* * *
Десять лет назад Нарцисса и Беллатрисса покинули дом Снейпа, а через полчаса куда-то ушёл и Хвост. Снейп, сидя на диване в гостиной, пил чай и думал о том, что он никогда из всей этой ситуации живым не выпутается. Тут до весны бы дожить… Его грустные размышления прервал громкий и уверенный стук в дверь. Не ожидая ничего хорошего от нежданного гостя, Снейп поставил чашку на стол и пошёл открывать. За дверью стоял очень смутно знакомый Снейпу молодой человек, одетый в щёгольский тёмно-синий костюм-тройку из тонкой шерсти. В правой руке он держал серую пластиковую коробочку с большой красной кнопкой в центре. — Северус Снейп? — спросил молодой человек. — Да, — осторожно ответил Снейп. — Меня зовут Майкрофт Холмс. Я представляю правительство. Британское правительство. Снейп удивлённо приподнял брови. — Маггловское британское правительство, — уточнил Майкрофт, сделав акцент на слове «маггловское». — Та-а-ак, — протянул Снейп, почему-то ожидая, что его сейчас арестуют. — И что? — Нужна ваша помощь. Очень срочно. — Маггловскому британскому правительству нужна моя помощь? — поразился Снейп. — Нет. Лично мне нужна ваша помощь. И если вы мне поможете, маггловское британское правительство перед вами в долгу не останется, — начав заметно нервничать, проговорил Майкрофт. — Ладно. Заходите, — сказал Снейп, пропуская Майкрофта внутрь и спросил: — Мы же с вами где-то раньше встречались, да? — Да, в Министерстве магии. Вы тогда вместе с вашим министром магии и мистером Дамблдором были на встрече с нашим премьер-министром, а я был с ним. — Понятно. Так что вы от меня хотите, мистер Холмс? Майкрофт несколько секунд собирался с мыслями. — Через три дня, примерно в восемь вечера, мой брат Шерлок умрёт в госпитале Святого Бартоломью, — тяжело вздохнув, сказал он. — И я очень хочу, чтобы этого не случилось. — Откуда вы знаете, что произойдёт через три дня? Вместо ответа Майкрофт вытащил из кармана хроноворот на тонкой золотой цепочке. — Мне удалось достать вот это, — ответил он. — Я был в госпитале и увидел, как доктор Миллер, нейрохирург, идёт ко мне и нашим с Шерлоком родителям, чтобы сообщить о смерти Шерлока. Я эту новость лично не слышал — я просто ушёл и воспользовался хроноворотом. «Какой шустрый молодой человек», — мельком подумал Снейп, а вслух спросил: — Если у вас есть хроноворот, почему бы вам не предотвратить попадание вашего брата в больницу? — Я смог достать только такой хроноворот, который может отправить меня на три дня назад в прошлое, причём только один раз, а Шерлок к моменту смерти находился в госпитале уже две недели. — Что с ним случилось? — Его сбил грузовик. — Ясно. И от меня-то вы чего хотите? — Чудодейственных зелий и лечебных заклинаний! — воскликнул Майкрофт. — Я слышал, что для магов нет ничего невозможного в контексте медицинского обслуживания! — И при чём тут я? — Вы же зельевар! — Во-первых, мистер Холмс, я именно что зельевар, то есть, по-вашему, химик, а не доктор. Во-вторых, я — школьный зельевар. Вот вы бы доверили своё лечение вашему школьному учителю химии? Майкрофт вспомнил своего очень странного учителя химии, от которого по непонятной причине постоянно пахло луком, и внутренне усмехнулся. — А, в-третьих, даже если бы я мог вам помочь, у нас есть закон, по которому это делать запрещено, и разговаривать тут не о чем. — Можно подумать, вы всегда поступаете по закону! — возмутился Майкрофт. — Мне, например, известно, что вы являетесь членом не очень-то законной организации. Даже двух не очень-то законных организаций! И, думаю, по поводу своей низкой квалификации в вопросах колдомедицины вы тоже лукавите. Вы умеете изготавливать нужные зелья, вы можете найти для меня хорошего специалиста, вы наверняка знаете множество лечебных заклинаний и вы сможете мне помочь! — Да зачем бы мне это делать?! — А затем, мистер Снейп, что вам в будущем не помешает помощь такого человека как я. Вы со своими соратниками творите такое, что вам наверняка будут нужны пути отхода. И я всё могу: сделать вам любые документы, создать вам новую личность, обеспечить охрану, переправить за границу. Что угодно! А ещё я могу вам заплатить. Я не очень богат, но кое-какими деньгами располагаю. Только