neighbors, problems and two smoking barrels

      — И что будем делать? — спросил Ллойд, осматриваясь. К нему уже вернулся голос, который он чуть не сорвал, пока мы орали друг на друга по телефону, следуя подсказкам навигатора, который вел нас к чертовой Магнолия Лейн. Меня, между прочим, дико задело, что ему досталась прекрасная как конфетка «ауди», а мне дрянной кроссовер «вольво». Тачка домохозяек. Окей, богатеньких домохозяек, которые таскают вечно кучу пакетов с покупками.       Но именно ей я теперь и была. Виктория — Викки — Хардинг. Миссис Леонард — Ленни — Хардинг. Пока мой муженек управлял какими-то там хедж фондами, я благополучно тратила его денежки на всевозможные безделушки и абсолютно не привлекала к себе внимания. Во всяком случае именно так гласили строчки в той тоненькой папке.       Вместе четыре года. Вообще-то мы портим друг другу нервы уже семь.       Женаты два. Еще в стадии медового месяца, поэтому воркуем постоянно.       Пожалуй, это самое сложное. Как смотреть на эту усатую рожу отпетого социопата и хотеть ворковать с ним, а?       Кто вообще воркует друг с другом после четырех лет отношений? Не понимаю. Опыта в отношениях, в нормальных или не очень, здоровых или токсичных, и вообще длящихся дольше одной недели, отношениях у меня было не так много. Скорее, я могла похвастаться тем, что могу стрелять даже из палки, а не удержать мужика рядом чем-то, кроме секса.       Я никогда не задумывалась об этом, а теперь, оказывается, я чем-то зацепила Ленни настолько, что он надумал на мне жениться.       Свадьба на пляже Канкуна, там же три недели страсти после церемонии. И планы на детей в далеком будущем, ведь Ленни пока очень плотно занят работой.       Я никогда не скучала по тем временам, когда меня посылали в гущу вооруженного конфликта, чтобы убивать там направо и налево. До этого дня.       — Это ты у меня спрашиваешь?       — А у кого? — выгнув бровь, язвительно поинтересовался он.       — Ну, я не исключаю, что здесь есть прослушки.       Я тоже оглянулась. В доме все было готово к нашему приезду. И под всем я имею в виду не только забитые одеждой шкафы, расставленные безделушки в гостиной и бутылки вина на металлической подставке в кухне. Здесь нашлось место и потайным сейфам с наличными, оружием, всевозможной аппаратурой, чтобы можно было приступить к заданию немедленно.       И глядя на этот светлый просторный двухэтажный дом будто из каталога, я даже ненадолго ощутила неприятное покалывание в груди — оружию нет места в таком уютном уголке. Это невольно вернуло меня в детство. В родительский дом. Тогда я еще мечтала стать адвокатом и спасать невинные души, которые хотят упечь за решетку. Теперь я тоже работаю с душами, только переправляю их на тот свет прямым рейсом.       Ллойд пожал плечами. Похоже, ему было плевать. Потом спросил:       — Что у тебя с лицом?       Сузив глаза, я зашипела.       — А это еще как понимать?       — Просто.       — Издеваешься? Что у меня с лицом? Что у меня блять с лицом, Ллойд? У меня размазался макияж? Или меня перекосило от флешбеков из детства? Или на нем написан весь восторг от этой роли твоей жены? Не мог бы ты поконкретнее, дорогой! — последнее слово я произнесла таким ядовитым тоном, что Хансен даже поморщился. Похоже, в оскорблениях я только превзошла саму себя.       — Да, флешбеки из детства и правда есть, — нехотя признал он, покрутив в руках лампу с белым затейливым абажуром, словно она была артефактом из параллельного мира, а не обычным предметом быта.       — Правда? В склепе с покойниками и чудовищами, где ты вырос, были такие?       — Склепе? — взгляд голубых глаз моментально покрылся ледовой коркой. Похоже, его детство было не таким уж и плохим. В конце концов, у нас у всех есть что-то хорошее в прошлом, что мы тщательно оберегаем от теперешней, наполненной опасностями и кровью, жизни.       — А как тогда ты вырос таким отморозком?       — Не вырос. Стал. За последние семь лет.       Фыркнув, я закатила глаза.       Потом задумчиво почесала бедро. В пятый раз за последние десять минут.       Ллойд проследил за моими действиями так, будто я полезла к кобуре, — которая не осталась бы незамеченной под этим платьем молочного цвета, — собираясь достать ствол и выпустить в него всю обойму.       — Расслабься. Просто ткань колючая. А еще я не привыкла, чтобы у меня были настолько голые ноги. Может, мне холодно.       — Не припоминаю носки или брюки в моменты, когда твои ноги были у меня на плечах, солнышко.       Он мне отомстил. Не только тем, что притащил в эту миссию наш секс в прошлом в качестве багажа, но и это его «солнышко» просто сочилось ядом, как жаба-ага.       — Лучше вообще не вспоминай об этом, если не хочешь нож в печень, любовь моя.       В эту игру можно играть вдвоем. В смысле, в обмен едкостями, не в что-то под одеялом.       Ллойд еще раз покрутил головой, потирая ладонью бритый затылок. Он редко бывал настолько растерян. Мы уже дважды прошлись по дому, проверили все тайники, следуя плану из все той же папки, и теперь зависли в гостиной, пытаясь сообразить, что делать дальше.       Обычно мы держались в тени. Незаметные. Появились, убили, скрылись, без лишней болтовни. Если когда-нибудь светили лицами, заботились о том, чтобы люди, которые видели нас, потеряли память. Или голову.       Но это другое.       Как только мы припарковались возле нового пристанища — и гнезда всей операции, — из соседних домов, очень смахивающих на тот, что теперь принадлежит «счастливому семейству Хардинг», высыпали соседи. Целые блять семьи собрались поглазеть, кто же там заселяется. Видимо, они условились коллективно пялиться еще когда грузчики носили мебель.       С ними была и наша цель. Седовласый инженер, которому за пятьдесят, и который во второй половине своей жизни решил снюхаться с террористами. Никто и не говорил, что мы убиваем хороших людей. Мы вообще их не судим. Но конкретно этого я прикончить хотела. За продажу государственных тайн. За то, что он, человек с отличным образованием, с двумя детьми, с уникальными разработками искренне поверил в то, что ему наплели те ублюдки.       А возможно, поверил кто-то еще. Из остальных соседей. Скажу честно, на минном поле я ощущала себя в большей безопасности, чем здесь. И не только потому, что рядом со мной треклятый Хансен.       — Ну, бегать от него все равно не получится. А значит… — я сгоняла на кухню за бутылкой вина, схватила первую попавшуюся, оценила название, регион и год, присвистнула — а на нас не экономили, — поменяла ее на другую, не обладающую таким изысканным букетом, и вернулась в гостиную. — Придется знакомиться. Если я правильно помню, именно так люди налаживают социальный контакт между собой. Заодно, если он пригласит нас в дом, можем поставить прослушку или даже камеру, кажется, я видела несколько миниатюрных в тайнике, который в гараже.       Ллойд впервые за полгода посмотрел на меня, как на человека, который может что-то знать, а не представляет из себя пустоголовую куклу, натасканную убивать зубочистками.       Прокрутил мое предложение в голове. И наморщил нос.       — Нет, Тори, кажется, что-то не так. Я не уверен, но… — его прервал звонок в дверь, заполнивший весь дом и напугавший меня до чертиков. Я даже подпрыгнула на месте. — Кажется, это они должны прийти к нам.       Не сговариваясь, мы одновременно обреченно посмотрели на дверь.