52 Герца

Глава двадцать третья. Амалия и Ильяс вышли с машины и направились к кафе. Как только оба сели за стол, принесли два бокала и бутылку вина, а рядом, на разносе, лежал конверт, который попросили передать им. Полянская посмотрела на парня и он схватил таинственное письмо медленно распечатывая. — Тут галочки напротив наших фамилий. — Ильяс осмотрел лист со второй стороны. — Напротив меня и Даши нет. — Почему нет напротив Даши? — Амалия вырвала письмо из руки Ильяс и внимательно посмотрела каждый сантиметр. — По логике, тут отмечены те, кто уже пострадал. Комнату Даши разнесли и исписали. Где галочка?! — Скорее всего ей что-то другое придумали. Звони ей, а я Саше. — Она сбросила. — Он тоже. Написал, что ещё в отделении. По крайней мере они там в безопасности. — Отвези меня в отель, я получила, что хотела. — Собираешься ночевать одна? — Плисакины явно сегодня дома не останутся. Да и хочу побыть одна, понять, где я так накосячила и перед кем. А главное, понять, что же я сделала тебе, что ты так на меня обижен. — Я не обижен, но ты выводишь из себя одним присутствием. — Поэтому ты постоянно едешь за мной? — У меня синдром спасателя. Надо избавляться. — Давай серьёзно, если через пару минут меня убьют, ты приедешь спасать? — Я всё равно не приеду за пару минут. — А если ты рядом? — Я любого спасу, если это будет возможно. А ты меня? — Выстрелю тебе в ногу, чтоб на прощание посмотреть ещё раз, как ты стоишь на одном колене. Я не буду спасать тебя, для этого ты обзавёлся Софьей. — Ты не знаешь, откуда в нас столько ненависти? — Мы не оправдали надежды и желания друг друга. Ты ушёл в работу, я в учёбу. Ты отвлекаешься с девушкой, я с семьёй. Мы абсолютно разные. — Да, именно так. Соня хорошая, она живёт в своём мире, где люди любят друг друга и всё вокруг себя. — Ты влюблен, у тебя глаза горят. Я очень рада за тебя, пусть и не от всего сердца конечно. — Спасибо, что заметила это. — Я все-таки поеду в отель. Пиши, если тебя убьют, я должна успеть купить билет до Италии. — Амалия, стой. Дверь в квартиру Ильяса захлопнулась и послышалось шаги по комнатам. Соня зашла в зал и посмотрела на парня за рабочим столом. — Ильяс, я кому звонила весь день? — Девушка со злостью посмотрела на парня, а затем прислушалась к звуку воды в ванной, который резко затих. — Ты не один? Кто там? — Соня, я же говорил, что нельзя приезжать ко мне! — Гаязов встал из-за стола и пошёл за девушкой, которая постучала в дверь ванной. — Соня, успокойся. — А это… — Привет, Софья. — Улыбнулась Амалия и поправила полотенце на голове. — Слушай, я не вышла для того, чтоб ты не подумала о том, о чём сейчас думаешь. Пыталась избежать такого недопонимания. — Ты ахринел?! Жить ни с кем не можешь? Домой никого не водишь? Даже Саня ни разу не ночевал? — Так, стоп, это другое. Я здесь жила уже раньше, когда мы с Ильясом просто были друзьями. Давай лучше я сейчас переоденусь и уеду, а вы уже решайте свои вопросы. — А, так вы уже всё? Хотела же раньше приехать. Самый сок бы застала. — Так, мини девочка, ты уже перегибаешь. Я не трахалась с твоим парнем, а то что сейчас в твоей голове, это только в твоей голове. Если ещё раз ты позволишь себе высказывания подобного тона в мой адрес без веских доказательств, то я буду вынуждена хотя бы ударить тебя несколько раз. — Амалия, спокойно. — Ильяс руками развёл девушек по разные стороны. — Сонь, у меня большие проблемы сейчас, я просил тебя не появляться рядом со