Годзилла: Век Чудовищ. Король Пустоты

Серизава молча смотрел на Джону. Он пристально вглядывался в его мимику, в его жесты, стараясь выудить что-нибудь, прочитать хотя бы небольшую мелочь, способную им помочь. Напрасно. Кем бы Джона в действительности ни был, он точно умел скрывать свои мысли. Японец огляделся вокруг, надеясь составить какой-то план действий. Человек десять «левиафановцев» надёжно держали их на прицеле. Сейчас сбежать, не получив двести граммов свинца, точно не представлялось возможным. Затем Серизава обернулся. Его взгляд упал на его спутников: на подавленного Ника, тихо плакавшую Мики и пытавшуюся её утешить Эрику. Ещё утром они были совсем другими людьми. Он вспомнил о родителях Эрики, о Вивьен. На учёного нахлынуло чувство вины. Вряд ли кто-то в самом деле смог бы его осудить. Он не имел никакого контроля над тем, что случилось. Чёрт, он даже не знал о существовании Алана Джоны и «Левиафана» всего пару часов назад! Однако Серизава не хотел искать себе подобных оправданий. Он был назначен главным в их группе. Он должен был отвечать за них. И теперь, минимум, четверо его людей мертвы, а он сам находится в руках опаснейших людей на Земле. Для первого задания исхода хуже даже не придумать. Как бы профессор ни хотел это признавать, сейчас их всех могло бы спасти только чудо. Но ныне им даже не пахло. Сдаваться у Серизавы, однако, тоже не было желания. Не потому что он в самом деле верил, что сможет их вытащить отсюда, нет. Он просто не мог допустить, чтобы они все поддались отчаянию. Серизава тяжело вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Он хорошо понимал, что паника не поможет им в их положении. Должен был сосредоточиться на поиске выхода, как бы призрачны их шансы ни были. Но выхода не было видно. Смотря снова и снова на одну и ту же задачу, учёный приходил к одному и тому же выводу — вчетвером они точно отсюда не выберутся. Может, если кто-то останется, все остальные смогут уйти? Серизава всерьёз зацепился за эту идею. Он обменялся взглядами со своими спутниками, встретив непонимающий взгляд заплаканных глаз Мики, шокированное лицо Эрики и согласный кивок Ника. Профессор возьмёт «левиафановцев» на себя. Джона выразил интерес к Серизаве, они его не убьют. А даже и так, Серизава пойдёт на эту жертву, если это значит дать шанс на спасение всем остальным. Но прежде, чем учёный успел что-либо предпринять, прозвучал оглушительный отдалённый грохот, напоминающий выстрел огромного артиллерийского орудия. За ним последовал второй, третий. Затем погремела серия из по меньшей мере дюжины взрывов — по склону горы ударили снаряды, запущенные кем-то, о ком никто не имел ни малейшего понятия. Тем не менее, значение имело иное. Своды пещеры затряслись. С потолка и на людей Серизавы, и на «левиафановцев» посыпались пыль и обломки скальной породы. Отдельные валуны обрушивались прямо на яйца Зиллы, расплескивая во все стороны их склизкое содержимое. Плотное кольцо, окружавших «монарховцев» бойцов Джоны, распалось. Когда ты сам рискуешь угодить под случайно сорвавшийся камень, можно не сомневаться, что удержание заложников отойдёт на второй план. Вот оно! Момент, которого Серизава ждал. То самое чудо, которое их спасёт. Понимая, что иного шанса может и не представиться, Серизава ринулся к выходу из пещеры. Как и ожидалось, его действия прошли мимо солдат «Левиафана» — сейчас у них были дела поважнее. Для острого взора Джоны бегство профессора не осталось незамеченным, впрочем, этого было недостаточно, чтобы Тайпан мог его остановить. Только не в сложившемся хаосе. Видя успешную попытку бегства со стороны Серизавы, девушки устремились за ним. За ними следовал Ник. — Не дайте ему уйти! — скомандовал Джона своим людям, указав им на Ника. — Без него «Орка» бесполезна! Ник бежал позади Сэризавы и девушек. Он слышал крики «левиафановцев», слышал и их приближающиеся шаги за свое спиной. Он прибавил шаг. Сердце колотилось в груди. Надежда на спасение из этого кошмара была близка, но и опасность, . Как только Ник подумал, что сможет наконец выбраться, сильная рука схватила его за плечо и потянула назад с такой силой, что он споткнулся и упал на землю. Он поднял глаза и увидел одного из людей Джоны, крепко ухватившего его за руку. — Далеко собрался, приятель? — усмехнулся мужчина, сильнее сжимая руку Ника. Ник боролся, пытаясь вырваться на свободу, но левиафановец был гораздо сильнее. Ник почувствовал укол в груди, когда понял, что его снова поймали. В его голове проносились мысли о том, что Джона может сделать с ним теперь, когда он снова оказался в их руках. Тем временем Сэризава, Эрика и Мики достигли входа в пещеру. Учёный обернулся, почувствовав неладное, и не ошибся. Он увидел, как Ника волокли к Джоне. Серизава посмотрел на парня с сожалением в глазах. По взгляду Ника было видно, что он не винит его. Было бы слишком хорошо, если бы им всем удалось сбежать... Он обнадеживающе кивнул, давая добро оставить его наедине с «левиафановцами». С ним всё будет хорошо. Этим головорезам он ещё нужен живым. — НИК! — выкрикнула Мики, готовая вернуться за парнем. Серизава, однако, её остановил. Сейчас они ничего не могли уже сделать. — Нам нельзя здесь задерживаться, Мики! — положив девушке руки на плечи, сказал Серизава. — Снова попав в плен к «левиафановцам» ты ничем ему не поможешь! Сейчас мы должны выбраться отсюда. Мгновение Мики колебалась, разрываясь между желанием спасти Ника и осознанием необходимости бежать. С тяжёлым сердцем она приняла правоту Серизавы и последовала за ним и Эрикой. Сэризава, Мики и Эрика, рука об руку, мчались по тёмному тоннелю пещеры, сужавшемуся с каждой минутой. Воздух вокруг них наполнялся звуком рушащихся камней и сотрясавшихся скал. Земля гудела под ногами, грозя разверзнуться в любой момент. С каждым шагом тоннель, казалось, становился все более нестабильным, снова