Парочка с глянца

Гермиона лежала на кровати в своей комнате, как раздался стук в дверь. Вздохнув, она пошла ее открывать. Это была Джинни. — Надо же, ты даже через дверь в этот раз заходишь, — удивленно приподняла брови Гермиона. — Пустишь? — спросила Джинни, протягивая Гермионе коробку шоколадных лягушек. Гермиона окинула взглядом коробку, затем приподняла глаза, посмотрев на Джинни. — Я волнуюсь о тебе, — призналась Джинни. — Знала, что ты не хочешь видеться ни с кем, но все же набралась смелости поскребстись хотя бы в дверь. Гермиона слегка улыбнулась, после чего взяла коробку из рук Джинни и отошла в сторону, пропуская ее внутрь. Джинни, прежде чем зайти, обняла Гермиону. Та не смогла ответить — одна рука держала дверь, а вторая — коробку с шоколадными лягушками. Поэтому все, что ей оставалось — прижаться щекой к Джинни. Гермиона поставила чайник, после чего достала те немногочисленные сладости, которые у нее остались — в стрессе, связанном с помолвкой Малфоя она съела все практически подчистую. Джинни села за стол, аккуратно посматривая на Гермиону оценивающим взглядом. — Как ты? — спросила она тихо. — Бывало и лучше. Хуже тоже бывало, — ответила Гермиона бесцветно. — Гарри хотел прийти со мной, но я решила, что лучше ты убьешь хотя бы одного из нас, если тебе не понравятся гости в таком состоянии. Тебе нужно сейчас с кем-то поговорить. И лучше это буду я, чем мальчишки. Гермиона вздохнула. Ей действительно было тяжело хотя бы потому, что она осталась совершенно одна. Одним махом исчезли все, перед кем она могла бы открыться. Рон — он скорее посмеется над ней, чем поддержит. Лейла — с ней всяческие отношения прекращены теперь, так как она отправила заявление о расторжении контракта. Гарри — ему бы не хотелось плакаться в жилетку. Малфой… С Малфоем было все сложно. Ее настигло воспоминание, которое она вновь и вновь прокручивала в своей голове. Они вдвоем в кабинете. Он налетает на нее с поцелуем. И ей срывает крышу. Затягивает в водоворот чего-то неизвестного и… завлекающего. Она помнила, как отчаянно пыталась сопротивляться в своей голове и… как потерпела поражение. Ее руки сами потянулись к нему. Губы сами двигались, отвечая на его тепло и страсть. Страсть. Она явно это чувствовала, находясь в том кабинете. Все, что было до и будет после перестало иметь для нее значение в тот миг, когда она приоткрыла губы, впуская его наглый и жадный язык в свой рот. Ее никто и никогда так не целовал. И она решительно не понимала, почему первым, кто ее так поцеловал, стал именно Драко Малфой. Он со всеми так целуется? Вероятно, да. Не зря о нем ходит такая слава по всему университету. Сопротивляться таким поцелуям было… сложно. Практически невозможно. Его поцелуй — как невербальный «Петрификус» вперемешку с амортенцией. Но зачем же он целовал ее? Гермиона с легкостью это объяснила себе. Ее монолог, видимо, настолько ему наскучил, что он решил ее таким методом заткнуть. Гермиона хоть сейчас готова была провалиться сквозь землю. Она прикрыла лицо ладонью, прокручивая в своей голове каждое слово, которое она успела ему сказать. И как бы она хотела сейчас рассказать все это Джинни, но… Не могла. — Гермиона, ну перестань уже так убиваться, — Джинни протянула руку и погладила ее по спине. Видимо, Гермиона выглядела несколько отчаянно в глазах подруги. — Все нормально, Джин, — ответила Гермиона. — Я уже практически пришла в себя. Чайник закипел. Гермиона поднялась со своего места и разлила по чашкам чай, после чего выставила их на стол. Она также включила на фон магическое зеркало с каким-то ведьминским каналом. Джинни к чаю не притронулось. Гермиона распаковала одну шоколадную лягушку и целиком засунула ее в рот. — Гермиона, Малфой выходил с тобой на связь? — спросила Джинни. — Да, — ответила