Парочка с глянца

Гермиона проснулась. Моргнув несколько раз, она смогла, наконец, сфокусировать взгляд. Рядом с ней спокойно спал Драко. Его грудь ритмично вздымалась от дыхания. Ее рука лежала на его ребрах, накрытая сверху его ладонью. Вместе с этим Гермиона почувствовала, как одеяло касается ее абсолютно обнаженного тела. Она слабо улыбнулась. В это сложно было поверить, но они это сделали. Это была самая прекрасная ночь в ее жизни — в голове вспыли воспоминания о его поцелуях, касаниях и о том, как он входил в нее. Как он смотрел на нее. Гермиона прикусила губу, подтянув одеяло ближе к себе. Эта ночь разделила их отношения на до и после. Может, и к лучшему, что Малфой положил конец им недоговоркам. Он, хотя бы, оказался смелее и честнее, чем она. Притяжение между ними искрилось, магнитилось, и не могло завершиться иначе. Она вздохнула. Все вело к этому. Она прокрутила в голове все три месяца, что они провели вместе. Сначала эта ненависть, которую ненавистью-то и назвать слишком громко. Драко она вообще скорее веселила. Затем первые неловкие прикосновения. Затем весь магический мир считает их парой, и думает, словно они вот-вот поженятся. Их первый поцелуй в том баре, по ее, между прочим, инициативе. Среди этих воспоминаний не было одного. Рона. Человека, из-за которого, собственно говоря, это все начиналось. Гермиона усмехнулась и покачала головой, поражаясь, что места Рону совсем не осталось в ее голове. Сейчас, вспоминая про их расставание, она поймала себя на мысли, что, возможно, и это случилось вовремя. Как будто бы все вело ее к Малфою. Как будто вселенная знала лучше. Гермиона тихо освободила свою руку из ладони Малфоя, после чего бесшумно выскользнула из кровати, подобрав по дороге в ванную пару своих вещей. Наспех умывшись и одевшись, она потихоньку вышла из номера, стараясь не разбудить Драко. Она была уверена, что он не выспался точно также, как и она сама, но девушка точно знала, что уже не уснет. Слишком много эмоциональных всплесков в ней вызывал Малфой. Она направилась в ресторан, намереваясь принести им завтрак в номер. Пройдя по коридору, Гермиона остановилась возле лифта, нажимая кнопку вызова. Внезапно из-за угла послышались шаги. Девушка обернулась — неужели Драко проснулся, и ей не получится сделать сюрприз. Но Гермиона еще никогда так не ошибалась. Прямо из-за угла показалась знакомая рыжая макушка. Рон. Гермиона сглотнула, осознавая, что видит своего бывшего после бурной страстной ночи с их общим заклятым врагом. — Привет, — пискнула она и отвернулась к лифту. — Привет, — несмело произнес парень. Он остановился рядом с ней. Гермиона напряглась. Ей почему-то было некомфортно. — Наконец-то ты без него, — сказал Рон. И где этот лифт? Гермиона начинала нервничать. Разговаривать с Роном особо не хотелось. — Смотрю, и Лаванда от тебя отлипла. Я думала, она применила к тебе заклинание вечного приклеивания, — усмехнулась Гермиона. — Это слишком сложная магия для нее, — усмехнулся Рон в ответ. — Не слишком-то лестное высказывание о своей девушке, — приподняла бровь Гермиона. — А, впрочем, ничего не меняется. — Я порвал с Лавандой, — сказал Рон. Гермиона резко повернулась к нему, думая, что ослышалась. Увидев серьезный взгляд Рона, она поняла, что все услышала верно. — Она вчера уехала, — ответил на немой вопрос Гермионы Рон. — После того как вы ушли, ход опять перешел к Пэнси, она и спросила, что я на самом деле чувствую к Лаванде. Я и сказал, что она меня раздражает. Она обиделась, собрала вещи и трансгрессировала через камин в холле. Опустив вариант трансгрессии через камин, которым по какой-то причине не воспользовались Гермиона и Малфой, когда добирались сюда, Гермиона не смогла сдержать удивленного взгляда. — Почему же ты не выпил? — А чего бы я добился, соврав? — развел руками Рон. — Очередной месяц этих отношений, которые ни к чему не приведут? Я и так давно хотел ей сказать, просто смелости никак не хватало… — Довольно, Рональд, — остановила его рукой Гермиона. — Веришь или нет, но мне абсолютно неинтересно слушать про твои отношения. Лифт, наконец-то, раскрылся перед ними, громко звякнув колокольчиком. — Выражаю всю радость за Лаванду, на которую я только способна, но мне пора. А ты дойдешь пешком, — сказала Гермиона, входя в кабину и потянувшись к кнопкам на пульте. Рон руками распахнул дверцы лифта. — Не пойду я пешком, — возмущенно произнес он, прошмыгнув в кабину лифта. — И хватит меня избегать. Он поравнялся с ней и нажал кнопку первого этажа. — Я и не избегаю тебя, Рон. Я просто не хочу с тобой общаться. — Ты имеешь полное право злиться на меня. Но я не знаю, появится ли у меня еще возможность сказать тебе то, что я хотел. Ты не должна встречаться с Малфоем. Гермиона приподняла бровь в искреннем удивлении. — Не слишком ли много ты на себя берешь, указывая мне, с кем я должна встречаться, а с кем — нет? — А вот и нет, Гермиона! Мы же дружим с тобой с детства. И как друг, я заявляю тебе, что это плохая идея. В смысле, это же… это же Малфой! — развел руками Рон. — А ты — это ты, Рон! — гневно воскликнула Гермиона, повышая голос. — Ты был другом мне с детства, но тем не менее предал! Ты взял и изменил мне, а после заявил, что я сама в этом виновата, потому что я серая мышь, которая тебя не возбуждает! Может быть, хватит тогда мне предвзято относиться к людям? — Каждый совершает ошибки, Гермиона, — сказал Рон, отчего у Гермионы вырвался смешок. — Ты же дала шанс этому дракклову хорьку! А я — так сразу враг народа. — Малфой мне ничего не обещал, — прокричала Гермиона.