Мой идеальный мир

Кабинет следователя. Его хозяин лежал на раскладном кресле и подкидывал что-то мелкое в воздух над собой. Он уже пребывал в таком положении некоторое время и, кажется, испытывал некую апатию. Оно и понятно, ему давненько хотелось смотаться отдохнуть от всей этой рутины, однако же начальство не позволяло полноценного отдыха. Послышался стук. — Открыто. — безучастно крикнул Фактум, продолжая заниматься своим бесполезным делом. — Лорд Фактум... — в дверях показалась Шиенэль, которая затихла, как только увидела состояние своего начальника. — Что с вами? — Как что? Я расстроен. Я бы сказал, что в депрессии. — Пройдите психиатра, у нас ведь много их работает. Принимают днями и ночами сотни сотрудников. Каждый из них их... — Так, заканчивай свою рекламную агитацию. Я с этими прохвостами общаться не буду. Знаю я их всех. — Тогда проблема не столь весома. — Как это не столь? Ещё как столь! Мне не дают отпуск. Я уже мысленно собирался улететь отдыхать, но всё сорвалось! — Странно... Почему же вам не дали отдохнуть? Такого не могло произойти без причины. — А причина есть. — он выставил палец вверх. — После извещения, что были обнаружены Левиафаны, общий счёт, который мы должны найти, снизился до единицы. Понимаешь? Сейчас все в Распаде Клифота ищут последнего из этих тварей. Шиенэль слабо кивнула. Она и сама совсем недавно узнала об этом. Левиафаны необходимы им для более быстрого продвижения к абсолютной цели. К высшему замыслу. — А ты чего ко мне притащилась-то? — приподнял голову мужчина, прищурив взгляд. К нему его подопечная заходила всегда по делу и едва ли приносила с собой приятные вести. — Ах, точно. Нас направили решать одну аномалию в дальнем секторе вместе с госпожой Фиктэрией. — Фиктэрия... — он приподнял спинку стула и подпёр голову рукой. — Да, припоминаю такую... У неё вроде ублюдский характер, да? — Вы не можете так говорить... — Могу. Мы же равного положения. Это тебе нельзя лишнего говорить на других. — хмыкнул Фактум и встал с кресла. — Дальний сектор... Да и ещё с ней... Не хочется работать с этой долбанутой. Она ведь похуже меня будет. — Может быть, вы правы. Фиктэрия являлась таким же следователем по всяким делам, творящимся во вселенных. И на её фоне даже сам Фактум не выглядел чересчур жестоким, скорее, даже мягким. Он, может, любит провоцировать других, трещать языком, однако не любитель долгих пыток. Да и многим дарит быструю смерть, нежели та садистка... Ну и ещё капитан армагеддон. Пройдя мимо подчинённой, следователь вышел в коридор: — Тебе следует быть с ней осторожней. Кстати, почему я не получил сообщение? — Вы получили, но отключили все оповещения. Как обычно. — с каменной моськой отметила девушка. — А, точно. Ты права. Перед лицом нового начала Распад Клифота не отступит. Осталось достичь совсем не многого. Всего необходимо три Левиафана, двое из них найдены, совсем скоро первый легион приведёт их сюда, чтобы выкачать энергию. После этого останется последний шаг. Тяжёлый, но такой нужный. Сам Фактум долго размышлял на этот счёт. Высший замысел, план, стремление... Каждый из них стремится его завершить, только вот... Сколько бы он не думал, однако же не мог понять, в чём же тот заключался в действительности? Никто из них не знал правды, но все работали, как единый механизм. Как часы, вечные часы, которые никогда не сломаются, а любые детальки быстро заменяются. «А что же будет дальше? Принесёт ли оно нужное для меня благо или?..» — его взгляд направился на окно, где можно было увидеть множество кораблей, что приходили и уходили. Зрелищная картина, но такая же и привычная. Когда долгие годы смотришь на одно и то же, становится уже не так удивительно. Но не стоило забываться. Как бы то ни было, империя вселенных остаётся империей до самого конца. Она сильнейшая среди других миров и ничто не способно поколебать её мощь. — Что ж... Время подошло. — бросил в пустоту мужчина. Шиенэль шла следом за ним с вопросительным лицом. Ей частенько приходилось наблюдать за задумчивой физиономией своего начальника. ​