Гермиона. — Говорит, что хочет расторгнуть помолвку с Гринграсс. — Расторгнуть помолвку? — Джинни округлила глаза. — Да, она ведь ему абсолютно не на руку… — сказала Гермиона и тут же чуть не хлопнула себя по лбу, так как увидела удивленный взгляд Джинни. Ну да, странно говорить о помолвке «не на руку». — Я имею в виду… — протянула Гермиона. — Он сказал, что не готов со мной расставаться. А помолвка — всего лишь формальность. — Гермиона, Уизли хоть и считаются предателями крови, но все же чистокровные. Я кое-что знаю о Помолвочной клятве. И склонна в этом вопросе доверять Малфою — большинство помолвок это чистая формальность. Помолвки заключают родители чуть ли не в младенчестве. Но… случаев расторжения было немного. Откровенно говоря, если они и были — я про них не знаю. Если Малфой сказал тебе, что готов ее расторгнуть, значит… я думаю, его чувства к тебе даже крепче, чем я думала. — Это еще почему? — нахмурилась Гермиона, не понимая. — Расторгнуть он ее не может, а вот нарушение помолвки влечет за собой… потерю статуса чистокровного. Представь себе — Малфой без всех его регалий. И денег, — хмыкнула Джинни. — Что? — удивленно переспросила Гермиона. — А ты думаешь, почему мы стали предателями крови? Не только потому, что мы хорошо относились к магглам. Эта история началась гораздо раньше. Один наш предок, Септимус Уизли, влюбился в волшебницу Розали, хотя был помолвлен на чистокровке из семьи Блэков — Цедрелле. Надо сказать, Блэк тоже не горела желанием вступать в брак за моего деда, так что… они вместе продумали план побега Септимуса и Розали. Цедрелла надеялась, что если Септимус сбежит, родители освободят ее от помолвки. Это сработало не совсем так, как она того хотела. Семью Уизли лишили всех регалий и денег, а Цедреллу в наказание за планирование побега и содействие в этом сосватали за другого Уизли — Секстуса, старшего брата Септимуса. В случае отказа выйти замуж, ей угрожали лишить ее памяти и отправить в мир магглов, где она совсем бы не смогла колдовать. А Секстус не смог отказать, чтобы не навлечь позор на семью Уизли еще сильнее. К тому же, Блэки отличались особой жестокостью. По правде говоря, какое-то время семья Уизли боялась расправы. Отчасти Нарцисса поэтому и бесится — Цедрелла подставила свою семью из-за этого. Цедреллу пришлось выжечь из семейного древа Блэков, так как ее брак с Секстусом уже не спас положение Блэков — после бегства Септимуса Уизли уже считались предателями крови. — И что в итоге стало с Септимусом? — спросила Гермиона. — Мы про него мало что знаем. Ему было стыдно возвращаться после того, как он фактически оставил всю семью на грани бедности, поэтому он с Розали переехал в Америку, занимается там банковским делом, у них тоже семеро детей, это все, что я знаю. — Это магия семьи Уизли — семеро наследников? — усмехнулась Гермиона. — Да, точно, — Джинни засмеялась. — Это фишка семьи Уизли — плодовитость. Гермиона стала задумчивой. — Джинни, я не знаю, что Малфой будет теперь делать. Я злюсь на него лишь за то, что он ничего не сказал мне о помолвке. Он поставил меня в неловкое положение перед всеми, а этого можно было избежать… Гермиона хотела было продолжить, как на заднем фоне до ее слуха донесся голос Драко. Она обернулась и увидела его в магическом зеркале. — Кхмм… Гр… Гермиона, — сказал он, глядя на нее через магическое зеркало. Гермиона сглотнула. — Какого… — прошептала она. — Гермиона! — Воскликнула Джинни. — Идем. Она встала из-за стола и потянула Гермиону за руку ближе к магическому зеркалу. Гермиона поддалась. — Золотце мое, — продолжил Малфой. Гермиона решительно не понимала, что происходит. С ее губ сорвался нервный смешок. — Мои попытки поговорить с тобой оказались…кхм…тщетными, но я был бы не Драко Малфой, если