Пламенное сердце

POV Карина Я вошла в автобус и присела на свободное место у окна. Егор прошел вперед, и я была уверена, что он меня не заметил. Я повернула голову и слегка улыбнулась. За окном мелькали фонари и витрины магазинов, бутиков. Я поправила шапку, так как автобус прекратил движение. Это была моя остановка, но Щукин сидел на месте, а я хотела с ним поговорить, значит едем дальше. Я долго сидела в автобусе и смотрела на экран своего телефона. А если быть точнее, то я смотрела на фото Егора, сделанное на одном из матчей. На лице мгновенно появилась улыбка. Похоже, что я действительно влюбилась, но мы не можем быть вместе. Автобус резко затормозил, а я перевела взгляд на Щукина, который стал выходить из транспорта. Я заплатила за проезд и выбежала на улицу. Я осмотрелась и увидела хоккеиста, который шел в неизвестном мне направлении. Я вздохнула и направилась вслед за парнем. - Егор, подожди, - крикнула я, останавливаясь в паре метров от Щукина. Хоккеист повернулся и удивленно посмотрел на меня. Видимо, он не ожидал меня тут увидеть. Я видела, как его лицо стало пустым и безразличным. - Ты что тут забыла? – холодно спросил парень, вспоминая тот день, когда я сбежала от него. Мне действительно было стыдно, но что я могла поделать? - Егор, я понимаю, что ты чувствуешь, но я не могла поступить по-другому. Ты мне очень нравишься, и я хочу быть с тобой, но тут некоторые обстоятельства, - я хотела дальше продолжить свои рассуждения, но Щукин резко перебил меня. - Карин, а с чего ты взяла, что ты мне нравишься? Это был просто поцелуй и ничего больше. У тебя своя жизнь, у меня своя. Нас ничего не связывает. Почему ты решила, что я хочу быть с тобой? – спросил меня хоккеист. Эти слова меня окончательно добили. Я была уверена, что он неравнодушен ко мне, а теперь стоит и прямо посылает меня. На моих глазах навернулись слезы. - Ты прав. В этой жизни нас ничего не связывает, - всхлипывая, произнесла я. Поправив сумку на плече, я пробежала мимо Егора и вскоре скрылась за углом. Наверное, теперь мне будет проще уходить из этой жизни, зная, что здесь я никому не нужна. По моим щекам катились слезы, а я продолжала идти вперед. Примерно через час я уже была дома. Бросив ключи на тумбочку, я прошла в комнату и упала на кровать. Я перевернулась на спину и посмотрела на потолок. Слез не было, была только невыносимая боль в душе. Дверь скрипнула, и на пороге появился отец. Он уже дома, странно. Я встала с постели и направилась в коридор, но тут неожиданно почувствовала резкую боль в области сердца. Я бы упала на пол, если бы не шкаф, за который я успела ухватиться. Мне становилось трудно дышать, а в глазах появлялись темные круги. Папа вбежал в комнату и уложил меня на кровать. Начались первые симптомы моей смерти. А я ведь думала, что это будет не так болезненно. - Доченька, все будет хорошо. Завтра вечером ты летишь в Швейцарию. Я нашел тебе замечательных докторов. Они помогут тебе, - отец прижал меня к себе. Я уткнулась в его грудь. Зачем, папа? Лучше я умру здесь. Я не хотела ехать на лечение, но отказывать отцу не стала. Поужинав, я легла в кровать. Я долго не могла уснуть. В голову лезли мысли о Егоре и его словах. Смахнув с лица слезы, я перевернулась на другой бок и уснула. Я складывала вещи из шкафа в чемодан, собирая все самое необходимое. Я была уверена, что туфли, юбки и топы мне не понадобятся в больнице. Марина сидела на диване и помогала мне собираться в Швейцарию. - Карин, все будет хорошо. Ты вернешься, и вы помиритесь с Егором, - произнесла Касаткина, кладя в чемодан какой-то журнал. Я вздохнула и присела рядом с подругой. - Марин, не факт, что я вернусь. Мне сказали, что шансы выжить один на миллион. Я уже свыклась с мыслью, что скоро умру. Здесь ничего не поделаешь. Я уверена, что швейцарские врачи мне ничем не помогут, - грустно произнесла я, беря черлидершу за руку. На глазах подруги навернулись слезы, и она крепко обняла меня. - Карин, не говори так. Я верю, что ты вернешься, - девушка вытерла слезы и попыталась улыбнуться. Весь день я провела в компании Марины. Она предлагала все рассказать Егору, но я наотрез отказывалась. Зачем? У него своя жизнь, нас ничего не связывает. К вечеру вернулся отец, который сообщил, что через час самолет. С Касаткиной мы очень долго прощались. Она уверяла, что будет ждать меня и надеяться, но я все равно не верила в эти слова. Мой разум указывал на другие последствия. Попрощавшись с близкими мне людьми, я вошла в самолет и присела возле окна. Я видела, как отдаляюсь от родного города, в который, возможно, больше не вернусь.