Любовь от отчаяния

Через неделю. Вода в ванной остыла. Из крана мерно капало, тревожа гладкую поверхность воды. Кап-кап-кап. Волосы бледными сосульками безжизненно висели вдоль лица девушки. Ирина неподвижно лежала, закрыв глаза. Поздний вечер. Изредка было слышно, как в подъезде кто-то поднимается на лифте, стучат двери. Неделя одиночества опустошила её. Что ждёт её дальше? Однообразные, унылые дни. С ожиданием дня зарплаты, чтобы она могла позволить очередное свидание с Максом. Несколько дней в месяц. Ирина протянула руку, кончики пальцев сморщились от влаги, взяла с края ванны бритву. Повертела в руке, усмехнулась. Она представляла, как приходит в клуб, разыскивает там Макса. Признаётся ему, умоляет о встречах. А он холодно, с насмешкой смотрит. И уже нет тепла в улыбке, нет доброжелательного света в глазах. Лишь презрение. Он встаёт с дивана (наверняка сидит там на кожаном диване и ждёт богатых клиенток), обходит её, как пустое место, и направляется навстречу красивой и богатой дамочке. Стройный, стильный, изящный как всегда. А её, в слезах, униженную, вежливые охранники выводят под локотки. Вышвыривают на улицу и просят больше не преследовать сотрудников клуба. В дверь позвонили. Ирина вздрогнула. Опять тётя Маша. Вчера привязалась: «Что-то давно твоего молодого человека не видно. Поссорились, что ли?». Ирина просто молча закрыла дверь перед ней. Когда же она перестанет лезть в её жизнь? В дверь продолжали настойчиво звонить. Лень вставать. Ох, и настырная тётя Маша. Звонок долго тренькает, утихает. Девушка услышала, как открываются двери лифта на площадке, и поняла, что это не соседка. Вылезла поспешно из ванной, обматывая на ходу себя полотенцем. Расслабленное тело плохо слушалось. Ирина с трудом нацепила на ноги скользкие тапки, вышла в коридор. За дверью было пусто. Ни записки, ни следов кого-либо. Сердце гулко стучало, как колокол в заброшенной башне. Это не мог быть он. Что ему тут делать? Ирина прислушалась к тишине подъезда. Ни скрипа, ни шагов, лишь телевизор у кого-то отдаленно перемежался криками и смехом. Осторожно прикрыв дверь, девушка вернулась в дом. «Привет, Иришка-малышка! Решил написать тебе письмо, на случай, если снова не застану тебя дома. А может, ты не открываешь мне, боясь чего-то? Сидишь за дверью тихонько и ждешь, когда я уйду. После того утра, когда ты меня буквально вытолкала за дверь, я всё хочу с тобой поговорить. Уже не находясь в отношениях клиентка-ухажёр. Просто как с девушкой. Я решил бросить работу в клубе. Здорово, а? Давно хотел открыть своё дело, да повода, что ли, не было уйти. Вроде всё до этого времени устраивало. Как думаешь, массажный кабинет не вызовет ревности у моей девушки? Это я про тебя :) Знаешь, у меня никогда не было отношений. Со школы встречался с девчонками на хатах у друзей, во время попоек. Когда работал моделью, тоже был сугубо «деловой» подход к девушкам. Причём, взаимно. И в моём окружении это считается нормальным. Не скажу, что никогда не встречал таких девушек как ты, нет. Встречал. Но никогда не общался так близко, чтоб узнать человека. Да, сначала я был настроен несколько холодно. Меня поначалу раздражало твоё нытьё, твоё желание пожалеть себя. Хотелось схватить тебя за плечи и хорошенько потрясти, чтоб вынуть изнутри надуманную скорбь, намеренное окунание себя в траур. Ты словно не хотела увидеть, что мир вокруг продолжает жить, отворачивалась нарочно и утыкалась носом в могилу, чтобы я ни делал. Словно находила в своём положении болезненное удовольствие и не желала расстаться с ролью обиженной жизнью жертвы. Помнишь, как однажды, в первые дни наших встреч, я зашёл в комнату твоей матери? Меня поразила жуткая атмосфера склепа. Шторы задёрнуты, кругом мрак, на полке дивана батарея лекарств, уже никому не нужных. На шкафу банки с нахлобученными пыльными париками. На стульях халаты, какое-то тряпьё. Всё оставлено так, как и было. На мои попытки вмешаться, на слова, что стоит поменять всё вокруг, ты так резко одёрнула меня. Я понял, что у тебя довольно предвзятое ко мне отношение. Несмотря на явную симпатию, даже тягу ко мне, ты держалась всё время на расстоянии, видя во мне лишь мужчину по вызову. Ты словно боялась испачкаться об меня, оскверниться, что ли. Меня это очень задело…» «Мужчина по вызову?!»