. Потому решил начать с более простых методов. Например, узнать, как много выяснил Кудо об обладателях второго облика – насколько приблизился к границе, за которой смерть. Спросить напрямую – глупость, тому ничего не стоит солгать. Выложить всё о себе и потребовать молчать – а где гарантии неразглашения? Они не настолько близки. Оставалось одно: уточнять косвенно, по сведениям его близких, узнавая количество известного. Как бы ни хотелось со всем справится самому, но на это бы ушло слишком много времени, а беспокойство требовало сделать что-то поскорее. Как будто он знает что! Значит, нужен «проводник»… К сожалению, на эту «должность» была только одна кандидатура. Сузуки Соноко. Дочь одной из богатейших семей страны, и ярая фанатка Кида. Увы, придётся действовать через неё. Завоевать доверие, подтвердив свою личность, было не сложно – несколько слов тем самым голосом, которым обычного говорил вор-фантом, оказалось достаточно. Заручиться поддержкой этой девушки было легче лёгкого, она была готова на всё ради чего-то столь эфемерного как: «Я скажу тебе то, что ты всегда хотела услышать». Хоть и чуточку стыдно за использование таким образом, но он не лгал. Вероятно, Сузуки и сама не знала, что хочет услышать, тогда как парень был уверен, что прав в своих предположениях. Они обошли всех знакомых Шиничи, которые могли что-то заметить – правда перед этим пришлось пару десятков раз напомнить, что заходится внезапным писком от одной мысли, что работает в паре со своим кумиром – уже лишнее. Потом попривыкла и дело пошло на лад. Опросили всех, до кого дотянулись; даже родителей Кудо, живущих за полмира – которых тот, как оказалось, вообще ни во что не посвящал. Со всеми они действовали по одному сценарию: Соноко спрашивала не замечали ли подозрительного поведения за Шиничи и представляла своего спутника, а тот аккуратно перетягивал разговор на себя и задавал все интересующие вопросы. Пока вырисовывалась довольно-таки общая картина. Прошлой осенью Шиничи ни с того ни с сего стал вести себя странно. Потом это прошло, но ненадолго появилось снова, после того, как он пытался ловить Кида с вертолёта, пока тот крал городскую башню с часами. На этом моменте Сузуки всегда хихикала, но он быстро возвращал внимание собеседника себе. Больше ничего подозрительного близкие детективу люди вспомнить не могли, а некоторые не знали даже этого. Занятно. Оставался последний человек, который просто обязан знать больше. Мори Ран, подруга детства. Эта девушка требовала особого подхода. Судя по оговоркам всех и конкретной характеристике «главной фанатки Кида» – как она скромно себя называла: «Ран помешалась на нём. Они парочка, хоть и не признают этого». Ввиду чего могли возникнуть проблемы. Начиная с вопроса: «Кто ты такой и почему интересуешься». Остальным было довольно и того, что он пришёл вместе с Соноко, но этой будет явно недостаточно такого основания, чтобы выложить всё начистоту. А кому она поверит сразу и безоговорочно? Верно, самому Шиничи. По счастливой случайности они с мейтантеем очень похожи… Кайто не испытывал вины за такое использование своей внешности и способностей. В конце концов делает это из заботы, а не во вред. И по окончанию разговора честно признается, что это был он, а не «оригинал». Так, дав себе установку, распрощался с союзницей, предварительно попросив ещё с недельку потерпеть с рассказами о том, как они работали вместе. Та пообещала и воззрилась в ожидании, желая услышать сама не зная что. Парень не разочаровал: «Приглашаю тебя на своё следующее представление. Ты первая, кого я вообще приглашаю лично». А что не разочаровал, было видно по лицу и слышно по писку, изданному девушкой в ответ. Короче, расстались они довольные друг