и снова осыпая их преграждавшими путь обломками и слепящей пылью. Внезапно раздался оглушительный грохот. Огромный кусок скалы сорвался с потолка тоннеля и рухнул прямо на Мики. В этот момент сработали инстинкты Эрики. Без раздумий она за долю секунды бросилась к Мики. Пальцы Эрики едва коснулись её спины, но этого было достаточно. Сильным движением она толкнула Мики вперёд, как раз в тот момент, когда валун с оглушительным грохотом ударился о землю, разлетаясь на десятки осколков. От удара земля задрожала с удвоенной силой. Выведенные из равновесия, Мики и Эрика обе рухнули вперёд. Вокруг них клубились пыль и обломки. В ушах сильно гудело. Мики осмотрелась, пытаясь осознать, что только что произошло. Только спустя минуту, когда шок спал, до неё наконец дошло — с ней всё в порядке. Она была испугана, шокирована, но за вычетом нескольких ссадин, вызванных падением, она была цела. Всё благодаря Эрике. Эрика… Мики вдруг вспомнила о ней. Она увидела свою спасительницу лежащей на каменном полу тоннеля справа от неё. Девушка вся была в грязи и пыли, но ей всё же посчастливилось не пострадать. — Эрика… — Мики тяжело вздохнула. — Ты спасла меня… — Шевелись давай! Потом ещё найдёшь время для благодарностей! — нетерпеливым тоном ответила Эрика. Серизава поспешил вернуться к девушкам, помогая им встать на ноги. — Надо быстрее выбираться отсюда, — произнёс профессор. — Не стоит искушать судьбу. Мики с трудом поднялась на ноги, держась за протянутую ей руку Серизавы. Она бросила благодарный взгляд на Эрику, которая уже крепко стояла на ногах, отряхивая пыль с одежды. С Серизавой во главе, втроём они продолжили свой путь через мрачный тоннель. Наконец вдали, в самом конце пещеры, троица увидела яркий луч света. Вот оно! Спасение уже близко! Видя это, они прибавили шаг, желая поскорее оставить позади злосчастную пещеру. Их сердца усиленно бились от волнения, их шаги эхом отдавались о каменные своды. Втроём Серизава, Мики и Эрика вышли из темноты, вдыхая свежий морской бриз, такой желанный после спёртой духоты пещеры. Почти синхронно они прикрыли свои привыкшие к пещерной темноте глаза руками, защищая их от яркого света палящего дневного солнца. Стоило их глазам привыкнуть к нормальному освещению, как перед ними предстало новое завораживающее зрелище. В нескольких десятках метров от суши, посреди кристально чистой водной глади что-то начало подниматься из глубин. Что-то большое и таинственное. Сначала над водой гордо поднялась металлическая конструкция, по-видимому являвшаяся боевой рубкой загадочного судна. Показались множественные разнокалиберные орудия, расположенные по всему блестящему от воды аспидно-чёрному корпусу подлодки, и массивный бур на носу судна. На боку корабля стала отчётливо видна уже хорошо знакомая эмблема песочных часов — верный знак того, что корабль принадлежит «Монарху». Воздух наполнился гулом машин. Стали видны мощные спаренные двигатели, поднимавшие субмарину из-под воды. С удивительной лёгкостью субмарина поднималась из глубин — её обтекаемый корпус без труда прорезал водную гладь. Затем произошло то, чего Серизава ожидать никак не мог — подводный корабль взлетел. Теперь, когда корабль парил в паре десятков метров над водой, стали видны его воистину исполинские размеры. Это был настоящий подводный линкор, в длину не меньше двухсот метров. Учёный стоял в изумлении, не в силах произнести ни слова, поражённый видом летающей субмарины. А ведь казалось, что он уже видел всё. Эрика стояла рядом, также лишённая дара речи. Одна только лишь Мики сохраняла самообладание, самодовольно улыбнувшись при виде знакомого ей судна. В отличие от профессора и Эрики она хорошо понимала, что это за субмарина. Её куда больше взволновал не вид самого судна, а то, то оно было здесь благодаря ей. Ведь именно она связалась с Вивьен. Однако, признаться, хоть Мики и давно убедилась в том, как сильно мать ей дорожит, она и представить не могла, что та пришлёт аж целый «Готенго» ей на помощь. — Не бойтесь, — приободряющим тоном произнесла Мики. — Всё будет хорошо. Теперь-то мы в полной безопасности. Да… — Мики вздохнула. — Теперь всё точно будет хорошо…

***

Прогремел мощный взрыв. Земля задрожала от грохота, заставляя Зиллу пробудиться от её многовекового сна. Медленно веки древней рептилии раскрылись, вглядываясь в окружающие её каменные своды. Со всех сторон на неё осыпалась пыль. Каменные обломки звучно ударялись о крепкую чешую. Зилла развернулась, пытаясь понять, в чём было дело. За свою недолгую, по меркам своего вида, жизнь рептилия уже успела повидать немало землетрясений. В первую очередь именно из-за них, из-за частых обвалов её убежищ, которые они вызывали, она никогда не сидела на месте, вынужденная искать новые охотничьи угодья. Было не похоже, что землетрясение произошло и в этот раз. Собравшись с силами, Зилла наконец решила выяснить, что явилось причиной её внезапного пробуждения. Если дело было в землетрясении, извержении вулкана или другом природном катаклизме, она уйдёт искать себе новое убежище. Если же всё дело в другом кайдзю, она его прогонит. Хотя среди кайдзю её род не отличался ни грубой силой, ни прочной шкурой, боевые навыки Зиллы и её умение устрашать не раз позволяли ей взять верх даже над противниками более сильными, чем она сама. С этими мыслями рептилия резко поднялась на задние лапы. Множественные спинные пластины ударились о каменный потолок её берлоги — когда Зилла выбирала место для гибернации, простор был последним, о чём она могла думать. Всего за пару шагов она преодолела расстояние до другого края пещеры, в котором был расположен ведущий наружу туннель. Всплеск — и спустя мгновение рептилия уже исчезла в чёрных глубинах вод. Через туннель Зилла выбралась наружу и замерла. Перед ней открылся вид на ужасающие последствия неизвестной катастрофы. Неизвестной до