Паркинсон

В то самое утро, как раз когда мы с Булстроуд направлялись к кабинету Зельеварения, меня терзало странное предчувствие, будто бы обязательно должно случится что-то очень важное. И у меня не было никаких оснований не доверять ему, всё же не зря у меня стоит «выше ожидаемого» по Прорицаниям. Я была взволнована, но всё же ожидала этого с нетерпением. Впрочем, как оказалось, совершенно напрасно. Я обожаю Зельеварение. Серьёзно. Особенно Зельеварение совместно с Гриффиндором. Взбешенный Снейп кого хочешь доведет до ручки, а мне в кайф. Ведь можно безнаказанно отдыхать, пока он занят чтением нотаций Поттеру. Казалось, всё как обычно. Я спокойно дописывала домашнее задание по Истории Магии, взятое у Нотта, Миллисент вздыхала, думая о том, как же привлечь внимание её обожаемого Забини, который, в свою очередь, был всецело поглощен созерцанием аппетитного зада Гринграсс. Малфой же в это время был увлечен своими мыслями настолько, что не заметил стоящего прямо перед ним профессора. Снейп пробормотал что-то про невнимательных студентов и вернулся на своё место. Я про себя отметила, что Снейп был злее обычного, ведь он редко когда делает замечания своему крестнику. Наконец урок был закончен. (Всё же, как бы я не любила Зельеварение, лекции так утомительны.) Я вышла из кабинета практически последней, решила подождать пока эти бешенные гриффиндорцы выйдут, а то оттопчут ноги и даже не заметят. На выходе столкнулась с Малфоем, который видимо куда-то очень торопился, и я решила не спрашивать куда именно. Надо будет – сам расскажет. В конце концов, навязчивость это причина, по которой он бросал всех своих девушек, а я не хочу так же, вот ещё. Хотя я ему и не девушка вовсе. Вдруг я почувствовала себя ужасно уставшей, плечи опустились, и я проковыляла от силы 5 метров, как вдруг меня окликнули: - Эй, Панси! - Что? – я обернулась и увидела жутко довольную Миллисент, будто бы она съела целый вагон шоколадных лягушек. Честно сказать, это меня заинтересовало. Редко когда увидишь столь счастливую слизеринку. - Ты представляешь, Забини пригласил меня в Хогсмид! И подарил вот такую коробку шоколадных лягушек! – сказала она и для пущей убедительности взмахнула своими огромными ручищами. Ничего не имею против Милли, но грации в ней как в бегемоте. Хотя, возможно, я чего-то в ней не замечаю, чего-то притягательного, магнетичного. Но давайте смотреть на вещи реально. Блейз симпатичный, достаточно умный парень, популярный к тому же, с чего бы ему приглашать куда-то нашу Милли, которая, напротив, не обременена интеллектом и, чего уж там, далеко не красавица. О таких как она в глаза обычно говорят «славная девочка». Ничего выдающегося, посредственность – вот, что имеют ввиду на самом деле. Так что, скорее всего Блейз просто решил поиздеваться над бедняжкой Булстроуд, которая искренне уверена в своей неземной красоте и выдающемся обаянии. - Я безумно счастлива, — равнодушно ответила я, пытаясь придать себе как можно более радостный вид, всё же я не намерена ни с кем делится своими проблемами. - Панс, ты чего такая кислая? Я предпочла проигнорировать вопрос и отправиться в кабинет Травологии, не хватало ещё опоздать из-за пустого трёпа. Но видимо звёзды были против. Стоило мне только обернуться, как перед моим взором предстала чудесная картина: Малфой весьма недвусмысленно прижимает Дафну Гринграсс к стенке с очевидным намереньем приятно провести время. Отлично, вот только этого для полного счастья мне не хватало. Такое ощущение, что из легких вышел весь воздух, я только и могла открывать и закрывать рот, как рыба. Весь факультет, как минимум, знает, что Панси пускает по Малфою километровые слюни. И все они сейчас имеют возможность наблюдать её унижение. Панси Паркинсон только что втоптал в грязь её лучший друг. Унизил на глазах у всей школы. И так не кстати вспомнилось утреннее предчувствие. Я стола как вкопанная и не могла отвести взгляд от этого зрелища. Я обратила внимание на торжествующую улыбку Дафны, и меня так перекосило, что, думаю, было бы у меня чуть меньше самообладания, я бы бросилась на неё с кулаками. Вдруг у меня перед глазами ясно предстала картина, как я беру её за блондинистые космы и чисто по-маггловски вписываю её в стенку, затем начинаю пинать ногами и, в конце концов, давлю, как мерзкого червяка. Дафна орёт, а я только ухмыляюсь и добиваю её авадой. У меня так разыгралось воображение, что я мимо воли начала широко улыбаться и громко заливисто засмеялась. Драко вопросительно поднял бровь, на что я только махнула рукой и побежала к себе в спальню. В конце концов, думаю, разбитое сердце является уважаемой причиной для пропуска занятий. Тараканы в моей голове завели симфонию, слёзы хлынули фонтаном, я упала на кровать и бездумно смотрела в потолок. Симфония становилась всё громче, мир всё расплывчатей,я резко поняла, какое на самом деле место занимаю в жизни Драко Малфоя. Музыка затихает и я незаметно для себя расслабляюсь и засыпаю. Мне снится пустота. Предчувствие никогда не обманывало меня, тот самый день был действительно особенным. День, когда с Панси Паркинсон сняли розовые очки. Всё же не зря у меня стоит «выше ожидаемого» по Прорицаниям.