Доверяю

Полтора месяца спустя

Время летело, проверка шла, а я влюблялась с каждым днём всё больше и больше. В Токио или в Сэма? Сложный вопрос… Утром ждала вечера, так как знала, что мы пойдём куда-нибудь гулять. Ни дня дома. Нам удалось побывать в квартале Харадзюку, где по воскресеньям собираются косплееры, молодые люди в причудливых костюмах в лучших традициях аниме. Они выглядят просто великолепно, словно из сказки. Башня Мори меня поразила. Её высота чуть больше двухсот метров, на самых высоких этажах находится музей современного искусства, в котором представлены как работы японских художников, так и выдающиеся произведения авторов со всего света. Также имеется смотровая площадка. Именно с неё открывается самый шикарный вид на Токио, особенно ночью, когда неоновые вывески освещают весь город. Волшебство и только. Но там так ветрено, что пришлось держаться всеми силами. Сад Хаппоен — парк, богатый на густую зелень, что удивительно в такое время, папоротники и птичек. Да-да, зимой здесь летают птицы! Ощущение, что ты находишься в старой японской легенде о кицунэ, например. И вот, легенд я услышала очень много… Каждая прогулка с Сэмом — повод для шуток. Японцы не являются обладателями высокого роста, и могут спокойно гулять по парку. МакАллистер как великан, который постоянно нагибался. Район Гинза — район для богатых людей. Шумно, весело, все катастрофически дорого, но так вкусно. Люди здесь такие дружелюбные. Во время экскурсии, мы подошли к ларьку и хотели купить попить, но продавец не знал английского, а мы японского. Голосовой переводчик помог нам в этом деле, более того, потом все дружно посмеялись. В Германии бы тебя уже послали, отказавшись обслуживать. Не знаешь язык? Пока-пока. Япония — удивительная страна. Я радовалась всему как ребёнок, хоть и выглядела достаточно глупо. Сэмюэль купил полароид и фотографировал всё, на что я укажу. Он уже видел эти места, но моё счастье разделял. Бриллинг злился на меня из-за того, что я не отвечаю на сообщения сутками. А что? Мне некогда. Отец решил отложить расследование убийства мамы с Сашей, так как они подыскивали помещение для филиала в России, и пытались договориться со спецслужбами. Хлопот достаточно много. Папе я скидывала вообще всё, любые видео и фото, начиная от того, какой красивый был рассвет, и заканчивая тем, как стерла пяточку. — Смотри! — указываю на сфинкса, мирно сидящего у кафе, — это бакэнэко. — Брось, — Сэм рассмеялся, — просто милый котик. — А что, — задумалась, — если Велиар — кот Бриллинга, тоже бакэнэко? — Тогда, он уже принял облик Ивана, а сам съел его душу. — У него длинный хвост и весит Велиар где-то четыре килограмма. — Ну все, — пожимает плечами, — Бриллинга съели, и вместо него с нами общается кот-оборотень. С МакАллистером могли болтать целыми сутками, ибо нам всегда было о чём поговорить. Находясь здесь, осознала то, что стала куда добрее к миру и людям. Мне больше не хочется проломить кому-то череп за то, что человек медленно идёт, я практически перестала материться. Компания Сэма влияет на меня наилучшим образом, так как он улыбается, шутит, и тот ещё добряк, который любит эту жизнь. Бриллинг же, в свою очередь, постоянно бурчал, обвиняя всех вокруг. Мы разговаривали только о работе, или после секса о том, как было круто. С кем поведёшься, от того и наберёшься.

