Причуды Мориарти

      Льюис не любил свой шрам на щеке, оставшийся после сильного ожога. К счастью, тот день всплывал памяти редко, но каждый раз бил под дых, заставляя трястись от отвращения и страха. Они всего лишь поверили, что люди могут подарить им счастливое Рождество. Конфеты и монеты были настоящим чудом для детей улицы. И решили пойти за ними... вместе с другими детьми, которым негде было справлять праздник. Они не могли знать, как это было глупо.       Было холодно, а в тележке тепло. Для оголодавших детей хватило этого, чтобы поверить. Но перед ними предстали монстры.       Ожог оставил аристократ, решивший, что если мальчик спасёт своего брата путём истязания себя, это будет забавно. Маленький мальчик не мог делать выводы, пока из глаза брата текла кровь. Он просто сделал то, что ему сказали. Их вновь отпустили — зайцы тем вкуснее, когда они ещё горячие от продолжительного бега. Мессиво чувств смешалось в некую кашу, от которой его тошнило. Ему хотелось обратно на грязные улицы, где можно было укрыться хотя бы от снега на пять минут.       Но они спаслись... скорее всего, потому, что старший брат запомнил маршрут тележки. И оттого, что стали смотреть под ноги, зная, что везде капканы для детишек. Рождество выдалось не лучшим... но их отправили в детский дом, что было... удобно.       Льюис не любил свой шрам, но признавал, что это было его решение ради брата. Этих шрамов ни у него ни у брата не будут больше. — Мне кажется, Отца Рождества не существует. — Почему, брат? — Он мог бы тогда... не давать нам эти шрамы. А я не хочу верить в плохого Отца Рождества. — Хм... можно и не верить, Лу-Лу. Я вот буду верить в рыцаря Льюиса. — А я буду верить в волшебника Уильяма.