Узница

Я с самом детства знала всю свою дальнейшую жизнь. А как ещё быть, когда твои родители всё продумали за тебя, а ты ещё не успел родиться? Также было и с моим старшим братом: он унаследует бизнес семьи, а я буду приносить деньги, но по-другому. Нет, я не жалуюсь на родителей, тем более, что они чуткие и добрый люди, но пытаются найти выгоду практически во всём, хотя и их понять можно. Папа и мама родились в такой же семье, как и я, и им тоже с раннего детства показывали друг друга, говоря, что через несколько лет вы будете мужем и женой, чтобы укрепить связи между этими корпорациями и действующими людьми в них же. Конечно, их никто не спрашивал: «Дерек, тебе нравится эта девочка?» или «Лизи, он тебе не противен?», но они как-то сумели, даже в сложивших обстоятельствах, создать здоровую и в чём-то любящую семью. У них был пример как надо, как стоит делать, они не знали, как растить детей по-другому, поэтому и спустя столько лет я их не осуждаю.

Когда мне исполнилось 11 лет, то мне сказали: «Агата, мы нашли тебе мужа!». Мама тогда была в восторге! Ну о нём не ходили дурные слухи, он не был пьяницей, очень богатый. В общем - жаловаться не на что. Только один нюанс - он был меня старше. И достаточно на много. Тогда меня это не смутило, потому что я всё ещё верила в чудесных принцев. Однако, чем старше я становилась, тем страшнее мне было ждать моего двадцатилетия, ведь именно тогда я буду на предпоследнем курсе института, а это значит - подготовка к свадьбе… А через год, я стану узницей. Как говорится - «Птица в золотой клетке».

Я видела своих одногодок и ребят по старше с такой же судьбой, поэтому совру, если скажу, что моя жизнь казалась мне кошмаром. Да даже мой брат. В свои двадцать один он женился. Аделия на год младше Филиппа, она очень красивая девушка с пепельными волосами и пронзительным взглядом. Сначала она мне очень не понравилась, потому что казалось, будто она играет роль глупенькой девочки, которая хочет привлечь внимание всех, но потом я поняла, что она просто такая, это её настоящее воплощение. Она хохотушка, всё время следит за своей фигурой, очень любит путешествовать, и, конечно, новые покупки. Ну такой общий стереотип о девушках. Но Филиппу она сразу понравилась, Аделия смогла его очаровать, всего лишь улыбнувшись. Из первый диалог был похож на карикатуру из какого-то сериала.

Мы тогда всей семьёй пошли на некие «смотрины». Это был ресторан в центре города - «Драма и комедия». Лучшее название для знакомства со своей будущей женой. На улице всегда было шумно, но как только ты переступал порог этого места, то сразу погружался в атмосферу полного спокойствия и изысканной атмосферы. Мама тогда очень нервничала, поэтому каждый пять минут происходил следующий диалог: – Филипп, пожалуйста, заправь аккуратнее свою рубашку! Ты правда не видишь, как она топорщиться? – при этом взгляд её был практический молящий. – Мам… Я уже три раза заправлял её, чтобы она сидела идеально! И ещё больше раз смотрел на себя в зеркало, чтобы «правда увидеть, что она топорщиться»! И вообще! А если сейчас придёт какой-то крокодил, а не прекрасная леди?! – у Филиппа нервы тоже были на пределе, поэтому любое слово со стороны было, как красная тряпка для быка. – Я поняла! Ты хочешь, чтобы мы опозорились! – у мамы слегка начал дёргаться глаз, а на носу появились странные морщинки. – Элизабет, я прошу тебя успокоиться! Сейчас все на пределе! Мы все волнуемся, все хотим, чтобы всё прошло хорошо! Здесь нет ни одного не заинтересованного в этом. – тут он бросил резкий взгляд на меня и слегка улыбнулся, увидев, как мои глаза расширились, — Даже Агата боится. А если мы продолжим волноваться, то она расплачется от нервов. Я думаю, что ты этого не хочешь. – Ладно. Ты прав. – с этими словами, мама надела свои очки и устремила взгляд в меню.