сегодняшнего дня. Зилла растерянно осмотрелась. То, что она видела не было похоже ни на землетрясение, ни на тайфун. Последствия этих явлений порой были не менее разрушительными, однако Зилла уже привыкла и к могучим волнам, крошившим прибрежные рифы, и бушующим ветрам, и к движениям континентальных плит. Но причины того, что произошло здесь, находились за гранью понимания рептилии. Зилла медленно плыла над опустошённым ландшафтом. Некогда пестрящие красками коралловые рифы теперь превратились в зловещее кладбище. В мгновение ока живописный подводный сад и миллионы его красочных обитателей были обращены в голые скелеты, в прах, в ничто. Песок и грязь, поднятые со дна заволокли поверхность воды, отбрасывая тень на и без того мрачный пейзаж. Зилла чувствовала, как вода пропиталась радиацией, хотя она и не знала, этого слова. Для неё это было лишь признаком присутствия другого гигантского чудовища. Кто мог такое учинить? Чей злой разум мог уничтожить процветающую экосистему? Что сподвигло его на подобный акт жестокости? И главное, как оно могло настолько быстро исчезнуть? Зилла не могла получить ответ ни на один из этих волновавших её вопросов. Всё потому, что эти разрушения не были причинены кайдзю. Все они были делом рук человека. Зилла продолжила свой путь в сердце подводной пустоши. Её мысли переполняли чувства печали и смятения. Скользя над руинами того, что когда-то было живым и процветающим подводным миром, Зилла не могла не испытывать чувства тоски. Ощущение пустоты терзало её душу. Живописные рифы, которые Зилла считала своим домом на протяжении многих лет, теперь были бесследно стёрты с лица земли. Изредка ей, конечно, попадались другие морские обитатели. Измождённые и изуродованные, они представляли собой лишь остатки тех стай, что в памяти Зиллы не так давно суетливо кружились вокруг неё. Зилла хотела помочь уничтоженной подводной экосистеме, попытаться понять, что произошло, и восстановить утраченное. Хотела, но не могла. Лишь время было способно залечить столь глубокие раны. А оно исполинской рептилии было неподвластно. Зилла взревела в собственном бессилии. Она понимала, что единственное, на что она сейчас способна — это покинуть уничтоженный риф и найти себе новое пристанище. Но что, если и его постигнет та же судьба? Нет. Зилла этого не допустит. Что бы ни уничтожило этот риф, рептилия будет готова встретить его во всеоружии. Она защитит свой новый дом. Бросив последний печальный взгляд на разорённый риф, Зилла решительно поплыла прочь, подгоняемая своим мощным хвостом.

***

Серизава, Мики и Эрика с трепетом наблюдали за тем, как прямо к ним движется огромное чёрное судно. Гладкий металлический корпус судна блестел в лучах солнечного света, отбрасывая завораживающее отражение на поверхность океана. Звук волн, разбивающихся о его корпус, наполнял воздух, усиливая чувство восхищения, охватившее троицу. Медленно, но неуклонно «Готенго» приближался к ним. Его двигатели мощно гудели, поднимая вокруг корабля воздушные потоки. Вода вихрями из пузырей и морской пены. Огромные размеры и технологическая сложность подлодки создавали по-настоящему завораживающие зрелище. «Готенго» остановился всего в нескольких метрах от берега. Его боковая дверь начала медленно открываться, открывая вид на интерьер, залитый мягким, манящим светом. Изнутри доносился гул механизмов и слабое эхо шагов, маня всю троицу подняться на борт. Несколько минут профессор и девушки стояли, не решаясь на какие-либо действия. Наконец, собравшись с духом, Мики решительно сделала первый шаг. Сердце девушки с трепетом билось в её груди. Несмотря на то, что Мики уже часто бывала на борту этой подлодки, каждый раз был для неё таким же волнительным, как первый. — Ну, чего стоим? Кого ждём?! — поднявшись по трапу, выкрикнула девушка. — Давайте, залезайте! Изнутри «Готенго» выглядел не менее впечатляюще, чем снаружи. Корабль представлял собой чудо современной инженерии: гладкие металлические поверхности блестели в мягком свете ламп, панели управления мерцали ярко-голубым светом, воздух наполнял низкий, еле слышный, гул машин. Вокруг сновали члены экипажа, поглощённые работой по обслуживанию судна. Мики повернулась к Серизаве и Эрике, жестом приказав им следовать за собой, вглубь подлодки. Сэризава кивнул. Он внимательно осматривал окружавший их интерьер судна. — Признаюсь, это впечатляет, — восхищённо произнёс учёный. — Да уж, будто декорации из старой фантастики, — с усмешкой ответила Эрика. — Рада, что вы оценили «Готенго» по достоинству, — улыбнувшись, произнесла Мики. — Я знала, что флагман «Монарха» никого равнодушным не оставит! — Флагман? — переспросил Серизава. — Хочешь сказать, что нам на помощь прислали главное судно во всей организации? — Ну, вы ведь не забыли, чья я дочь, — рассмеявшись, ответила Мики. — Мама ради меня может горы свернуть. Пока все трое шли по коридорам «Готенго» под руководством Мики, Серизаву охватывало растущее чувство благоговения. Летающая подлодка была чем-то, что он не мог представить даже в самых смелых фантазиях. Ни корабль Ашихары, ни крейсер «Монарха» и рядом не стояли с субмариной по уровню технологического совершенства. — «Готенго» считается самым мощным судном на Земле, — будто на экскурсии произнесла Мики. — В его арсенале крупнокалиберные снаряды, мазеры, ракеты, глубинные бомбы и много чего ещё. Общей мощи корабля хватит, чтобы стереть с лица Земли целую гору. Ну, а обшивка такая, что ей даже ядерный удар нипочём. — Надо полагать, с такой-то мощью на нём не иначе, как на кайдзю охотиться, — произнесла Эрика. — Ну, для этих целей его и начали разрабатывать ещё в шестьдесят третьем, — хихикнув, ответила Мики. — Правда, поводов испытать на практике его боевую мощь у нас особо не было. Наконец, когда очередная круглая раздвижная дверь открылась, перед троицей предстал вид на «мозг» удивительного