Потерпи три месяца

- Так, ДиО, последний снимок - и в машину! Иначе домой мы не попадем! – ты стояла около университетского автобуса в ожидании своих студентов, которые делали последние фотографии в Енпхёне. -(твое имя), - окликнул тебя Сухо, - иди к нам! - Нет, спасибо! – ты отрицательно замахала руками, да так сильно, что чуть не послетали варежки с рук. - Да что ты такая вредная?! – в тебя вцепился Чанёль и силком потащил к группе ребят, стоящих на фоне белоснежных склонов и готовых к новой фотосессии от ДиО, который все эти десять дней то и делал, что снимал неожиданные кадры с тобой и ребятами, заставая вас врасплох. - На счет «три» сделайте милые лица! – ДиО установил на фотоаппарате таймер, поставил его перед вами, а затем быстро подбежал к вашей кучке, при этом чуть не сбив бедного Чена. - Теперь уже всё? – после характерного щелчка ты опять посмотрела на ДиО, который убирал аппарат к себе в рюкзак. - А теперь все рассаживаемся по местам! - Даже не верится, что десять дней так быстро прошли, - со вздохом Лухан уставился в окно автобуса, словно пытаясь запечатлеть в памяти последние пейзажи зимнего курорта. - Опять учиться… - недовольно протянул Тао, вынимая из кармана запутанные наушники. - Один, три, шесть, десять, двенадцать, - ты, стоя на ступеньке у входа в автобус, посчитала своих студентов, - кажется, все. Остальные еще полчаса назад уехали, в отличие от нас. - (твое имя), с тобой пришли попрощаться, - Сехун, пыхтя, как деревенский самовар, указал куда-то за твою спину. Обернувшись, ты не смогла сдержать улыбки – к тебе подходили Иван, Роман и Полина – студенты по обмену из России. За эти оставшиеся два дня ты сильно сдружилась с этими ребятами, чуть ли не пропадая у них в номере двадцать четыре часа в сутки, что, конечно, не могло не злить твоих студентов. Но тебя это не так сильно волновало, ведь впервые за долгие месяцы ты могла поговорить с кем-то на родном русском языке, не избегать каких-то ярких метафор в беседе, опасаясь, что тебя не так поймут, обсуждать литературу и искусство, киноновинки и последние новости матушки России. Роман и Полина были старше тебя на год, поэтому помогали тебе переводить некоторые стихотворения и всячески старались подбодрить добрым русским юмором, если у тебя что-то не получалось. Ты завидовала им белой завистью, видя, как ведет себя эта парочка. Они все время вместе обнимались, шутили, смеялись и развлекались. Вот именно таких отношений ты хотела между собой и Чжу Мином, а не то, что было между вами: ссоры из-за его ревности, твои обиды из-за неприязни его матери, не считая того, что жил он в другом городе, да и звонил не часто. Полина сразу решила свести тебя с твоим ровесником Иваном – смешным пареньком с копной светлых волос и яркими голубыми глазами. Ты еле-еле убедила Полину, что в молодом человеке не нуждаешься, но она все равно заставляла Ивана помогать тебе, частенько оставляя вас с ним одних. Стоит ли описывать бешенство Сехуна, когда он увидел тебя и Ивана вечером на улице у прощального костра, который развели в честь отъезда студентов. Иван умело бренчал на гитаре и пел какую-то незамысловатую песенку, заставляя тебя окунаться в воспоминания о Родине, по которой ты начала безумно скучать. Вернувшись обратно в комнату, ты увидела, что все двенадцать парней сидят, надувшись, словно воздушные шарики, и, игнорируя твои замечания, перешёптываются между собой. Понимая, что таких обиженных на тебя студентов ничем не задобрить, если только не приготовить им вкусную еду, ты спустилась в столовую и полчаса умоляла главного повара поколдовать на его кухне часика два. Пришлось строить глазки старому китайцу-повару, но оно того стоило – и уже почувствовав божественный запах всякой запрещенной жареной еды в отеле, парни бросились накрывать на стол, тем самым простив тебе «предательство по отношению к