- Ну, в смысле, тогда, когда я заступилась за него в суде, — поправилась она. — И он изменился, чтоб ты знал. Впрочем, ты тоже изменился. Время все расставило на свои места. Так что эти разговоры ни к чему. Гермиона оттолкнула его плечом, проходя ближе к дверцам лифта, которые вот-вот должны были открыться, но Рон внезапно схватил ее за руку чуть выше локтя, а свободной рукой нажал на клавишу «стоп». — Какого драккла? — возмутилась Гермиона. — Отпусти меня. — Не отпущу, пока ты меня не выслушаешь, — попросил Рон. — Я безумно виноват перед тобой, я это осознал, осознал как только увидел, как ты целуешь его, смотреть на это было невыносимо. Я понял, каким идиотом я был, что повелся на эту Лаванду, но поверь мне — все это в прошлом. Я изменился, и я люблю тебя, я… я… Гермиона смотрела, как глаза Рона мечутся по ее лицу и понимала одну вещь, о которой приняла решение сказать ему. — Рон, если ты говоришь мне правду сейчас — лучше тебе смириться с тем, что между нами все кончено. Все мои чувства ушли, как только ты сообщил мне об измене. Их больше нет. Я ошибочно думала, что есть, но на самом деле, это была не любовь, и даже не ненависть. Это было чувство мести, но это нездоровое чувство. И дело не в Лаванде и не в Драко. Не они стали причиной, что эти чувства пропали. Дело в нас с тобой. Наша история закончилась там, на твоей кухне. Развалилась также, как эта несчастная курица, которую я тебе приготовила в тот день. Чувств больше нет, — сказала она. Рон тяжело дышал, всматриваясь в глаза девушки, будто бы ища в них ложь, но так и не нашел. Гермиона смотрела прямо и говорила правду. Она внезапно осознала, насколько неверно она думала. Она не хотела возвращать Рона. Не хотела продолжать с ним отношения. Потому что предложи ей на тот момент сделать так, чтобы он еще до контракта сказал ей все эти слова — она бы не возобновила эти отношения. Гермиона поняла, что ей управляла боль. Ревность. Месть. Что угодно, но только не любовь к Рону. И сейчас, спустя три месяца, их расставание казалось самым правильным на свете. Самым логичным исходом их отношений, которые в принципе не должны были начинаться. — Я помогу тебе вспомнить, — отчаянно воскликнул Рон. В один шаг он сократил расстояние между ними и впился в ее губы своими, удерживая ее за руку. Гермиона распахнула глаза. Поцелуй Рона был полнейшей неожиданностью. Его губы были настойчивыми, а его язык стремился проникнуть внутрь ее рта. Найдя в себе силы, Гермиона оттолкнула его и, замахнувшись рукой, со всей силы влепила ему пощечину. — Да как ты смеешь! — прокричала она, когда Рон отшатнулся, прикладывая свою ладонь к щеке. — Не подходи ко мне больше ни на шаг! Никогда! — пригрозила Гермиона. Нажав на кнопку «Открыть», она выбежала из лифта. Пока она бежала по коридорам, Гермиона пыталась понять — что вообще сейчас произошло? Рон ее поцеловал? На что он вообще рассчитывал? Мысли вихрем проносились у нее в голове до тех пор, пока она чуть не столкнулась с кем-то. Охнув и резко остановившись, она узнала Джинни. — Гермиона, — удивленно выпалила Джинни. — Ты выглядишь так, будто за тобой бежит тролль, что случилось? Гермиона выдохнула и попыталась нормализовать дыхание. — Привет, Джинни… эмм. Гермионе не особо хотелось поднимать тему того, что братец Джинни — полный идиот, поэтому она судорожно думала, на что бы перевести тему. — Я торопилась на завтрак. А ты почему такая не выспавшаяся и грустная? Подруга и правда выглядела потухшей. Не было в ней и доли того огня, что обычно. Джинни подтвердила догадки Гермионы, тяжело вздохнув. Она продолжила свой путь, и Гермиона пошла за ней. Обе зашли в ресторан, проходя мимо столов с шведской линией. — С Гарри поругались, — мрачно ответила Джинни, положив ржаную булочку себе на тарелку. — Он вчера после игры устроил мне допрос на полночи, требуя предоставить список тех, с кем я спала. — Слушай, зачем ему вообще эта информация? Какое ему дело? — возмутилась Гермиона. — Да, но дело все в том, что мы ведь со школы вместе, и я бы технически не успела с кем-то переспать после пятого курса. Поэтому он считает, что у меня был секс с кем-то, когда я была уже в отношениях с ним. Вот и потребовал от меня доклад. — Да уж… видимо, не лучшей идеей было играть в эти игры со слизеринцами. Драко вчера тоже выглядел не лучшим образом. Чего это он вчера так быстро ушел? — Та тема болезненная для него. Он до сих пор себя винит, — сказала Гермиона. Она не смогла удержаться от того, чтобы вновь не вспомнить их жаркую ночь, отчего на ее губах заиграла лукавая улыбка, которая не скрылась от Джинни. — Но, судя по всему, ты нашла чем его утешить? — спросила она, а на ее лице расплылась хитрая улыбка. — Вы переспали? Гермиона размышляла несколько секунд, прежде чем кивнуть, после чего спрятала свое лицо в ладонях. Она не могла больше молчать, ее переполняло счастье, и им хотелось с кем-нибудь поделиться. Джинни поставила тарелку на ближайшую столешницу и запищала от восторга. — Вы переспали! — вскрикнула она. — Не так громко, Джинни! — Округлила глаза Гермиона и зашипела на подругу. Гермиона оглянулась по сторонам в поисках «змей», но те еще не спускались к завтраку после вчерашних попоек, после чего с облегчением вздохнула. — Расскажи мне все, как он в постели? У него реально такой огромный член, как его описывала Милисента? — Джинни! — возмутилась Гермиона. — Ну а что? Мне интересно все, — Джинни смотрела на нее с очевидным предвкушением. — Все было замечательно, — мечтательно ответила Гермиона. — О, Мерлин, ты светишься вся как новенький галлеон! Можешь не отвечать даже на все мои предыдущие вопросы. Твоя улыбка говорит громче любых слов, — Джинни улыбнулась. — Как же я рада за тебя, Гермиона! Ты заслуживаешь счастья. В особенности, после того, как с тобой обошелся мой любезный братец. Джинни закатила глаза, после чего вновь взяла в руки тарелку с уже положенной на нее едой и продолжила свой путь вдоль столов. — Кстати, о нем, — начала Гермиона. — Мы встретились с ним сегодня. — Правда? Зачем? — уточнила Джинни. — Ох, ну вообще-то он… искал меня, — ответила Гермиона. Джинни резко повернулась к ней, а на ее лице отразилось удивление. — Зачем? — Он расстался с Лавандой, она вчера уехала. — Да ты что? — Джинни вновь была повергнута в шок. — Да что сегодня за день такой? Одна ночь — а столько всего произошло. — Ты прибереги свои нервы до того, как я скажу тебе самую главную новость, — сказала Гермиона. — А все что было до этого, значит, не главные новости? — округлила глаза Джинни. Булочки не поместились на ее тарелке, а потому одну из