судна — командный пункт. Он представлял собой увешенное многочисленными мониторами и панелями управления просторное помещение. В центре него стоял внушительного роста крепко сложенный человек в чёрном кожаном плаще и пристально смотрел на данные, отображаемые на мониторах. — Дядя Дон! — радостно выкрикнула Мики и подбежала к человеку в плаще. Мужчина обернулся. Теперь его лицо стало видно во всех деталях. На вид ему было, по меньшей мере, пятьдесят лет, хоть он мог показаться и гораздо старше. Всё его мужественное лицо было испещрено морщинами и шрамами — свидетельствами солидного военного прошлого. Он был коротко стрижен и темноволос, а под его носом росла пара пышных тёмных «моржовых» усов. Увидев Мики, «дядя Дон» тепло улыбнулся. — Мики, милая, я тоже рад тебя видеть, — мужчина обнял девушку и потрепал её по волосам. — Но давай для формальности будешь звать меня капитаном. Поняла? — Поняла, Кэп, — с улыбкой ответила Мики. Серизава, молча, смотрел на развернувшуюся перед ним сцену. Он не переставал удивляться связям Мики внутри «Монарха». Её мать была одним из руководителей организации, а теперь она называла дядей капитана флагманского корабля. Спустя мгновение капитан наконец заметил профессора и Эрику. Мужчина выпустил Мики из своих объятий. Выражение его лица моментально приобрело серьёзный окрас. —Профессор, — поприветствовал он Серизаву. — Рад видеть, что Вы прибыли на борт «Готенго» в целости и сохранности. Моё имя Дуглас Джеймс Гордон, — мужчина вытянул руку для рукопожатия. — Я капитан этого судна. — Рад познакомиться, капитан, — ответил профессор, пожимая руку Гордона. — Могу сказать, что мы тоже рады были добраться сюда живыми и невредимыми. В ответ на ироничное замечание учёного Гордон рассмеялся. — Но как вы нас нашли? — спросила Эрика. — Если говорить по существу, изначально «большие шишки» из «Монарха» послали нас в этот регион «угомонить» Зиллу на случай, если ваш план не выгорит, — капитан наконец обратил на девушку внимание. — Потом Вивьен со мной связалась и сообщила, что вы нашли «левиафановский» след, и что Мики в опасности. — И ты сразу отправился меня спасать? — спросила Мики. — Разумеется, я ведь пообещал твоей маме. И я скорее сражусь с дюжиной динозавров с Острова Черепа, чем навлеку на себя её гнев, — в этот момент Гордон задрал левый рукав своего плаща, демонстрируя три внушительных шрама, оставленных зубами или когтями какого-то животного. — Я хотя бы знаю, что этим меня не убить. Мики рассмеялась. Однако её веселье было недолгим — она вспомнила о Нике. Заметив изменение в её настроении, Серизава сам вспомнил о том, что парень всё ещё находился в руках Алана Джоны и его «левиафановцев». — Капитан, — произнёс учёный. — Раз Вас прислала миз Грэм, вы, должно быть, в курсе обстоятельств, в которых мы оказались? — Да, Вивьен сказала, что вы наткнулись на Джону. Паршивая ситуация, но главное, что вы все здесь. — В этом как раз и дело, — помрачнев, ответил Серизава. — Не все. Ник, Ник Татопулос у них. — Вот оно как? — Гордон поднял брови. — Бедный парень... Не хотелось этого говорить, но боюсь, что живым вы его вряд ли уже увидите. В «Левиафане» разговор короткий. — Я бы не стал об этом говорить раньше времени, — уверенно произнёс Серизава. — У нас есть веские основания полагать, что он жив. Более того, из-за его знаний «левиафановцам» стоит с него пылинки сдувать. — Меня восхищает ваш оптимизм, — ответил Гордон. — При всём уважении к Нику и его работе, вряд ли террористы мирового уровня посчитают сведения об особенностях ухаживаний морских игуан настолько интересными. — Если бы дело было в них… — ответил Серизава. — Ник изобрёл «Орку». Это устройство, позволяющее общаться с кайдзю. Но только Ник знает, как оно работает. — Так вот, что у вас был за план? Что ж, в таком случае действительно не стоит списывать нашего штатного зоолога со счетов так скоро. — Тогда вперёд! — воскликнула Мики. — Уж теперь-то, с «Готенго» и с его арсеналом нам бояться нечего. — Сожалею, но у меня был чёткий приказ, — ответил Гордон. — Я дал твоей маме слово, что верну тебя живой и невридимой. Я не в праве нарушать своё обещание. — Но ведь… — Капитан, простите, что вмешиваюсь, — прервал разговор Серизава. — Но Мики права. Если Алан Джона так опасен, как о нём говорят, мы не в праве дать ему уйти, особенно с «Оркой». Вы ведь можете представить, на что подобное устройство способно в плохих руках? А кто может быть хуже, чем Алан Джона? — В Ваших словах есть смысл, профессор. — задумавшись, ответил Гордон. — Другие суда «Монарха» не успеют догнать Джону по «горячим следам», и я не могу дать ему уйти. К тому же, на борту «Готенго» Мики в большей безопасности, чем в Форт-Ноксе, — капитан приобнял девушку. — Особенно, пока я рядом. — Тогда стоит поторопиться, пока Джона ещё рядом! — воскликнул Серизава. — Насколько я помню, он использует особые мини субмарины, рискну предположить, повышенной скрытности. «Готенго» сможет их засечь? — Разумеется, профессор, — ответил Гордон. — Наша подлодка оборудована самым мощным сонаром на Земле. От него ни под каким стелс покрытием не спрятаться. После этих слов Гордон обернулся к экипажу, раздавая приказы. Мики переполняло счастье. Теперь-то, после того, как благодаря ей они обрели могучего союзника, на её лице не было видно и следа безнадёги давностью всего в несколько часов. Серизава, впрочем, не мог в полной мере разделить её радость. Эрика это заметила. — Что-то не так, профессор? — спросила она. — Я всё никак не могу забыть слов Джоны, — ответил учёный. — «Я хочу выудить малька, чтобы поймать кита». Если я всё правильно понял, кража яиц Зиллы лишь часть куда более масштабного плана. — И вас беспокоит, чего на самом деле добивается этот маньяк? Серизава не успел ответить. Внезапно со стороны острова донёсся взрыв, причина которого была уже всем очевидна.

