Восьмая степень счастья

Аль-Хайтам с огромным интересом увлёкся анатомией. Он смотрел на Кокоми, лежавшей под ним обнажённой, пока сам — с той же сосредоточенностью, с какой учился и ставил эксперименты в Академии Сумеру — наклонялся поближе, чтобы выяснить, как работает её тело и какие возможности оно скрывает. Кокоми не спрашивала, почему он так на неё смотрел, лишь украдкой следила за его руками, нежно нащупывающими чешуйки под её грудью. Пальцы у него красивые. А у Кокоми синие, тоненькие. Когда аль-Хайтам добрался до её жабр под рёбрами, она разглядела в его взгляде что-то звериное, дикое. Кокоми чуть поплотнее вжалась в простыни, подбирая под себя ноги, казавшись так ещё более слабой и уязвимой. Человек науки всегда должен быть объективен и никогда не позволять эмоциям вставать на пути своих суждений. И аль-Хайтам, с его высоким интеллектом, хорошо это понимал. Однако… образ русалочки под ним, как хорошее вино, ударил в голову, — и влечение затуманило разум. Глаза мужчины выражали полное и безмерное веселье. Аль-Хайтам даже не пытался скрыть свою ухмылку, внимательно наблюдая за реакцией девушки. Такой красивой, как шёлковое одеяло. Он определённо жаждал узнать больше, поэтому внимание учёного к деталям завело его дальше. Без колебаний аль-Хайтам наклонился и поцеловал девушку. Губы у Кокоми мягкие, холодные, и наполненные трепетным волнением. После каждого поцелуя, нежного или грубого, аль-Хайтам оценивающе склонял голову, и так — пока не достигнет полного удовлетворения в своём познании. Его ласки посылали по всему телу Кокоми ударные волны, которые захлёстывали девушку без остатка. В его руках ей далеко не уплыть.