мной. Я просил тебя ради твоей же безопасности, Софья! Почему ты сейчас едешь сюда, обвиняешь меня в измене с совершенно чужим мне человеком и при этом ещё и слушать не хочешь?! Сейчас же езжай домой, завтра я позвоню тебе. Полянская почувствовала где-то в грудной клетке тянущую боль и ком в горле. Зелёные глаза стали оттенка темнее и уже не такими игривыми, когда прозвучали самые страшные для неё слова. Она оттолкнула Ильяса и Софью и прошла между ними. Сбросив полотенце, девушка быстро одела на себя огромную футболку и кроссовки, направляясь к выходу. Ильяс сделал несколько шагов, схватил Амалию за руку и развернул к себе, стараясь объяснить, что здесь всё в порядке, а оставаться одной опасно. Полянская посмотрела на Соню, на Ильяса и, одернув руку, вышла с квартиры, сжимая в руке мобильный. Брюнетка села на лавочку около кафе и сняла с телефона бампер. Посмотрев на маленькую фотокарточку, где они с Ильясом в начале отношений, она улыбнулась и заплакала. Он снова унизил её и показал своё безразличие, назвав чужим человеком. Было больно, ведь когда она возвращалась сюда, она надеялась, что их расставание сделало его хоть немного мягче и у него остались чувства. Но оказалось, что чувства остались только у неё. Только она с теплом вспоминала всю их историю, начиная от коридора техникума, заканчивая аэропортом. Только она мечтала, что ещё уснёт в его объятиях. Мимо проехал велосипедист, бросив к ногам Амалии конверт. Девушка вздрогнула, но неизвестный быстро скрылся за поворотом и вокруг снова наступила тишина. Она подняла конверт и осмотрела его. Обычный белый, достаточно плотный и с её фамилией в правом углу. Ильяс закрывал дверь после ухода Софьи, но заметил у двери конверт со своей фамилией. Парень осмотрелся вокруг и зашёл в квартиру, с опасением распечатав загадочное послание. Саша достал целую стопку фото и улыбнулся, как только увидел первое. Даша усмехнулась, посмотрев на её фото с Сашей в день его фальшивой свадьбы с Амалией. Они были счастливыми и тогда казалось, что весь мир под их ногами, чего не скажешь сейчас. Амалия вытерла слезы, просматривая фото Ильяса после её уезда. На большинстве он шёл с бутылкой виски домой, либо со строгим видом на работу. Затем пошли фото парня с девушками. Полянская усмехнулась, ведь около двадцати девушек сменилось всего за год. Хотя по характеру снимков стало ясно, что это были одноразовые увлечения. Ильяс сжал кулаки, как только увидел фото Амалии с парнем за руку. Гаязов пролистал дальше и увидел второго, что повысило его злость почти до предела. Затем снова пошли снимки девушки в слезах, мешковатой одежде, с кучей книг. — Это кто такое? — Саша показал Даше три снимка с разными парнями. — Нечто подобное! — Даша бросила на кровать пару десятков фото с девушками. — Мы уже разошлись тогда. — Тогда тоже! Проститутка! — Замечательно, другого я и не ждал. Откуда эти фото? Кто их делал всё это время? Зачем? — Зато мы теперь знаем, что у нас есть фанаты. Их явно двое, если не больше. Смотри, фото сделано в один день. Мы тут с тобой разошлись. В одно время сделано твоё и моё фото. — Слушай, тут на последнем фото галочки стоят напротив фамилий. — У тебя и Амалии уже две, а у меня с Ильясом по одной. И до скольки этот счёт? Почему основной наплыв на тебя и Амалию? — Как только найду этого гаденыша, так и узнаю. Ложись спать, сегодня был тяжёлый день. — Мантру перед сном со мной помнишь? — Началось. — Не забирать одеяло, не храпеть