Звездочка

Давным-давно в одной стране жили храбрый король с королевой… Нет, не так. Когда-то давно одним пасмурным февральским вечером сидели на одной из лондонских крыш две юные феи. Сидели — и грустили — время праздников закончилось, а следующая зима — через год! Только через год город оденется в праздничные огни, пушистый снег и ожидание чуда, а пока… — Не грусти, Джедс! — подтолкнула большеглазую блондинку ее рыжеволосая подружка. — За зимой придет весна — пора красоты и цветения, а за весной — лето! Наконец-то можно будет сменить плащ на что-то легкое, летнее и струящееся и резвиться в цветах, щекоча детей или влюбленные парочки, спрятавшиеся в цветочных зарослях на пикник… Та, которую назвали Джедс, немного оживилась. — Да, было бы неплохо, Джесси. — она сладко потянулась и улыбнулась мечтательно, уносясь мыслями в грядущее лето. — А еще я хотела бы купаться в море, когда волны так тепло и нежно шелестят о берег. И кажется, весь мир подождет… — Конечно, Джедс. — улыбнулась Джесси. — все именно так и будет. А там, не успеем оглянуться — и снова зимние праздники. Не грусти. — И правда, чего это я. — Джедс потерла глаза, а потом захлопала ресницами в недоумении, показывая куда-то вперед, в свинцово-мрачные тучи. — Гляди! Что это? Джесси повернула голову туда же, куда показывал пальчик подруги и ошеломленно приоткрыла рот. Черное облако вдалеке вдруг вспыхнуло золотистым сиянием, и стало на миг светло, как днем. Из этого сияния вылетела яркая звездочка и, описав дугу, стремительно стала падать вниз. Феи переглянулись, подталкивая друг друга. — Полетели посмотрим, что там случилось! — Сейчас, я позвоню тетушке Еве! — Некогда! Она все сама увидит! *** Тетушка Ева, старшая фея, а также наставница Джесси и Джедс — степенная высокая блондинка неопределенного возраста — быстро шла по вечерней улице, иногда останавливаясь, чтобы достать карту и свериться. Старинный свиток разворачивался перед ней сам, как только она вытаскивала его из сумки, и тогда она любовно поглаживала отметки, проводя пальцами по воображаемой отметке, указывающей место, где она находилась, до сияющей золотистой точки. Надо сказать, что тетушка Ева очень любила разные необычные знаки, выискивая их даже в своей любимой астрономии. Сегодня был именно такой день, день знаков, предвещавший что-то необычное. В Лондоне упала звезда — событие явно из ряда вон выходящее. Но куда? Ради этого тетушка Ева проехалась даже в переполненном автобусе, где пару раз ей чуть не отдавили ноги, а группка девиц в пальто и пестрых беретиках у окна сплетничала о необычной даме. Тетушка Ева вспомнила об этом, недовольно нахмурившись. Звездочка на карте ярко мигнула, отвлекая ее внимание на себя. Тетушка Ева решила, что мелкую шалость в отместку этим девицам она придумает потом, а сейчас звездочка была важнее. …Минут через десять тетушка Ева остановилась перед обычным, ничем непримечательным домом. Сверилась с картой. Посмотрела вокруг. Снова сверилась. Потом заглянула в окошко. Взору ее предстала большая уютная спальня, освещаемая только светом ночника у кровати. Чуть поодаль стояла детская кроватка и в изголовье ее горела ровным золотым светом звездочка. Та самая таинственная гостья, посланница небес. Тетушка Ева вспомнила: в древних книгах было написано, что, когда на землю падает звездочка — значит где-то родился уникальный, особенный человек, которого обязательно должны благословить феи. Она аккуратно толкнула окошко. Не поддается. Потом сделала это еще раз. И еще раз. И с удивлением заметила, как к окошку подбежала Джесси. Глаза юной феи широко открылись от удивления, потом она зажала обеими ладошками рот, словно стараясь не выдать какую-то тайну, и быстро открыла окно, впуская наставницу. Тетушка Ева ловко забралась внутрь. — Неужели кто-то проветривал спальню днем и плохо закрыл