Доверяю

Два дня спустя

Мы прятались как тараканы на кухне, и разбегались так же, когда включали свет. Заброшенные дома, какие-то убогие и вонючие бары, похожие на притоны. Бриллинг пытался сохранять оптимизм и даже шутить, ну а я, в свою очередь, раскисла. Хочу есть, помыться, и хотя бы лежа поспать. Все бы ничего, но мы в Австралии, а значит, здесь всё пытается тебя сожрать! Пауки больше меня, комары огромные, какие-то неизвестные штуки, змеи… Сука, змеи! Одна пыталась сожрать мою ногу вместе с кроссовком, а я пыталась не умереть от страха, пока Бриллинг её снимал. — Она же маленькая! — Она гигантская! В какой-то мотель или гостиницу мы не могли пойти. Везде федералы. Они оцепили район. До дома Хлои добрались пешком. Почти всю ночь шли. Обычный одноэтажный домик, но есть качели. Оглядевшись, Ваня выдохнул и постучался. Господи, если эта женщина даст мне горячей воды, кусок хлеба и покрывало, я ей душу продам. Как же гудят ноги. Хлоя — темнокожая женщина с пышными формами и волосами. Увидев нас, она чуть не подавилась дымом и рывком затащила в дом. — Что ты здесь делаешь?! — в шоке. — Помощь нужна. — Я уж поняла, что вы не печеньем торгуете. Мама дорогая, какой ты худой стал, — обхватила его лицо руками, — Абаддон, когда говорю, мол, ребятки, приезжайте в гости, то имею ввиду другое. — Знаю. Привет, Хлоя. — Здравствуй. — Это моя жена, — подмигнул мне, — Евгения. — Хлоя, — протянула руку. — Очень приятно. Доброе утро, если так можно сказать. — Можно, — кивнула, — ну, идём. Через кухню мы пошли в прачечную. Она порылась в стиральном порошке, и стена, на которой была полка, пошатнулась. — Заедает. — Починю. — Умно… Под домом находился целый, мать его, бункер. У меня есть подозрение, что сначала «Азазель» построил этот бункер, а над ним уже дом Хлои. — Наконец-то! — положил голову на аппаратуру, — техника… Цивилизация. — Сильно не радуйся. Половина не работает, здесь давненько ваших не было. — Все исправлю. Мы к тебе, — вздохнул, — как минимум на месяц. Пока всё относительно не утихнет. — На здоровье, дорогие мои, — улыбается, — мне же веселее. Так, Ваня знает что да как, а ты нет, — положила руку на плечо, — пойдём, покажу. Идя по коридору, Хлоя открывала каждую дверь и объясняла. — Кухня, — заглянула, — всё чистенько, но холодильник пустой. Холодильник, плита, кухонные тумбы, обеденный стол со стульями. — Здесь насосы воды, генераторы, вентиляция, — показывает, — если лампы загорятся красным, то какая-то проблема. — И часто такое случается? — Редко. Последний перепад электричества был где-то год назад, из-за чего некоторая техника накрылась. — Много людей здесь было? — Больше пятидесяти. После Иордана началось гонение Азазелевцев, и я прятала всех, кто нуждался в помощи. Сначала у себя дома, а потом «Азазель» построил этот бункер, над ним дом, и продолжила делать доброе дело здесь. — Ты же федерал, почему нам помогаешь? — Мой покойный муж был одним из вас. Настоящий тиран, садист, но так предан своему делу, что жизнь отдал за «Азазель», который вытащил его из нищеты, грязи, голода. Благодаря вам многие увидели лучшую жизнь, хоть и таким путём. Когда моя дочь, Хаспер, заболела, то государство не помогло, давать деньги в долг мне тоже никто не хотел, а «Азазель» помог. — На условиях? — Без них. Я сама вызвалась помочь, когда всё началось. Относилась максимально настороженно к вам, но этот хохотун, Бриллинг, растопил моё ледяное сердце. И как оказалось, наёмные убийцы — отличные и добрые люди, каждый со своей историей. — Почему же ты не ушла от мужа, зная, что он вот такой? — Боялась. Он запугал нас так, что мы вздрагивали, когда тот шевелился. Я молила Всевышнего о том, чтобы эту суку застрелили. А когда узнала, то аж заплакала от счастья. После этого Бриллинг стал моим любимчиком, и с тех пор, проводя свои дни в тишине и спокойствии, я благодарю Абаддона. Каждый раз, когда могу заварить себе кофе, зная, что кружка не окажется у меня на голове. Каждый божий день. И если для этого, — улыбнулась, — мне необходимо прятать преступников в своём «подвале», делать им документы, покупать еду, то видит Бог, приезжайте все, — рассмеялась, — можете даже с роднёй. Я всех приму. — Редко таких людей встретишь. — Нравится ваша преданность. Каждый из вас топит за общее дело до последнего. Понимаю, разные люди, взгляды, и по словам других, «Азазель» не самая дружная корпорация, но в случае чего, вы все встанете, что станет убойной силой. Чисто собрались на пикник и захватили мир. — Точно, — расхохоталась. — А