Была победа за папой. Вообще он чаще всего выигрывал в спорах, потому что вся семья руководствовалась понятиями, что «Мужчина в семье главный и всегда прав, а если не прав, то повторите первую часть предложения», поэтому мама не стала продолжать спор вокруг бедной рубашки и не менее бедного Филиппа.

И только мы все погрузились в молчание, как увидели, что в нашу сторону направляется пара в возрасте и маленькая ростом девушка, которая широко улыбалась и снимала свои солнечные очки. Волнение Филиппа тут же куда-то прошло, потому что она оправдала его надежды не на «крокодила», а «прекрасную леди». – Простите, что мы задержались! – тучный мужчина протянул руку моему папе, – Ужасные пробки! Меня зовут Айвар Шеполь, это моя жена Шарлотта Шеполь, а это наша прекрасная дочка Аделия, – девушка озаряла всех своей лучезарной улыбкой, и мне казалось, что тут уже мне нужны солнечные очки. – Здравствуйте! Надеюсь, вы ещё не успели поесть, а то я ужасно голодная! – Аделия села напротив Филиппа, а тот не мог отвести от неё взгляд. – Н… нет! – он потерял дар речи и очень глупо улыбался. Мне даже стало слегка за него стыдно, – Ждали вас, прекрасная леди!

Тут мои родители переглянулись и поняли - волноваться дальше не стоит, дело уже в кармане. Это была хорошая встреча, но меня не покидало ощущение, что мой брат будет жениться на какой-то фальшивой «леди», которая ни на секунду не переставала улыбаться. Она даже умудрялась это делать, когда ест. Мне тогда было 16, и я пыталась понять: «Какие мышцы надо так натренировать, чтобы всё время улыбаться?…». Но потом я стала привыкать к этой громкой и лучезарной Аделии, и, в каком-то роде, мы с ней подружились. Она мне рассказала, что, оказывается, мельком уже видела моего брата в институте, что пару раз они даже пересекались, и, вроде как, друг другу понравились, поэтому мой брат и был так шокирован на встрече. Филипп же не знал имени девушки, он лишь знал её облик, а на встрече случилось наоборот - он знал только лишь имя. Я до сих пор не до конца понимаю, почему мои родители не показали ему хотя бы фотографию Аделии? А, может, он сам отказывался. Мы особо не обсуждали этот момент.

А вот со мной была другая ситуация. Я знала всё об Александре, о своём будущем муже, так же как и он обо мне. Мы с ним даже несколько раз виделись до всех свадебных событий. Он присылал мне цветы на праздники, выпускной и окончание экзаменов. В какой-то момент я воспринимала его, как своего доброго дядю, потому что между нами четырнадцать лет разницы. Александр взял бизнес отца, когда тому только исполнилось восемнадцать лет. Так сложились обстоятельства. Его папа заболел раком. Он не особо заботился о своём здоровье, поэтому узнал о диагнозе, когда он был на 4 стадии, а там уже тяжело что-то делать, особенно в его случае. И вот так Александр в свои восемнадцать лет резко повзрослел. Конечно, мне было его жаль, от этого в моих глазах он становился не просто принцем, а супер принцем! Но в какой-то момент меня стало отворачивать от него. Он рано начал седеть, в его двадцать пять она только начала появляться, поэтому с вот одиннадцать я не обращала на это внимание, но вот в свои шестнадцать, я уже не могла оторвать глаза от его наполовину седой головы. Не буду врать, что для меня внешность играет роль, что я обращаю на неё внимание, поэтому я не могла его больше воспринимать, как принца. А потом начали добавляться и другие факторы. Александр всё время курил. На наших коротких встречах в какой-то момент, я начала задыхаться от запаха табака в воздухе. Он всё время шептал под себя, будто ему стыдно было говорить громко, а ещё он тоже всё время ходил с улыбкой, но не с такой, как Аделия. В ней не было лучезарности. В ней была натянутость. За этим я чувствовала ту самую фальш, которая так меня раздражала. С каждой встречей я находила в нём новые минусы. У меня чувствительное обоняние, поэтому я стала ощущать невкусный парфюм, который Александр как-то нашёл для себя и не захотел менять, потому что «это его аромат». Потом я стала замечать, как он полнеет. Но самое страшное – я стала видеть возраст. Те самые четырнадцать лет разницы, которые так сильно стали на меня давить.