них Джинни схватила в зубы. — А как тебе такое — Рон буквально несколько минут назад меня поцеловал в закрытом лифте? — ответила Гермиона, приподняв одну бровь. Тарелка, которая была в руках Джинни, выпала из рук и с грохотом разбилась. Булочка выпала изо рта девушки, когда та открыла его от удивления, и укатилась куда-то под стол. — В каком это смысле поцеловал? — спросила она, пока Гермиона с помощью магии ликвидировала аварию подруги. Возвращая тарелку ей в руки, она вздохнула. — Без обид, но в самом отвратительном, — ответила Гермиона. — Ты представляешь, он просто зажал и насильно меня поцеловал! Это было ужасно! И ведь я этого вовсе не хотела. Джинни, он просто противен мне. То, как он поступает с девушками — это ведь о многом говорит. Он не создан для серьезных отношений. А в прочем, не важно. Сегодня мы, наконец-то съедем с этого отеля и я, надеюсь, больше никогда его не увижу. Ну а он не прикоснется ко мне — ведь он не хочет лишиться своих конечностей! Выплеснув гневную тираду, Гермиона принялась с энтузиазмом накладывать в тарелку овощи. Некоторое время они молчали. Джинни, судя по всему, пыталась переварить все вышесказанное, а Гермиона размышляла, не запустит ли та в нее непростительным от того, как она отзывалась о ее брате. — Слушай, Джин, ты не принимай это все на свой счет, — повернувшись к ней, мягким тоном начала Гермиона. — Сейчас я просто в бешенстве. Пойми меня, ты — моя единственная близкая подруга. И мне хочется делиться с тобой такими вещами, но так совпало, что ты — сестра моего бывшего, и это все немного неловко, так что… я просто устала держать все в себе. — Все нормально, Гермиона, — успокоила ее Джинни. — Я могу тебя понять. После измены Рона ты изменила свое мнение о нем, и это нормально… — Я разлюбила его, — пожала плечали Гермиона. — В тот же самый миг. Я думала, это из-за Малфоя, но на самом деле…. Это из-за самого Рона. Я понимаю, что ты его сестра, и может быть, тебе это неприятно слышать, но… мы никогда об этом не говорили. Я не заслужила такого. Для меня он был единственным. Я старалась всегда сделать ему приятно — готовила еду, смотрела с ним квиддич, который я ненавижу, читала вслух книги. А в ответ услышала лишь, что я брево и серая мышь. И, конечно, у меня была обида, злость и неуверенность в себе. Но вот, что я поняла. Дело не во мне. Рон изменил мне не из-за того, какая я, а просто он сам такой. Возьми Лаванду — с ней он поступил точно также. Джинни кивнула. — Разница между нами лишь в том, Гермиона, что мне все же придется лицезреть, как он все же женится на ком-то и обречет ее на вечные страдания, — слегка улыбнувшись, сказала Джинни. — Я все же надеюсь, что он одумается. Но так или иначе — вы с ним друг другу просто не подходите. Я, конечно, сама удивляюсь своим словам, но вы с Малфоем — идеальная пара. — Я тоже удивляюсь… — сказала Гермиона. — Парочка мы та еще. — Где, кстати, Малфой? — спросила Джинни. — Он еще спит. Я хотела принести завтрак в постель, так что… Гермиона поиграла бровями, после чего взяла поднос с едой, которую взяла для них двоих. — Я пойду, — сказала она, устремившись к выходу. — Ну давайте там, позавтракайте поплотнее, — усмехнулась Джинни. — Нас ждет долгая дорога. Гермиона рассмеялась, после чего вышла из ресторана.

***

Драко проснулся с улыбкой на лице. Давно ему не было так хорошо. А если быть точнее — никогда. На него будто бы вылили котел с зельем острочувствия. Все казалось слишком ярким, слишком фантастическим и эйфорийным. Он буквально растворялся в ней. Грейнджер. Она была его погибелью. Ее поцелуи, объятия и стоны — как он жил раньше до нее. Драко внезапно осознал, что раньше никогда не испытывал чувств к тем, с кем он спал. Это был чисто механический секс, и Драко не понимал той лирики отношений, которую все вокруг пропагандировали. Но сейчас он понял, что секс с чувствами приносит гораздо больший спектр эмоций, нежели чем обычный механический набор действий. Гермиона была словно роза — нежный цветок с шипами. Она была очень женственной, но вместе с тем могла за себя постоять. Вмеру всего. То, что надо. Было интересно взглянуть на нее и послушать, как она желает ему доброго утра и лениво одаривает утренним объятием, но повернувшись на бок, Драко обнаружил рядом с собой пустоту. В разочаровании, он поозирался по сторонам, но не обнаружил присутствие Гермионы. Очень интересно. И где же она? Неужели спустилась на завтрак без него? В груди что-то неприятно защемило. По какой причине Грейнджер не разбудила его? Давно ли она вообще ушла? Драко вдруг понял, что чувствовали те девушки, с которыми он оставался ночевать, после чего наутро уходил без предупреждения. Холод, разочарование и тоска. Поднявшись с кровати, он наспех оделся и вышел из номера. Спустившись к ресторану, он, наконец, увидел копну каштановых волос. Грейнджер стояла рядом с рыжей, они о чем-то беседовали, но Драко с такого расстояния не слышал. Он улыбнулся, когда подумал о том, что подойдет сейчас к ней и поцелует Гермиону прям на глазах у Джинни. Не то, чтобы рыжая удивится — а вот Грейнджер очень даже. Но ответит. Не может не ответить после того, что было между ними вчера. Устремившись вперед, он сократил расстояние между ними. Как вдруг до него донеслись слова Гермионы. И его сердце рухнуло вниз. — Это было ужасно! И ведь я этого вовсе не хотела, — говорила Грейнджер, пока сердце Драко отстукивало ритм по вискам. — Джинни, он просто противен мне. То, как он поступает с девушками — это ведь о многом говорит. Он не создан для серьезных отношений. А в прочем, не важно. Сегодня мы, наконец-то съедем с этого отеля и я, надеюсь, больше никогда его не увижу. Ну а он не прикоснется ко мне — ведь он не хочет лишиться своих конечностей! Драко сглотнул. Казалось, что позади него стоял тот самый тролль с первого курса и нехило так огрел Малфоя своей дубинкой. В глазах все плыло, Драко сам не понял, как обнаружил себя опять в своем номере. Он противен мне. Он не создан для серьезных отношений. Такого мнения ты обо мне, Грейнджер? Отлично. Пусть будет по-твоему.