ты как попала к серийным убийцам? — Мой отец — глава корпорации. У неё улыбка с лица пропала. — Да, — кивнула, — как-то так. — Твой папа — Михаил Карницкий, а муж — Абаддон? — Ага. — Всевышний, помилуй эту душу. Тебя не трясёт? — Уже нет. Когда экскурсия подошла к концу, то Хлоя показала мне комнату. — Можешь выбрать другую, просто здесь есть женские вещи, все необходимые принадлежности: прокладки, гели, тампоны. — Мне эта нравится. — Отлично. Тогда, оставь все грязные вещи здесь, я постираю, а сама иди и хорошенько помойся. — Воняю? — Да. Полотенца в шкафу. Душ помог снять напряжение, и ноги, наконец-то, перестали гудеть. В такие моменты радуешься всем мелочам, в том числе, чистым полотенцам с ароматом ментола. Услышав странные звуки, выглянула в коридор. Бриллинг тащил кровать. — Я один спать не буду. Боюсь. — А не проще было снять матрас и перенести это дело частями? — Внатуре… Что-то я не додумался. Да похуй, — махнул рукой, — почти закончил. — Слушай, а кто ты по специальности? Какое у тебя образование? — Первое — педагогическое, учитель русского языка и литературы, второе — юридическое, юрист, соответственно, а третье — техническое, инженер. — Ты — педагог? — рассмеялась. — А что, не похож? — удивляется. — Ни капли. Когда успел столько дипломов получить? — Учусь всю жизнь. Точнее, как из армии вернулся. Он был похож на муравья, который пытался сдвинуть огромный булыжник в одиночку. Смешной такой с этой кроватью. — А ты чего не сказала, — аж дыхание спёрло, — что кровать двуспальная?! Я нахуя тащился?! — Ты не спрашивал. — Карницкая, ну ёб твою мать, блять. Видела же, что как навозник! Нет, чтобы сказать, мы стояли и хохотали. — Прости. — Бог простит, — поднял матрас. Хлоя забрала все мои вещи в стирку. Хорошо, что здесь есть и другая одежда. Переодевшись в черные пижамные штаны и футболку, вышла в общий зал. Хлоя уже вернулась из магазина. — Разбирайте пакеты. Увидев глазированный сырок, чуть слюной не подавилась. Обожаю их, это моя слабость… — Кушай на здоровье, — Бриллинг открыл его. — Спасибо, — весь запихала в рот. Радостно чавкая и наслаждаясь, я разобрала пакеты. Хлоя купила мяса, макарон, овощей, молока. В общем, все самое необходимое. Усевшись за большим письменным столом, среди книжных полок и аппаратуры, Ваня открыл пиво, и женщина задала вопрос: — Ко мне приезжают тогда, когда всё плохо. Бриллинг, всё настолько, — выделила интонацией, — плохо? — Достаточно для того, чтобы мы как крысы прятались. — Стой, — поднялась, — минутку. Она достала Библию и положила перед ним. — Серьёзно? — нахмурился, — даёшь Библию антихристу? — Положи руку и начинай рассказывать. Это необходимо. — Хлоя… — Живо. Я должна знать, что твои помыслы чисты и ты говоришь правду перед Господом. — Учитывая то, что я убежденный атеист и ношу имя демона? — Абаддон! — Ладно, — положил руку, — начнём, — смотрит на ладонь. — Что, думаешь, загорится? — Пока не знаю. С максимально угрюмой моськой он рассказал про наши приключения. Честно и искренне. Когда убирал руку, то Хлоя просила вернуть её. — Обратно, иначе, возьму скотч и… — Мне дискомфортно. — Бриллинг… — Понял. Закончив рассказ, он вытер руки об одежду. Я расхохоталась. — Я чист. — Видишь, и ничего не загорелось. Твоей душе стало легче? — Угу, — закатил глаза, — ты бы меня ещё святой водой полила. — И солью, — добавляю. — Да, — щелкнул пальцами, — и солью. — Теперь, мне понятно, почему ты похож на солиста подростковой группы. Этот цвет волос тебя омолодил. — Блять, спасибо! — Что планируете делать? — Нужны документы, и сходим в гости к этому Эшу, — отвечаю, — а дальше по ситуации. — Документы вам сделаю, — киваю, — оружие есть. А розыск? — Прячемся как можем. Я изменил нашу биометрию на новые данные. Не знаю, как долго это будет действовать, и когда они поймут, что все документы фальшивые. — Смотри, — достала телефон, — на вас ориентировка, и обещают по миллиону долларов за голову каждого. Приказано брать живыми, но только Евгению, тебя по возможности. — Ну ясен хуй. Моя смерть им нужна с тринадцатого года… Подожди, а МакАллистер, двое Карницких? Они тоже в розыске? — Нет, только вы. — Обидно прозвучало… Нам надо каким-то чудесным образом доказать вину Марии, и не загреметь в тюрьму на пожизненное. — Ты же знаешь, что тюрьма тебе не светит, — выдыхаю, — только смертная казнь. — Знаю, — прикурил. — Ладно, молодёжь, вам есть чем заняться. Если что, я наверху. И да, Иван, не забудь починить дверь. — Так точно, мисс, — кивнул.

