Чужие Вы и я,
Ничто не повторится.
Чужие Вы и я.
Простимся у дверей.
Чужие Вы и я,
Но может так случиться:
Чужая Ваша жизнь окажется моей.
И я вовсе не рада такому раскладу: я не хочу чужих жизней в моём мирке под грифом «личное». В моих сутках двадцать четыре часа, как и у всех, и они слишком заняты настоящим, чтобы тратить их на прошлое, вернее, на бывшего, с которым пять лет назад благополучно развелась, а после опять же благополучно снова вышла замуж. Страницы, рассказывающие о моей жизни с моей первой любовью, моим первым мужчиной и первым мужем, уже покрылись пылью, как кто-то решил с них её стряхнуть… И прямо на меня… А мне это вот никак ни к чему, и объяснять мне нечего. Первый блин комом, как говорится, а он у меня ещё и в кубе… Но та, которой было на всё плевать, кроме своего комфорта и личных тараканов, бесцеремонно ворвалась в мою жизнь, и имя Пьеро Бароне снова стало звучать не только с телепередач. Фрейдисты, покиньте помещение. Ничего искать в моём подсознании не надо. Истина банальна: мы с бывшим живём в одной стране, а новости из рубрики «культура» в нашей семье это must see. Однажды на пороге нашего с мужем дома появилась синьора с орлиным носом и взглядом не менее хищной птицы. — Синьора Элена Бароне? — Вы ошиблись, у меня другое имя, — ответила я. В машине меня ждали муж и сын, надо было спешить. — Но раньше Вы были Бароне? — Во-первых, представьтесь, пожалуйста. Она представилась мне Франческо де Лука: мне это имя ни о чём не говорило, я ей представилась Эленой Буковски: это имя ей тоже ничего не говорила. Более того, в парадигму её представлений о жизни оно совершенно не вписывалось: так она скривилась. — Нам с мужем нужно отвезти ребёнка в садик, я не могу с Вами разговаривать, — сухо ответила я. То, что эта женщина упомянула моего первого мужа и так настойчиво хочет от меня чего-то добиться, заставляло меня быть резкой. Желание поскорее отделаться от неё было сильнее пресловутого этикета. — Так Вы замужем? — досады и раздражения в этом вопросе было на 99% больше удивления. Как я посмела, действительно? — Синьора, я спешу, как я Вам сказала, я не Элена Бароне, Вы ошиблись, всего хорошего. Наивная я, сколько бы пользы было от этой мадам, если бы она была клеем! — Послушайте, мне надо с Вами переговорить, для меня это очень важно! Речь идёт о моей дочери, которая связалась с Вашим мужем… — С Тадеушем?! — я аж подавилась воздухом. — С каким Тадеушем? Нет же, с Пьеро Бароне. — Мой муж Тадеуш Буковски, никаких других мужей у меня нет… — Но Вы же были замужем за Бароне! — Была, но уже давно все связи с ним порвала, теперь у меня другая жизнь, мы взрослые люди, и каждый из нас в праве жить и спать, с кем он хочет. Вас это не касается. — Касается! Он с моей дочкой… — Совет им да любовь, а я действительно спешу. — Послушайте, разве муж сам не может отвезти Вашего сына? Мне нужно поговорить с Вами! Сказать, что я опешила, это ничего не сказать. Как же я хотела указать этой мадам в весьма грубой форме, куда ей следует пойти! Но она по-любому не отстанет, похоже, случай клинический. — Сегодня в 12:30 в кафе Гром на улице святой Маргариты. Другого времени я Вам не предоставлю, — сухо ответила я и направилась к машине. Я вела себя грубо, но эта женщина с хищным носом не понравилась мне раз и навсегда. С таким убеждением я села за руль. — Милая, кто это был? — В психушке по ходу сегодня день открытых дверей… Она пришла ко мне из-за Пьеро Бароне, с которым я не виделась с тех пор, как мы подписали документ о расторжении брака, и предпочла бы больше никогда его не видеть, — пробурчала я, пристёгиваясь. — Что ей нужно-то? — Сама не знаю, но сегодня это выяснится… Я ей назначила встречу в кафе… Мои самые худшие предположения подтвердились… В психушке действительно день открытых дверей?.. Я смотрела на женщину, сидящую напротив меня, давя в себе желание взять её под белы рученьки и отвести на собеседование к психоаналитику. Однако упорству этой мадам можно позавидовать! История, в которую она решила втянуть меня, началась однажды дождливым вечером, когда её двадцатилетняя дочь привела в дом эффектного мужчину сорока пяти лет, который оказался её парнем. Ну а что? Пары с большой разницей в возрасте — не редкость в наши дни. Вот только эта дама была другого мнения. Она уже присмотрела достойную партию для своей девчули- сына профессора, положительного во всех отношениях: не курящего, не пьющего, не бабника, будущего ректора. И тут такой подарочек! И теперь, по её мнению, я должна помочь ей, так как являюсь виновницей в сложившейся ситуации. Опа! Если бы я не бросила Пьеро, он бы не закрутил роман с её дочерью. Логика — гениальная! Не то, чтобы синьора де Лука имела личную неприязнь к синьору Бароне, вовсе нет! Но он никак не входил в её планы. Что такое шоу-бизнес, она знала не понаслышке, оттого и не хотела, чтобы её дочь с этим связывалась. У Пьеро были дамы в жизни и помимо меня, но только я имела несчастье быть обладательницей звания «официальная жена»… Поэтому за грехи бывшего пришлось расплачиваться мне, бумеранг пришёл в виде деятельной синьоры… В принципе, я