в ухо, держаться дальше… — Не прикасаться, мать твою. Всё я помню! Спи давай. К обеду Гаязов поехал в кофейню, где все собрались. Софья с улыбкой взяла парня за руку и села за столик к остальным. Амалия закатила глаза, повернувшись к девушке и нагло улыбнулась. Саша и Даша достали фото и показали остальным галочки напротив их фамилий, с эмоциями рассказывая о том, как появились конверты и сколько всего они увидели. Закончив, Плисакины посмотрели на Ильяса и Амалию, которые как ни в чём не бывало, даже друг на друга ни разу не посмотрели. — У меня ничего не было. — Полянская пожала плечами и открыла свой рюкзак. — Вот тут всё, что у меня есть, можете проверить. — У меня тоже ничего не было. — Гаязов сделал глоток кофе и быстро взглянул на Амалию. — Видимо только вас хотели задеть. — Нет, тут галочки появились у всех, значит и у вас что-то происходило. — Плисакин ещё раз показал фотокарточку с фамилиями на обратной стороне. — В прошлый раз мы получили такую записку после разгрома моей квартиры и попытки покушения на Амалию. Теперь у Мии и у меня две галочки, а у Да… Плисакиной и Ильяса появились первые. — Саш, может что-то только произойдёт? Мне никто не приносил целую историю в фото. Может потому что меня нечем задеть? — Вы оба такие противные. Нечем задеть? Ильяс, тебя нечем задеть? Амалия? Совсем нечем? — Совсем, Плисакин! Закрой ты уже свою нервную чакру. Прости, Даш, я знаю, что ты хотела бы сама, но он слишком надоедливый. — Это вы слишком меня бесите. Хорошо, я буду молчать, но тогда вам придётся думать и что-то делать. Амалия закатила глаза и прошла ближе к панорамному окну. Пока Саша спорил со всеми, девушка вспоминала о том, как в четыре часа утра сидела на лавочке у кафе и жгла по отдельности каждое фото парня, оставив только самое первое и последнее, где они стояли у кофейни в день приезда. Девушка сделала шаг назад и послышался громкий взрыв. Стекла звонко разлетелись по всему залу, где к счастью находились только друзья. Амалия закрыла голову руками и отвернулась спиной, плавно чувствуя как земля уходит из-под ног. Саша прижал к себе Дашу и повернулся спиной к окну, а Ильяс оттолкнул Софью за диван и подбежал к Полянской, которая безжизненно лежала на чёрном паркете. Парень подхватил девушку на руки и зашёл в кабинет, где стоял небольшой мягкий диванчик. — Так, слышишь меня? — Гаязов убрал от лица брюнетки волосы и аккуратно ударил по щекам. — Амалия! — Что было? — Девушка открыла глаза и повернулась на бок, тихо проскулив. — Всю спину колит. — Поднимай футболку, я посмотрю. Видимо осколки попали. — Ай, кровь! Что у меня с лицом? — Царапина на лбу, не критично. Садись, я посмотрю спину. — Так, стоп. Плисакины где? — В зале. — Пусть Даша посмотрит, иди к Соне, она явно испугалась больше меня. — Ты точно в порядке? — Ильяс, иди к Соне! — Ты как? — Забежала Даша и посмотрела на подругу. — Кровь. Лоб пострадал немного. Ничего не болит? — Всю спину колит. — Амалия подняла футболку и услышала как Новикова вздохнула. — Всё плохо? — Мелкие осколки. Сейчас, надо щипцы. — У меня в рюкзаке есть. — Ты в порядке? — В кабинет зашла Софья. — Мне не впервой стоять у окна в самый опасный момент. Прям везёт мне на это. — Ильяс сказал сидеть тут пока он не вернётся. — Куда он ушёл? — Они с Сашей хотят посмотреть, что там взорвалось. Кажется Даша против, чтоб Саша куда-то выходил. — Ну, конечно, Соня! Амалия опустила футболку и выбежала с кабинета, оттолкнув брюнетку.