***

Гермиона зашла в номер, аккуратно придерживая поднос с едой. Прикрыв дверь, она обернулась и обнаружила, что Малфой уже проснулся. А если быть точнее — не просто проснулся, а уже даже осуществлял какую-то бурную деятельность, стоя к ней спиной. Гермиона не смогла не улыбнуться, глядя на его спину. Ей не терпелось увидеть, как он тепло ей улыбнется, когда он увидит ее с едой. Но Малфой, почему-то до сих пор не обернулся. Даже когда дверь легонько хлопнула, закрываясь. — Привет, — окликнула Гермиона Малфоя, поставив поднос на комод возле входа. — Посмотри, что я нам принесла. Решила, что будет лучше, если мы позавтракаем вдвоем. Малфой молчал и до сих пор не поворачивался. Гермиона напряглась. Что-то было не так. Она подошла ближе и заглянула за его плечо. Малфой собирал чемодан. — Ты что делаешь? — спросила Гермиона. — Ты же вроде самая умная ведьма столетия. Попробуй сама догадаться, — последовал холодный ответ Малфоя, который не планировал прерывать свое занятие. Гермиона сглотнула. По спине пробежал холодок. Она замерла на месте в непонимании. Не могла ни пошевелиться, ни произнести ни одного слова. Внезапно она заметила, что футболка, в которой она ночевала, небрежно лежит на кровати. Малфой тщательно игнорировал ее, складывая остальные вещи. Гермиона также удивилась тому факту, что Малфой не использовал заклинание, а собирал все вручную. И это настораживало еще больше. — Ты уезжаешь? — нашла она в себе силы спросить. Малфой, осмотрев наполнение чемодана, запер его заклинанием, и, наконец, повернулся Гермиона. Когда девушка столкнулась с ледяной сталью его глаз, ей стало не по себе. — Как и ты, — сказал он тихо. Он не кричал, но это было еще хуже. Гермиона подумала на секунду, что сходит с ума. Она не узнавала человека, который стоял перед ней. А если быть точнее, узнавала — это был тот самый Малфой, которого она ненавидела в школе. Но после того, что было вчера, поведение сегодняшнего Малфоя, казалось психоделикой. — Все, наконец-то, закончилось, — сказал он с непроницаемым лицом. У Гермионы все рухнуло вниз. Она укусила губу посильнее, проверяя, что это не сон и не какая-то плохая шутка. Зарывшись одной рукой в волосах, она вздохнула. Дыхание получилось рваным, выдавая ее волнение и напряжение. — Ты о чем? Я думала, мы… — Думала, мы… что, Грейнджер? — спросил Малфой с небольшой усмешкой и делая акцент на последнем слове. Гермиона не смогла удержаться от того, чтобы не округлить глаза. — Грейнджер, значит? — хрипло спросила она. — Сомневаюсь, что ты за ночь сменила фамилию, — фыркнул Драко. Он разорвал зрительный контакт, когда направился к журнальному столику, на котором стоял графин с водой. Подойдя к нему, он наполнил стакан и почти залпом его осушил, уже не глядя на Гермиону. — Как я вижу, за одну ночь может многое измениться, — зло выпалила Грейнджер. — И не говори, — хмыкнул Малфой. Через некоторое время он вновь посмотрел на нее. Его взгляд был хуже поцелуя дементора, который Гермиона никогда не испытывала, но по какой-то причине была в этом уверена. — Но все, что происходит ночью — в ней и останется, — отчеканил он. Гермиона уже не могла поверить в сюрреализм этой ситуации. Малфой напрямую утверждает, что то, что было между ними этой ночью, ничего для него не значит? — Хочешь сказать, что все было ошибкой? — Гермиона повысила голос, но лишь для того, чтобы не дать наступающим слезам прокатиться по щекам. — Ну почему же ошибкой… я привык быть уверенным в своих желаниях. Я получил то, чего хотел и откланиваюсь. Так в моем стиле, верно ведь? Или для тебя это какой-то сюрприз? Он сделал несколько шагов навстречу ей, сократив расстояние между ними. Драко все еще крепко сжимал стакан в руках, так, что костяшки на его пальцах побелели. И он сам казался даже бледнее, чем обычно. — Чего ты ожидала, Грейнджер? — с презрением спросил он ее. Гермиона уставилась на него, анализируя происходящее. Она всматривалась в его глаза и качала головой в осознании того, что Малфой прав. У нее не было ни одной причины полагать, что для него произошедшее ночью — что-то значит. И сто и одна причина предполагать, что все может закончиться именно так. Она злилась. Не на Малфоя — на себя. Злилась на то, что как идиотка повелась на весь его шарм и очарование, рассказала о нем Джинни и притащила сюда этот дурацкий завтрак. Какой же дурой она выглядит сейчас в его глазах. — Действительно, чего я могла ожидать от такого, как ты, — теперь в ее голосе тоже появилось презрение. Малфой пробежался взглядом по ее лицу, после чего, посмотрев на носки своих туфель, мрачно улыбнулся. — Где же радость на твоем лице? Наконец-то мы больше не должны притворяться и можем стать самими собой. Гермиона ничего не ответила. Малфой отошел от нее. Ухватившись за ручку чемодана, он поднял его с кровати. Свободной рукой он прихватил футболку, которая оставалась лежать на покрывале. — Было весело, Грейнджер, но я удаляюсь. У меня еще куча дел. Уверен, кто-нибудь из твоих дружков подкинет тебя до дома. А это забери себе. Он подал ей футболку, которую Гермиона машинально приняла из его рук. — Мне она больше не понадобится, — холодно произнес он. Скользнув по ней ледяным взглядом последний раз, он прошел мимо Гермионы, выходя из номера. Дверь громко захлопнулась, оставляя звенящую тишину и пустоту после ухода Драко. Девушка не могла поверить в произошедшее. Ярость захлестнула ее, когда она выбежала из номера вслед за Драко и кинула футболку в его спину. — Слишком грязная для тебя? — выпалила она, не обращая внимание на то, что они были в общем