***

Проснувшись утром, сладко потянулась и еле как встала с кровати. Болят абсолютно все мышцы, это называется пешая прогулка на двадцать тысяч шагов. Сэмюэль готовил завтрак, напевая что-то себе под нос. Видимо, он не ожидал моего пробуждения в такое время, так как был в одних пижамных серых штанах. Они с трудом держатся на бедрах. Я никогда не перестану восхищаться его телом и кожей. Совершенство. На спине, между лопаток, изображён знакомый мне Трикветр, а от него, вертикально какой-то текст. Кажется, это иврит. — Доброе утро! — Мама! — у него из рук выпал нож, — Евгения, — обернулся, — привет. Ты чего так рано проснулась? Половина восьмого. — Меня разбудили ароматы. Они возбуждают мои вкусовые рецепторы. — Вон оно что, — рассмеялся, — я оденусь. Всполоснув руки, ушёл за футболкой в свою комнату. — Зря, — вздохнула, — мне и так всё нравится… От печальной мысли отвлек звонок в дверь. — Сюрприз! — Бриллинг, — не помешал? — Помешал. — Спасибо, я старался. Иван Францевич улыбался как мог, опять же, демонстрируя новый зуб. Подстригся даже. Жених, блять. — Заходи, — в шоке, — старательный. Он держал в руках огромный букет цветов. Кажется, это не совсем цветы, а шоколад и карамель. Съедобный букет? А мне цветы он дарил редко, и то, когда накосячит. Никакой оригинальности. Сукин сын… — Что готовишь? — Не знаю, — пожимаю плечами, — за готовку у нас отвечает господин МакАллистер. — Чего?! — опешил, — так, стоп, ты живёшь с ним в одной квартире? Что, корпорация не смогла выделить две? — Абаддон. Сэм с довольной улыбкой вышел из комнаты. — Асмодей, — рявкнул. — Корпорация может выделить ровно столько квартир, сколько попрошу, но мы решили, что нам так удобнее. — Чудесно. В одной комнате живём, в другой притон. — Ваня! — рявкнула, — кто бы говорил, а. — Разные вещи. — У него хватило сил остановиться, — на русском, — а ты продолжил шоу-программу блядок, добавив в неё резинового друга. Не пизди. — Ой, — закатил глаза. — Ты чего приехал? — Хочу поговорить с женой, — поджал губы. — Понял. Мы остались наедине. — Это тебе, — вручает букет, — кушай на здоровье. — Ого! — рассмеялась, — с каких пор? — Навёрстываю упущенное. Как ты слышала, мы собираемся открывать филиал в Российской Империи, и уже нашли помещение. — Как быстро. — Стараюсь. Покупать буду на своё имя, но для государственной регистрации права необходимо твоё согласие. Мы супруги, а значит… — Я поняла, — киваю, — согласие супруги на покупку. — Именно. Собирайся, позавтракаем уже там. Нотариус ждёт нас. И да, давай по-быстрому. У меня через три часа самолёт. — А Ханаби? — А у неё я уже был. Жду внизу. Почему нельзя было просто позвонить и сказать? Обязательно прилететь надо, проверить всё и всех. Ох, Бриллинг… — Ты уходишь? — смотрит в окно. — Буквально на часик, — надеваю куртку, — туда и сразу же обратно. — Завтрак остынет. Какой же Сэмюэль раздражённый. Челюсть напряг так, что аж видно жвалки стало. Заиграли. — Прости, — обувь, — час и я дома. Обещаю. — Угу, — кивнул, — час. — Не скучай! Ваня болтал с папой по телефону. — Поехали. У меня час. — А с каких пор, — цокнул, — он, — выделил интонацией, — тебя ограничивает во времени? Неужели, — нервно усмехнулся, — ваши отношения перешли на какой-то новый уровень? — Во-первых, это я ему пообещала, а во-вторых, — пристёгиваюсь, — не твоё дело. — Какие мы нежные. — Я же не лезу в твою личную жизнь. — А чего в неё лезть? Там всё хорошо. — Вот и у меня всё хорошо. — Думал, мы с тобой обсудим что-нибудь, посплетничаем