с ней согласна по поводу шоу-бизнеса, быть женой певца/актёра — нелёгкая доля, мягко говоря. Мне понадобился год брака, чтобы понять это: вы никогда не можете побыть одни, кругом журналисты, фанатки, вменяемые и не очень. Последних на порядок больше. Постоянные звонки непонятных баб, письма с проклятиями, попытки проникнуть в квартиру, а однажды меня чуть не облили серной кислотой… А ещё его постоянно нет, он то на выступлениях, то на передачах, то на гастролях, а ещё сердобольные люди постоянно докладывают тебе о его романах за океаном… Три тысячи советов от людей, которые, как гончая дичь, чувствуют трещащий по швам брак. В общем, ещё двух лет брака нам хватило, чтобы понять, что мы просто созданы для того, чтобы не быть вместе. Дальше последовали нелёгкие годы развода. Я успела окончить магистратуру и докторантуру, съездить на стажировку в Англию, завязать роман с жителем Туманного Альбиона, поссориться с ним, окончательно разочароваться в мужчинах, перекраситься в брюнетку и вернуться в Италию. Мои «британские гастроли» ускорили бракоразводный процесс, моя измена перевесила чашу весов с многочисленными изменами моего благоверного. Дальше год тишины, и вот появляется он: высокий, стильный, строгий, интеллигентный, застенчивый. Сын польского эмигранта и австрийки. Головокружительный роман заканчивается браком, а потом рождается наш сын, и из моей памяти уходит прошлое, в том числе и синьор Бароне. Да и к чему вспоминать? Мы всё друг с другом выяснили и разошлись, причём тихо-мирно. Джанлука и Иньяцио говорили в интервью, что я вела себя достойно, и Пьеро несказанно повезло с экс-женой. Повезло, что я была его женой или что я экс? Хотя во втором случае, скорее, повезло мне. В том, что развалился наш брак, виноваты мы оба. Мы оба не захотели пересмотреть свои ценности, вернее, подстроиться друг под друга, быт — это тоже ещё те медные трубы, тут тебе не оперные партии из «Тоски» под окнами и не прогулки на катере в закате солнца. То, что до брака мы встречались три года, никак не спасло наш корабль от крушения. Но я благодарна Пьеро, безмерно благодарна, что он сберёг мои нервы, не тряся нашим бельём. У всех пар есть свои скелеты в шкафу, но личная жизнь артиста давно считается общественным достоянием, так что нас в браке было не двое, а тысячи и тысячи. Мы расстались, обоюдно договорившись вежливо посылать лесом всех, кто решит разузнать о нашем совместном прошлом. Никто из нас не заламывал руки и не страдал. Пьеро сам не понимал, как ему пришло в голову однажды попросить у меня руки, а мне было непонятно, почему я сказала да. Но как бы то ни было, а синьор Бароне был доволен вновь обретённым статусом холостяка, а я тем, что обрела то, что хотела: крепкую сплочённую семью с мужчиной, не имеющим ничего общего с шоу-бизнесом. Так всё было до сегодняшнего утра, до прихода этой дамы. И вот сейчас она сидит напротив меня и рассуждает, что нам делать с моим бывшем мужем женщина, Пьеро — бывший, именно, что бывший!, он же возлюбленный её дочери. От итальянских страстей к русском вопросу «что делать». — Я лично собираюсь жить, как жила: у меня муж и сын, и Пьеро Бароне абсолютно чужой для меня человек, и я не собираюсь тратить жизнь на то, чтобы наставлять на путь истинный совершенно чужих мне людей. Точка. Я вообще не понимаю, как Вам в голову пришло обратиться ко мне! К совершенно чужому человеку! Нет, а что она ждала от меня? Что тридцатишестилетняя женщина бросит мужа и ребёнка, наденет мини-юбку и пойдёт возвращать Пьеро Бароне, спасая честь какой-то девицы, на которой, я уверена, пробу негде ставить?! Женщина хотела было возразить: — Но Вы должны помочь мне! Вы же жена, пусть и бывшая, но Вам будет проще его… — Мадам, я не собираюсь влезать в чужие отношения, и я Вам ничего не должна, — перебила я её. — Если Вы или кто-либо из Ваших будете продолжать меня преследовать, у меня достаточно денег, чтобы обратиться к адвокатам. Мой отец знаменитый адвокат Милана, так что прошу Вас: в своих проблемах и проблемах Пьеро Бароне разбирайтесь без моего участия. Выдохнув, я добавила: — Хочу Вас успокоить: если Ваша дочь хоть немного похожа на Вас, Пьеро никогда на ней не женится. — Почему Вы так думаете? — сухо спросила женщина. Я хотела сказать что-то в духе «потому что он не идиот», но сдержалась. — Потому что у него большой опыт! — многозначительно сказала я, расплатилась за мой кофе и, сказав женщине «прощайте и больше никогда меня не беспокойте», ушла прочь. Этой встречи не должно было случиться, если бы эгоизм не был такой распространённой заразой. Если бы в нашем мире было побольше людей, которые не считают себя центром, вокруг которого должны все плясать… Но увы, эгоизм и наглость — страшные проказы нашего времени, спастись от них невозможно. Странная встреча, странная история, странный расклад. Мы с мужем посмеялись над этой ситуацией (а что нам оставалось?): к былым возлюбленным не возвращаются. Тем более когда встретил родного, настоящего! Так что, как прежде, имя синьора Бароне я слышу только при просмотре культурных новостей и желаю ему счастья с тем, с кем ему хорошо.