таким красивым студентам», как высказался Крис. - Ты что, уже уезжаешь? – Полина, поправив шапку-ушанку, потуже завязала шарф на шее. - Мне пора, мои маленькие выходные закончились, - ответила ты с сожалением, потому что не хотелось прощаться с такими замечательными ребятами. - Надеюсь, твоя работа выиграет на конференции, - Роман победно сжал кулак и похлопал тебя по плечу своей широкой ладонью. - Давай, покажи там, в Корее, что такое русская поэзия! – Полина тоже радостно закричала и, схватив своими ладошками в варежках твою ладонь, яростно ее потрясла, словно передавая через нее свою поддержку. - Я постараюсь, - смущенно опустила голову ты, - а вы приезжайте в Сеул из своего Пхохана. Обещаю угостить вас всякими вкусностями! - Я запомнил, - лукаво улыбнулся Иван, поворачивая тебя к себе и заглядывая прямо в глаза, - я обязательно приеду к тебе в гости. - Ладно, я пойду, а то меня уже заждались, - ты вырвалась из рук Ивана, помахала им ручкой и повернулась к автобусу, заметив, как от его окна отпрянуло двенадцать лиц. - Вы бы еще поцеловались, - пробурчал себе под нос Лэй, натягивая на голову капюшон куртки с опушкой по краям. - Ребята пожелали нам счастливого пути, - ты захлопнула дверь и села на свободное место рядом с Бэкхёном. - А то бы мы без их пожелания не доехали, - съязвил Бэкхён, на что ты больно ткнула его в бок своим локтем. - Давайте просто помолчим? – предложил Кай, вставляя в уши наушники и расслабленно откинувшись на спинку сидения, - ужасно хочется спать. - Спать надо было ночью, а не трескать жареные куски мяса за обе щеки, - усмехнулся Сю Мин, рисуя на запотевшем стекле какие-то понятные лишь ему узоры. Но уже через сорок минут все последовали примеру Кая и задремали, кроме тебя и, конечно же, водителя. Перед тем, как уснуть, ДиО отдал тебе свой фотоаппарат на хранение и, заскучав, ты решила посмотреть фотографии и вспомнить те яркие и запоминающиеся моменты твоего маленького отпуска. Сначала ты пролистала тысячу фото, сделанных до твоего приезда и которые ты успела посмотреть на страничке ребят. Потом уже пошли фотографии с твоим участием: вот ты лениво наматываешь лапшу на вилку, сидя за столом в столовой; вот ребята катаются с того знаменитого склона; вот они закидали тебя снегом, а потом еще закопали в сугроб; вот вы все лежите на каком-то белоснежном ровном поле и делаете снежных ангелов, а потом, уже сидя в вашей комнате, завернутые в одеяла, пьете горячий шоколад. Следом шли фотографии, сделанные вчерашним утром, когда оказалось, что лицо Криса было усыпано непонятной сыпью, оказавшейся простой аллергией на твое варенье из смородины, которым ты угостила своих ребят. Как оно оказалось у тебя в сумке, ты до сих пор не могла вспомнить, хотя чему удивляться, если на пару с вареньем там оказались свечки и пара шерстяных носков. Последние десять кадров были запечатлены часом ранее, перед отъездом. Ты с нежностью смотрела на счастливые двенадцать лиц, от которых у тебя самой на лице расплывалась глупая улыбка. Выключив фотоаппарат и убрав его в свою сумку, ты тоже надела наушники и погрузилась в сон. Дома тебя ждал скучающий по тебе и готовящий ужин для тебя Чжу Мин. Впервые парень никуда не уезжал, не торопился, и ты всю ночь рассказывала ему об этих четырех деньках. К хорошему быстро привыкаешь, поэтому вставать на утренние занятия для тебя было сущим наказанием. Разбудив Чжу Мина, спящего в гостиной, ты приготовила питательный завтрак. Из дома вы выходили вместе, держась за руки. Но каково же было удивление, особенно удивление Чжу Мина, когда на асфальте опять вызывающе розовело: «(твое имя)! Я люблю тебя!» С трудом доказав Чжу Мину, что ты не имеешь понятия о том, кто этим занимается, ты села в машину твоего парня, который решил довезти тебя до работы. Попрощавшись поцелуем в щечку у ворот школы, ты проводила исчезающую из вида