***

Над токийскими небоскрёбами сгущались тучи, погрузившие в полумрак некогда процветающий мегаполис. Город лежал в полуразрушенном состоянии, укутанный пеплом — последствие недавней атаки кайдзю. В самом центре города, посреди следов недавних разрушений внушительным монолитом возвышался аванпост «Монарха». Аванпост 54 был возведён посреди Токио всего за несколько дней. Несмотря на столь сжатые сроки, здание было сооружено по всем правилам и оборудовано по последнему слову техники. По всему периметру аванпост был окружён сплошным семиметровым забором с колючей проволокой. В сочетании со сверхчувствительными инфракрасными датчиками и высококлассными камерами видеонаблюдения он сводил на нет все попытки несанкционированного проникновения. Основу аванпоста 54 составляло внушительных размеров изящное здание, высотой в полтора десятка этажей. Всё здание было облицовано тёмно-серыми паннелями из композитных материалов, обеспечивающих прочность конструкции. Под панелями, в бойницах, со всех сторон здания находилось два десятка мазерных орудий, обеспечивающих надёжную защиту от внешних угроз. В своей сути аванпост 54 представлял собой настоящую крепость. Тем труднее было поверить, что всего пару дней назад на его месте было голое пепелище. Причина у всего этого: и у столь серьёзных мер защиты, и у столь сжатых сроков строительства, была более, чем веская. Аванпост служил тюрьмой для самого смертоносного существа на Земле — Годзиллы. Внутри аванпоста, в лабиринте коридоров и комнат находились различные системы и объекты, осуществлявщие сдерживание кайдзю. Самым ценным среди них была комната управления. Это было средних размеров, примерно шесть метров в диаметре помещение кубической формы. Всё помещение было обвешано дисплеями, отображавшими данные сканеров, следивших за состоянием Годзиллы. По центру одной из стен находилось большое смотровое окно, из которого открывался вид на главную часть аванпоста — огромную камеру, в которой и покоился Годзилла. Филипп Роше сидел за своим столом в центре управления. Его взгляд был устремлён на огромную рептилию, лежащую прямо перед ним. Годы работы в генеральном директорате внешней безопасности Франции приучили его к постоянному ощущению опасности. Однако едва ли его карьера агента могла сравниться с работой в «Монархе». Прежде ни с чем сравнимым по важности с должностью главы безопасности аванпоста 54 ему сталкиваться не приходилось. На аванпосте кипела работа. Десятки учёных ежеминутно следили за состоянием спящего колосса и благодаря высокоточным приборам фиксировали каждое, даже самое незначительно изменение в теле кайдзю. Рядом с ними работали инженеры, мониторившие состояние оборудования аванпоста. Главным образом их внимание было приковано к той единственной машине, от которой зависела не только работа аванпоста, но и вся их миссия. Центральная камера была оснащена особым устройством, специально сконструированным для закачки расплавленного кадмия внутрь Годзиллы. По множественным металлическим и стеклянным трубкам металл доставлялся из хранилища можными насосами и с помощью специальных игл вводился прямо в кровоток ящера. Помимо этого к телу Годзиллы крепились множественные провода, выкачивавшие энергетические ресурсы из тела рептилии. Таким образом, гигант буквально разрушал самого себя, обеспечивая энергию аванпоста 54. Согласно планам «Монарха», эта конструкция должна была полностью истощить энергетические ресурсы Годзиллы всего за полгода и ввести его в перманентное состояние комы. Внезапно спокойную атмосферу аванпоста нарушила серия сигналов тревоги, раздавшихся по всему зданию. Филипп напрягся. «Что за чёрт?» подумал он. Он начал вглядываться во внезапно заморгавшие мониторы. На каждом из них был чётко виден рост жизненных показателей Годзиллы. Температура тела начала подниматься. Сердцебиение становилось всё быстрее и быстрее. Скачок напряжения? Ошибка приборов? Нет, оборудование «Монарха» было слишком надёжным для чего-то подобного. Оставалось единственное объяснение происходящему. Объяснение, котормоу Филипп очень не хотел верить — Годзилла просыпается. Сердце Филиппа бешено колотилось, пока он смотрел на мониторы, а его разум метался в поисках плана по предотвращению катастрофы. Бывший шпион прекрасно осознавал, что если Годзилла вырвется на свободу, настоящей катастрофы избежать не удастся. Погибнут не только сотрудники «Монарха», но и ни в чём неповинные оставшиеся жители Токио. А может быть, и не только они. Этого допустить он никак не мог. — Включите экстренный протокол «Альфа», — приказал Филипп твердым голосом, несмотря на страх, грызущий его внутренности. — Срочно увеличьте дозу! Не дайте этой твари сбежать! По всему комплексу раздалось злобное, сотрясающее стены урчание, свидетельствовавшее о неизбежном пробуждении Короля Монстров. Филипп поднял взгляд, когда увидел его — громадный горящий оранжевым глаз древней рептилии, смотрящий прямо на него. Роше застыл, не в силах ничего предпринять. Взгляд колосса будто бы парализовал его. Даже сейчас, ослабленный и неподвижный, Годзилла оставался Годзиллой. Инженеры приступили к действиям, регулируя управление, чтобы закачать больше металла в тело Годзиллы. Иглы ещё глубже впились в кожу титана. В ответ на это сполинское существо зашевелилось, его глаза сверкнули первобытной яростью, от которой у Филиппа по спине пробежал холодок. Колосс снова проурчал, на сей раз ещё громче, чем в прошлый, не отрывая взгляда от стоявшего перед ним Филиппа. Француз почувствовал дрожь, пробежавшую по всему его телу. — Давай, давай… — пробормотал Филипп себе под нос, умоляя, чтобы вещество подействовало. На мгновение показалось, что его усилия были напрасны. Годзилла начал приходить в движение. Стены аванпоста задрожали, когда кайдзю начал