− у тёти Маши аж дыхание перехватило при этих словах, − «Вот ведь стервец! Не зря я письмецо-то прибрала! Ещё и пишет ей, поганец». Старуха взяла с тарелки очередной сухарь, поболтала им в мутном от крошек чае. Довольно посасывая лакомство, вернулась к чтению. «За эти две недели у нас было много хорошего, согласись? Признаюсь, прогулки по вечерам, воспоминания из детства и обсуждение любимых книг, некая романтика не только для тебя, но и для меня была впервые. Вообще, ты необыкновенно уютная, добрая девушка. Приятно было проводить время с тобой, ждать тебя с работы, готовить маленькие сюрпризы. Как оказалось, ты умеешь не только слёзы лить ;) У тебя очень хороший смех. А как ты краснеешь по любому поводу! Сплошное удовольствие наблюдать за твоим смущением. Всю неделю вспоминал разные моменты из нашей жизни. И понял, что это останется со мной навсегда. Даже если ты не отбросишь предвзятого отношения и не согласишься быть со мной. Ириш, давай встретимся. Очень хочу поговорить с тобой, увидеть тебя. Снова погреть зябнущие пальчики. Коснуться белой шейки. Поймать вечно ускользающий взгляд. Поцеловать робкую улыбку. Прижать тебя к себе. Теперь это буду настоящий я. Не работник «Гетеры». А просто молодой человек, влюблённый в хорошую и застенчивую девушку. Ты − моё сокровище. С такими девушками не гуляют, на таких женятся. Надеюсь, у меня получится сделать тебя счастливой. Приходи в парк, в беседку, где мы смотрели на огни города и фантазировали, помнишь? Вечером буду ждать тебя там после семи. Или хоть как-то дай знать, хочешь видеть меня или нет. Твой Макс». Внизу был написан телефон. Бабка дочитала письмо, прихлебнула остывший чай. − Окрутить девку хочет. Знаем мы таких «фантазёров», − поджав тонкие губы, тётя Маша свернула лист и затолкала в конверт. Через три недели. Ирина не ответила на письмо. Не позвонила. Не написала смс. Макс больше не решался к ней приходить. Да и дел навалилось. Договорился с одним салоном красоты арендовать у них помещение под массажный кабинет. С дизайном и рекламой помогла бывшая клиентка. Связь с клубом Макс не терял, остался в хороших отношениях с хозяйкой. Клиентская база была в основном из «Гетеры». Его не переставали посещать тревожные мысли. Ирина девушка не глупая, хоть и любит потешить себя странными фантазиями. Вряд ли она может покончить с собой. И всё же. На душе было не спокойно. Он был готов к тому, что она не отзовётся на его предложение. Но надеялся хотя бы на последнее «прощай». В конце концов, решил снова попробовать прийти к Ирине. Названивал, пока рука не затекла. Долго стоял под дверью, прислушиваясь, не выдаст ли какой-нибудь звук в квартире присутствие девушки. Потом повернулся к двери тёти Маши. Она-то должна знать, что с Ириной. Соседка открыла мгновенно, будто только и ждала того, что он постучит к ней. Хотя, скорее всего, так и было. − Уехала она. К жениху в другой город, − сухо сказала старуха. − Как уехала? Когда? − Неделю назад или около того. − Разве у неё жених есть? Откуда? − Да уж нашёлся один. Не знаю, что у вас с ней за шуры-муры были, только она теперь здесь не живет, квартиру продаёт. Тётя Маша хотела уже захлопнуть дверь, но Максим быстро просунул ногу в проём. − Это ещё что такое? − возмутилась старуха, − ты это брось! − Скажите, где Ирина. Или дайте её телефон, − сказал Максим, спокойно глядя бабке в глаза и отворяя пошире дверь. − Я милицию вызову! Не тронь меня, поганец! − заорала тётя Маша, брызгая слюной. − Я вас и не трогаю, − терпеливо