спасите Шерлока, я вас умоляю! Снейп глубоко задумался. — Очень заманчивое предложение, — медленно проговорил он. — И я склонен его принять. — Отлично! — обрадовался Майкрофт. — А что это у вас за устройство? — спросил Снейп, кивнув на коробочку с красной кнопкой. — Если я нажму на эту кнопку, сюда ворвётся отряд лучших бойцов спецназа. Это было на случай, если бы наши переговоры зашли в тупик. — Несмотря на то, что вы аж из правительства, вы крайне наивный молодой человек, — констатировал Снейп. У Майкрофта была с собой полная история болезни Шерлока, и Снейп за три дня разработал детальнейший план его спасения: благодаря своим связям нашёл колдомедика, когда-то уволенного из госпиталя Святого Мунго за махинации с медикаментами, и тщательно у него проконсультировался, сварил два десятка лечебных зелий. Всё это время Майкрофт жил у Снейпа, чтобы не создавать парадоксов с двумя Майкрофтами Холмсами в одном городе. Хвосту Снейп представил Майкрофта как дальнего маггловского родственника, и Хвост только кивнул — дела Снейпа были ему совершенно не интересны.* * *
Первое зелье начало действовать, и щёки Шерлока порозовели. — Ну что, помогает? — дрожащим голосом спросил Майкрофт. — Думаю, помогает, — отозвался Снейп. На пути в палату Снейп подкорректировал память доктору Миллеру, и теперь тот направлялся к родителям Шерлока и Майкрофта чтобы сказать о том, что состояние Шерлока стабильное и за ночь вряд ли изменится. После Снейп наложил на палату Шерлока заглушающие и магглоотталкивающие чары и приступил к его лечению по плану уволенного колдомедика. Уволенный колдомедик явно хорошо знал своё дело: Шерлок пошёл на поправку, хотя и довольно медленно. Майкрофт каким-то образом смог устроить Снейпа в госпиталь на стажировку, и теперь у Снейпа был пропуск. Снейп сделал из этого пропуска портключ в подсобку госпиталя Святого Бартоломью, чтобы иметь возможность периодически контролировать состояние своего пациента и не вызывать у работников госпиталя лишних вопросов своим присутствием. Шерлок полностью выздоровел к Рождеству. А в мае стажёр Снейп внезапно ввалился в приёмный покой госпиталя. На нём была очень необычная одежда — что-то типа монашеской рясы, его горло было перерезано, а в окровавленных пальцах он сжимал пропуск. Две недели врачи боролись за жизнь стажёра Снейпа и смогли её спасти, но голос он утратил навсегда. — Не прошло и года, — констатировал Майкрофт, войдя в палату к Снейпу. Снейп кивнул и отвернулся к окну. Майкрофт сдержал своё слово и сделал для Снейпа недостающие документы, нашёл ему новое жильё и помог поступить в университет.* * *
На улице крупными хлопьями валил снег. Молли любила такую погоду — она всегда помогала ей сосредоточиться. Дверь распахнулась, и в лабораторию стремительно вошёл профессор Снейп. Снежинки ещё не растаяли на его почти чёрных волосах и воротнике его пальто, и Молли это показалось очень красивым, хотя и несколько странным — лаборатория была на третьем этаже, но профессор Снейп дошёл до неё с нерастаявшими снежинками. Увидев Молли, Снейп взял блокнот, открыл его, что-то написал и показал ей. «Доброе утро, мисс Хупер!», — прочитала Молли. — Доброе утро, профессор Снейп! — воскликнула она. Он снял пальто, сел за стол, а Молли им залюбовалась: он был таким притягательно загадочным, этот немой профессор-токсиколог, с которым несколько лет назад произошло что-то страшное. А ещё он был очень умным — за месяц Молли прочитала несколько его научных публикаций и осталась под большим впечатлением. Да и в обычной мужской привлекательности немому профессору нельзя было отказать: он был стройным, подтянутым, у него были прекрасные тёмно-карие глаза и он очень красиво писал в блокноте, держа карандаш изящными длинными пальцами. Несколько минут Молли думала о Снейпе, лишь иногда поглядывая на него, и тут он посмотрел на неё в ответ и нахмурился. У Молли возникло ощущение, что он прочитал её мысли, и ей от этого стало жутко.* * *