***

— Нравится ли тебе наблюдать за результатами своих действий? Лично мне нравится эта непредсказуемость, неизвестность, что чарует своей загадочностью. — слышался тихий женский голос где-то сбоку, очень близко, фактически впритык к уху. — Нет ничего приятней лицезрения абсолютного триумфа, не так ли? Бондрюд сидел на специальном кресле. Его руки, голова и ноги были скреплены специальными зажимами, чтобы он точно не смог двинуться хоть куда-то. Перед его же глазами располагался большой экран, проецирующий разные изображения с огромной скоростью. Это один из экспериментов этой сумасшедшей. И чем дольше мужчина пребывал под её опытами, тем больше понимал. Калит уже давненько поняла, что тот способен подсовывать ей всякую шелуху вместо реальных воспоминаний. В связи с этим она пошла другим путём. В ход пошли всякие методы ослабления рассудка, наркотики и всё тому подобное. Что о них можно было сказать? Даже сильное тело учёного поддавалось таким интоксикациям, из-за чего эффекты отравлений приходили незамедлительно, доставляя сильный или даже невыносимый дискомфорт. С этим исследователь ничего не мог поделать, лишь уповать на регенерацию своего организма. Он создавал его таким, чтобы точно не помереть от какой-нибудь болезни или вредных веществ, однако никогда не думал, что ему придётся проходить этакий «краш» тест. В ослабленном состоянии лорд Зари терял возможность мешать этой полоумной рыться в своей башке. Только с этим же делом Калит добавляла самой себе дополнительной работы. Может, ей и удалось разобраться с сознательными помехами Властелина рассвета, но вот с кашей, которая шла после всех препаратов, разобраться ещё тяжелее, чем с другим. — Не понимаю. Почему ты так сопротивляешься? До тебя было много и каждый из них быстро сдавался. У них не было выхода, надежда быстро испарялась. Так что же тобой движет? — она показалась перед ним с широко распахнутыми глазами, словно бы пытаясь уловить любую эмоцию на лице человека. — Разве... Это не нормально? — с тяжестью в голосе ответил тот. — Не нормально. Сдайся. Никто же тебя не будет винить в этом, правильно? У тебя нет шансов, твои родные мертвы. Тебе некуда возвращаться. Твой мир уничтожен. — её рука нежно прикоснулась к лицу учёного. По какой-то причине он почувствовал себя неуютно и даже отвратно. Слова этого создания перед ним полны лицемерия и лжи... Даже тошно стало. — Знаешь... Главное отличие разума Левиафана и смертных... Первые слишком горды. Настолько, что они способны уничтожить собственные рассудки. С ними и так очень сложно работать, так эти твари совершают суицид, потому что не могут принять факт того, что в их мозгах будет копаться кто-то на подобии меня. — она указала пальцем себе на грудь. — Это удивительно. Их собственное эго перевешивает инстинкт самосохранения. Что же до смертных... Они так не могут. Они не развились настолько сильно, но... Именно поэтому с вами легче работать. — вещала женщина, затем она отпрянула от мужчины и развела руки в стороны. — Вместо этих гнусных созданий вы сопротивляетесь! Боретесь! Боретесь, чтобы пасть! И к чему это я? Ты пока что единственный, кто держится в адекватном состоянии после всего, что я с тобой сделала. Наверное, Лорд зари впервые мог отметить для себя, что не понимал данную личность перед ним. — Причина, по которой на тебя не надели шлем сразу же, я думала, что ты едва ли отличаешься от других. Да, я увидела в тебе свой отголосок, но... Всё оказалось сложнее. — О чём ты? — Это уже дело моей чести как учёного. Я обязана изучить твой разрозненный разум. Если мне удастся понять механизм работы такого сознания, то можно будет создать многое на этой основе. Полный иммунитет к ментальным атакам, разве не прекрасно? Бондрюд промолчал. Армия из тех, кого нельзя ранить ни в физическом и ментальном плане... Даже страшно представить, что будет со вселенными. Конечно, их солдат по-прежнему можно убивать их же оружием, только вот вряд ли удастся снарядить хоть какую-то армию с таким вооружением, чтобы победить Распад Клифота. Их легионы станут абсолютно неуязвимы. — Что ж, — Калит хлопнула в ладони. В помещении показался солдат. — Надень на него шлем и проведи до камеры. Пусть пробудет в нём до следующего эксперимента. И после этого приказа Властелин рассвета попал в абсолютную тьму. Вернее, он лишился всех остальных чувств, кроме осязания. Пропали слух, обоняние, зрение, ничего из этого не осталось. Теперь он пребывал полностью со своими мыслями в абсолютном одиночестве. Мужчина мог чувствовать лишь биение своего сердца. Вот и оно, подобие настоящего забвения. «Я много думал о том, что меня ждёт после смерти, однако каждый раз этот момент отдалялся от меня всё дальше и дальше. И теперь я здесь», — размышлял Бондрюд. — «Если это смерть, тогда она не стоит моего