коридоре. Малфой остановился и, будто бы тяжело вздохнув, развернулся к Грейнджер. В его взгляде читалась некое бессилие. — Скажи это вслух, — с вызовом спросила Гермиона, наступая на него. Малфой молчал и сделал небольшой шаг назад. — Скажи! — вскрикнула Гермиона, подойдя вплотную к нему и изо всех сил толкнув его в грудь. Малфой по инерции отшатнулся от толчка, сделав два шага назад. Из слез Гермионы брызнули слезы. Слезы ярости, ненависти или скорби — она не понимала. Утерев тыльной стороной ладони слезу, она не сводила глаз с Драко. — Что я должен тебе сказать, Грейнджер? — спокойно начал Драко, в ответ наступая на нее. — Что я сплю со всеми подряд? Он сделал шаг вперед. — Что я не создан для серьезных отношений? — он приподнял уголок губ в холодной усмешке. — Или что все, что между нами было — это только потому, что я подписал тот чертов контракт? Потому что обещал притвориться, что влюблен в тебя. Обещал разыграть с тобой пару. Потому что я использовал тебя, чтобы вернуть отца. Ты ведь и так это знала. Гермиона думала, что ей не станет больнее. Но стало. Малфой официально смог стереть ее в порошок. Она чувствовала, как земля уходит из-под ног. Хотелось разрыдаться. Ком в горле спазмом сдавил гланды, но она держалась из последних сил. Она не доставит ему такого удовольствия. Он не увидит боль в ее глазах. Лишь ненависть или даже презрение. Это все, чего он достоин. Нужно бросить последний взгляд, после чего развернуться и уйти. Успеть дойти до номера, использовать последние часы нахождения в нем, выплакивая всю боль и отчаяние. Оставить их в этом номере. На той же самой кровати, где они дарили друг другу наслаждение. Вот такая ирония. А потом она забудет про него, как самый страшный и прекрасный сон одновременно. Уедет в Премиарий и никому не скажет, где ее искать. — Какой еще к черту контракт? — послышался слабый знакомый голос. Гермиона в ужасе осознала, что узнает его. Джинни. Она резко обернулась на голос. Подруга стояла, словно громом пораженная. Гермиона стояла, открывая и закрывая рот, не зная, с чего начать и что конкретно слышала Джинни. — Джинни, ты… — Ты не должна была этого слышать, — сказал Малфой, удивленный, судя по всем не меньше Гермионы. — Я уже догадалась, спасибо, хорек, — язвительно ответила Джинни. — Джинни, я все тебе объясню, — Гермиона кинулась к подруге, но та презрительно от нее отшатнулась. — Я знала! Чувствовала, что что-то не так! — крикнула она. — Я даже спрашивала тебя, но ты…. Ты нагло врала мне в лицо. Устроила спектакль с Малфоем, это просто мерзко. На лице Джинни отразилось отвращение, а Гермиона не знала, куда себя деть. — Все не так, Джинни! Мы… — Ты убедила этого хорька обмануть даже Гарри! Он заботился о тебе, волновался, а ты… ты просто… у меня слов нет. Джинни развернулась и пошла вглубь по коридору. Бросив последний взгляд на озадаченного Малфоя, который, судя по всему, также как и Гермиона не понял, почему Джинни услышала их разговор про контракт и его суть, бросилась вслед за Джинни. — Джинни, пожалуйста, дай мне возможность объяснить! — кричала она. — Хорошо! — Джинни внезапно остановилась и развернулась так резко, что рыжие волосы взметнулись, словно языки пламени. — Объясняй. Я буду спрашивать, а ты отвечай. Между вами был заключен чертов контракт? Глаза Джинни метали огни, сейчас она была опаснее Василиска, и Гермиона сжалась под таким натиском, но все же несчастно кивнула головой. — И он заключался в том, что Малфой притворится твоим парнем? — безжалостно продолжила Джинни. — Джинни, я… — Отвечай —да или нет? — наседала подруга. — Да, — чуть слышно выдохнула Гермиона. — И это как-то связано с отцом Драко? — Джинни, пожалуйста, поверь, я не могу тебе рассказать, — взмолилась Гермиона. — Не могла… Это охранялось клятвой. — Значит, слизеринский хорек смог это рассказать, а ты — не смогла? — всплеснула руками Джинни. Она отвернулась, запустив пальцы в рыжие пряди. Проведя по волосам и слегка их пригладив, будто бы успокаивая саму себя, она вновь взглянула на Гермиону и продолжила уже тише. — Даже интересно стало, что получила ты по этому контракту взамен на то, что терлась об этого хорька все три месяца? Гермиона промолчала. Она не могла сказать, что согласилась ради места в Премиарии. Хотя бы потому, что это была не основная причина. Но еще хуже — было признаться, что она сделала это, чтобы отомстить Рону. Хуже Гермиона не чувствовала себя никогда. — Хотя бы скажи, что ты в действительности с ним не трахалась? — эту фразу Джинни произнесла даже с неким разочарованием. И вновь Гермиона промолчала. Она взглянула на подругу, но вместо ответа, глаза Гермионы наполнились слезами. Джинни все поняла, поскольку отвращение на ее лице было подобно тому, будто на нее применили заклинание «Ешь слизней». — Ты просто … ! — почти шепотом сказала Джинни. Глаза подруги тоже искрились от слез. Она успела отвернуться, пока ни одна из них не успела скатиться по щеке, и побежала по коридору. Гермиона не стала за ней бежать. Это было последней каплей. Гермиона рухнула на пол и заплакала. Казалось, что какой-то монстр наподобие дементора подкрался к ней, засунул свою костлявую руку ей в грудь и связал все внутренности в тугой узел. От слез было трудно дышать и казалось, что она близка к тому, чтобы потерять сознание. Малфой. Человек, который за три месяца стал ей родным. Джинни, которая таковой и являлась долгое время. Гарри, который через несколько минут все узнает и также как Джинни не сможет на нее смотреть. Рон, который тоже все узнает и будет смеяться над ней. Это был конец.

