***
О том, что они попали в ловушку, первой, по своему обыкновению, догадалась Гермиона. Целая свора Пожирателей отсекла их от группы обороняющихся в Большом зале, выдавила в коридоры замка и постепенно — шаг за шагом — теснила к Астрономической башне. В тот момент липкий страх впервые за долгие годы окутал ее. Боялась она не за себя, боялась за дело, которое могла не довести до конца. Дело, ради которого прямо сейчас десятки школьников и взрослых сражаются и отдают жизни. Но осознание того, что они не одни, что, случись страшное, обязательно найдутся те, кто продолжат их дело, прогнало тот липкий страх. В голове Гермионы набатом зазвучал лишь один ритм: «Они еще посражаются! Они еще посражаются!». Протего! Еще Протего! Гарри и Рон, уворачиваясь от летящих в них заклинаний и азартно атакуя сами, все же постепенно отходили вглубь замка. Что могли противопоставить вчерашние школьники вышколенной банде Пожирателей? Уворачиваясь от несущихся в их сторону заклинаний, отвечая на «Авада Кедавра» лишь бесполезным «Остолбеней!» можно было лишь отсрочить неминуемое поражение. Изредка попав в кого-либо из Пожирателей, они искренне радовались неожиданной удаче. Но тут же новые бойцы Волдеморта сменяли выбывших, и натиск не ослабевал. В любое другое время Гермиона, наверное, могла бы вспомнить, кого же более всего напоминали эти нескончаемые потоки — насекомых, вереницы брызжущих соплохвостов, орды варваров? Когда-нибудь она вспомнит, но не сейчас. Все это время она, поддерживая друзей, силилась отыскать хоть какой-нибудь ход, который мог бы увести их из несущего смертельную опасность коридора. Но тщетно. Когда за спиной уже маячил вход в Астрономическую башню, Гермиона осознала, что ближайшие пятнадцать минут будут, возможно, последними минутами ее жизни. Но не было никакого страха. Откуда-то вдруг взялась уверенность, что принимая неминуемое, мы способны на невероятные поступки. — Бомбарда Максима! — целясь куда-то в гущу Пожирателей и ощущая невероятную легкость, прокричала Гермиона. Позднее она вспоминала, что не испытывала в тот момент ни жалости, ни сожаления. Лишь потом, когда пыль осела, невероятная пустота заполнила ее. Как будто все, что ее наполняло в тот момент — любовь к друзьям и ненависть к врагам — растаяли в воздухе. Но всё было зря. Не успели они осмотреться, передохнуть, как навстречу им, через пролом в полу коридора, бросилась очередная толпа Пожирателей. Наскоро запечатав входную дверь, друзья бросились по лестнице наверх, туда, где огромный блестящий купол венчал вершину Астрономической башни. О чем думают люди, попавшие в западню? О том, как продать жизнь подороже? О родных и близких? О том, что не успел сделать? В этот момент Гермиона искала выход. Перед этим она едва успела превратить лестницу в подобие горки и накрепко запечатала дверь. Это задержит врагов на лишние пять минут. Пять минут на то, чтобы подумать, как спасти жизни мальчишек, и только потом — свою. Именно в таком порядке, не иначе. Но Гермиона не зря считалась лучшей ведьмой своей эпохи, времени оказалось даже больше. Семь — именно столько минут понадобилось Пожирателям, чтобы бросить попытки вскрыть дверь и просто взорвать её. Все последующие события растянулись в один длинный, растянутый до бесконечности фильм. Вот остатки взорванной двери врезаются в Рона, отбрасывая его прямо на стенку купола. Вот взрывной волной Гарри прижимает к штативу огромного школьного телескопа, в который они по вечерам любили разглядывать Луну и планеты. Вот взрывная волна бьет ее в грудь и выбрасывает в щель купола. Все, что Гермиона видит потом, это толпа Пожирателей, которая врывается в подкупольное помещение, и ярко-зеленые в свете множества заклинаний глаза Гарри. Она закрывает глаза. Под ней восемьдесят метров высоты и четыре секунды на всю жизнь. Гермиона снова открывает глаза и видит, как купол Астрономической башни вздымается, подброшенный в воздух огромным взрывом. Гермиона снова закрывает глаза.***
Они выжили. Они — Гермиона и Гарри — выжили. В тот самый момент, когда Рон подорвал их Бомбардой вместе с Пожирателями, Гарри взрывной волной выбросило из купола. Дальнейшее было делом техники и ловкости тренированного игрока в квиддич — амортизирующие чары, спасшие их в Гринготтсе, спасли Гарри и Гермиону вновь. Еще один урок, который вынес он из общения с лучшей ведьмой своей эпохи. Они выжили и победили. Чтобы потом вместе с остальными оплакивать павших. Гарри, Фред, Джордж и Гермиона — вручную и при помощи магии — разобрали остатки Астрономической башни. Когда они нашли тело Рона, на его лице отпечаталась улыбка. Он все-таки справился с ролью верного друга. Они выжили, но никогда не стали прежними. Пламенная речь Гермионы, произнесенная в Визенгамоте сразу же после победы, привела в итоге к существенному ограничению прав чистокровных магов. Первым же декретом новой власти были освобождены сотни эльфов по всей стране. Они выжили, и стали лучше. В разгар празднований Гарри и Гермиона уехали из страны. Чтобы вернуть родителей Гермионы, чтобы познать иные магические миры, чтобы сделать магическую Британию еще лучше. Они вернулись через год, однажды майским вечером, в ночь победы. Тихо, без помпы. Тихо появились на пороге «Норы» и всю ночь напролет беседовали с Молли и Артуром о прошлом и будущем. Кажется, никто не держал на них зла. С той самой поры появилась традиция встречать день победы в «Норе», вместе со всем огромным семейством Уизли. Еще через год Гермиона Джин Грейнджер вышла замуж за Гарри Джеймса Поттера. Скромная свадебная церемония состоялась в той самой церкви в Годриковой впадине, рядом с которой когда-то бродили они в рождественский сочельник. Гермиону Грейнджер вел к алтарю не кто иной, как Артур Уизли. Более счастливую невесту в тот день отыскать было просто невозможно.***
Гермиона, задумавшись о прошлом, не заметила, как поднялась и ушла Молли. В этом была вся новая Молли, тихая и незаметная. Молли, которая так и не смогла оправиться после гибели сына. Но это была Молли, нашедшая в Гермионе и Гарри своих детей. А потом и внуков. А Гермиона тем временем думала о том, как через час проснутся ее дети. Трое детей, погодки, которые так любят свою бабушку Молли, уже через час будут сидеть дружной компанией на кухне и, болтая с бабушкой, будут уплетать блинчики и обсуждать планы на сегодняшний вечер. Знала Гермиона, что среднему из братьев, любителю покушать по имени Рон, достанется чуть больше варенья, чем братьям. Знала Гермиона, что вместе с детьми за столом будет сидеть и Гарри, шеф Аврората, который одним своим видом мог напугать самого темного мага. И который в душе остался тем же мальчишкой, каким она его запомнила осенью девяносто первого года. В другой день этот мальчишка дурачился бы и веселился наравне с сыновьями. Но не сегодня. Сегодня вечером, по окончании всех торжественных мероприятий, огромная семья Уизли и примкнувшие к ним Поттеры усядутся за стол и за прекрасным ужином будут долго беседовать, вспоминая былое. Им есть что вспомнить. Каждому из них есть что вспомнить. Ведь старые шрамы никогда не перестают напоминать о себе.