машину Чжу Мина, а потом пошла в университет, думая об этих розовых буквах и об их авторе. *** Меловые буквы про любовь к тебе сделались постоянной достопримечательностью твоего двора. Менялся только их цвет. У того, кто их писал, кончался мел одного цвета, и он начинал другой кусок. Дождь своими сильными струями и машины широкими шинами безжалостно стирали надпись с асфальта, но на следующий день она как ни в чем не бывало появлялась снова. Твоя соседка, старенькая бабушка лет семидесяти, часто останавливала тебя и требовала все-таки вести тебя скромнее и не вызывать у молодых людей таких сильных чувств, которые отнюдь тебя не красили. А ты бы и сама с радостью не вызывала бы ни у кого никаких чувств, тем более, что они, эти посторонние чувства, страшно злили Чжу Мина. Он клялся, что как-нибудь не выдержит и преподаст Сехуну хороший урок. Ты же уверяла, что к меловым буквам Сехун не имеет никакого отношения. Эти твои уверения еще больше сердили Чжу Мина. Он зло бросал тебе: «А ты откуда все про него так хорошо знаешь?» – и сразу после подобных разговоров уходил домой, не прощаясь. Вообще все, что так хорошо началось в тот день, когда Чжу Мин попросил стать его девушкой, ныне превратилось в кошмар. После того, как он узнал о том, что ты спала с парнями в одном номере, для тебя настали темные дни. Душу Чжу Мина, как серная кислота, разъедала страшная, мучительная ревность. Он подозревал тебя в змеиной хитрости, двуличности и даже триличности. В каждом твоем жесте, повороте головы, самом невинном слове ему чудились насмешка, издевательство и глумление над его искренней любовью. Ты, в свою очередь, как могла, уверяла его в своей единственной в своем роде любви к нему, но он только сатанински смеялся и говорил, что провести тебе его не удастся. Ты пыталась сохранить то прежнее доверие между вами, писала парню любовные сообщения, звонила по ночам, а в душе понимала, что что-то не так, ваша любовь, словно огромный механизм, потеряла какой-то винтик. И кажется, что ничего важного в этом маленьком винтике нет, но именно он держит весь механизм на себе. Теперь, перед тем, как уснуть, ты не представляла перед собой Чжу Мина, а представляла…Сехуна. Ты вспоминала его теплые объятия, тихий шепот на ухо, горячее дыхание. Не выдерживая, ты набирала давно заученный номер телефона и всю ночь напролет разговаривала с Сехуном, а потом, рано утром, сидя за столом или стоя под струями теплой воды в душе, ругала себя за то, что сама даешь Чжу Мину повод для ревности. Сегодня была суббота, поэтому провалявшись в постели до обеда, ты искупалась, прибралась в доме и поехала к уже знакомому парикмахеру и другу Сехуна – Чан Ри. Как всегда, веселый и обаятельный мужчина похвалил тебя за сохранение образа, который он тебе придумал, а потом уже поинтересовался, зачем ты его посетила. Усевшись в мягкое парикмахерское кресло, ты рассказала о том, что сегодня ровно месяц, как вы встречаетесь с Чжу Мином. Еще вчера ты позвонила парню и пригласила его в ресторан, а потом прогуляться в парке развлечений. Чжу Мин охотно принял твое предложение, сообщив, что помнил об этой «значимой для нас двоих дате» и подготовил для тебя приятный сюрприз. Выслушав описание твоего платья, которое тебе подарил Сехун месяц назад, Чан Ри подумал минуты две, а потом, гордо заявив, что сегодня ты будешь звездой того ресторана, принялся убирать твои волосы. Понимая, что ты опаздываешь на свидание, ты вылезла из такси, до сих пор застрявшее в пробке, и побежала на каблуках в сторону ресторана. Сегодня было на удивление тепло, поэтому ты решила обойтись без пальто, лишь нацепив утепленные колготки и укрывшись в теплую кашемировую шаль, которую тебе так любезно одолжил Чан Ри. Сбросив звонок от Сехуна, ты поправила прическу и вошла в ресторан, сразу приметив Чжу Мина за крайним столиком и активно машущего тебе