***

Малфой принял самое логичное решение, на которое только был способен — сбежать. Все это зашло сильно далеко. Чувства жгли его душу, и теперь он понимал, почему отец всегда считал их слабостью. Драко чувствовал эту слабость в себе и хотел ее выжечь и забыть. Забыть Грейнджер, которая непонятно как и когда, но стала его слабостью. Он собирал вещи, когда она зашла в номер. Услышал хлопок двери, сжал свой свитер, разглаживая складки, сильнее чем того требовалось. Послышался ее звонкий голос, она предлагала позавтракать вместе. Драко нервным движением закинул свитер в чемодан. Он боялся смотреть ей в глаза. Просто не мог. Не мог от осознания, что она не честна с ним. Что он ей противен. Но бесконечно игнорировать ее он не мог, а потому, когда обернулся, натолкнулся на непонимающий взгляд карих глаз. Он не мог допустить ситуации, когда бы она сама начала этот диалог. Сказала бы о том, что все было ошибкой, что она перебрала вчера с вином и в целом, все, вероятнее всего, случилось от их совместного недотраха, но все хорошо, что хорошо заканчивается, как говорится, так что пожмем друг другу руки и разойдемся, как в море корабли. Он не мог позволить ей бросить камень в пропасть, которую сама же и создала в его груди. Нет. Уж лучше он первый уйдет. Первый сбежит. Вот только бы она ничего у него не спрашивала. Но это же Грейнджер. Где это видано, чтобы Грейнджер не задавала лишних вопросов? И каждый действовал ему на нервы. Он был близок к тому, чтобы сорваться на крик и уничтожить эту комнату, разбивая здесь все вдребезги. К тому, чтобы подойти к Гермионе, встряхнуть ее, схватив за плечи и спросить, почему она строит из себя непонимающую дуру, когда всего несколько минут назад высказала все, что о нем думает? Но не делал этого. И не из-за хорошего светского воспитания и даже не из-за того, что он весь такой холодный и неприступный. Он просто боялся. Боялся, что стоит ему начать этот разговор — Грейнджер снимет с себя маску этого непонимания и скажет ему, что он прав, и она молчит лишь из жалости к нему. Вместо всего этого из него вырвалось пара колких фраз, которые он произнес скорее от обиды. Не выдержав, он выпил залпом стакан воды, попытавшись сосредоточиться на том, как он проглатывает ее, как она льется по трахее и выливается в абсолютно пустой желудок. Грейнджер, судя по всему, поймала его настроение и отвечала на колкости презрительным взглядом. Они перешли к той стадии, когда каждый говорил то, что думал. Ну, точнее Гермиона говорила то, что думала, а Драко — то, что отрепетировал в своей голове до ее прихода. Говорил что-то про то, что секс для него ничего не значил и что он рад наконец-то отсюда свалить и никогда больше ее не видеть. Каждое слово было ложью. Каждое слово в наказание отпечатывалось на его разбитом сердце как клеймо, напоминая, что он «не должен лгать». Каждое слово причиняло ему боль, подобно раскаленному свинцу, что заливали в горло. Не в силах больше это терпеть, он схватил чемодан в намерении покинуть это место как можно скорее. В свободную руку он взял футболку. Ту самую, в которой Грейнджер ночевала. Ту самую, которая до сих пор хранила ее запах. О, Салазар. Он спокойно смотреть на нее не мог. В его голове всплывало воспоминание, в котором Грейнджер восторженно наблюдает за летающими перьями и мирно спит рядом с ним. Грейнджер, которая смешная, теплая и манящая. Которую он мечтал поцеловать. Проходя мимо девушки, он вручил эту футболку ей со словами, что ему она больше не понадобится. Потому что оставить ее себе — сущий мазохизм. Она служила напоминанием о девушке, которую он никогда бы не смог заполучить. Выйдя из номера, он направился к лифту, как ему что-то легкое прилетело в спину, заставив остановиться. Грейнджер кричала что-то про грязнокровок, а Малфой чувствовал, как выходит из себя. Вот так она решила все повернуть? Сама заявляет своей подружке, что он ей противен, а теперь выставляет все за дискриминацию ее по крови? Но он выдержит. Он скоро уже уйдет. Грейнджер толкнула его, а на ее глазах выступили слезы. Она просила его что-то сказать ей — и он сказал. Вновь абсолютную неправду. Ну как неправду. Просто он так не считал. Он хотел серьезных отношений. Он хотел любить, хотел делить быт. Но вот единственная приставочка, которая наполняла все это смыслом — он захотел всего этого впервые и именно с ней. Для того, чтобы отправить Грейнджер в нокаут, он заявил что-то про контракт. В очередной раз. Он был рад, что у него все еще оставалось это оправдание. Спасибо министерству хотя бы за это. И это сработало. Грейнджер замерла и уставилась на него в ужасе. Как будто он был чертов василиск, превративший ее одним взглядом в камень. Послышался голос рыжей, которая, судя по всему, подслушала разговор. По непонятным причинам Силенцио не сработало, и теперь она предъявила Гермионе что-то про контракт. Драко судорожно перебирал в голове условия контракта, надеясь, что они с Грейнджер не нарушили его условия в последний день. Не вспомнив ничего существенного, помимо того, что посторонние не должны были слышать их разговоры про Министерский заговор, он решил оставить это все до встречи с Лейлой. Гермиона и Джинни ушли, выясняя отношения, и Драко понял, что у него не представится другого шанса уйти. Спустившись в лифте, подойдя к машине, он крепко сжал в руке ключи. Сплюнув в раздражении, он подозвал парковщика, вручил ему ключи и отдал поручение найти водителя и отвезти Грейнджер домой, отдав ему мешочек с галлеонами. Сам же уточнил, где можно найти ближайшую остановку с автобусом и направился туда.

***

Гермиона не помнила, сколько прошло времени и как она оказалась в своем номере, абсолютно опустошенная. Все слезы закончились, в груди зияла огромная дыра, а понимание так и не пришло. Как Малфой мог так поступить? Как она могла в нем так ошибиться? Зачем она ему поверила? Вдобавок ко всему, Джинни каким-то непонятным образом узнала про контракт, а самое ужасное — про ложь Гермионы. Как все это налаживать — понимания не было. Эмоции ее переполняли настолько, что мозг в какой-то момент просто поставил от них барьер. Она машинально собрала вещи в сумку после замечания гоблина о необходимости выселяться. Спустилась вниз до администраторской стойки, чтобы уточнить про такси или какой-либо другой вид транспорта до Лондона. К ней подошел сотрудник, ответственный за парковку автомобилей, сказал что-то, что Гермиона услышала будто сквозь воду. Вроде бы как он ей предложил услуги по перевозке. Гермиона пошла за ним, они спустились в подземный паркинг, после чего парковщик подвел ее к красивому спорткару, который подозрительно напоминал авто Малфоя. Мда, она теперь во всем будет видеть его портрет. Отогнав от себя эти мысли, Гермиона села в машину, не отдав отчет тому, что Малфой выбирал в основном