Но, что для меня странно, он правда меня любил. Может, как свою младшую сестру, но я всегда чувствовала от него тепло. Александр запоминал обо мне факты, что мой любимый цвет красный, что я даже пыталась заставить родителей, чтобы они дали мне перекрасить волосы в него, но они категорически отказались, потому что я испорчу свои чёрные волосы. Что я ненавижу малину, что сам её запах мне противен. Что я ужасная мерзлячка, поэтому лучше надену побольше одежды. Что я до безумия люблю танцевать и выплёскиваю все негативные эмоции в танце. Он всё это помнил, всегда находил со мной какие-то темы. Я не думаю, что он педофил… Во всяком случае, на это надеюсь, но он никогда даже не пытался ко мне прикоснуться. Думаю, он тоже был вынужден пойти на этот брак. Не думаю, что он был в восторге, когда ему сказали, что мне одиннадцать, но я же «выгодное вложение», поэтому он постарался со мной выстроить хотя бы дружеское общение, но меня с каждым днём, всё больше начинало трясти. – Филипп, я сойду с ума! – я всегда изливала ему свою душу, когда мне было особенно плохо, – Я понимаю, что он хороший, милый, богатый и так далее, но он же старый! – Во-первых, Агата, ему даже не пятьдесят! Во-вторых, не кричи. Родители услышат. В-третьих, что ты планируешь с этим делать? – утешал он, конечно, не самым лучшим образом, но Филипп мой старший брат и самой мой близкий друг. Разговаривая со мной, он всегда закрывал дверь в свою комнату, чтобы нас точно никто не услышал. Мы жили все вместе, наш дом явно это предполагает. – Бежать в жаркие страны к великим морям?… – Это, конечно, безумно мило и романтично, но ты же этого не сделаешь. Я вот счастлив с Аделией! Скоро она вернётся домой, мы с ней сядем смотреть фильм, заснём вместе и проснёмся. И для меня это счастье! – Филипп, она тебя младше и не на четырнадцать дет… Она красивая, милая, обаятельная и много всего положительного! А он… – Слушай, сходи с этой красивой, милой, обаятельной и так далее куда-нибудь! Развейся, увидь мир. Ты же любишь иногда ходить кафе, рестораны. – Она больше любит клубы, а я их не выношу. Громкая музыка, слишком много людей. – Привереда! Есть же разные места, да и она не тиран! – тут резко начинает дёргаться ручка, дверь, конечно, не открылась, поэтому начался стук в дверь, - Это либо родители, либо моя любимая. – Меня сейчас стошнит… – конечно, это было мило слышать, но меня глушило до сих пор чувство тревоги – Фиииил! Открой дверь! – голос Аделии всё равно был улыбчивый и даже кокетливый, – Что ты там скрываешь? – Открываю! – на пороге появилась «любимая» с сумкой для спортзала в руках. – Ааа! Секретничаете! И без меня? – почему-то, мне резко захотелось поделиться с ней всеми своими проблемами, что я сразу же и сделала. В какой-то момент, я почувствовала слёзы на своих щеках, – Ну и что мы плачем? Давай-ка мы всё-таки с тобой сходим куда-нибудь, как и предложил Фил? И ты развеселишься, и я смогу как-то отчистить свою совесть, что что-то для тебя сделала. – Сейчас я начинаю склоняться к тому, чтобы согласиться… – это была какая-то безнадёжность, но мне так хотелось хвататься за мир, за возможность увидеть его, за возможность насладиться свободой. – Договорились! Так, сейчас четыре часа дня. Думаю, к семи ты пять раз успеешь собраться. Только договорись с мамой и папой. У тебя же никаких очередных экзаменов нет? – тут уже невозможно было с ней не соглашаться, да и я начала этого хотеть. – Да, соберусь, экзаменов нет, да и родители, думаю, будут не против!

Я выбежала из комнат и сразу же побежала к родителям. Они, как я и подумала, разрешили мне идти куда-то, тем более с Аделией, а они её очень любят. Выбирая одежду, я надела что-то среднее между красивым и удобным, и мысленно готовилась к хорошему вечеру!