«Отравление этиленгликолем!» — написал профессор Снейп в блокноте и трижды подчеркнул эту запись. — Нет! — отозвалась Молли. — Я не вижу всех признаков! Они спорили так уже минут десять. Она говорила всё громче и громче, а он писал ей в ответ в блокноте, и его буквы становились всё более острыми и размашистыми. Снейп постучал карандашом по слову «этиленгликолем» и взглянул Молли прямо в глаза. Она ощутила, что воздух как будто моментально наэлектризовался, и этот заряд прошёл по её коже, приподняв волоски на руках. Молли поморщилась, потому что ощущение было неприятным, а Снейп повернулся и быстро ушёл из лаборатории. Молли прочитала все его записи с начала спора и поняла, что он был прав. Через пять минут Снейп вернулся, принёс два стакана с кофе и поставил один из них на стол Молли. Его кофе был чёрным, а её — со сливками и с сахаром. Молли любила именно такой. — Вы же говорили, что не любите кофе, — хмыкнула она. Он тяжело вздохнул и потянулся за карандашом, и Молли почувствовала себя виноватой в том, что причиняет ему неудобства: каждый раз, когда он вынужден был ей отвечать, ему приходилось писать, и поэтому силы в их спорах (а они теперь часто спорили!) априори были неравными. Молли дотронулась до его руки и сказала: — Не надо, не пишите. Я поняла, что кофе вы не любите, но иногда пьёте, потому что наш автомат больше никаких напитков не продаёт. Снейп кивнул и всё-таки взял карандаш. «Этот кофе довольно вкусный», — написал он. — Я согласна, что это было отравление этиленгликолем. «Я вам про кофе, а вы мне про этиленгликоль. Давайте сделаем в работе небольшой перерыв». — Давайте. Они молча пили кофе, а Молли думала, что если бы профессор Снейп мог говорить, они бы вели сейчас непринуждённую беседу, и она узнала бы о нём что-нибудь интересное. Хоть что-нибудь интересное о профессоре Снейпе Молли очень хотела бы узнать, но не заставлять же человека писать о себе сочинение! Молли улыбнулась этой мысли, а Снейп улыбнулся ей в ответ. «Мне нравится с вами работать», — написал он. «Мне тоже», — написала ему Молли. Он отхлебнул кофе, и Молли подумала, что его губы после этого наверняка будут немного горькими, и ей тут же захотелось проверить это на практике. Он снова взглянул ей прямо в глаза, а Молли вдруг подумала, что сейчас был бы самый подходящий момент для поцелуя: вечер, в лаборатории кроме них никого, горели только две настольные лампы, обстановка была по-настоящему интимной. Снейп отложил карандаш, провёл пальцами по руке Молли, наклонился к ней и действительно аккуратно коснулся губами её губ. Внезапно в лаборатории вспыхнул яркий свет, и в неё вошёл уборщик. — Ой, я вас не заметил! — воскликнул он. — Думал, что все давно ушли! Извините, если помешал! Профессор Снейп посмотрел на него с такой ненавистью, что Молли подумала — будь его воля, он бы немедленно превратил уборщика в таракана, однако в реальном мире уборщику кроме тяжёлого профессорского взгляда, направленного ему в спину, ничего не угрожало. — Нет, не помешали, — ответила Молли уборщику. — Мы уже собирались уходить. «Я вас провожу», — написал профессор Снейп в блокноте. «Хорошо», — написала она. Через пару минут они вышли из госпиталя и пошли к метро, и Молли в очередной раз почувствовала неловкость: она могла говорить о чём угодно, а он мог только писать ей в блокноте. Сейчас шёл дождь, было темно, и наверняка держать в руках блокнот и зонтик и писать карандашом было довольно сложно, поэтому Молли молчала и думала о том, о чём именно они могли бы сейчас разговаривать. А ещё ей стало казаться, что того почти случившегося поцелуя не было и она его нафантазировала. — Вы поедете на метро? — спросила Молли, когда они дошли до подземного входа на станцию. Он отрицательно помотал головой. — Тогда мы пришли. Спасибо, профессор Снейп. Он вопросительно посмотрел на неё. — Спасибо за то, что проводили, — объяснила Молли. Он улыбнулся ей. Молли подумала, что можно ещё раз попробовать его поцеловать, но не решилась, повернулась и, не оборачиваясь, пошла вниз по лестнице.* * *
