Призрачное воспитание

— Не понимаю, как ты можешь такое выносить, — строго сказала бабушка Гвенис. Санса в ответ только всхлипнула. Прошло уже несколько недель с того, как она послала весточку Роббу и дядюшке Оберину. Вскоре после этого у кораблей Ланнистеров у берегов Дорна начались очень большие проблемы... и не меньшие проблемы начались у отрядов Ланнистеров в Приречье... а потом на Ланниспорт и вовсе напали с моря, немножко разграбили и сожгли все корабли в порту. Санса догадывалась, кто это был — в последнем письме к королю и королеве-матери Робб сообщал, что одному его другу стало очень обидно за названую сестрёнку, а грабить и жечь корабли в Ланниспорте — давняя традиция, которой каждый уважающий себя железнорожденный старается придерживаться так часто, как это возможно, — и потихоньку вышивала Теону рубашку. Золотой кракен на чёрном шёлке, Теону должно понравиться. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Десница Тайвин Ланнистер, едва прибыв в столицу, потребовал обращаться с Сансой как с дорогой гостьей, а не заложницей — сопоставить проблемы у Ланнистеров с дурным отношением к Сансе не составило труда. Но если лорд Тайвин мог заставить королеву Серсею выделить Сансе лучшие покои, лучшие платья, лучших учителей и самую почтительную свиту, то унять Джоффри ни он, ни королева толком не могли. Когда Джофф в очередной раз распустил руки, Санса не выдержала — убежала в богорощу поплакать немного. А в богороще под дубом её уже ждала бабушка Гвенис в своём красно-черном платье и старинном полукруглом головном уборе. Только обычно бабушка была доброй и ласковой, а сейчас явно рассердилась. — А что я могу сделать? — всхлипнула Санса. — Он же король! — По уху дать? — предположила бабушка Мэрайя, свекровь бабушки Гвенис и дочка прадедушки Кригана. — Я вон и Дея, и Бея сколько раз била, когда им дурь в голову забредала, а ведь оба королями были. — Учтивость — доспехи леди, — растерянно ответила Санса, пораженная тем, что бабушка Мэрайя когда-то колотила аж двух королей, и ей ничего за это не было. — А дальше? — заинтересованно спросила бабушка Бета, усевшаяся на траву рядом с бабушкой Гвенис. — Что — дальше? — окончательно опешила Санса. — Это первая половина фразы, — пояснила бабушка Мэрайя. — Учтивость — доспехи леди, а дальше? Санса могла только недоуменно моргать. У фразы, которую так часто повторяла септа Мордейн, есть еще и вторая половина? Призрачные бабушки переглянулись. — Учтивость — доспехи леди, а травы — ее оружие, — с тяжелым вздохом сказала бабушка Мэрайя. — Вот и вспомни о нем. — Я ей предлагал бычью траву, едва этот ублюдок руки начал распускать, — буркнул из дуба древесный дед, и Санса подпрыгнула от неожиданности — она-то думала, что дед живет только в богороще Винтерфелла. — Она отказалась. — Бычья трава — слишком просто, Брин, — наморщила нос бабушка Гвенис. — Леди должна ценить все изящное. Санса, запоминай: берешь пол-унции коры крушины... ну, ты же знаешь, как крушина выглядит? Санса покачала головой. — Мда, — выразил общее мнение древесный дед. — Вот что, иди-ка ты в библиотеку. Я там травник припрятал, который Гвис и Хози в свое время составляли, точнее, Гвис травы собирала, а Хози ей их рисовал. Без теории практика не нужна, тут Эйрис был прав. Изучение теории отняло у Сансы несколько дней — она сказалась больной и не выходила из комнат, совместив приятное с полезным: новые знания и отсутствие Джоффа. — Вот теперь другое дело, — ласково кивнула ей бабушка Гвенис