The Great Race

      Alice Cooper       На исходе первого дня гонок было решено сделать остановку и заночевать на краю леса. Первую ночь никто не отважился провести в дороге, тем более пробираясь в одиночку по глухому лесу и мы решили разбить лагерь. Некоторые предусмотрительно захватили с собой в путешествие просторные палатки, в которых мы должны были разместиться по пять человек. Зачем, интересно, были захвачены такие вместительные палатки, раз ехали мы всего лишь по двое? Да хрен с ним, со здравым смыслом, ведь главное, никому не придется спать в машине или даже прямо на улице, и, следовательно, спасибо обладателям палаток, великодушно пустившим нас под свой кров. Правда, когда распределяли спальные места, получилась не очень приятная история: никто не хотел делить палатку с Робом. Хэлф свято клялся, что является гетеросексуалом, а всё остальное — чистая пиарщина, но никто и слушать не хотел! Ну, ребячество честное слово! Взрослые мужики, а про гомико… в смысле, про геев так плохо думают! Нехорошо это! Ну да ладно. Мне выпало ночевать в палатке с Оззи, Мастейном, Эллефсоном и Михаэлем. Младший Янг делил ночлег с ребятами из Металлики и Тобиасом; Малкольм с Мотли Крю и все были вроде бы абсолютно довольны, если бы Ральф не сказал, что с детства является любителем романтики и спать он сегодня будет под открытым небом, при свете ярких звезд и ясного месяца. Стив заявил, что его авто оборудовано превосходным спальным местом, которое ему не терпится испытать. Брюс же решил «как в детстве отправиться на ночную рыбалку» (и похрен, что удочки, снастей и наживки у парня не было). Глен же сказал, что Роб (который успел обидеться и уйти к себе) не врал по поводу пиара и своей ориентации, так что, следовательно, бояться нечего. Все дружно угукнули и разошлись по своим делам, а Типтон понуро поплелся в невостребованную палатку Хэлфорда.

***

      На улице пошел дождь, он барабанил по брезентовой крыше нашего укрытия, создавая внутри чувство уюта и внося аромат романтики походной жизни. Керосиновая лампа, освещавшая наше пристанище, добавляла обстановке какой-то домашности и принося в наши души что-то вроде умиротворения… Часам к одиннадцати ближе, когда мы уже успели поужинать, рассказать пару житейских историй и, уставшие за сегодняшний трудный день, начали укладываться спать, в нашу скромную обитель вбежал перепуганный Глен.       — Наш гетеросексуалист тебя домогался? — задал вопрос Мастейн.       — Нет! Мать вашу, говорю же вам, я его знаю и он не!.. — нервозно тараторил Типтон оправдываясь.       — Зачем тогда явился? — поинтересовался Оззи.       — Пустите переночевать… — потупил взор гитарист великих Джудас Прист.       — Я, конечно, извиняюсь, — с едкой иронией начал я, — но в чем причина? Почему бы тебе не заночевать там, где и положено — там, где абсолютно безопасно — в палатке с таким же гетеросексуалом, как ты сам? Ведь нет ничего дурного в том, чтобы двое или более мужиков братски делили крышу над головой или даже постель.       — У нас крыша потекла! — воскликнул Глен. — Теперь там может ночевать только один человек.       — Похрен, — фыркнул Дэйв, с помощью Эллефсона «пиная» парня на улицу, откуда раздавались приближающиеся звуки пения:       — I'm your turbo lover        Tell me there's no other       I'm your turbo lover       Better run for cover       Снаружи раздался громкий ор Типтона, словно он увидел страшное чудовище и через мгновение настырный гитарист снова был с нами.       — Там холодно и мокро! — орал он. — Не по-людски это — выкидывать человека на улицу в такую ночь!       Вдруг в нашу палатку ворвалась рука, облаченная к черную кожу с шипами, и, схватив Джуниора за ногу, потащила его к выходу. Дэвид истошно заорал и, медленно сползая к двери палатки, ухватился за Михаэля, словно ища в нем защиты. Немец принялся отскабливать от себя басиста, но тщетно, Эллефсон плакал, умолял Шумахера не отпускать его и лишь сильнее вцеплялся в него. Шуми грубо ругался по-немецки, стараясь высвободиться из цепких рук не на шутку напуганного парня. Но тут Оззи прервал сцену, более подходящую для дешевых фильмов ужасов, укусив руку за запястье. Рука ослабила хватку и Джуниор вырвался-таки на свободу. Мы по-быстрому закидали выход какими были вещами, и потеснились, разрешив Глену остаться.

***

      Наутро выяснилось, что крыша у палатки, в которой ночевал Роб, действительно неплохо так потекла, и в ней действительно было место только для одного человека. Типтон с детства боявшийся грозы не хотел находиться под дождем и спешно решил перебраться к нам в тепло и уют. Хэлфорду же стало скучно, и он решил нас немного попугать, вытащив из палатки своего друга по группе, но ошибся ногой и схватил Джунни. Времени передумывать у него не было, и парень решил доиграть свою роль до конца. Брюс, накрывшись куском полиэтилена, всю ночь посвятил рыбалке, в результате чего на самодельную удочку было поймано два малька и средних размеров карасик. «Любитель природы» же, Ральф, всю ночь продрых в своей машине, где мы его и обнаружили поутру; он свято клялся, что понятия не имеет, как он там оказался, предполагая, что, скорее всего, лунатил.       Ребята из остальных палаток начали подтягиваться к нам и слушать увлекательные истории, произошедшие с нами сегодня ночью. Потом мы все вместе дружно позавтракали, расселись по машинам и продолжили борьбу за первенство, медленно продвигаясь вперед по мокрой от дождя траве и время от времени буксуя в грязи.