изучения. В этом нет ничего загадочного или удивительного. Самое простое состояние... Несуществования». Он даже не мог сказать, где находится, что происходит вокруг него и прибыл ли в камеру. Ему напялили этот шлем почти сразу же, как вошёл тот солдат. Даже по осязанию было тяжело понять своё местоположение. По крайней мере, его точно куда-то привели и, судя по ощущениям, он снова попал в свою камеру. Гладкие и холодные стены, маленькая площадь и... Всё. Ну и устройство для удаления продуктов жизнедеятельности организма. После того, как исследователь всё осознал, то просто прислонился к стене и пропал в мыслях. Шансы выбраться отсюда, отомстить, да сделать хоть что-то, были крайне низки. Как бы ни думал Бондрюд, никаких вариантов не находилось. Он находился в сердце врага, которое охранялось лучше, чем что-либо во вселенных. Сама мысль о побеге отсюда скорее смешила, чем считалась чем-то серьёзным. Скорее всего, из-за этого факта многие пленники сдавались и вскоре поддавались словам Калит. Эта сумасшедшая ломала их до самого конца, использовала их по максимуму, а затем выбрасывала, как только те достигали своего лимита. Наверняка от её рук погибло множество несчастных и погибнет столько же. Однако же Лорд зари не собирался быть среди них. У него не было никакого желания сдаваться полоумной. Время неумолимо шло. Шло, шло и шло. Человек уже не мог сказать, сколько именно прошло времени. Давно сбился со счёта, да и другие мысли занимали гораздо больше места, чем хотелось бы. И эта пытка продолжилась бы, если бы не кое-что странное. В полной, абсолютной тишине раздался звук. Он был тихим, но бесконечно громким в этом подобии ада. Естественно, учёный услышал его. Только не мог знать наверняка. Правда ли это или же галлюцинация. В конце концов, сойти с ума в таком месте очень просто. Хотя стоит учесть, что сам исследователь всяческими способами заставлял себя держаться в адекватном состоянии. Затем снова раздался этот звук, уже более громкий, чем раньше. Он напоминал чей-то шаг. Медленный, очень медленный, словно бы незваный гость сомневался в себе или же, наоборот, растягивал это удовольствие специально. Сам Бондрюд не спешил радоваться или же реагировать. Мало ли. Если он даст слабину, то обратного пути уже не будет. И тут же послышался ветер. С неизвестными шагами пришёл вой ветра. Неизвестно как, но в чертогах собственного рассудка Властелин рассвета мог ощутить своим телом, как слабые потоки ветра огибали его тело. Ситуация становилась лишь страннее. Разве такое возможно проделать? Заставить его разум поверить в подобное? Вероятно. Распад Клифота слишком развитая цивилизация, они работали даже с Левиафанами, поэтому нельзя их недооценивать. Какими бы невероятными изменения ни были, они ненастоящие. Возможно, плод его собственных мыслей, желаний, а может, вмешательство Калит, чтобы окончательно добиться своего. Вновь раздался шаг, уже с другой стороны. Периодичность между шагами уменьшалась, некто намного стремительнее приближался к нему, а затем... Мужчина ощутил явное присутствие чего-то инородного. Сущность, которой не должно быть здесь, не должно существовать в чужом разуме, но существует. Бросив на чужой силуэт мимолётный взгляд, ему удалось краем глаза заприметить кое-что интересное. На него уставились бардовые глаза. Те самые, что ему доводилось видеть напротив себя довольно продолжительно количество времени. — Ты намного более собранный, чем мне казалось. — заговорил знакомый голос. — ... — Точно. В целях собственной безопасности ты не можешь отвечать мне. Умно. На твоём месте я бы поступила так же. Нет, я бы вообще не позволила такую наглость. — неизвестная медленно обходила его. — Бондрюд. Человек, попавший в другой мир по чужой воле, чтобы участвовать в великом плане. Лорд зари слегка дёрнулся. — Не беспокойся. Об этом знают лишь немногие. Жребий был брошен и сейчас ты здесь. Пришло время для действий. Слушая её, он не понимал. Ещё один план? У него возникало множество вопросов. Если это всё не его глюки или Калит, тогда... О чём же именно та хочет сказать? — Распад Клифота должен пасть, Бондрюд. — эти слова стали неожиданностью. Не успел тот шелохнуться, как перед его глазами показалось лицо, скрытое чёрной дымкой. Избежать зрительного контакта было невозможно, в этих бардовых глазах ему довелось увидеть саму вселенную. Бесконечную, вечную и незыблемую. — Их правлению пришёл конец. Не так ли?..