Кредит на порчу

      Против самого по себе существования Сергея Шмелёва в природе Анна Петровна в принципе не возражала, но ей страстно хотелось, чтоб существовал он где-нибудь подальше от её дочери. Однако Сергей Шмелёв отдаляться от Светы не желал, наоборот - приближался и приближался. Даже Семейный кодекс Российской Федерации помог ему в этом гнусном деле. Отчаявшись, Анна Петровна попробовала использовать кодекс Уголовный, подставив новоиспечённого зятя под «дачу взятки должностному лицу». Увы, реализация идеи не продвинулась дальше подписки о невыезде, да и та скоро потеряла силу – дело рассыпалось, обвинения сняли, не успев толком предъявить. Единственное, чего Анна Петровна добилась в сухом остатке, - дочь окончательно перестала с ней общаться на сколько-нибудь личные темы, говорила лишь по рабочим вопросам в режиме робота. Про возможность быть в курсе тайком и вспоминать нечего – медведя с микрофоном Света выкинула в тот же день, когда помирилась со своим Шмелёвым. (Анна Петровна отчаянно гнала мысль, что её Светочка специально не избавилась от игрушки сразу, чтобы мама успела послушать, как именно они со Шмелёвым мирятся.)       Оставшаяся без информации Анна Петровна погибала от неизвестности. Места себе не находила. Снова и снова осознавала вопиющий трагизм сложившейся ситуации. И хуже всего - не представляла, что ещё предпринять. Она вроде исчерпала все человеческие возможности… Хм, тогда надо переходить к нечеловеческим, в смысле, сверхъестественным. В отвороты, сглазы и прочее волшебство Анна Петровна вообще-то не верила, но готова была схватиться за любую соломинку.       Изучив объявления в газетах и Интернете, да пробежавшись по отзывам, она выбрала Мадам Аделаиду – потомственную ясновидящую, магистра магических искусств и заслуженную колдунью России (как гласил её сайт). Та брала пять тысяч рублей за первый приём и взяла ещё столько же за срочность, но Анну Петровну сие не остановило. Что угодно, лишь бы вырвать Светочку из лап этого маргинала, этого разрушителя надежд и судеб!       Мадам Аделаида сразу вызвала у Анны Петровны доверие. Уж очень внушительно выглядела – длинные смоляные волосы с белоснежно-серебристыми прядками седины, проницательные серые глаза, орлиный нос, благородный профиль. Воплощение достоинства и уверенности. Образ идеально дополняли свободные тёмно-синие одежды с золотой вышивкой в виде неведомых Анне Петровне символов. Голос у Мадам Аделаиды был ровный, глубокий и словно доносился из некой таинственной дали.       Полтора часа кряду Анна Петровна рассказывала, как в безоблачную жизнь её замечательной, только очень наивной и слабохарактерной девочки ворвался коварный соблазнитель на бульдозере (первая вспомнившаяся строительная техника) и погрёб под оным бульдозером обломки Светочкиного благополучия, а заодно мечты её мамы о счастливой судьбе для дочери. Мадам Аделаида слушала с непроницаемо-величественным выражением лица, всем видом давая понять, что для неё решить подобную проблему – раз плюнуть.       В действительности уже на десятой минуте Мадам Аделаида (в миру Анастасия Зябликова) посочувствовала зятю клиентки. Так и подмывало сказать: «Тебе не к ясновидящей надо и даже уже не к психологу. Психиатр тебе хороший нужен, болезная». Но бизнес есть бизнес. Мадам Зябликова прикидывала, сколько можно вытянуть из тётки. С одной стороны, дама явно одержимая, такая никаких денег не пожалеет. С другой – а не сдадут ли тётку в дурдом, прежде чем получится отхватить лакомый кусочек от её финансов? И потом: вдруг сорвётся, заподозрит подвох? Если уж она мужа единственной дочери без колебаний хотела отправить за решётку, то на малознакомую колдунью подавно напишет ворох заявлений в полицию. А этого Мадам Аделаиде ну никак не хотелось, у неё ещё предыдущий, условный, срок за мошенничество не закончился.       Однако Анна Петровна всё говорила, и для Мадам Аделаиды – между прочим, дипломированного психолога – всё точнее вырисовывались её личностные характеристики. Баба умная, но с заскоком. Тот очаровательный случай, когда чем умнее человек в целом, тем тупее он в своей конкретной одержимости. Если правильно обработать, получится перевести через грань, после которой можно втирать лютую дичь. И запрашивать лютые суммы.

