neighbors, problems and two smoking barrels

      Старушенцию спасло лишь то, что ее ночью увезла скорая. Тоже с отравлением. Значит, либо миссис Бернард была самой неумелой отравительницей в мире, либо это получилось случайно.       Во всяком случае, именно к такому выводу я пришла в итоге. Когда валяешься всю ночь на холодном полу уборной возле унитаза, успеваешь много о чем подумать, если не проваливаешься в забытье, конечно.       Из-за этой карги мы потратили целый день. Нет, Ллойд ответственно — он еще с рождения был зачислен в отряд «Слабоумие на максималках и Отвага на минималках» — пытался утром выползти из дома и даже запихнул себя в тачку, чтобы проехаться за объектом, но вернулся так быстро и таким виде, что в другой день я бы умерла со смеху. А сейчас… О, сейчас я отчасти сочувствовала ему и прекрасно его понимала. Но обблевать «ауди»… Ох. Это непростительно.       Сутки на воде и персиковой жиже — с голоду, когда меня перестало тошнить, а что-то существенное типа пирога в горло не лезло, она даже показалась мне не просто съедобной, а вкусной, — и мне наконец-то полегчало. Ллойду было хуже — не стоило жрать столько лазаньи, — и, клянусь, когда он застирывал в умывальнике одну из своих драгоценных поло — желтую, самую вырвиглазную по расцветке, — бурчал себе под нос, какой он кретин. Я не могла не согласиться, просто сделала это молча.       Утром он снова собрался на слежку. Планировал сменить машину после того, как проведет объект до офиса — для этого собирался заехать купить какую-нибудь разбитую неприметную колымагу в салоне подержанных авто (между прочим, это была моя идея, и хоть Хансен не зачислял ее на свой счет, но и не признавал, что я подкинула ему что-то стоящее), — и вернуться, чтобы упасть ему на хвост до самого конца рабочего дня. Потом снова сменил бы машины и вернулся домой, как примерный семьянин.       Чтобы не тратить драгоценное время в закусочных, Ллойд попросил меня сделать ему что-нибудь перекусить. Попросил. Меня. Будто мы по-настоящему вместе и я испытываю непреодолимое желание заботиться о нем, а не уже прикинула, сколько щелочи мне понадобится, чтобы мистер Уебанские усы исчез без следа с приятным уху шипением.       Но у меня было вдохновение — обычно, если избежишь смерти от соседской лазаньи, так и бывает, — оно принесло мне одну идейку, поэтому, когда Хансен появился на кухне, его действительно уже ждал пакет на столе. Небольшой бумажный пакет, в который обычно складывают сэндвичи.       Он покосился сначала на меня, потом на свой предполагаемый перекус. И снова воззрился на меня, уже пристально.       — Там что, остатки лазаньи?       — Нет, кое-что повкуснее, дорогой, — пропела я.       Заглянув в пакет, Ллойд скривился и выругался. Не оценил юмора с гранатой.       — Такой отбитой суки, как ты, солнышко, я еще не встречал.       — Именно это тебя во мне и зацепило, правда?       Он поморщился так, словно я зацедила ему в зубы, а потом врезала по яйцам.       — Окей, тогда сэндвичи из холодильника слопаю я.       — Это очередная идиотская шутка?       — Нет, это восторг от того, что ты используешь мою идею и даже не поблагодарил меня за это.       — Спасибо, — процедил он сквозь едва приоткрытые губы, будто проклятие палачу, стоя с петлей на шее. Но в холодильник все-таки полез. И удивленно выглянул из-за двери на меня. Я сидела с безразличным видом, пряча под столом пальцы в пластыре. Кто же знал, что срезать корочки с хлебных кусочков намного сложнее, чем расчленять трупы?       После того, как «мой благоверный» наконец-то свалил, я дождалась, на мой взгляд, более-менее пристойного времени, чтобы заявиться к соседям на кофе, прихватила парочку микрофонов, тарелку из-под кексов и потопала к жене объекта.       Молли — а ее звали именно так — обрадовалась мне настолько сильно, словно я принесла ей благую весть, что все болезни в мире разом исчезли.       И сразу же бросилась заваривать свежий кофе и доставать сладости, пока я осматривала дом, параллельно оставляя то тут, то там «жучки» как монетки в фонтане, чтобы вернуться.       Когда она позвала меня на кухню, я обратила внимание на книгу, лежащую между нами, прямо посреди кухонного островка с мраморной столешницей, на которой я не заметила ни пятнышка. Молли, похоже, — как и все домохозяйки с Магнолия Лейн — была той самой женушкой, которая могла успеть убрать до ужина следы бойни на двадцать человек, не пропустив при этом ни капли крови.       Заметив мой взгляд, она кивнула.       — Да-да, это та самая книга, которую мы читаем в этом месяце. Вообще-то мы условились, что к встрече клуба прочитаем всего лишь десять глав, но я проглотила ее за три вечера. Просто не могла оторваться.       — В ней… Страниц семьсот?.. — обреченно промямлила я, прикидывая размер, который мне придется поглотить. И это определенно тот случай, когда размер не просто имеет значение, он убивает, он разносит мозги в клочья, как пуля в лоб.       — Восемьсот шестьдесят три, но ты не заметишь, как они промелькнут, — прощебетала она. — Ой, кстати, раз ты теперь с нами, надо добавить тебя в общий чат.       — Зачем? — икнула я, приложившись к кофе. Хотя хотелось бы к виски.       — Как? Поболтать с девчонками, — искренне изумилась она и схватила телефон.       О чем с ними еще болтать, если мы и так соберемся на посиделки книжного клуба?       