двигать своими конечностями, пытаясь подняться. Мощный плоский хвост ударил по земле. Металлические конструкции, удерживающие Годзиллу, заскрипели под действием его чудовищной силы. Общий вздох облегчения эхом разнесся по всему аванпосту, когда глаза Годзиллы снова закрылись, а его исполинское тело погрузилось в неподвижное состояние. Филипп тяжело дышал, осознавая, что только что произошло. Его всё ещё трясло от волнения, но теперь он испытывал чувство облегчения. Им удалось предотвратить катастрофу. По крайней мере на сей раз. — Вы все молодцы, — сказал Филипп, его голос был полон благодарности. — Но необходимо будет провести полную диагностику. Стоит выяснить причину этого внезапного происшествия, чтобы гарантировать, что ничего подобного больше не повторится. Пока технические специалисты приступили к анализу данных об инциденте, Филипп оглянулся на лежащего без сознания Годзиллу. Чувство благоговеянного ужаса переполняло француза. Ответственность за сдерживание столь опасного и непредсказуемого чудовища тяжким грузом лежала на его плечах. Этот крест Филипп был готов нести с гордостью.

***

Зилла беспокойно металась из стороны в сторону в своём логове, в пещере под островом Рагос. Последние несколько дней её терзали странные ощущения, такие чуждые, но в то же время такие странно знакомые. Она испытывала постоянное беспокойство. Её преледовал постоянный голод, даже несмотря на то, что Зилла не испытывала недостатка в пище. Поначалу ей казалось, что это всего лишь незначительная болезнь, и что скоро она пройдёт. Однако «болезнь» не отступала. Даже наоборот, с каждым днём странное ощущение не только усиливалось, но и дополнялось новыми чувствами. Чувствами, которые казались по-своему… приятными? В виду своего возраста Зилла не могла понять причин всего того, что с ней происходило, однако она хорошо осознавала, что с ней что-то было не так, как обычно. На деле же всё было просто — Зилла была беременна. Несмотря на то, что Зилла со времён своей юности не встречала своих сородичей, внутри неё зрели яйца, несущие в себе новое поколение кайдзю. Всё дело было в особенности, свойственной её виду. За тысячи лет своего существования те, кого в «Монархе» окрестили Jiravenator tatopoulusi почти полностью перешёл к однополому размножению путём неоплодотворённых яиц. Благодаря этому Зилла смогла появиться на свет у одной из своих матерей и благодаря этому теперь она готовилась привести в этот мир больше себе подобных. Наконец, Зилла осознала, что на самом деле с ней происходило. Осознание того, что внутри неё зародилась новая жизнь волной нахлынуло на неё. Прежде ей никогда не приходилось задумываться о продолжении рода. С тех самых пор, как она покинула родительское гнездо, на её уме было лишь собственное выживание. Однако за последние несколько лет всё изменилось. Зилла пробудилась в ином мире, совсем не похожем на тот, в котором она родилась. Ей не нужно было беспокоиться о поиске пищи — морская живность, давно отвыкшая от присутствия исполинских чудовищ, была лёгкой добычей для опытной охотницы вроде Зиллы. Ей не было нужды защищать свою территорию от других кайдзю — она их не встречала с самого момента своего пробуждения. Климат нового мира был гораздо ласковее и спокойнее, чем в ушедшую эпоху. Казалось, сама жизнь дала ей все идеальные условия для выведения потомства. Но это ощущение улетучилось, стоило только Зилле вспомнить о людях. Люди… Первое знакомство с людьми, а вернее с последствиями их деяний, для Зиллы не было удачным — стоило ей только проснуться, как перед ней предстал коралловый риф, опустошённый подземными испытаниями ядерного оружия. Зилла хорошо запомнила вид подводной пустоши, однако тех, кто был повинен в этом, она не знала до сих пор. Затем Зилла встретила самих людей. Они были крошечными и хрупкими. Казалось, что малейшее движение кайдзю, даже случайное, может лишить их жизни. Правда была не далека от этого. Для рептилии ростом немногим меньше сотни метров люди были не больше насекомых, такие же незначительные и беззащитные. Зилла не стремилась причинять им вред. Рептилия испытывала искреннее любопытство к крошечным существам столь внезапно появившимся в её жизни. Она удивлялась тому, как они бороздят морские просторы на своих судах, тому, как они строят свои гнёзда из камня и металла. Иногда они раздражали её, особенно, когда своим присутствием пугали её добычу и срывали всю охоту, но со временем Зилла привыкла к тому, что они рядом. В конце концов она даже позволила им войти в её убежище. Теперь всё было иначе. Ныне, когда Зилла ждала потомства, присутствие и постоянный надзор людей ощущались как угроза. Что будет, когда люди обнаружат, что Зилла теперь не одна? Будущую мать не покидала мысль о том, что её ещё нерождённые дети могут оказаться в смертельной опасности. Надо бежать, как можно скорее, до того, как люди обо всём догадаются. Только как? Зилла вспомнила голоса. Голоса, что много раз говорили ей об опасности, стоило ей только покинуть своё укрытие. Что, если, покинув своё гнездо, она подвергнет своё потомство ещё большей, но теперь уже неизвестной угрозе? Мысли Зиллы кружились в её голове подобно смерчу. Она знала, что ей нужно найти безопасное и надежное место, чтобы отложить яйца, где-нибудь вдали от любопытных глаз людей. Но куда она могла пойти? Мир так сильно изменился с тех пор, как по земле ступала нога её сородича, и она не была уверена, какие опасности таились за пределами её безопасной пещеры. Её инстинкты подсказывали ей вернуться в глубины океана, в скрытые ущелья и подводные пещеры, которые когда-то были ее домом. Но она знала, что море больше не было безопасно для ее вида. Ей нужно было найти новый дом, место, где она могла бы вырастить свое потомство в тишине и безопасности.