***

      Субботним днём Серёжа со Светой повели Ваню с Кристиной в парк культуры и отдыха. Когда дети окультуривались на аттракционе, а взрослые отдыхали на скамейке, у Светы зазвонил телефон.       - Странно, - она слегка нахмурилась, глядя на экран. – Наташа Томко.       - Кто такая?       - Знакомая. Раньше дружили, потом как-то разошлись в разные стороны, теперь только с праздниками друг дружку поздравляем, и то сообщениями. Да, Наташ, привет!       - Свет, привет! Удобно говорить?       - Да, - ответила Света, поборов искушение сказать: «Нет, Наташа, прости, не совсем удобно, давай я позже тебе перезвоню». Уж очень не хотелось отрывать даже недолгое время от выходного с Серёжей и ребятами. Но Наташа вряд ли позвонила просто так, она женщина серьёзная, ответственная, недаром в банке работает.       - Слушай, ко мне сегодня приходила твоя мама, хотела оформить кредит.       Теперь Света хмурилась не слегка.       - Мама? Кредит? Зачем?       Серёжа к вопросам присоединился - не словами, но выражением лица.       - Зачем не знаю, могу сказать сколько – полтора миллиона рублей.       - Сколько-сколько?! – вконец обалдела Света.       - Полтора миллиона рублей. – Наташа вздохнула. – Я разных заёмщиков повидала, и мама твоя, ну… похожа на тех, кто приходит занимать для мошенников. Нас учат подмечать признаки. Я пыталась расспросить, побольше узнать, но с ней это дохлый номер. Нужно, говорит, и точка, для чего – не ваше дело, не дадите – в другой банк обращусь. – Суббота – сокращённый день, Наташа наверняка уже была не на работе, но таки понизила голос: - Я её заявку пока придержала, мол, надо проверить кредитную историю. На самом деле это против политики банка, так что только до понедельника, Света. Анна Петровна сказала, что в понедельник после работы придёт.       Хороша политика – давать кредит, если подозреваешь, что замешаны мошенники, но видишь, что клиент платёжеспособный. Впрочем, претензия не к Наташе. Наташа Свете оказала огромную услугу, фактически пошла против начальства.       - Наташа, спасибо! Спасибо тебе! Буду разбираться. Потом ещё позвоню.       - Давай. Удачи.       - Спасибо. Пока.       - Пока.       - И с чем надо разбираться? – поинтересовался Серёжа, когда Света убрала телефон.       Она рассказала.       - На фига ей такие деньги? – Серёжа не брался строить догадки, слишком уж много вариантов, начиная с найма киллера для любимого зятя.       - Может, она заболела? Может, ей деньги на лечение нужны, Серёж?.. – Трудно не переживать за мать, как бы ты на неё ни злилась. – Я с ней поговорю.       - Никаких переговоров с террористами! – взвился Серёжа. По его глубокому убеждению, Анне Петровне предстояло пережить их всех. – Забыла, чем твои разговоры с ней заканчиваются? Опять без меня со мной поссоришься, потом задолбаемся расхлёбывать.       - Серёжа!.. – воскликнула Света для галочки, а мысленно с ним согласилась.       - Нет. Ты к ней не пойдёшь. И я тоже.       - Но надо узнать, что у неё происходит.       - Узнаем.       - Как?       - Придумаем.       Придумали. Не столь важно как, но к вечеру воскресенья они выяснили, что в последние недели Анна Петровна регулярно наведывалась не то к гадалке, не то к колдунье и уже оставила у той нехилую сумму. Видать, сбережения закончились, потому и понадобился кредит. Что примерно Анне Петровне требовалось от колдуньи, догадаться нетрудно. Хотя, конечно, есть и другие версии.       - Вдруг она хочет соседа приворожить? – оптимистично предположил Серёжа, не веря в собственные слова. – Ну или там порчу на департамент образования навести? – Да кого он обманывает?       Света высказала то, о чём думали они оба:       - На департамент образования вряд ли, скорее уж на тебя. – Она покачала головой. – Это какая-то ошибка. Мама умная женщина, она не верит в такие вещи. И уж тем более не станет тратить на такие вещи такие деньги! – Света посмотрела на Серёжу почти умоляюще, будто от него зависело, права она или нет.       Умная и адекватная не всегда одно и то же. В уме тёщи Серёжа не сомневался, а в её адекватность верил меньше, нежели в зелёных человечков на летающих тарелках; но произносить это вслух не стал.