какие-то особо исключительные автомобили, что вряд ли бы было простой машиной, на которой отель осуществляет услуги трансфера. Ее подвезли прямо к дому. Видимо, у нее был такой несчастный вид, что оплату с нее водитель даже не потребовал. Он помог ей левитировать сумки до входа в общежитие, дальше его не пустили. Проходя словно призрак мимо студентов, слоняющихся по коридорам, она тащила свою сумку без магии. Бросив ее у порога, девушка рухнула на кровать абсолютно без сил. Гермиона даже не заметила, как уснула, так и не сняв с себя одежду. Проснувшись на следующее утро, она обнаружила сову, сидящую на ее подушке. Еле как разомкнув глаза от сна, Гермиона приняла у совы письмо и открыла его. Это Лейла просила явиться в министерство для подведения итогов, подписания акта об исполнении договора и получения вознаграждения, предусмотренного контрактом. Скомкав письмо в уродливый шар, она запустила его куда-то подальше, после чего, зарывшись пальцами в волосы, Гермиона уронила голову на колени. Сова, возмущенная, что девушка до сих пор не дала ей угощение, клюнула ее в ладонь, от чего Гермиона вскрикнула и, вздохнув, подошла к шкафу, достав оттуда пару печений. Получив угощение, сова довольно уркнула и улетела, а Гермиона взяла еще одно печенье, закинув его в рот и смачно прожевав. Ей предстояло снова с ним встретиться. Но это было в последний раз. Лейла вручит ей билет в Премиарий и она уедет, забыв все, что было. Возможно, Гермиона даже не вернется в Лондон, а если и вернется — то, может быть, уже совсем другим человеком. Гермиона подумала о Джинни. Она могла понять ее чувства — если бы Джинни поступила так, то Гермиона бы тоже очень злилась на нее. В большинстве своем — из-за недоверия. Хотя, сравнивать их было глупо. Основной причиной, по которой Гермиона не сказала Джинни про контракт, был тот факт, что рыжая — сестра Рона. Она попробует с ней поговорить. Они никогда не ссорились всерьез, и Джинни должна была ее понять. Как же иначе. Оставив эти мысли, Гермиона сосредоточилась на мыслях о встрече с Малфоем. Ей нужно было не ударить в грязь лицом сегодня. Не зарыдать, не поплыть от того, насколько он восхитителен, не наброситься и не вырвать ему его белобрысые патлы. Желательно вообще не смотреть на него, не провоцировать, не усмехаться — полностью игнорировать. Сделав глубокий вдох и выдох, Гермиона приступила к сборам. Она приняла душ, уложила волосы в кудряшки, сделала легкий макияж. Посмотрев на себя в зеркало, Гермиона увидела совсем новую себя. Она уже не та неуверенная в себе девочка, которая расстраивалась из-за того, что ничего не представляющий из себя Рон Уизли ей изменил. За эти три месяца она прошла огромный путь, поверила в себя, сменила стиль, а самое главное — поняла, что лучше не быть вообще ни в каких отношениях, чем в отношениях с кем-то неправильным. Она была безнадежно влюблена в Малфоя, и она это понимала. Думая о нем, ее сердце отбивало быстрый ритм. У нее не укладывалось в голове, как могло между ними все закончиться так? Неужели она ошиблась? Гермиона никогда не ошибалась. Пазлы в ее голове не складывались, но девушка отбросила эти мысли в сторону. Она больше не собирается разгадывать мотивы мужчин, которые ее не ценят. Она планирует получить престижное образование, не думая про отношения. А заодно забыть Малфоя. Навсегда.

***

У Гермионы возникло дежавю, когда она, подойдя к кабинету Лейлы, обнаружила Малфоя, сидящего напротив двери - именно с такой же их встречи в Министерстве началась их история с контрактом. Он выглядел невыспавшимся — под глазами пролегли тени, сами глаза были красными, не было привычной укладки — волосы небрежно обрамляли лоб. Он с усталым видом расслабленно сидел на кресле, рассматривая пристроченную бирку с знаменитым лейблом на пиджаке, который успел снять. Но даже в таком виде он был восхитительным. Услышав стук ее каблуков, он повернул к ней голову и скользнул по ней взглядом. Гермиона на секунду вздрогнула от его взгляда, но быстро одернула себя. Гордо подняв голову, она прошла вперед и села в кресло через одно место от него, не поздоровавшись. Она не смотрела на него, но слышала, как Малфой поерзал на месте и откашлялся. — Привет, — наконец, сказал он. Гермиона не удостоила его ответом. По правде говоря, она еле сдержалась, чтобы не запустить в него левикорпусом. «Привет»? Ну он серьезно? Тяжело вздохнув вместо ответа, она подняла руку и со скучающим видом принялась рассматривать свои ногти. — Мы теперь не разговариваем? — послышался его голос рядом. — Мне казалось, мы все уже сказали друг другу, — приподняв одну бровь, но тем не менее не смотря на Малфоя, ответила девушка. — Вчера мы спали в одной постели, а сегодня ты со мной не разговариваешь, — Драко продолжал лезть под кожу. — Мне казалось, мы вчера уже договорились, что сделаем вид, будто бы ничего не было, Малфой, — холодно ответила Гермиона. Она не выдержала и гневно взглянула на него. Малфой слегка отшатнулся от этих слов, не сводя с Гермионы глаз. В конце концов, он кашлянул и вновь отвернулся, опустив голову. Гермиона была рада воцарившейся тишине. Она отвернулась от Малфоя и уставилась на дверь в кабинет Лейлы. Ну когда же их уже пригласят? Наконец, вышла ее секретарь и пригласила их внутрь. Зайдя в кабинет, они по привычной траектории направились в кресла напротив ее стола. Лейла выглядела печальной, но улыбалась. — Здравствуйте, мистер Малфой и мисс Грейнджер, — поприветствовала она их. Гермиона отдала себе отчет, что Лейла сегодня ведет себя иначе. Обычно это была энергичная фурия, которая сметала все на своем пути. Перья под ее укоризненным взглядом шуршали по пергаментам, наровясь поцарапать его насквозь — настолько прытко они писали. Люди подчинялись ей с первого раза, не вступая в палемику, поскольку это была напрасная трата времени. Лейла могла одновременно давать указания перу, звонить по зеркалу и отдавать указания сотрудникам, а в параллель колдовством расставлять книги на своих полках. Сегодня в ее кабинете было на удивление тихо. Даже ее внешний вид отражал тоску - на ней не было ярких нарядов, как обычно - сегодня она была одета в строгий серый костюм. Прытко пишущие перья спокойно лежали на ее столе в ряд. — Вот и подошли к концу три месяца нашего плодотворного сотрудничества. Мне вчера передали статистические материалы, и, могу с удовольствием отметить, что мы совместными усилиями добились тех целей, которые ставились контрактом. Перед вашей харизмой не устоял никто. Это подарило волшебникам пример для подражания, а также многие, вдохновившись вашей парой, чистокровные волшебники и волшебницы массово разрывают помолвки, которые им навязали родители в малолетстве, а многие еще и привели в дом магглорожденных, с которыми начали отношения втайне от всех. Более старшее поколение не так