при следующей встрече. — Итак, пол-унции коры крушины, две унции листьев мелиссы, унцию ягод аниса... — Подожди, мам, — усомнилась бабушка Бета. — Если это тот рецепт, про который я думаю, то там крушина не нужна. — Нас на Острове Ликов так учили, — поддержала ее бабушка Меланта. — Вас учили, а я доработала рецепт, — пожала плечами бабушка Гвенис. — Но зачем... — Девочки, не спорьте с матерью, — гнусно заржал дед-череп, притянувшийся, как всегда, на звуки спора или драки. — От ее чаечков все дорнийское посольство во главе со Сраным Родри дристало и блевало дальше, чем видело, ей я верю больше, чем пням с Острова. — Я понять не могу, зачем такие сложности? — бабушка Барба, мама деда-черепа и дедушки Ото, недовольно привалилась к стволу дуба, под которым устроилась Санса с травами — бабушки в один голос твердили, что так Старые боги придадут силы зелью. — По уху не дать, так пусть прялкой поучит, это же обычное дело, когда девица мужа или нареченного прялкой лупит. Выбрось-ка эту траву, девочка, возьми прялку подлиннее и уе... — Тетушка, — кротко сказала бабушка Гвенис. — Этот король — тот еще... — Псина сутулая, — радостно подсказал древесный дед. — ...а его мать... — Конченая ебанутрия, — не менее радостно подсказал дед-череп. — ...так что если наша Санса возьмет прялку в руки, ее прикажут казнить, — наконец закончила бабушка Гвенис. — Или тот, или другая. — Ебанутрия да, ебанутрия знатная, — призадумалась бабушка Барба. — Я со времен Дейны такой не видела. — Дейна что, Дейна так, погулять вышла, — мрачно отозвалась бабушка Мэрайя. — А эта кошка драная... — Ты кору-то вари, не отвлекайся, — шепнула Сансе бабушка Бета. — Тетки сейчас начнут принцессу Дейну полоскать, не остановишь. — Только как готово будет, сама хлебнуть не забудь, для маскировки, — посоветовал древесный дед. — А то вмиг попадешься. Санса тяжело вздохнула и потянулась к мешочку с корой. Следующие три дня после ужина с невестой его величество Джоффри Баратеон изволил не вылезать из нужника. * * * — Моя леди Санса, — раздалось за спиной. Санса вздрогнула и обернулась, но это был всего лишь Тирион Ланнистер. — Мой лорд Тирион, — учтиво ответила она. — Как вы? Я слышал, вам тоже достались... несвежие сливки за ужином с моим племянником? Лорд Тирион был вежлив, но смотрел на Сансу — особенно в вырез ее платья — так, что ей очень хотелось прикрыться. А еще лучше — закутаться с головой в меховой северный плащ. — Э-это что еще за прыщ озабоченный? — прогремела бабушка Ида; кажется, она была бабушкой бабушки Минисы, не которая мамина мама, а которая жена дедушки Ото, но Санса не была уверена. — Вы поглядите на него: у девицы еще сиськи не выросли, а он ее уже глазами раздевает! — Так у мамы тоже не выросли, когда к ней батя подкатил, — проворчал древесный дед. — У твоей мамки их ни тогда, ни потом не было, — поддела его бабушка Барба. — Я в порядке, мой лорд, — поспешила ответить Санса; лорд Тирион начал смотреть на нее как на помешанную, и она подозревала, что слишком увлеклась очередной перебранкой призрачных предков. — Я просто задумалась о... о валирийской литературе. — Вот как? — лорд Тирион подошел поближе. — Я большой знаток валирийской литературы, моя леди. Возможно, я могу вам помочь? — Там... там есть одна фраза, — Санса не знала, куда деваться от этого его взгляда. — М... — Мhisa-we mi-hrakkta, chraqqaor valonqar, — любезно подсказала бабушка Мия, еще одна сестра бабушки Гвенис и древесного деда. — Мhisa-we mi-hrakkta, chraqqaor