рукой. *** - Спасибо, что выиграл для меня плюшевого цыпленка, - ты сжала игрушку, которую Чжу Мин получил за два метких броска мячиком в парке развлечений, - я от души повеселилась. - Жалко, что я не выиграл игрушечного медвежонка, - Чжу Мин с какой-то детской ненавистью посмотрел на цыпленка, словно этот маленький желтый комочек чем-то насолил ему в жизни. - Цыпленок мне больше нравится, - ты накрыла ладонь парня своей ладошкой, - зато не так банально. Вы сидели в машине Чжу Мина перед твоим двором. Ты обдумывала в голове, как бы попрощаться с парнем, ведь простым чмоком в щеку это не может закончиться. Достаточно вспомнить его слегка растерянное лицо, явно ожидавшее чего-то большого, а не поцелуй в щеку, когда он подарил тебе серебряный браслет, уже висевший на твоем запястье. Если честно, ты ужасно боялась опозориться перед Чжу Мином, ведь целоваться ты не умела. Нервно теребя бедного цыпленка в руках, который уже успел потерять половину перьев из хвоста, ты так и не решалась заговорить об уходе. Переложив свою сумочку из рук в руки, ты вдруг вспомнила, что так и не подарила Чжу Мину свой подарок – туалетную воду «Карма» от Lush. Тебе стоило полчаса уговаривать Чан Ри, чтобы он рассказал тебе о любимом парфюме Сехуна. После ты обошла весь Мендон и, наконец, отыскала эту уже полюбившуюся ароматную смесь пачули, апельсина и сосны. Рука уже потянулась к молнии на сумочке, как ты вдруг остановилась, понимая, что теперь пахнуть так, как пахнет Сехун, может и Чжу Мин. Представив себе это, ты вдруг поёжилась и отдернула руку, решив притвориться, что подарок для Чжу Мина ты забыла. - Ты… ты потрясающе выглядишь в этом платье! – с восхищением произнес Чжу Мин, разрушая мертвую тишину в автомобиле. Это ты и без того поняла по его глазам, еще когда он увидел тебя. На лице Чжу Мина появилось такое же восхищение, как и у Сехуна в бутике. Весь вечер ты замечала на себе взгляды парней. Сначала тебе было неловко, но к такому вниманию быстро привыкаешь. Поэтому весь оставшийся вечер ты купалась в этом внимании, заставляя своего парня ревниво бурчать себе под нос. - Знаешь, я рад, что ты сама пригласила меня. Ведь мне казалось, что в наших отношениях наступил кризис, причем я его устранял всеми способами, а вот ты… - молодой человек не договорил, так как ты демонстративно зевнула и перебила его: - Знаешь, мне пора. Моя старая соседка любит закрывать на ночь двор, а потом его не откроешь, - пока Чжу Мин не видел, ты победоносно сжала кулачки, прервав его очередную демагогию. - Ага… Подожди, я дверь открою, - Чжу Мин заглушил мотор и вышел из машины. Он распахнул дверцу, и ты попыталась грациозно выйти из салона, но каблук зацепился за бортик, и ты чуть не свалилась, мысленно приклеив себе на лоб стикер с надписью: «Неудачница». Чжу Мин поймал тебя, и неожиданно вы оказались очень близко друг к другу - лицо к лицу. Сердце твое забилось, как у загнанного зверька, и могло выскочить прямо из груди, как в диснеевских мультиках. Чжу Мин ничего не сказал, лишь чуть приблизился к тебе и поцеловал. По-настоящему. Его губы были мягкими и немного влажными. Ты полураскрыла губы, как делают в кино. Все казалось очень естественным. Еще в детстве, думая о первом поцелуе, тебе казалось, что свершись это – в небо взлетят тысячи фейерверков. Взрывов пиротехники ты так и не дождалась, но ощущение понравилось. Чжу Мин обнял тебя сильными руками программиста, погладил по спине. Тебе это начинало уже нравиться… Чжу Мин опомнился первым: - Мне пора, дома мама ждет. Я позвоню, ладно? – оторвался от поцелуя парень. - Конечно, - прошептала ты, изо всех сил сжимая в руках бедного плюшевого цыпленка. Чжу Мин наклонился и снова поцеловал тебя в висок - легко и нежно. - До встречи, - улыбнулся тебе Чжу Мин и сел в автомобиль. - Пока, - одними губами прошептала ты, абсолютно не чувствуя земли