другом. Та предлагала и в будущем пользоваться её помощью, он же качнул головой и пообещал не злоупотреблять. Она поняла, что вряд ли подобное повторится, но всё равно светло улыбалась. Ещё бы, такое приключение в компании того, кем восхищаешься!.. Просил о неделе, организуя себе запас времени. Подгадать момент – дело небыстрое. Следил за неразлучной парочкой, готовый в любой миг заменить Шиничи. Дальше что-то простенькое, вроде: «А насколько ты внимательна ко мне, Ран? Помнишь мои странности прошлой осенью?», и девушка, силясь доказать свою внимательность, выложит всё до последней мелочи. Идеальный план. И возможность появляется: детектив завидел толпу и умчался в её направлении, пообещал быть скоро, оставив подругу сидеть за столиком в кафе. Ничего не стоит «вернуться сразу», усесться напротив и отметить, что там стряслась какая-то ерунда… И тут что-то пошло не так. Решительно и отчаянно выглядящая подруга детектива схватила его ладонь, переплетя пальцы со своими. Кайто не играет, он правда ошарашен, как, вероятно, был бы и сам мейтантей на его месте. Это отмечает и Ран, вздыхает, ещё сильнее сжимая пальцы, почти до боли, так, что не вырваться, заглядывает в его недоумевающие глаза и говорит: – Я не могу позволить тебе убежать сейчас. – на мгновение появляется мысль о раскрытии личины, но тут же исчезает. Щёчки девушки наливаются румянцем. Вряд ли краснела бы так перед чужим человеком. – Шиничи, я… уже какое-то время знаю… – он сглатывает, понимая, что подменил оригинал ну очень не вовремя. Та смягчается, ослабляет хватку и заглядывает в его глаза уже просительно: – Мне нужно кое-что тебе сказать… – он склоняет голову, имитируя кивок, разрывая зрительный контакт. Воровать такой момент у детектива… нечестно. И тут ладонь девушки окутывается нежным светло-розовым пламенем. Подтверждение догадки отнюдь не радует. – Прости, Ран… – качнул головой, мягко высвободил свою руку и вздохнул. После такого продолжать изображать Кудо уже невозможно, только хуже сделать. Что ж, остаётся только пойти ва-банк. Продолжил уже совсем другим тоном: – Извините, Ран-сан, что сорвал ваше признание. – Шиничи?.. – недоумённо тянет девушка, приглядываясь. Уже чувствует подвох, но не видит его. Пока что. – Убежал что-то расследовать на соседнем перекрёстке. Я не он, как вы уже догадались. – Но как же тогда?!. – во все глаза уставилась на руки парня, так и лежащие поверх стола. Ожогов нет. – Вспоминайте. – велел тем голосом, которым говорил Кид. И, как только девушка осознала, что было видно по её расширившимся глазам, добавил: – Могу я попросить вас не кричать? – Что… что вам нужно от Шиничи?.. Или от меня, Кид-сан? – произнесла тихо, глядя с опаской. Даже чуть обидно, никому ведь не вредил, а тут такая насторожённость. – Я хочу знать, не было ли у него странных дел некоторое время назад. Думаю, вы должны быть в курсе. Может, он как-то необычно себя вёл? – Ну, самая большая его странностью за последнее время приключилась прошлой осенью… – непонятно почему чуть покраснела, отведя взгляд. Но продолжила отвечать: – Он что-то усиленно искал и постоянно ходил такой задумчивый, будто в основах мироздания сомневался или думал над судьбами цивилизации. Очень часто проверял телефон и компьютер, какие-то сайты… Обмолвился, что ищет информацию о чём-то очень важном. А потом – как отрезало. Мне даже кажется, он чего-то боялся. – Да ну, быть не может! Шиничи вообще ничего не боится. Вот такой человек без чувства самосохранения. – сама себе улыбалась. В этот миг её чувства были бы видны любому. Кайто же всегда считал, что лишь человек, отдающий делу всего себя, мог называться великим. Кудо был таким, во всех своих расследованиях действуя с полной самоотверженностью и даже