valonqar, — послушно повторила Санса. — Вы не знаете, что это означает, мой лорд? Фраза явно означала что-то не то, потому что дед-череп заржал еще гнуснее, бабушка Ида и бабушка Барба к нему присоединились, а лорд Тирион покраснел, спал с лица и поспешил откланяться. — Прекращайте учить девочку плохому и страдать ерундой, — серьезно сказал дедов брат — тот самый, что учил Сансу играть на арфе; видимо, он тоже прилетел из Винтерфелла, чтобы присмотреть за братьями. — Полагаю, нам всем не нравится, что вокруг нашей девочки ошивается этот извращенец, и простым рвотным настоем тут не отделаться. Никогда не думал, что скажу это, но... нужна шмаль. Все призрачные родственники дружно и выжидающе уставились на дерево. — Ну что?! — возмутился древесный дед. — Брин, не ломайся, — посоветовала бабушка Гвенис. — У тебя, горюшко наше, наверняка здесь тайники остались, — вздохнула бабушка Мэрайя. — Остались, допустим, — буркнул древесный дед. — Говорите, он извращенец? — Еще какой, — кивнул его брат. — Ребята рассказывали, изнасиловал свою жену после того, как ее изнасиловала рота солдат. — Воистину извращенец... так... хм... тогда что-то из того, что я в Башне Десницы припрятал... а, точно, то, что в кабинете. — В кабинете Башни Десницы лорд Тайвин, — напомнила Санса. — Ну, не все же время он там, — резонно возразил древесный дед. — Значит так, кабинет десницы, если стоять спиной к двери, то справа там должен висеть гобелен с охотой. Если сняли, то находишь камень, на котором крестик выбит. Камень достаёшь, за ним нужное. Только опять же, опробуй на ком-нибудь сначала, прежде чем карлану подливать. — Зачем? — не поняла Санса. — Ну, мало ли, — если бы у древесного деда были плечи, он бы ими пожал. — Шмаль, конечно, качественная, на лиснийском кифе, но снарки знают, что с ней случилось за сотню-то лет. Лучше проверить. Вечером Сансу позвала к себе королева Серсея. — Яд — оружие женщин и дорнийцев, — злобно сказала она. — Ты еще не женщина, и с дорнийцами только в родстве, но я знаю, это ты отравила моего Джоффри. Санса горестно вздохнула и опустила глаза, показывая, что она абсолютно не при чем и скорбит о несчастном Джоффри, на которого напала внезапная желудочная болезнь. — Ваше величество, вы не знаете, чье это? — кротко спросила она, протягивая Серсее платок. — Я нашла в коридоре, видимо, кто-то обронил... не хочу прослыть воровкой. Платок был дорогим — алый мирийский шелк с вышитыми на нем черными драконами, обшитый мирийским же золотым кружевом. Платок притащили откуда-то из глубин замка бабушки Барба и Мэрайя, и по их словам, он когда-то принадлежал принцессе Дейне. "Наша ебанутрия любила всякое кричащее", — сказала бабушка Барба, когда Санса удивилась безвкусности платка. "Если твоя на нее хоть немного похожа, она клюнет как принц Эйгон на смазливую девицу", — прибавила бабушка Мэрайя. Судя по жадному блеску в глазах королевы, с платком бабушки попали в точку. — Да, конечно, я знаю. Верну непременно, — она почти выхватила платок из рук Сансы и прижала к лицу, вдыхая аромат духов. И не только духов. — М... так о чем я? — Вы говорили о том, что кто-то хотел отравить нашего возлюбленного Джоффри, ваше величество, — напомнила Санса. — И меня, наверное, чтобы занять мое место. — О, конечно! Это Тиреллы, непременно Тиреллы! — Серсея понюхала платок еще раз. — Эта их Маргери... я знаю таких девиц, глаза невинные, а сама задирает подол перед каждым встречным, — еще один вдох. — Она хочет убить тебя, меня, Джоффри, самой