окно? — раздался тихий шепот у кроватки. Тетушка Ева повернула голову, заметив поднявшуюся из кресла молодую женщину с книгой. Она аккуратно закрыла окно и вернулась в свое кресло, опускаясь тихонько, чтобы не потревожить спящего в кроватке младенца. Феи знали, что женщина сейчас их не видит, и тем не менее, они затаили дыхание. Но молодая мама с книгой спокойно продолжила чтение. До слуха тетушки Евы донесся тихий голос: — Значит, весь в отца. Клянусь честью, чудесный мальчик. Нет, правда, я в среду с полчаса наблюдала за ним; он такой решительный! Он гонялся за золотой бабочкой: поймает, потом отпустит, и снова за ней; поймает и опять отпустит. А один раз упал и рассердился, — то ли из-за этого, то ли из-за чего другого, не знаю; но только стиснул зубы — вот так! — и разорвал бабочку. Ах, видели бы вы, как он ее рвал! — Совсем как отец, когда тот вспылит! — В самом деле, замечательный ребенок. — Только ужасный шалун. — Послушай, отложи ты свое шитье. Пойдем прогуляемся немного… — Мальчик, мальчик… — прошептала Джесси одними губами, наклоняясь к тетушке Еве. Та покровительственно улыбнулась, подумав, что не всякому мальчику мамы с раннего детства читают «Кориолана» Шекспира. Она пригляделась к книге в руках женщины у детской кроватки — и теплая волна поднялась в ее душе. Точно такой же старинный томик в золотом переплете стоял у нее, тетушки Евы, на полке. Закрывая глаза, она могла бы воспроизвести все его изгибы и потертости, ощущение от прикосновения к тонким страницам, и даже умиротворяющий звук их шелеста. Вот… точно такой… Голос женщины в кресле становился тише, тише, тише… Потом она устало откинула голову на спинку кресла и погрузилась в долгожданную дрему. Быстрая Джесси тут же подбежала поближе, хотя Джедс сделала попытку оттянуть ее. Но Джесси только отмахнулась от подружки. — Не переживай! Пусть она отдыхает. А мы пока приглядим за малышом. Тетушка Ева осторожно убрала томик с колен женщины и укрыла ее теплым пледом. А потом подошла к своим воспитанницам, которые уже смотрели на пухлощекого мальчишку, мирно спавшего в кроватке. — А глазки у него голубые-голубые, представляете, тетушка… — застенчиво улыбнулась Джедс. — И на головке уже намек на рыжие кудряшки. — добавила Джесси. — Откуда ты знаешь, что это кудряшки? — Джедс удивилась. — А я так хочу. Мне нравятся кудрявые мальчишки. Джедс хихикнула в ответ и добавила: — Тогда я хочу, чтобы в его улыбке спрятался лучик солнца. И чтобы он освещал даже самые печальные сердца. — Да-да! — Джесси слегка подтолкнула ее. — И ямочки не забудь. — А еще… еще… — глаза Джедс заблестели и она нагнулась к колыбельке ближе, чтобы погладить пальчиком крошечную пухлую ручку, лежавшую на одеяльце. — Интересно, какие руки у него будут, когда он вырастет? — Как у мужчины. Тонкие длинные пальцы, широкая ладонь. И обязательно тонкие запястья. — Джесси мечтательно зажмурилась. — еще хочу, чтобы высокий был, длинноногий. — Да ты эстет, подружка! — Джедс тихонько хихикнула и тут же зажала рот ладошкой. Тетушка Ева, слушавшая болтовню своих воспитанниц, только улыбалась, а потом, отослав их по какому-то пустяку из спальни, вновь повернулась к малышу. — Это все хорошо. — шепнула она так, будто мальчик мог ее слышать. — но я тебе пожелаю расти умным, обходительным и послушным. Обязательно слушайся маму с отцом — они дурному не научат. И читай хорошие книги. Она мягко погладила рыжий пушок на головке малыша. А потом, немного мстительно добавила, вспомнив сплетничавших девиц в автобусе: — А еще я дарю тебе талант очаровывать сердца. Будь обаятельным, милый. Пусть будут от тебя в восторге и мужчины, и особенно женщины. И улыбнулась, предвкушая, каким вырастет этот малыш. Потом коснулась кончиками пальцев звездочки, висевшей в изголовье кроватки, и быстро вышла из комнаты — искать Джесси и Джедс.