***

Морское дно, серое и бесплодное, казалось столь негостепреимным, что на него не ложилась даже тень. Но жизнь продолжала разыгрывать свои спектакли и здесь, в формах столь же причудливых, что и декорации. Одним из участников такого спектакля стала ничем не примечательная маленькая рыбка. Её серое гладкое тельце не привлекло бы внимания вовсе, если бы сегодня она не оказалась в одиночестве. Единственную компанию, если так вообще можно было выразиться, ей составляли неоплодотворённые икринки. Но в них не было жизни, а рыбка не была достаточно развита, чтобы осознать их важность. И очень скоро её путешествие подошло к концу. Пасть камбалы не оставила ей ни шанса на выживание. Доля секунды ошеломительной боли, и рыба замерла навсегда. Её тело исчезло в утробе скрывавшегося в песке хищника. За действиями камбалы не было никакого злого умысла. Ею руководили лишь инстинкты, которым она беспрекословно повиновалась. Разыгравшаяся здесь маленькая драма была незначительным и монотонным выступлением, переигранным неисчислимое количество раз за миллионы лет. Всё изменилось, когда нечто больших размеров, чем любой кит, и на скорости большей, чем любая рыба, пронеслось над морским дном, рассеивая песок и раскидывая в сторону как останки жертвы, так и хищника. Гигантская рептилия разрезала волны, двигаясь подобно крокодилу, извивая тело из стороны в сторону, помогая движению длинным хвостом. Даже в темноте морских глубин Зилла безошибочно определяла направление. Вскоре она достигла входа в серию подземных каналов, которые вели её к логову. С проворством, несоответствующим её размеру, гигантская рептилия нырнула ещё глубже и исчезла в одной из глубоких донных расщелин. Её сверхсильное тело преодолевало подводные потоки без особого труда, и она уже приблизилась на расстояние, с которого обычно были слышны тонкие голоса еë потомства. Её виду было не свойственно жить в одиночестве поэтому Зилла испытывала непередаваемую радость, зная, что она наконец не будет одна, стоит только вылупиться её детям. Ещё скрытые за скорлупой, они уже переговаривались с матерью, встречая её каждый раз, когда она возвращалась с охоты. Для Зиллы в мире не было ничего прекраснее их голосов. Но они молчали. Зилла позвала их при помощи инфразвука — нужно было дать знать, что она рядом. Но ответа не последовало. Что-то не так. Зилла увеличила скорость. Она звала их снова и снова, но дети не откликались. Преодолев затопленные подземные ходы и вынырнув в пещере, где в безопасности, скрытое от глаз всего мира, находилось её гнездо, Зилла увидела, почему они молчали. Гнездо разорили. Зола, пыль и осколки яиц, сгустки припекшейся крови на камнях — всë, что от него осталось. Гигантская рептилия опустилась на четыре лапы, поводила мордой, осматривая пепелище. Может быть уцелел хоть кто-то? Может быть где-то, под обломками остался в живых хоть один? Она ошибалась. Зилла легла рядом с гнездом, обернув его своим телом, словно всё ещё пытаясь защитить своих погибших детей. Она продолжала звать их, уже в полную мощь своих лëгких, но некому было услышать еë крики. Еë плач стих и прервался, когда среди родных и знакомых запахов, смешавшихся с запахом дыма, еë чуткое обоняние уловило дух, которому было не место в её гнезде. Свежий запах был ей хорошо знаком и мгновенно выдал природу тех, кто отнял у неё самое драгоценное, отнял будущее… Люди… Они не могли уйти далеко... Плотно закрытые глаза рептилии раскрылись. Их янтарь уступил место тьме расширившихся зрачков, когда окутавший рептилию изнутри кокон горя лопнул, выпуская на волю новорождëнный гнев.