под ногами. Автомобиль твоего парня отъехал, и свет фар растворился в темноте. Постояв так еще минуту, ты медленным шагом побрела домой, думая о своем первом поцелуе… - Ну и как тебе? — донеслось из темноты. Ты замерла и вгляделась в сумрак, пытаясь угадать незнакомца в темноте: - Сехун? – догадалась ты, узнав выделяющуюся на темном фоне светлую макушку парня. - Он самый, - ответил тебе молодой человек, проводя по своим волосам всей пятернёй и приводя их в беспорядок. Он сидел на пороге твоего дома, широко расставив ноги, в обычной толстовке и джинсах. Рядом лежал букет цветов, каких, ты не могла разглядеть. - Давно ждешь? – переминаясь с ноги на ногу, ты стояла напротив парня, чувствуя непонятную вину перед ним. - Сегодня у вас с коротышкой круглая дата. Вот, - парень протянул тебе букет. Как оказалось, это были белые тюльпаны, - поздравляю. Желаю в будущем отметить еще кучу таких праздников. Ты приняла букет и села рядом на ступеньку. То ли на дворе и вправду было тепло, то ли ты была так взволнована, но холода ты не чувствовала. - Как ты узнал? – ты кивнула на букет. - Я обожаю белые тюльпаны. - А как же розы, которыми тебя задаривает твой коротышка? – Сехун непонимающе уставился на тебя. - Если честно, розы – это мои самые нелюбимые цветы, - призналась ты, вдыхая аромат тюльпанов и мысленно уже находясь на лужайке в своем городе, где ты любила весной собирать тюльпаны, украшая ими всю комнату в детском доме. - Но ты так влюблена в коротышку, что не можешь огорчить его, да? – горько усмехнулся Сехун и уставился в темноту. Спустя пару минут он тихо спросил: - Ну и как тебе? - Ты о чем? – ты удивлено вскинула бровями и отложила цветы в сторону. - Коротышка тебя поцеловал. Ну и как тебе? – даже не смотря на тебя, пояснил парень. - Мило, - улыбнулась ты, вспоминая свои ощущения. Да, это не было дико, страстно. Это было мило. - Мило? – Сехун язвительно усмехнулся. - Разве этого достаточно? - Перестань! - попросила ты, гневно тряхнув головой. Почему Сехун опять хочет все испортить? - Когда целуешь того, кто тебе предназначен, кого ты на самом деле любишь, это намного лучше, чем просто «мило», - сухо прояснил для тебя молодой человек, все так же не поворачиваясь к тебе. - Мы же договаривались, что больше не будем обсуждать подобных тем, - ты встала и расправила примятую юбку. Почему-то в глазах неприятно защипало. - Прости, - неожиданно произнес Сехун, наконец-таки одарив тебя своим взглядом. - Очень грубо с моей стороны. У меня нет права так говорить, - он похлопал по ступеньке. - Пожалуйста, не уходи. Мне сегодня грустно. - Надо было позвонить Виктории, она бы развеселила, - сорвалось у тебя с языка. Сехун пропустил твое замечание мимо ушей и лишь глубоко вздохнул: - И чем же веселил тебя сегодня твой коротышка? – поинтересовался он, потирая озябшие руки. Кажется, ждал он тебя очень долго. - Ну, за что ты так взъелся на Чжу Мина? Чжу Мин - милый парень, - ты попыталась хоть как-то обелить своего молодого человека. - Ты этого хочешь от любви? - пренебрежительно фыркнул Сехун. - Чтобы все было мило? - Но «мило» - это ведь хорошо, - возразила ты, - это весело, это… мило. Сехун опять криво усмехнулся и покачал головой: - (твое имя), а ты не думала, что кто-то в состоянии дать тебе то, что намного превосходит понятие «милый»? - тон Сехуна изменился. В голосе его, низком и глубоком, появилось то, чего ты никогда прежде не слышала, но подсознательно ощущала: сексуальность, страсть, вожделение… - Сехун, давай лучше разойдемся по домам? – ты в буквальном смысле ощутила весь жар, исходивший от парня, сидящего напротив. В ответ Сехун лишь придвинулся ближе и сказал мягко, но настойчиво: - Я могу дать тебе то, что заставит тебя забыть о своей «милой» любви. У тебя перехватило дыхание. Мысли в хаотичном порядке закружились в голове: что он может тебе дать? О чем