как подружки. — Вань, — усмехнулась, — ты — мой бывший муж. — Ну-ну, — нахмурился, — я твой муж, по закону, — ехидно улыбнулся, — а ты моя жена. — И брак у нас фиктивный. — Не начинай. Ты собираешься домой? — Ближайшие два месяца — нет. — То есть, день рождения отметишь здесь? — Скорее всего, возможно, отмечу в Германии. — А в Россию когда? — Не знаю. — Из-за меня приезжать не хочешь? — Перестань. Мне вообще не следовало возвращаться… — Говоришь так, словно твоя жизнь стала хуже. — Кто-то просил меня поторопиться, а сам едет как улитка. — Извините… Подписав согласие, вышла из конторы. — Держи. — Так, — прикусил нижнюю губу, — переведу уже дома. — Ну… — С тобой всё нормально? Может, позавтракаем? — Сэм ждёт. — Ох, Сэм… — Не будь таким эгоистом, Бриллинг. Тебе можно, а мне нет? — Я ничего не говорю. — Ты всеми фибрами души показываешь то, что тебя всё это раздражает, и будь твоя воля, запер бы в подвале. — Он мне не нравится. — Знаешь, мы с Ханаби поговорили. Обсудили специфику наших с тобой отношений. И вот что хочу сказать, — почесала нос, — я её поняла, и она меня тоже. Попробуй с МакАллистером поговорить как мужчина с мужчиной. — Нет. — Тогда, — скривилась, — злись дальше. И да, в Россию вернусь, но лишь на пару дней. — Пару дней? — Мне нужно несколько бумажек от тебя, — иду к машине, — я буду подавать документы на получение гражданства Германии. — Чего?! — подавился водой, — это он так на тебя влияет? Двадцать пять лет не задумывалась, а тут, — машет руками, — серьёзно?! Через год развод попросишь? — Надо будет — попрошу. — Я не дам тебе развод. И без того на многое глаза закрыл. — Не захочешь по-хорошему, пойду разводиться с тобой через суд. У тебя нет власти. Я свободна, словно птица в небесах. — Вообще-то, я твой муж. — Объелся груш, блять. Поехали! — Тебе его фамилия не идет! Евгения МакАллистер, — заорал, — фу! — Бриллинг тоже так себе. — Эй! — Думаю, может, вернуть девичью? — Женя! Что-то же должно остаться от меня. — Психологические травмы остались. Заберёшь? Бриллинг привёз меня обратно домой. — Пятьдесят минут, — улыбнулся. — Спешила, — раздеваюсь, — разогревай завтрак. — Для чего он прилетел? Мне на девяносто девять процентов нравится добрый и жизнерадостный Сэм, но этот один процент, когда он злится, превращаясь в хладнокровного человека с пустым взглядом — отвал всего. — Согласие на покупку подписать. Филиал же открывать будут. — Понятно… Хотел позаниматься важными делами, но лучше мы с тобой весь день проведём на диване. — А что случилось? — Бриллинг с утра — плохая примета. Господи, как он размял шею сейчас… — Сэмюэль, — закатила глаза, — ну ещё один, а… Поговорите с Ваней. — Я пытался. Он послал меня нахуй и попросил, чтобы моя туша, цитирую, не подходила к его жене на пушечный выстрел. Ну, Иван Францевич… Ваня, видимо, согласие вообще не читал. Он дал мне огромную папку с документами, чтобы я на все перечисленные объекты недвижимости дала своё согласие, но, мне прекрасно известно, по какому адресу они покупают помещения. Что знаю, то и указала. Вот у него задница сгорит, когда поймёт. Завтрак, приготовленный Сэмом, меня слегка удивил. Нет какого-либо мяса. — У меня пост. — Ты верующий?! — Да, — кивнул, — я католик. — Ого… — А что, какие-то проблемы? — Нет, просто не ожидала. — Понимаю. Верю в Бога, а сам ношу имя демона. Не хочешь съездить на горячие источники? — Ты же предложил посидеть дома. — Скучно. У нас три дня есть. — Купальника нет. — Это же не проблема. Ну что? — А давай, — киваю.