проговорил молодой человек, нависая над старухой− просто хочу узнать, всё ли в порядке с Ириной. У вас есть её телефон? − Привет, Макс, − раздался за спиной у парня знакомый голос. Максим тут же обернулся, ослабив хватку на двери соседки. Тётя Маша хотела уже закрыться, но передумала и высунула любопытный нос. По лестнице поднималась Ирина. С виду уставшая, но чем-то очень довольная. Внешне она совсем не изменилась − пальто, сапоги на низком каблуке, та же небрежная причёска. Макс втайне надеялся, что она прислушается к его советам и что-то захочет изменить. − Зайдёшь? − кивнула она, доставая ключи. − Так поздно одна где-то бродишь, − сказал Максим, устраиваясь на знакомой кухне. Она ему запомнилась несколько светлее и уютнее, чем предстала перед ним теперь. Возможно, из-за тёплых воспоминаний память подкорректировала образ, убрав из общей картины недостатки. Старые, с подтёками у потолка, обои, мелкая сеточка трещин на крашеном подоконнике, отколотая ручка у чайника − всё это невольно бросалось в глаза. Да и сама кухня казалась меньше. Ирина сидела напротив, задумчиво разглядывая парня. У Максима создалось впечатление, что и она сейчас сидит и подмечает в нём маленькие недостатки, на которые раньше закрывала глаза. Девушка больше не отводила взгляд, смотрела рассеянно, несколько отрешённо. − Как поживаешь, подруга? − чуть с хрипотцой спросил Макс, − письмо моё получила? − Какое письмо? − бровки Ирины удивлённо взлетели. Она покачала тихонько головой, продолжая что-то обдумывать. − Я тебе писал. Через неделю где-то после нашего … расставания. Хотел встретиться с тобой, но ты ничего не ответила, − сказал Максим, пристально вглядываясь в лицо девушки. Письмо до неё действительно не дошло. − Говорят, квартиру продаёшь? − он чувствовал себя неловко. Словно и не прожил в этом доме две недели. − Угу. Перевожусь в офис в другом городе. − С чего вдруг такие перемены? − А разве не ты первый мне советовал поменять всё вокруг, сменить обстановку? В этом доме слишком много грустных воспоминаний. Ирина улыбнулась насмешливо, встрепенулась, словно отряхивая с себя наваждение, засуетилась: − Чай будешь? Про жениха Ирина наврала тёте Маше, чтоб та от неё отвязалась. − А ты приревновал что ли? − смеясь, спросила она, весело заглядывая в глаза парню. − Конечно! Я и сам подумывал в женихи записаться, − ухмыляясь, ответил Макс. Неожиданно он приподнялся и прижался губами к губам Ирины. Девушка хотела было отпрянуть, руками упёрлась в его грудь, но потом сдалась, обмякла. Максим держал её в руках, такую хрупкую, невинную и такую холодную. Она словно позволила себя поцеловать в память о добрых отношениях, никак не участвуя и не отвечая. Макс осторожно отодвинулся, встретился с Ириной взглядом. − И зачем это? − спросила она. − Хотел предложить встречаться. − Зачем? Макс ничего не мог ответить на это неумолимое «зачем». Видя его растерянность, Ирина смягчилась: − Знаешь, когда я получила зарплату, я бежала домой такая счастливая. Что вот, наконец, смогу заказать свидание с тобой. Увидеть, обнять, рассказать, как скучала. Но потом задумалась. Зачем мне это лживое участие, наигранное сочувствие, купленные внимание и обожание? И передумала звонить. − И правильно. Я уволился из клуба, − не сдержавшись, перебил Макс. − Правда? − Ирина вдруг светло улыбнулась. − Ага. Свой бизнес открываю. И курить бросил. Макс начал рассказывать про хлопоты последних недель, про свои планы. Ирина рассеяно слушала и улыбалась, глядя на его воодушевлённый вид. − Ты молодец. Вот только со мной у тебя ничего не получится. Не смогу жить и помнить о твоём прошлом. Ты уж извини. Это была их последняя встреча. Через год от Ирины пришло смс: «Последовала твоему совету и счастлива. Вышла замуж. Вчера родила дочку. Спасибо, Макс». Окурок щелчком улетел в урну. Молодой человек хмыкнул, убрал телефон и вернулся через чёрный ход в клуб.