говорит? Хочешь ли ты понять его? - Сехун… - (Твое имя)… Он наклонился, и ты почувствовала его прерывистое дыхание. Твое сердце бешено забилось, и ты ощутила скрытую силу, которая исходила от Сехуна. - Разве тебе не интересно, что чувствуешь от настоящей любви? – еле слышно прошептал он. - Я и так это чувствую с Чжу Мином, - все так же лепетала ты, стоя на своем. - Нет, (твое имя). Это не то, - Сехун пальцами нежно коснулся твоей шеи, и ты закрыла глаза, хотя и понимала, что все это нужно немедленно прекратить. - Настоящая любовь – это совсем другое. Это то, что не устроит просто «милое», - тихо сказал Сехун. Он поднял твой подбородок, и ты ощутила на губах его прохладное дыхание. - Ты сегодня такая красивая… Ты надела то платье, когда я впервые понял, что просто «милое» тебя не устроит. Ты облизнула пересохшие губы. Живот подвело от странной смеси страха, холода, в предвкушении чего-то нового, ранее неизведанного. Губы Сехуна легко коснулись твоих губ, и тебя охватил дикий жар, словно ты летела прямиком в преисподнюю. Нет… Ты только что поцеловала Чжу Мина… Ты не хотела целовать Сехуна, понимая, что это неправильно. Черт побери, он твой ДРУГ!!! Но против собственной воли ты прижалась к нему, и твоя рука потянулась к его щеке, туда, где белел едва заметный шрам. Интересно, откуда он у него? Может, он где-то упал? Может, обо что-то ударился? А вдруг кто-то ударил его? Тебе на талию легла рука, губы снова прижались к твоим губам, жестко, настойчиво. Но ты не хотела этого, тебе было страшно от таких нахлынувших огромной волной ощущений… - Вот так, (твое имя), - прошептал Сехун, - это… чуть больше, чем «мило». Он соблазнял тебя обещанием большего. Перед твоими глазами возникло видение, как он уверенной рукой расстегивает твое платье. Боже, о чем ты думаешь?! - (Твое имя), позволь мне поцеловать тебя… по-настоящему поцеловать тебя… как ты заслуживаешь, - Сехун обхватил ладонью твой затылок, большим пальцем поглаживая твою щеку. - Сехун, не надо, - жалобно протянула ты, понимая, что это бесполезно. - Я хочу поцеловать тебя. Не могу быть просто другом. Не противься мне, - настойчиво прошептал Сехун, проведя большим пальцем по твоим губам. Нет! Должно быть, ты сказала это вслух, потому что парень отпрянул: - Нет! – тихо повторил он. В его глазах мелькнуло недоверие и разочарование. - Я только что… только что поцеловала Чжу Мина, - запинаясь, проговорила ты, все еще насилуя руками бедного цыпленка, - всего несколько минут назад. Ты понимала, целоваться с двумя парнями одним и тем же вечером — верх легкомыслия! Что с тобой сделало проклятое платье? И что там Сехун говорил о дружбе? Сехун отдернул руку от твоей щеки, застонал и уткнулся лицом в колени, запустив длинные пальцы в свои светлые волосы. - Сехун, прости… - запричитала ты. - Молчи, - с болью в голосе оборвал тебя парень. - Прости меня, ну пожалуйста! - ты сама не знала, за что извинялась. За то, что поцеловала Чжу Мина? За то, что почти поцеловала Сехуна? За то, что не поцеловала его? - Будь добра, (твое имя), иди в дом, - Сехун все еще сидел, согнувшись и обхватив голову руками, - немедленно. Ты покорно поднялась с порога, вынула ключи из сумочки, открыла дверь и молча вошла в дом, бросив на прощанье: «Доброй ночи». Едва ты закрыла за собой дверь, Сехун взял букет тюльпанов в руки, который ты забыла на ступеньках, и стал бить им обо все углы и преграды, вымещая всю злость на нежных цветах. Затем он бросил измученные цветы на землю, пнул их куда-то в темноту и пошел по направлению к своему дому. Кровь глухими ударами стучала по вискам, парню хотелось просто кричать на весь Сеул. Рухнув дома на кровать, он пришел к выводу, что пора ставить точку в вашей с ним дружбе. - Я больше не могу так, не могу быть просто другом, - тихо прошептал Сехун, лежа на боку, не замечая, как в подушке теряются горькие слезы…