***

      Даже в понедельник утром у Мадам Аделаиды были клиенты. С одним, вернее, с одной она работала прямо сейчас, несколько ждали за дверью, в коридоре.       - Неясно, - чуть зловещим, но в целом доверительным тоном вещала Мадам Аделаида, вглядываясь в хрустальный шар, пока клиентка кусала губы и теребила ремешок сумочки. – Мгла, сплошная мгла. Будущее неопределённо. Муж твой на распутье, стоит и шаг сделать боится. К тебе его сердце рвётся, но разлучница ваша вцепилась в него мёртвой хваткой. Не отдаст без боя, не отдаст. И путы у неё крепкие, чёрные, тянут его к ней, тянут…       - Мужчина, тут очередь! - возмутился кто-то из клиентов за дверью.       - Я ненадолго, - пообещал неведомый мужчина и через две секунды превратился в ведомого.       Бородатую рыжую физиономию Мадам Аделаида узнала сразу. Лично они прежде не встречались, но Мадам Аделаида попортила уже не меньше двадцати фотографий этого человека, притащенных его тёщей. Иголки втыкала в самые разнообразные места, вырезала лицо и наклеивала на куклу вуду, опускала в котелок с бурляще-дымящим «зельем» (простеньким химическим коктейлем), всё под пристальными, кровожадно-одобрительными взглядами Анны Петровны. Мадам Аделаида проделала столько манипуляций с изображением этого, как его, Сергея, что ей самой уже казалось, что с ним непременно должно что-нибудь случиться. Но Сергей, судя по всему, был здоров и бодр. И что-то подсказывало Мадам Аделаиде: прямо сейчас он собирается воспользоваться здоровьем и бодростью не в гуманных целях.       - Врунам-колдунам привет, - зычно поздоровался Серёжа, глянул на женщину с сумочкой, - остальные - на выход.

***

      В кабинет директора Серёжа постучал, но ответа дожидаться не стал. Распахнул дверь и перешагнул порог.       - Шмелёв, – Анна Петровна страдальчески закатила глаза. – Зачем явился?       - Подарок принёс. – Он подошёл к столу и положил прямо перед ней ворох очень узнаваемых волос – длинных, чёрных, с серебристой проседью.       В первую секунду Анна Петровна прямо увидела, как вместе с ними на столешницу попали и капли крови. Скальп! Дикарь принёс ей скальп Мадам Аделаиды! Анна Петровна истошно завизжала, готовясь упасть в обморок.       - Да не орите Вы так, - Серёжа запоздало заткнул ухо, - это ж просто парик.       И сдёрнул он его уже после того, как понял, что волосы ненастоящие, - Мадам Аделаида, разнервничавшись, слишком сильно поправила причёску. Серёжа побил пару элементов реквизита, но не саму Мадам Аделаиду. Какая-никакая, а всё ж таки баба, да и Анну Петровну дурой выставила – за это Серёжа не мог не чувствовать благодарности. Действовал он в первую очередь добрым словом: очень по-доброму объяснил, что работает строителем, у него свободный доступ к бетону и местам, где в этот бетон можно что-нибудь или кого-нибудь закатать на веки вечные.       Приглядевшись и поняв, что никакой крови ни на волосах, ни на столе нет, Анна Петровна отложила обморок. Приосанилась. Кашлянула, поправила очки и почти ровным голосом, изображая непонимание, осведомилась:       - Что это значит?       - Это, Анна Петровна, значит, что теперь Ваша мадам на меня всякую порчу будет наводить бесплатно и очень старательно. – Слово «очень» он выделил. – У неё теперь личный интерес. Так что кредит Вам не понадобится. – Он развернулся и ушёл, не дожидаясь ответа.       Да и вряд ли Анна Петровна смогла бы что-нибудь ответить. Она сидела и таращилась на парик, хлопая глазами.