стать королевой... но нет, не-ет, не быть ей той, что моложе и красивее... С каждой новой понюшкой речь Серсеи становилась все путанее, а взгляд блуждал все сильнее и все менее осмысленно. — Порядок, вставило, — шепнула Сансе бабушка Бета. — Теперь откланивайся для формальности и проваливай подальше. Через пару часов будет цирк. — А обязательно проваливать? — растерялась Санса. — Под раздачу попасть хочешь? — хмуро спросила бабушка Мэрайя. — Я один раз чуть не попала, когда принц Эйгон подобной дряни набрался... повторения даже сейчас не хочу, тем более для девочки твоего возраста. — Тетя, а как же ты отбилась? — изумилась бабушка Мия. — Батя, он же того, ни возраста, ни пола не разбирал, когда под шмалью был. — Ха, — взгляд бабушки Мэрайи мечтательно затуманился — ну, или как это правильно называлось у призраков. — Мой Бейлор, знаешь ли, с кадилом не только на службе в септе умел обращаться... Санса поспешила последовать совету бабушек — даже не столько из-за не совсем вменяемой королевы, сколько из-за угрозы нового витка воспоминаний, в том числе и о святом Бейлоре. Интересных, но жутко неприличных и точно не подходящих святому воспоминаний. — Ой, — сказала Санса, глядя с галереи в тронный зал спустя пару часов. — Ой, мама. — Ой, папа, — хмуро отозвался дед-череп. — А еще бабушка, дедушка и вся родня до седьмого колена. Ты сколько этой дури в платок сыпанула, балда чардревная? — Не ори на ребенка! — прикрикнула на него бабушка Барба. — Это долбоклюй виноват, не сказал ей дозировку. — Так пора в ее возрасте уметь определять, — буркнул древесный дед из ближайшей деревянной перекладины. — Но неплохо вышло, должен сказать. — Неплохо?! — пискнула Санса, глядя, как королева в одной нижней рубашке, сползшей куда-то в район груди, при всем дворе седлает ничего не понимающего сьера Меррина. — Это же... — Лиссенийские листки вживую, ну да, — пожал плечами дедов брат. — Не самые интересные, но вполне недурные, с учетом возраста шмали. — Я бы сказала, унылые, — зевнула бабушка Ида. — Вот мы, бывало, в Приречье в ночь Неведомого... ого, а вот и групповуха! Внизу Серсея не просто прыгала на сьере Меррине, но и активно ублажала перстами и устами сьера Борроса. Санса зажмурилась, пунцовея от стыда. — Она же... — Сосет, — пожал плечами дед-череп. — Судьба у них такая, у Ланнистеров — сосать. Ты думаешь, только железяне Ланниспорт выносят? Да его только Мейлис со своими Дешевыми Корольками не выносил и то потому, что не дошел, а Ланнистеры каждый раз со... — Хватит вам девочку смущать, — вмешалась бабушка Мэрайя. — Санса, ты же поняла, что делать надо? Санса мужественно приоткрыла один глаз. Потом второй. Ойкнула и снова зажмурилась. — Дедушка, а... а у тебя еще такая шмаль есть? Мне надо потренироваться. * * * — Оберин, мы должны что-то сделать, — решительно сообщила Эллария. Она сидела на ковре, в полупрозрачных шелках, серьезная и суровая, и Оберин поймал себя на мысли, что никогда не любил ее сильнее, чем сейчас. — Ну в самом деле! Мы обещали бедной девочке помощь и защиту, а сами... — Обещали, — покладисто согласился Оберин. — И непременно пошлем, мы не бросим нашу Сансу одну. Только знаешь, Лари... — он хитро улыбнулся и подал любимой письмо из столицы, в котором рассказывалось, как Петир Бейлиш разгуливал по Шелковой улице в чем мать родила и предлагал себя всем встречным, а Тайвин Ланнистер пытался прилюдно возлюбить своего сына Тириона... а тот был и не против. — Девочка пока и сама неплохо справляется.