В следующий раз Молли и профессор Снейп увиделись только через две недели. Всё это время Молли непрерывно о нём думала. Днём она о нём думала, а ночью видела сны с его участием один непристойней другого. Профессор Снейп буквально поселился в её внутреннем мире. Молли зашла в лабораторию и увидела его сидящего за столом. Он тут же встал, взял блокнот и карандаш, но не стал ничего писать и положил их обратно, обошёл стол, подошёл к ней и поцеловал по-настоящему. Молли почувствовала, как её охватила волна восторга и чистейшего желания. Он отстранился от неё и как-то по-особенному посмотрел ей в глаза. Она снова ощутила неприятное покалывание на коже как от удара током, но оно быстро прошло. Он усадил её на стол и принялся расстёгивать пуговицы на её блузке. Молли испугалась, что кто-то может зайти в лабораторию, но почему-то отчётливо поняла, что в этот раз никто не зайдёт. Откуда у неё взялась эта уверенность, она не смогла бы объяснить, да и думать ей об этом в данный конкретный момент совсем не хотелось. Реальность, что, в принципе, редко с нею происходит, оказалась куда лучше снов Молли, которая не могла похвастаться слишком большим сексуальным опытом. Слова некоторое время были им не нужны, а когда они вновь понадобились, Молли совсем растерялась. Во-первых, впереди был ещё целый рабочий день, а, во-вторых, надо же было что-то сказать своему новому… любовнику? Так же будет правильно? Молли пожалела, что голоса в их… паре нет не у неё. Он взял карандаш, занёс его над блокнотом и задумался. «Может, сходим куда-нибудь вечером? В ресторан?» — наконец написал он. «Обычно люди поступают в другом порядке: сначала идут в ресторан, а потом занимаются любовью», — написала она ему, потому что вслух такое никому бы никогда не сказала. «Так что насчёт ресторана?» «Я согласна. Приглашай».* * *
Всего через месяц Молли переехала жить к Северусу. Это произошло очень легко, потому что их действительно тянуло друг к другу. Молли иногда жалела, что у них никогда не будет задушевной беседы, а только переписка, но она думала, что со временем полностью к этому привыкнет. Она как-то предложила Северусу выучить язык жестов, но он сначала вообще не понял, о чём идёт речь, а потом отказался его учить и даже, как показалось Молли, обиделся. «Я могу общаться с тобой в письменном виде», — написал он тогда. — Ладно, — согласилась Молли и больше не поднимала эту тему. Вообще в постоянной тишине были свои плюсы, и эта тишина часто была довольно уютной: по вечерам они сидели в разных концах дивана и читали. Молли готовилась к каким-нибудь очередным экзаменам, а Северус любил читать детективы, фантастику и фэнтези, и по его лицу Молли видела, что ему очень нравится это занятие. Большинство из этих книг люди обычно читают в юности, но, кажется, он читал их впервые. Также происходило и с фильмами. Молли иногда казалось, что Северус никогда не видел даже абсолютные хиты, но спрашивать его о детстве она не решилась. Ещё Северус отлично и самозабвенно готовил и во время готовки выглядел так поглощённым этим процессом, что был похож на ведьму из диснеевского мультфильма. Молли это очень забавляло, а её сердце переполнялось нежностью. Она часто думала о том, каким был его голос до того, как он его потерял, и что же с ним тогда произошло, но даже не представляла, как завести об этом разговор. Со временем они научились понимать друг друга с полуслова. Как-то субботним вечером они лежали в постели, разгорячённые, и Молли тихо-тихо сказала: — Я люблю тебя. — Я тоже, — услышала она такой же тихий ответ, произнесённый низким очень приятным голосом. Молли вздрогнула, открыла глаза и попыталась понять, что только что произошло: этот ответ она услышала не ушами, а как будто ощутила сразу в голове, как будто приняла его всей душой. Северус же лежал с закрытыми глазами и, кажется, дремал. Молли подумала, что ей приснился короткий сон. Однако через неделю идиллия закончилась. В то утро Молли пошла в душ, а Северус возился на кухне. Молли включила воду, но тут услышала звон разбивающегося стекла. Она выбежала из ванной и увидела, что на полу лежат осколки стеклянной миски. Северус стоял к ней спиной. Он небрежно махнул рукой, и осколки тут же собрались обратно в целую миску, эта миска влетела ему в руку, он поставил её на стол и вернулся к мытью посуды. Молли почувствовала прошедший по коже электрический заряд и замерла. — Северус, — кое-как пискнула она, — что это было? Он резко к ней повернулся, и она увидела, что он смутился. — Что это было? Как это? Как ты это сделал? Молли почувствовала на коже ещё один заряд. Северус