Прошла неделя

Я скучаю по папе. Связи нет, и это разрывает изнутри. Ничего не знаю о нём… Мы тренировались каждый день: стрельба, рукопашный бой, отжимания, приседания. — Как у тебя тело не болит? — пью воду. — Болит. Бриллингу почти сорок, а он в охуенной форме. Выносливый, сильный мужчина с огромной силой воли. Вообще спуску мне не давал. — Подожди… Устала… Не могу, — отдышка, — как ты. Боже, да даже МакАллистер так не может. — И это плохо. Кстати, сегодня вечером я иду к Эшу. — Хлоя сделала документы? — Нет. С этим возникли проблемы… Я иду один. — С какой стати? — А с такой, что вдвоём опасно. — Это эгоистично! А я? Мы вместе же, Бриллинг! — Мои решения не обсуждаются и не оспариваются, даже тобой. Если я сказал, значит, так надо сделать. Других вариантов нет и не будет.

Бриллинг

Женя всеми способами пыталась отговорить меня от этой затеи. Не получилось. Через Даркнет я нашёл этого Эша, и появился на пороге его квартиры как покупатель. — Кто?! — Я от Якудзы. Он сказал, у тебя товар хороший. Эш с опаской выглянул, но меня запустил. — Ты не буйный? — А должен? — На днях приходил один, тоже от Якудзы. Оказался федералом, набил мне морду и потерял свое удостоверение, — кинул его, — гляди. МакАллистер… Никогда за собой не убирает. — И чего хотел? — Я не понял, был под кайфом, — усмехнулся, — что берёшь? Улыбнувшись, я достал нож и прижал барыгу к стене. — Где рыжая сука по имени Мария? — Чел… Успокойся. — Где? — Не знаю никакой Марии. — Знаешь, — провёл лезвием по щеке, — всё, ты, сука, знаешь. Говори, или превращу тебя в зербу. — Не знаю! — орёт. — Я считаю до трёх… Раз… — Я просто продаю дурь! — Два… — Клянусь! Клянусь! — Два с половиной! — Не знаю! — Слышь, падла, ты ей и Мэй Ли дурь толкал, а последнюю чуть меньше месяца назад нашли изуродованной. Она живая была, когда мясо с кости срезали. — Я… Я… Стой, ты же… Ты же Бриллинг! — Угу, — киваю. — Тогда, я ничего не скажу… Она… Она меня убьёт. — Сейчас тебе стоит переживать о том, что убить тебя могу я. Не испытывай моё терпение. — Обещай, что не убьёшь. — Говори. — В Россию улетела. — Зачем? — Там какой-то официальный приём будет у императорской семьи, принцессу покажут. Отпустив его, я нанёс ему несколько ножевых ударов в живот. — Принцессу покажут, говоришь? — смотрю на то, как Эш истекает кровью, — интересно. Найдя в этой халупе какой-то дешёвый алкоголь, полил им шторы, одежду, товар, тканевый диван. И прикурив от спички, бросил её. Гори и не тухни. — Хорошо горит, — наблюдаю за пожаром. Огонь сразу же охватил квартиру, а я отправился в сторону бункера. Жизнь Эша не стоила и копейки. За матерью уже несколько лет ухаживает сиделка, она его даже не помнит, друг так себе, а человек тем более. Вернувшись, увидел Сэмюэля. — Научись убирать за собой, — кинул ему удостоверение, — мы не оставляем свидетелей. — И это твоё «привет»? — в шоке. — Мне тебя расцеловать надо? — фыркнул, — ты оставил следы. — А что, предлагаешь убить его? — Я же убил, — пожимаю плечами, — в чём проблема? — Что ты сделал? — Женя застыла. — Прибрался за собой, добыл информацию, и знаю, куда мы поедем дальше. Если кто-то из вас захочет прочитать мне нотацию, о том, что убивать людей — плохо, и это смертный грех, что мне стоит покаяться за свои деяния, то оставьте это при себе. Мне глубоко похуй, — подхожу к ноутбуку, — мы будем плакать о никчёмном наркомане, или займёмся делом? — В тебе хоть что-то есть светлое? — Сэм. — Да, — киваю, — волосы. — Что ты узнал? — Карницкая выдохнула. — Мария в России, решила присутствовать на смотринах принцессы. Асмодей, когда они состоятся? — Послезавтра. — Отлично. Ты сообщил о нашем местоположении? — Да… — Мы едем домой! — хлопаю в ладоши, — наконец-то.