быстро принимает новые условия игры, но положительная динамика также наблюдается. Тридцать три процента опрошенных чистокровных считает, что выбирать пару детям по принципу крови иррационально. До контракта их число составляло двадцать пять. Лейла сделала паузу и тяжело вздохнула, после чего отложила от себя пергамент и подняла на них глаза. — Я вами горжусь, — сказала она. — Мне безумно приятно было с вами поработать и мне очень печально заканчивать этот проект. Ее глаза были влажными, но Гермиона была готова биться об заклад — черта с два она заплачет с таким-то идеальным макияжем. — Я подготовила акты, — она положила каждому из них по свитку. — Можете их подписать, и я отдам распоряжение по получению Вами вознаграждения. — Лейла, — отозвался внезапно Драко. — Вчера произошло кое-что… Он посмотрел на Гермиону, но та вновь не удостоила его вниманием. — Я разговаривал с Гермионой, и… Звук ее имени подействовало на девушку, как разряд тока. Он назвал ее по имени? Зачем? Она могла бы подумать, что это лишь перед Лейлой, но нет — ранее он никогда ее не называл по имени даже при ней. — Мы говорили про контракт и его суть, и нас подслушала ее подруга, Джинни Уизли, — продолжал Драко, будто бы и не заметив, что с его губ сорвалось имя Гермионы. — Мы не понимаем, почему Селенцио не сработало, и не знаем, что делать теперь. Лейла внимательно посмотрела на Драко. — Вчера истек срок контракта, а магия, которая его защищала, распространяется только во время его действия, — прикрыв глаза, сказала она. Слегка стукнув по столу она выругалась. — Эти тупицы с юридического отдела меня доканают, — прошипела она. — Это как-то повлияет на нас? — спросил Драко. Лейла покачала головой. — Нет, вы ни в чем не виноваты. Это упущение Министерства, так что нам и разгребать. Но, думаю, ничего серьезного, учитывая, что услышала только подруга Гермионы? — ее вопросительный взгляд устремился к девушке. Гермиона сглотнула. — Ну вообще… Джинни слегка разозлилась и могла рассказать еще и Гарри. Она боковым зрением заметила, как костяшки Малфоя побелели, когда он вцепился крепкой хваткой в подлокотники кресла. — Надеюсь, мы уладим это в скором времени. Гермиона, буду благодарна, если посодействуешь и поговоришь с ними. Уверена, они желают тебе лучшего и не станут распространять всем подряд нюансы. Гермиона напряглась, но все же кивнула. Она не была уверена, что Джинни желает ей лучшего сейчас. — Подпишите акты, — вновь попросила Лейла. Гермиона взяла со стола перо и ознакомилась с документом. Там не было ничего подозрительного, указано, что они все исполнили и Министерство обязано в течение последующих суток исполнить обязательство о выплате вознаграждения. Лейла забрала у них свои подписанные экземпляры, положив их на стол к остальным бумагам. — Ну что, перейдем же к самой приятной части, — потирая ладони сказала она. Лейла достала из закрытого шкафчика серебристый конверт и протянула его Гермионе. Гермиона уже знала, что в нем. Приняв конверт, она с благоговением его осмотрела. Он переливался, словно состоял из тысячи кристаллов, а на лицевой стороне было выгравировано ее имя «Гермиона Грейнджер». Она раскрыла конверт и достала оттуда небольшой лист белоснежного пергамента.

«Уважаемая мисс Гермиона Грейнджер!

Мы рады сообщить, что Вы зачислены в величайшую академию Премиарий. Уверены, Вы с достоинством будете носить звание нашего студента и с энтузиазмом погрузитесь в дисциплины, преподаваемые в нашем заведении….»

Дальше Гермиона не читала. Все было предельно ясно. Она получила свое место, вполне заслуженное и без этого контракта. Сложив пергамент обратно в конверт, она уложила все в свою сумку. — Что насчет моего отца? — спросил Малфой. — Ты ведь не ожидал, что его я тоже достану из своего шкафчика? — весело приподняла бровь Лейла. Гермиона перевела взгляд на Малфоя. Тому было не до смеха, так что он не улыбнулся. — Малфой, расслабься, — сказала Лейла. — Твоего отца освободили еще вчера, в течение этих суток он проходит небольшую процедуру по регистрации в системе отслеживания на первое время. Также ему обеспечили надлежащий уход — медицинский осмотр, спа-процедуры, душ, стрижка, новая одежда, зелье силы, здоровый сон и трехразовое питание. В скором времени его доставят в Малфой Мэнор. Гермиона не сводила взгляд с Драко, наблюдая, как на его осунувшемся лице засияла улыбка. — Лейла, это правда? — спросил он. — Да, я тебя поздравляю, — лучезарно улыбнулась ему Лейла. Драко не смог сидеть на месте. Он вскочил с места и сделал несколько шагов вперед, пожав руку Лейле. — Спасибо! — воскликнул он. Лейла ответила ему доброй улыбкой, слегка сжав его руку в ответ. Малфой отошел от стола Лейлы и взглянул на Гермиону, счастливо улыбаясь. У девушки пересохло горло, а сердце пропустило удар. Она была рада за него. Искренне рада. До сих пор она не знала, хорошая ли в целом идея отпускать Люциуса, но видеть искреннюю улыбку Драко дорогого стоило. — Поздравляю, — сказала тихо Гермиона. — Спасибо, — также тихо ответил Малфой, а улыбка слегка померкла на его глазах, когда он отвел от нее взгляд. — Что ж, не смею вас больше задерживать, — сказала она. — Мне действительно было приятно работать вместе. Вы — не просто мой проект. Вы — воистину блистательная пара. Гермиона и Драко переглянулись между собой и вновь отвели взгляды, не вступая в палемику с Лейлой относительно ее умозаключений. — Спасибо за все, Лейла, — улыбнулась Гермиона, поднимаясь со своего места. — Да, спасибо, — еще раз произнес Драко. Они направились к выходу, оставляя Лейлу одну. Выйдя в коридор, Малфой направился налево — и Гермиона знала, что он идет к каминам. Не желая идти с ним по длинным коридорам министерства, она направилась в противоположную сторону. — Грейнджер, ты куда? — услышала она за спиной. — Мне нужно будет еще кое-куда заглянуть. Уладить вопросы с документами по учебе, — не моргнув глазом, солгала она, слегка развернувшись к Малфою. Тот смотрел на нее долгим взглядом, после чего коротко кивнул. Они еще некоторое время молчали. Ни один из них не решался отвернуться и продолжить свой путь. — Когда ты уезжаешь? — спросил ее Малфой. — Первым же поездом, — отозвалась она. Малфой вновь кивнул. Гермиона промолчала. — В таком случае… удачи тебе, — сказал он, наконец, тихо. — И тебе, — сухо ответила Гермиона, также кивнув. Еще некоторое время посмотрев на нее, Малфой развернулся и устремился к каминам несколько быстрее, чем обычно. Гермиона, дождавшись, когда он скроется за углом, села на кресло напротив кабинета Лейлы, выжидая время, когда Драко трансгрессирует домой. Они оба получили то, чего хотели, вот только почему-то Гермиона не чувствовала себя в полной мере счастливой. По ее щеке бежала одинокая слеза от осознания, что это, вероятнее всего, была их последняя встреча с Малфоем.