посмотрел ей в глаза, и она услышала его голос в своей голове: — Это была магия, Молли. Я применил магию. — Ай! — вскрикнула Молли и схватилась за голову. — Больно! — Почему тебе больно? — Ай! — Молли показалось, что её голову сейчас разорвёт от боли. Он обеспокоенно взглянул на неё, схватил карандаш и блокнот и быстро написал: «Тебе больно от моей магии?» — Ты умеешь передавать мысли на расстоянии! — воскликнула Молли. «Да, умею». — А читать ты их тоже умеешь?! — спросила Молли, поражённая внезапной догадкой. «Да, умею». — И давно ты копаешься в моей голове?! «Молли, чтение и особенно передача мыслей — это крайне сложный процесс, требующий сильной концентрации и использования множества магических сил. Я это делаю крайне редко. И с тобой больше не буду так делать». — Ты понял, что ты мне нравишься, и решил меня соблазнить! «А обычные люди поступают как-то по-другому?» — написал Северус и усмехнулся. В этот момент он показался ей очень чужим и очень страшным. — Северус, ты слишком странный, — пробормотала Молли и почувствовала, что сейчас заплачет. «Давай собираться на работу, вечером поговорим». Через несколько минут они стояли возле входной двери квартиры Северуса, Молли потянулась к ручке, а Северус взял её за руку, и они… тут же оказались в коридоре возле двери лаборатории. Северус широко улыбнулся, открыл дверь и сделал приглашающий жест. Вечером Молли собрала вещи и ушла от Северуса. Со следующего дня Северус больше не появлялся в лаборатории. Говорили, что он нашёл себе другую работу где-то в Шотландии.* * *
Молли видела, как Шерлок пролетел мимо окна лаборатории, и почувствовала, что её сердце едва не остановилось от ужаса. Когда она выбежала на улицу и увидела Шерлока лежащим на тротуаре, она поняла, что он абсолютно, безнадёжно мёртв. Отрешённо Молли как профессионал подумала, что вместе с кровью из головы Шерлока вытекало мозговое вещество, и его было слишком много. Тело Шерлока положили на больничную каталку, и Молли пошла за ней по коридору. В коридоре же внезапно выяснилось, что Шерлок ещё жив: он захрипел и поднял руку, словно пытаясь кого-то ухватить. Агония, как знала Молли, иногда принимала причудливые формы. Она решила на неё не смотреть и осталась в коридоре. Однако через три часа Молли узнала, что травмы Шерлока не такие уж серьёзные и его жизни ничего не угрожает. Его даже не стали держать в реанимации, а положили в обычную палату. Ничего не понимая, Молли пришла в палату Шерлока и увидела стоящих там Майкрофта Холмса и профессора Снейпа. Молли не видела его три года. Он совсем не изменился. — О, мисс Хупер, — проговорил Майкрофт, — проходите, пожалуйста. Наш прыгун скоро проснётся и, я уверен, попросит его извинить за то, что всех так напугал. Шерлок и вправду выглядел очень хорошо — лучше, чем вчера вечером, когда он сидел в лаборатории и о чём-то размышлял, кидая резиновый мячик в стенку. Молли вопросительно посмотрела на Северуса, а он ей подмигнул. Северус ещё пару минут постоял возле кровати Шерлока, оценивая его состояние, а потом что-то написал Майкрофту в блокноте. Майкрофт кивнул, и Северус направился к выходу. Молли вышла следом за ним и тронула его за руку. — Это ты его спас? — спросила она. — В этот раз моя помощь не потребовалась, — услышала она ответ в своей голове и не почувствовала никакой боли. — В этот раз? — Я спас его несколько лет назад после того, как он прыгнул под грузовик. У меня тогда совсем не было опыта в медицине, и, кажется, я сильно перестарался. Теперь у Шерлока совершенно невероятная для маггла, то есть… обычного человека, регенерация. С годами она, конечно, ослабевает, но он всё равно намного более живуч, чем все остальные. Майкрофт меня срочно вызвал, но сегодня моя помощь не потребовалась. Шерлок восстановился сам. — У меня сейчас не болит голова от твоей магии, — тихо сказала Молли. — Я практиковался все эти годы, — ответил он. — Не хотел больше никому делать больно своими… странностями. — Я рада за тебя! И спасибо тебе за Шерлока! Северус пристально посмотрел на Молли и она услышала в своей голове холодный ответ: — Меня ждут в Эдинбурге. Молли не успела ничего ответить, а он отошёл от неё на несколько шагов и тут же исчез.