Лунное солнце

      Когда десять лет назад на его запястье появилась татуировка в виде солнца, Эдгар решил, что это ошибка. Что он, достаточно нелюдимый человек, не может быть чьим-то соулмейтом. Но каждый раз солнце на левом запястье словно намекало «неправильно думаешь, глупец, передумай».       Ему двадцать восемь, а солнце на его запястье так и не загорелось.       Он всё ещё не встретил своего соулмейта. Не посмотрел в глаза.       Когда несколько месяцев назад ей исполнилось восемнадцать и на её запястье появилась татуировка в виде луны, Луиза удивилась. Что у такой стеснительной, социофобной особы, как она, есть родственная душа. Но луна на левом запястье словно говорит, при каждом взгляде на неё «ты встретишь свою судьбу, просто подожди.»       Ей восемнадцать уже как несколько месяцев и она думает, что луна на её запястье загорится явно не скоро.       Она не скоро встретит своего соулмейта. Не скоро посмотрит в глаза.       Не то чтобы они не контактировали друг с другом вообще. Контактировали, конечно, в одной организации состоят ведь, проблема была в другом. Они никогда не смотрели в глаза. Никому. В Гильдии, не считая их двоих, восемь человек. И никому из этих восьми человек они не смотрели в глаза. Да и в каком-то смысле, не нужно было.       У Фицджеральда его метка горит уже давно, у Стейнбека и Лавкрафта они отсутствовали. Герман запястья не скрывал, но его метка, в отличие от достаточно яркой метки Фрэнсиса, горела тускло.       «Это означает, что соулмейт ушел из жизни» пояснил он однажды интересующемуся Твену, чье запястье украшала уже горящая метка небольшого дракончика. Сам парень, после услышанного, опустил взгляд в пол, извиняясь. Герман только кивнул, смотря на тускло горящую метку, на которой были волны.       Люси тоже запястье не скрывала. Ярко горящий лис мелькал достаточно часто. Особенно когда Марку прилетали подзатыльники. Кто бы мог подумать, что эти двое — родственные души.       Двое, кто скрывал запястья — Натаниэль и Маргарет. Ну, не сказать, что скрывали так уж успешно. Да и не сказать, что долго. Около пары месяцев, примерно два года назад. Потом всё пошло на самотёк. Так то, по меткам догадаться было просто, ведь не заметить крестик на запястье Митчелл и цветок на запястье Готорна — это надо быть очень уж невнимательным. А Марк Твен таковым не был. А ещё, он не умел держать язык за зубами, поэтому однажды ворвавшись в комнату, в которой тогда было только три человека: Люси, являющееся его соулмейтом и Луиза с Эдгаром, с громким «Митчелл и Готорн соулмейты!» полетел в стену от сильного потока ветра. Стоило ли говорить о том, как Марк вообще выжил, учитывая, про кого рассказал? Кроме находящейся в той комнате троице, о том, что Натаниэль и Маргарет родственные души больше никто не узнал. Догадывались только проницательный Герман, который быстро заметил изменения в их отношении к друг другу, да и Лавкрафт, который не особо то человек.       Всё-таки в один из дней, единственные из Гильдии, кто до сих пор не нашел своего соулмейта, находят его.       Практику разговоров в коридорах особо никто не совершал. Зал для совещаний и комната отдыха всё-таки были куда лучшим местом, чем пустынный холл. Но не все придерживались такого мнения.       Вот и Луиза с Эдгаром, стоя в коридоре, обсуждали написанный последним детектив. Передавая книгу девушке, чтобы она смогла прочесть её полностью и оценить сюжет, они случайно смотрят друг другу в глаза. Первый раз за долгое время.       И лишь когда метки обожгли кожу, они отвели друг от друга взгляд. У неё на запястье засветилась луна. У него загорелось солнце.       