Посмотри на меня

Ей часто снятся сны — красочные, яркие и настоящие. Обычно она их забывает, но если вдруг помнит... Заваривает мятный чай, забирается с ногами в кресло и ждет. — Тебе что-то нужно? Знакомый голос звучит отстраненно — первый признак того, что она закрылась. — Не мешай, — привычно откликается она. Вспоминает, что в углу лежит плед, и тянется за ним. — Не поступай так с нами. Она чувствует прикосновение к ладони, фыркает и выдергивает руку. — С нами или с тобой? — усмехается уголками губ. Переходит в наступление — второй признак того, что она отстранилась. — Видимо, хреновый сон приснился. Она слышит, как он откупоривает бутылку, запах рома и прикусывает щеку изнутри. У него свои механизмы защиты от нее. Механизмы, благодаря которым они так давно вместе. Или все-таки вопреки?.. — Какая разница. Все равно сбудется. Она уверена — он прищуривается, окидывает ее оценивающим взглядом. Молчит. — Очередной приступ магического истощения теперь всего лишь ерунда? — злобно выплевывает он. — Я устала от твоей заботы. Она отталкивает его — третий и главный признак того, насколько ей осточертело бороться с собственными демонами. — Я никуда не уйду. Она прикрывает глаза и качает головой. — И как Шляпа проморгала очередного гриффиндорца? — Вакантные места закончились, — ухмыляется он, садится перед ней на пол и утыкается лбом в ее ноги. — И только попробуй сказать, что жалеешь. — Едва ли мы бы подружились на одном факультете, — слабо улыбается она. — Наверняка не сошлись бы характерами. Он тихо смеется. — С тобой в чем угодно сложно сойтись. Она кивает. Как ему удается каждый раз отвлекать ее от приступов? Каждый чертов раз оставаться рядом и напоминать, что кому-то еще есть до нее дело — ненормальной, нелепой и чересчур эмоциональной. — Когда-нибудь ты все равно уйдешь. Он резко поднимается, хватает ее за плечи и встряхивает. — Посмотри на меня! — требует он. — Посмотри! Она поднимает на него взгляд и фыркает. — Что дальше? — Поттеры никогда не отказываются от брошенного вызова. — Я бы не исключала, что меня подкинули, — по-идиотски хихикает она. — Дура, — шипит сквозь зубы. Оказывается, терять — это больно. Оказывается, она и впрямь привязалась к нему. Оказывается, от него убежать у нее не вышло. Только от него. Лили вздрагивает, чувствуя горячую слезу, скользящую по щеке. — Идиотка, — выдыхает еле слышно за секунду до поцелуя. Она жмурится, цепляется за него и отвечает. Первый и единственный признак того, что она сдается на его милость. Он снова вытаскивает ее в реальность из удручающего мира снов. — Может, теперь до тебя дойдет, что я не уйду. — Разве мы не друзья? — Одно другому не мешает, — пожимает он плечами и усмехается. Лили отталкивает его от себя и заглядывает в глаза. — В чем подвох, Малфой? — Я слизеринец больше, чем ты думаешь. — Ты Скорпиус. — Ее губы кривятся в улыбке помимо ее воли. — Только это имеет значение... Для меня. Она касается кончиками пальцев его щеки и легко целует. В этот сон она никогда не верила. Сон, который приснился первым еще в детстве. Единственное видение, что удерживало ее от безумия. Сон — ставший реальностью, как и многие до него. Первый признак того, что реальность тоже может быть красочной, яркой и настоящей.