несколько безрассудной смелостью. Девушка же встряхнулась и добавила: – Ещё странными были его взгляды на… на вас. Достал видео, долго смотрел, потом кивнул чему-то своему, такой довольный. В таком, знаете, азартном ожидании. Потом был тот случай с вертолётом и часовой башней… – Кайто кивнул. Ещё бы не помнить. – И, собственно, всё. После того раза Шиничи как-то поутих и больше не проявлял к вам интереса. – А тот раз, когда он оказался под моим куполом? – За это мне стоит поблагодарить отдельно. Вы спасли его и всех, кто там был, хотя он рассказывал, как вам было трудно. – принял благодарности кивком и жестом предложил вернуться к разговору: – Он проспорил, я загадала, купить моих любимых пирожных, которые лучше всего готовят на другом конце города… Вот так он и оказался в том районе, а потом, наверное, явился на вид толпы. Шиничи вообще неадекватно реагирует на скопления людей… вечно думает, что там произошло что-то плохое… – Оно бы и произошло, если бы не Кудо. – решил немного рассказать со своей стороны парень. – Он очень вовремя заткнул оставшихся под щитом. Закричи кто-нибудь тогда – я мог отвлечься и не удержать. Так что это мне впору благодарить вашего парня. – Шиничи не мой парень. – потупилась снова мило алея щёчками девушка. Перед ней снова извинились за сорванное признание. Но её больше интересовало другое: – Почему вы спрашивали?.. –Да так, личные вопросы… – Неправда! Я же вижу, что это важно! – подругу детектива обмануть не удалось. Они с Кудо та ещё парочка. Что тот обратил внимание на его состояние и спасать собирался, что эта видит насквозь. Волнуется за своего предначертанного. – Он ввязался во что-то опасное? Скажи мне! – даже о вежливости позабыла. – Скажу. Скажу лишь, что угроза уже миновала. Крайний срок, вышел несколько месяцев назад. Но наверняка у него есть другие недоброжелатели… Не беспокойтесь, Ран-сан, Шиничи умный парень… – запнулся, но было поздно, уже назвал противника-соперника по имени. Будто они близки. Ещё и совершенно по-идиотски сделал после этого паузу, будто говоря: «Заметьте это все». – Если будете рассказывать ему об этом разговоре, то напомните, чтобы не лез в то дело, о чём мы с вами говорили, он поймёт. Просто чтобы не рисковал. – Кто он вам, Кид-сан? – отвлечь внимание дочери детектива и девушки детектива не удалось. – Человек, спасший мне жизнь. – ответил просто и правдиво. – Не хочу, чтобы он пострадал за своё врождённое любопытство… – долго думал говорить или нет, но в итоге решился: – Если ему станет совсем невтерпёж, пусть найдёт меня. – поднялся, поклонился, поцеловал ручку замершей ошарашенной девушке, в стиле вора-фантома многозначительно промурлыкал: – Буду рад видеть на моих представлениях. – и быстро ушёл. Полученная информация проливала свет на количество знаний мейтантея. Того приходили предупреждать. Не совсем по правилам, но, очевидно, сделали исключение для «публичной личности», исчезновение которой заметили бы. Просто сказали, что ещё хоть клочок информации – и всё. Потому и предложил обращаться за ответами. Опасаясь, тот больше не искал встреч с Кидом – ни после того похищения башни с часами, ни после случая с куполом. Боялся, что интерес сочтут достаточным поводом для устранения. Но что произошло той осенью? Это лишь Кудо знает. И узнать можно – только от него. Должен понять, что на казнь приглашать бы не стали, а раз обещали ответы – то их дадут. Слово вора-фантома было величиной, с которой считались – по идее, должен поверить. От сделанного чувство тревоги в душе чуть поутихло, но совсем не улеглось. Зато теперь можно было думать, что оно относится к Сагуру, ведь для Шиничи он сделал уже всё, что мог. Потом навалилась учёба и стало не до метафизических ощущений.