Тихонько попрощавшись друг с другом, они расходятся. Коридор вновь пустует.       Три дня они отходят от этого события. Три дня смотрят на загоревшиеся метки. Три дня думают об этом.       На четвертый день они твёрдо решают, что им нужно поговорить. Два стеснительных социофоба выстраивают в голове схемы, продумывают развитие диалогов, но всё оказывается куда проще.       Марк Твен никогда не жаловался на свою внимательность. Да что уж там, он гордился своей внимательностью к мелочам, а так же, к тому, насколько он быстро замечает и сопоставляет чужие метки. И наконец-то теория того, что же обозначает солнце на запястье Эдгара и луна на запястье Луизы раскрыта.       Марк Твен не был бы Марком Твеном, если бы не придумал «гениальный» план, под кодовым названием «Операция: Солнечная луна», цель которой была невероятно проста: любым способом По и Олкотт должны сблизиться. В любом смысле.       И в один из дней, Марк решил действовать. Как раз в комнате отдыха находились что Аллан, что Мей, которая пришла буквально только что и ещё не успела уйти далёко от дивана, на котором сидел Эдгар. Подходя к Луизе, Марк заводит спонтанный разговор о чем-то далёком, после чего случайно спрашивает о зрении и просит снять очки. Девушка, удивлённо отвечая на поставленный вопрос снимает очки, но даже не успевает спросить, зачем ей нужно было их снимать, как Твен резко разворачивает её спиной к себе и толкает вперёд, подставляя подножку. Луиза летит ровно на ничего не подозревающего Эдгара. Марк, довольный собой, громко смеётся.       Эдгар успевает вовремя среагировать, удивлённо поднимая голову, когда слышит смех и откидывает книгу на диван, видя как на него чуть ли не падает перепуганная Луиза. Сопоставляя в голове факты, Аллан подхватывает девушку, вот только не рассчитав расстояния, случайно сталкивается с ней губами. Они оказываются в слишком компрометирующей позиции, ведь Мей буквально сидит у него на коленях, а сам Эдгар обнимает её за талию.       Где-то за столом Фицджеральд поперхнулся кофе. Смех Твена прекратился. Громкое «Марк Твен, что ты творишь?!» и подзатыльник от Люси несколько разрядили обстановку.       Тихое «Поговорим в коридоре?» на ухо Луизы от Эдгара. Неловкий кивок и вставание с колен. Пугающий взгляд в сторону побледневшего Твена и взятая с другого конца дивана книга. Комнату отдыха покидают два человека. — Поздравляю, мистер Твен, это была ваша самая глупая идея. — Хотя большего от тебя, Твен, и не стоило ожидать. Верно, мистер Готорн? — Разумеется, мисс Митчелл.       Коридор вновь встречает своих гостей тишиной. Тишиной одиночества. Что Луиза, что Эдгар боятся начать разговор, хотя именно сегодня решили поговорить. — Всё хорошо? Не ушиблась? — все же начинает парень, смотря на девушку сквозь чёлку. — Если что, могу отправить Твена в детектив. — Н-нет, всё хорошо, я в полном порядке. — отвечает она, надевая очки, чтобы четко видеть стоящего перед собой Эдгара. — Мы соулмейты. — спонтанно вырывается у обоих, отчего они смущённо смеются, показывая друг другу запястья. Эдгар видит на руке девушки горящую луну, Луиза на руке парня — солнце.       Глубоко вздохнув, Аллан подходит ближе к девушке, тихо спрашивая «Можно мне тебя поцеловать?». Слыша в ответ такое же тихое «Можно.» от Мей, Эдгар склоняется над Луизой, кладя руки на её талию, чувствуя, как она обвивает своими его шею в ответ. Трепетное касание губ, закрытые глаза и тихое «Судьба никогда не ошибается… согласна ли ты стать моей парой не только по метке соулмейта?» такое же тихое «Конечно, да…» в ответ и лёгкий поцелуй в губы.       В коридоре так и стояли, обнимаясь, двое тех, кто наконец нашел свою родственную душу.