На следующий день Комплекс горячих источников Оэдо Онсэн Моногатари

Это настоящая сказка. У меня дух захватывает от таких видов. Комплекс — мини-городок, в котором расположено огромное количество тематических магазинчиков. По традиции, ванны принимаются без одежды и разделены на мужские, женские, детские, но для европейцев условия другие. Можно в купальниках и вместе. Нам вручили карты доступа к номерам, мягкие тапочки и кимоно-юкаты, грубо говоря, халаты. Банных зон очень много, имеются массажные кабинеты, иглоукалывание и что-то связанное с пиявками. Половина находится в помещении, а другая на свежем воздухе. — Он мне короткий, — Сэм одёргивает халат, — как платье. Тапочки тоже маленькие. — Ну, — смеюсь, — извините. — Смейся-смейся, — кивает. Днём мы спали, как совушки, а уже вечером выходили в свет. Ночью здесь особенно красиво. Играет тематическая музыка, много людей, гирлянды создают особенную атмосферу. — Почему ты смеёшься? — Вспомнила то, что кто-то поставил букет из сахарных цветов в воду. — Я же не знал, — закрыл лицо руками, — они выглядели как настоящие! — Так и скажи, что сделал это специально, ибо букет подарил Бриллинг. — Нет, — надул губки, — я правда не знал. Погрузившись в горячую воду, готова была остаться навсегда. Невероятный контраст. Как же хорошо… Сэм принёс несколько горячих напитков. — Это что? — Не знаю, но, — присоединяется ко мне, — бармен уверял, что нам всё понравится. — Сегодня людей мало, — беру стакан. — Они все в ресторане, — указывает, — у Японцев какой-то праздник, если я правильно понял. — Вон оно что… Ладно, нам же больше достанется. — Горячей воды? — Свежего воздуха. Мужчина рассмеялся. — Что? — в недоумении. — Ничего, — мотнул головой. Он выглядел так, словно хотел мне что-то сказать. — Говори. — Что? — Ты хочешь что-то сказать. Говори. — С чего такие мысли? — Твоё лицо. — Хорошо, только не перебивай и дослушай до конца. — Ладно, — улыбаюсь. — Я понимаю, что не должен был сближаться с тобой, так как ты выше по статусу, являешься дочерью господина Карницкого и женой Абаддона. Мы из разных семей, стран, есть огромное количество причин, по которой такие отношения — глупость, — взглотнул, — относительно недавно мы оба развелись, и разрыв отношений был тяжёлым, но, я рискну. Мне хочется быть с тобой рядом постоянно, интересно с тобой общаться, находясь вместе, я не думаю о том, из-за чего не могу спать… Даже русский начал учить из-за тебя, чтобы быть ближе к твоим истокам. Я понимаю, что в нашей жизни всегда будет участвовать Бриллинг, — опускает голову, — это уже неотъемлемая часть тебя, но на это плевать. Позлюсь несколько минут и перестану… Евгения… Я пододвинулась к Сэмюэлю поближе, и притянув к себе поближе, попыталась поцеловать. Не получилось. — Ты меня не выслушала, — отстранился. — Мне всё понятно, — улыбаюсь, — зачем тратить время на разговоры, если необходимо сделать другое? — У тебя вообще терпения нет. Где манерам тебя учили? — приблизился ко мне. — Мне хочется ощущать тепло твоего тела и вкус губ, — говорю как есть, — мы оба взрослые люди, прекрасно всё понимаем. — Да. — Сэм, — прищурилась, — боишься связаться со мной из-за Бриллинга или папы? Якобы, — усмехаюсь, — ничего правильно в этом нет, — провожу пальцем по груди, — люди будут осуждать. — Я не боюсь, — шумно выдохнул. Мужчина обхватил мою талию руками, и вжимая в бортик, буквально накинулся. Он впился в губы, заставляя меня обмякнуть в его сильных руках. Какой же он огромный. В животе умерли и возродились одновременно все бабочки. Голова закружилась. Этот поцелуй был пиком земного наслаждения. Ничего лучше со мной не происходило. Мысли пропали. — Ты права, — разрывает поцелуй, — всё и без того понятно. — Да-да, — притягиваю обратно, — я хочу ещё. — Если мы продолжим, — улыбается, — то вон те, — показывает, — детишки увидят то, для чего ещё маленькие. Евгения, — коснулся моей щеки, — просто так целоваться с тобой не буду, а значит, задам вопрос. Как истинный джентльмен, должен был спросить до того, как поцелую, — оглядывается, — ты станешь моей девушкой? В глазах столько надежды. Тут думать нечего. — Конечно, — киваю, — да! С радостным визгом обняла Сэма. — Вот и хорошо, — оставил поцелуй на плече, — ты не представляешь, насколько я сейчас счастлив. — Представляю, — улыбаюсь. Неужели, впервые за всю жизнь, у меня начнутся нормальные отношения с мужчиной, который устраивает меня абсолютно во всем?