С сестрой мы созванивались раз в неделю и нам этого было вполне достаточно. Она рассказывала мне о жизни, а у меня не происходило ничего такого, чем бы я могла поделиться с ней. Поэтому разговор наш длился не дольше пяти минут и мы снова погружались в собственные заботы. Я с тоской подумала о Хосе, надеюсь, ему хватает солнца. Эх.       Посидев еще немного с Молли, которая впихнула мне свою книгу, чтобы я не разыскивала ее по всем книжным — будто я вообще собиралась это делать, — я поехала за покупками. Сколько ни оттягивай эту хрень из моей новой жизни, все равно придется вкусить по-настоящему, каково это — быть домохозяйкой.       И первое мое наблюдение: трупы переносить куда проще, чем пакеты с покупками — из багажника автомобиля в дом. Бумага так и норовила прорваться, овощи — рассыпаться по подъездной дорожке, мне пришлось сделать несколько ходок туда и обратно, и в конце я распсиховалась настолько, что хотела кого-нибудь пристрелить.       Вместо этого вынуждена была начинать готовить. Ну, хотя бы попробовать, пока у нас еще есть кое-какие запасы готовой еды. Вообще-то я бы этого не делала, посоветовала бы Ллойду вместо отбивной засунуть в рот дуло и поужинать свинцом, но чуйка подсказывала мне — здесь принято приглашать соседей в гости и угощать их домашней едой. Собственноручно приготовленной домашней едой. Поэтому, пока была возможность, я решила использовать Хансена в качестве подопытной крысы.       Помыла и нарезала овощи, приправила мясо, строго следуя рецепту и стараясь ничего не пропустить, за полтора часа до возвращения Ллойда — к счастью, распорядок дня объекта был нам известен до последней минуты, — я запихнула форму в духовку, налила себе бокал вина и наконец взялась за книгу, искренне недоумевая, КАК у Молли находятся силы хоть на что-то.       Текст напоминал жвачку, залипшую в волосах в сорокаградусную жару. Я тонула в бесконечных абзацах, пытаясь разобраться, что к чему, мозги плавились, я все чаще прикладывалась к вину. В конце концов схватилась за нож, хотела изрубить чертову книгу на куски, потом вспомнила, что Молли сложно будет это объяснить и придется выдумывать какую-нибудь ложь вроде «у такого тупицы как Ленни книги всегда вызывают панические атаки, вот он и набросился на нее». И успокоилась.       Подмостила ее под голову и уснула.       Проснулась от того, что надо мной нависает Ллойд и вместо того, чтобы попробовать меня растормошить, проверяет мой пульс.       — Какой же ты кретин, — прорычала я, закатив глаза.       — Могла бы и поблагодарить, — огрызнулся Ллойд.       — За что? За то, что полапал меня за миндалины?       Я принюхалась. В кухне пахло едой. Настоящей домашней едой, как у мамы. Или у сестры на праздники, когда ей удавалось затащить меня к себе.       К счастью, я сообразила выставить таймер на духовке, и ничего не сгорело. Правда, я не была уверена, что мясо приготовилось и было съедобным. Но впервые за время, проведенное на Магнолия Лейн, я почувствовала себя победительницей, не побежденной. Черт! Это задание длится всего три дня, а я устала так, будто мы торчим здесь уже год. Это все последствия отравления, я уверена. Интересно, что именно та старуха запихнула в лазанью? Может, какой-то токсин, влияющий на эндокринную систему, поэтому у меня сегодня не вырабатывался гормон счастья, одно лишь разочарование и усталость?       — Это ты приготовила? Сама? Мне? Дважды за день? — заглянув сквозь стеклянную дверцу в духовку, Ллойд повернулся ко мне. В голубых глазах, кхм, кажется, стояли слезы.       — А это похоже на полуфабрикат из морозилки? — ощетинилась я, скрестив руки на груди.       — Я и не думал, что ты примешь это за чистую монету, Тори. Считал, выкрутишься как-то. Но спасибо.       Что-что? Я не ослышалась?       Я подалась вперед, словно пыталась уцепиться за хвостик слов, слетевших с его языка.       — Тебе все еще плохо?       — Да. Наверное, — бросил Хансен, и взгляд его привычно остекленел.       Только потом, наблюдая, как он уминает добавку — спасибо тебе, ютуб, я теперь не считаю себя кулинарным ничтожеством! — я сообразила, что если я ела домашнюю, вкусную, приготовленную с любовью (правда, это не наш с Хансеном случай), еду по праздникам, когда наведывалась к сестре, наверное, Ллойд лакомился ею так же нечасто, а то и реже моего.       Но потом он послушал разговоры Молли с мужем, пробурчал, что микрофоны я поставила плохо, ведь, практически ничего не разобрать из сказанного, и отбрив, что иногда следует вытаскивать бананы из ушей, я поняла, что мое человеческое отношение к нему на сегодня, а то и до конца этого года, закончилось.       Перед сном я вернулась к чтению. В итоге зашвырнула книгу под кровать. И полезла в тот групповой чат в надежде, что его участницы уже по ходу путешествия по сюжету делятся впечатлениями и краткими отрывками текста, и оттуда я почерпну хоть немного знаний об этой чертовой книге.       — Восемьсот сообщений? Да вы ебнулись там?! — ошеломленно пробормотала я, глядя, сколько эти полоумные умудрились настрочить с моего краткого «привет», после того, как Молли добавила меня к ним.       Естественно, вчитываться я не стала. Завалилась спать.       Откуда мне было знать, что где-то среди этих восьми сотен сообщений кроется список того, что мне надо купить и принести на встречу книжного клуба, который они уже успели на меня навесить без моего согласия и какого-либо участия вообще?