***

Мини субмарина неслышно скользила, рассекая толщу воды. Ник молча сидел, держа в дрожащих руках «Орку». Сейчас устройство, так необходимое «левиафановцам», было единственным, что позволяло Нику находиться в относительной безопасности. Он старался не пересекаться с холодным взглядом Джоны. Он находится во власти настощего хищника. Человека, лишённого жалости или сострадания. Те несколько лет, что Ник работал с животными, никак не могли подготовить его к встрече с человеческой угрозой. Однако Ник не сильно беспокоился о своей судьбе. Его мысли были заняты кое-чем другим. Яйцо, только что похищенное из гнезда Зиллы, лежало прямо перед ним, напоминая о жестокой игре, частью которой он поневоле оказался. Ник не мог не проникнуться сочувствием к детёнышу, заключённому под белой кожистой скорлупой. Ещё не успев родиться, детёныш Зиллы уже был инструментом достижения целей «Левиафана». Хоть он и был отпрыском кайдзю, он оставался детёнышем, невинным и беззащитным. Яйцо затрялось. Из него начал доноситься писк ещё нерождённой рептилии — она звала свою мать. Но ответа не было. И не могло быть. Ник не мог не посочувствовать несчастному детёнышу. Он провёл рукой по гладкой поверхности яйца. Ник прекрасно понимал, что от этого не будет никакого эффекта, что его рука не заменит детёнышу присутствия матери, однако даже от такого незначительного действия на душе у него становилось легче. — Босс, мы обнаружили цель, — донеслось из передатчика. — Она стремительно приближается к нам. — Сохраняйте дистанцию, не упускайте её из виду, — ответил Алан Джона. — Мы ведь не хотим её потерять? — Вас понял, сэр, конец связи. Лицо Джоны исказилось в улыбке. Он повернулся к своим людям и произнёс: — Джентельмены, я рад сообщить, что мамаша успешно клюнула на нашу наживку. Сердце Ника забилось быстрее, когда он услышал слова Джоны. К ним приближалась Зилла, ведомая праведным гневом матери. По мере того, как напряжение на борту подлодки сгущалось, Ник испытывал всё нарастающее чувство вины. Какие бы планы на Зиллу ни были у Джоны, добра они не сулили никому. И теперь Ник был их частью. Напряжённую тишину, повиснувшую в воздухе, прервал внезапный отдалённый гул донёсшийся откуда-то сзади. Не надо быть гением, чтобы понять — это был рёв Зиллы. Ник осмотрелся по сторонам. Яйцо снова зашевелилось, на этот раз более активно. Писк, исходивший из него слышался более отчётливо. Волнение начало подниматься среди «левиафановцев». Хоть Ник и был в некотором роде был рад видеть этих головорезов напуганными, он сам не мог не испытывать страх. Он уже давно понял, что не стоит вставать между матерью и её детёнышем. Теперь же в роли матери была хищная рептилия размером с небоскрёб. — Босс, Зилла уже близко, — прозвучало сообщение из коммуникатора. — Принято, — ответил Джона со зловещим блеском в глазах. — Теперь оставьте нас наедине с нашей чешуйчатой подругой и позаботьтесь о грузе. Самое время перейти к следующему этапу. После этих слов Джона решительным жестом приказал развернуть субмарину. — Что ж, юноша, — произнёс Джона, обращаясь к Нику. — Пришло время Вам сыграть свою роль в нашем небольшом спектакле. После этих слов Ник наконец понял, чего добивался Тайпан. Подняв взгляд, он увидел, как прямо к их субмарине стремительно приближается Зилла, обнажив частокол огромных острых зубов. В её глазах горел огонь гнева. — Начинай, — скомандовал Джона. — Советую быть осторожным. Если решишь нас обмануть, мы ещё сможем выбраться отсюда живыми. На твой же счёт я не могу дать столь оптимистичных прогнозов. Ник нервно кивнул. Теперь-то стало очевидно — выхода у него отсюда нет. Сейчас остаётся лишь повиноваться воле Алана Джоны. Одним нажатием кнопки Татопулос запустил «Орку». «Стой». Таким был первый, самый простой, сигнал «Орки», который Ник послал Зилле. Ответа на него со стороны рептилии не последовало, как, впрочем, и какой-либо другой реакции. Казалось, что Зилла просто не слышала его. Возможно, мощности динамиков попросту не хватало, чтобы достичь слуховых каналов огромной рептилии. Понимая это и поймав на себе ледяной взгляд Джоны, Ник отправил повторный сигнал. Ноль реакции. Успешной оказалась лишь третья попытка. Зилла остановилась. Охватившее её удивление было достаточно велико, чтобы гнев, сжиравший Зиллу изнутри смог отступить, пускай даже временно. Она не могла поверить в то, что только что услышала. До неё доносился голос её сородича. Зилла даже была готова обрадоваться — неужели кто-то из её рода помимо неё был ещё жив? Однако минутная радость сменилась неуверенностью — если это и правда был её сородич, то почему она не услышала или, наконец, не почуяла его раньше? Что-то тут было не так. Зилла осмотрела по сторонам, пытаясь понять, в чём же было дело. Внезапно, она услышала «Я здесь», произнесённое всё тем же голосом. Только теперь она поняла, в чём было дело. Голос её сородича исходил из металлической машины людей, которых она приследовала. — Изумительно. Твой агрегат работает, — с коварной ухмылкой произнёс Джона. — Теперь сообщи ей, что мы вернём ей яйца. Ник с неуверенностью посмотрел на «Орку» в его руках. Генерировать настолько сложные сигналы с помощью «Орки» ему ещё не приходилось. Понимая, однако, всю тяжесть своего положения, он решил рискнуть. Нажав несколько кнопок и рычажков, Татопулос отправил сигнал, который можно было бы примерно перевести как «Яйца. Мы вернём их.» Реакция Зиллы последовала незамедлительно. Теперь она уже была уверена, что с ней общаются те, кто разорили её гнездо. Она хотела уже было наброситься на субмарину, схватить её челюстями и разорвать на части вместе со всеми, кто на ней находился. Однако материнский инстинкт, до этого питавший пламя её гнева, остановил её. Эти люди знают, где находятся её дети. Она не может с ними расправиться, не выяснив этого. Понимая, что на кон поставлена судьба её потомства, Зилла послушно зависла в толще воды, смотря прямо на субмарину. Ник встретился с ней взглядами. На мгновение он даже забыл, где находится. Всё его внимание было приковано к прекрасному и величественному созданию перед ним. Внезапный толчок со стороны «левиафановца» быстро вернул Ника в чувства. — Теперь скажи ей, чего мы от неё хотим, — холодно произнёс Джона. — Прикажи следовать за нами. Ник повиновался. «Мы вернём яйца. Следуй за нами.» Именно это содержал в себе четвёртый сигнал, услышанный Зиллой. Рептилия вопросительно наклонила голову набок. Что это значит? Куда они её ведут? Молодая мать быстро отбросила в сторону эти вопросы. Всё, что её волновало — это её яйца. Ради них она была готова пойти в любой уголок земного шара. Если уж они и правда там, куда её приведут люди, она без промедлений последует за ними. Джона с восхищением наблюдал за происходящим. Только что он увидел круг открывшихся перед ним до селе невиданных возможностей, дорогу в новый мир во всей красе. Ник же испытывал совсем иные ощущения. На его глазах кайдзю стал пешкой в зловещих планах человека. И всё из-за него.