***

      - Она даже не сказала тебе спасибо? – Самое печальное, что Света не удивлялась. Но чисто по-человечески сердилась.       - Спасибо? Мне? Твоя мама? Светик, вернись из параллельной вселенной.       После директорского кабинета Серёжа сразу пошёл к Свете, у неё как раз было окно между уроками. Но разговаривали они не в кабинете, ибо там, помимо официального видеонаблюдения, Анна Петровна вполне могла понапихать тайных камер и микрофонов. Разговаривали в закулисье актового зала. Вполголоса, потому что сейчас, когда зал пустовал, да и вообще дети были на уроках, а не носились по школе, кругом стояла почти сверхъестественная тишина.       - Сегодня ещё в полицию зайду, заявление на эту мадам напишу, - пообещал Серёжа.       - Думаешь, поможет? – Свете не нравилось, что муж собрался вернуться в поле зрения правоохранительных органов. История с лжевзяткой закончилась благополучно, но зачем искушать судьбу?       - Не знаю, - Серёжа упёр кулаки в бока. - Но хоть что-то сделать надо. – Наверняка ведь «ясновидящая» доит не только озабоченных тёток, которые страдают фигнёй, но и тех, у кого реальные проблемы и настоящее горе. – И в этот, в Роспотребнадзор жалобу накатаю.       - Туда-то с какой стати?       - Как с какой? Она же, небось, обещала Анне Петровне меня уморить, а я жив-здоров. Считай, обман клиента.       - Ты на это собрался жаловаться?       - Да я на что угодно пожаловаться готов, лишь бы мадам прищучили.       - Серёж… Может, не нужно с ней больше связываться?       Он удивлённо посмотрел на Свету, покусывающую губу.       - Не нужно? Она твою маму чуть на полтора ляма не развела!       - Но ведь не развела. – Света коснулась его плеча. – И тебе ничего плохого не сделала… Пока. Вдруг разозлится и… сглазит. Порчу наведёт. Проклянёт.       У Серёжи отвисла челюсть.       - Ты что, веришь в эту лабуду?!       - Не верю. – Света слегка надулась и неохотно пробормотала: - Просто не хочу рисковать.       «Не хочу рисковать», - эхом пронеслось в голове Серёжи. Видать, так эти аферисты до вменяемых людей и добираются - те вроде соображают, что к чему, но слишком любят своих близких, и растревоженное воображение зудит: а вдруг, а если, а может?.. Серёжа богатым воображением сроду не страдал, и сейчас это было очень кстати.       - Зашибись. Ты ещё к ней или к другой колдунье сходи, амулет купи. Глядишь, скоро сама в банк за кредитом побежишь. – Он говорил смешливо, но ласково. Его трогало, что Светина забота о нём пересиливает здравый смысл. Да настораживало, что Света может стать жертвой аферистов. Не, лавочку надо прикрывать сразу! – Светик, ты же у меня умная женщина. – Он взял её ладони в свои. – Человек с высшим образованием. Педагог, в конце-то концов. Ты чему детей учить собралась? Всяким бабкам ёжкам верить?       - Серёж, да я правда не верю! Честное слово, не верю. – Света выдохнула. – Но неспокойно как-то… А если с тобой что-нибудь случится?       - Если и случится, то точно не потому, что кто-то там над моей фотографией поколдует или в спину мне плюнет. – Серёжа приобнял Свету за талию. – Да и амулет у меня есть надёжный, каска называется. Если уж от неё кирпичи отскакивают, с порчей она точно справится.       Света хихикнула, покачала головой.       - Всё-таки ты дурак, Шмелёв.       - Зато ты умница, такой и оставайся. – Серёжа заглянул ей в глаза. – К колдуньям-магам-экстрасенсам не идём?       - Не идём, - подтвердила Света.       - Талисманы, зелья, сборники заклинаний не покупаем?       - Не покупаем.       - Проблемы на волшебство не списываем?       - Не списываем.       - Левым тёткам и дядькам не верим?       - Не верим.       - Даже если рассказывают складно?       - Даже если рассказывают складно.       - Вот, говорю же – умница. – Он чмокнул её в лоб.       Света рассмеялась, обняла Серёжу обеими руками. Потом подняла голову, и случился прекрасный момент для поцелуя в губы. Серёжа огляделся.       - Тут камер нет?       - Не знаю. – Света тоже огляделась. – По идее, не должно быть.       - Ненадёжная какая-то идея, - усмехнулся Серёжа.       - Переживаешь за мою репутацию? – поддразнила Света.       - Страшно переживаю. Но если серьёзно, напрягает, что в любом углу может быть камера.       - Камеры иногда бывают полезными. – Света давно-давно хотела признаться, да не было подходящего момента. А теперь был. Она сделала полшага назад. – Если б не камера в кабинете русского и литературы, Ваню, скорее всего, не приняли бы в школу.       - Это как?       - Помнишь мини-пожар из-за паяльника?       - А, ты про то, что по камере увидели, как паяльник из-за сквозняка упал?       - Да. И нет. – Она на секунду зажмурилась. – Понимаешь, Серёж, там как бы не столько паяльник, сколько… я.       - В смысле – ты?       - В смысле, я положила тот паяльник на парту. Чтобы тебя и Ваню выгнали из школы. – Вслух прозвучало ещё стыднее, чем ей представлялось. – Прости.       - Совесть замучила?       - Ага.       - Сильно мучила?       - Порядочно.       - По ночам спать не давала?       Только на этом его вопросе до Светы дошло:       - Ты знал?!       - Знал, конечно, - Серёжа перестал строить из себя оскорблённую добродетель. – Мне Гавася почти сразу намекнула. Ты не подумай, она не стучала, она предупреждала, чтоб я с тобой был поосторожнее, подальше держался, по возможности. – Он прищёлкнул языком. – Видишь, не помогло.       - Что не помогло? – Света не знала, обижаться ей или нет. С одной стороны, столько мук совести зазря. С другой – то, что Серёжа знал о её выходке, саму выходку нисколько не оправдывает. Нет, нечего на него злиться. И хорошо, что он тоже на неё не зол.       - Предупреждение не помогло, - Серёжа «подтянул» её к себе вплотную. – Не получается у меня держаться от тебя подальше, Суркова.       - А ничего, что я уже четыре месяца как Шмелёва?       - Очень даже чего, - Серёжа приподнял её так, что их лица оказались на одном уровне.       - Как же камеры? – опять поддразнила Света, обнимая его поверх плеч. – И моя репутация?       - Ради этого и стараюсь.       - То есть?       - Мне ж нужен повод, чтоб за твою репутацию переживать. Без повода как-то плохо переживается.       - И ты решил такой повод создать своими силами? – Свете всё труднее было сохранять серьёзное выражение лица.       Впрочем, и Серёжа с данной задачей не слишком хорошо справлялся. Но всё же сумел кивнуть с почти степенным видом. И сказал:       - Хочешь, чтоб было сделано хорошо, сделай сам.       - Золотые слова.       - Ну дык, - с напускным самодовольствием изрёк Серёжа, прежде чем поцеловать её в губы.

Конец (19 апреля – 14 мая 2023 г.)