бы не нашел способ донести до тебя то, что я хочу сказать. Как ты знаешь, я из чистокровной семьи. И у нас есть свои традиции. Избитые дурацкие древние традиции, которые еще двадцать лет назад соблюдались. Мой отец дал отцу Астории Гринграсс клятву, что я возьму его дочь в жены до двадцати восьми лет. Мне было пять. Астории три. И нас никто не спрашивал. — Я говорила тебе, это делается насильно. Твой Малфой даже не понимал, что происходит, а уже жених, — дернула ее за рукав Джинни. — Сейчас мне двадцать, и я встретил тебя. Любовью с первого взгляда это не назовешь, — усмехнулся он. Брови Гермионы вздернулись вверх. — Но зато теперь я сам могу принимать решения. Я с чистой уверенностью могу заявить тебе и всему магическому миру, что моя помолвка с Асторией Гринграсс — замысел моих родителей, который к моим чувствам не имеет никакого отношения. На данный момент мной предпринимаются попытки ее расторгнуть, однако, пока безуспешно. Это довольно сильная магия. Мы с тобой пока не говорили о свадьбе. Наши отношения достаточно… свежи. В свете последних событий ты могла подумать, что не занимаешь в моей жизни и душе место, которого бы хватало, чтобы я когда-либо встал перед тобой на одно колено и предложил рука об руку пройти по пути этой жизни. Но вся правда в том… что в моем сердце только ты. — Какого драккла он творит? — прошептала Гермиона, пока Джинни рядом с ним запищала от восторга. — Гермиона, ты это слышишь? — спросила она. — Надо же, даже Гарри такого никогда не делал для меня. Гермиона пропустила сказанное мимо ушей. Она не могла оторвать взгляд от Малфоя. Гермиона была умной волшебницей. Она прекрасно понимала, все что говорит Малфой — это часть контракта. Но… Даже для контракта это было чем-то… сверхмалфоевским. — Никакая клятва не сможет этого отнять у меня. Я не могу принять в одиночку решение для нас обоих, но к счастью, благодаря тебе я понял, что наш мир — не одинок. За пределами магического мира есть еще целый мир. Мир магглов. Где нет никакой магии и где мой титул чистокровного не имеет никакого значения и смысла. В случае, если мы с тобой придем к совместному решению обручиться…. Это всегда можно сделать в твоем мире, Гермиона. — О, Мерлин, — Джинни прикрыла рот руками. — Это… Гермиона, ты слышала это только что? Гермиона слышала. Она в полном оцепенении села на кровать, стоящую за ней, пытаясь переварить все сказанное Малфоем. На экране тем временем творилось что-то неимоверное. Драко исчез из кадра. Вместо него операторы показывали массовку, стоящую в зале, в котором велась съемка. Все волшебницы переговаривались друг с другом и рукоплескали Малфою. Слышалось «Вот это любовь!», «Он по-настоящему в нее влюбился», «Я ему верю», «К дракклу помолвки этих чистокровных». Дыхание Гермионы нарушилось. Сердце отбивало бешеный ритм по ее ребрам. Казалось, будто она бежит марафон. Случившееся никак не могло уложиться в ее голове. Она видела Малфоя собственными глазами. Малфоя, который на глазах у всего магического мира признавался ей в любви! Который заставил весь магический мир поверить, что любовь между чистокровным волшебником и магглорожденной колдуньей все же существует. И что клятва, пусть даже магическая, по сравнению с ней? Ничто. Гермиона прекрасно осознавала, что Малфой не по-настоящему признается ей в любви. Но все же он был в студии. И он совершил то, что она никогда не могла бы даже предположить. Мерлин, она даже не смогла бы до этого додуматься, будь на его месте. И еще… будь она на его месте, у нее бы никогда не хватило на такое смелости. Он только что вернул их в игру. Малфой убил двух зайцев сразу — стер Асторию с Джин Хаббот в порошок с их репортажем про помолвку и… обелил ее, Гермиону в лице общественности. — Вот змееныш, — сказала она, но получилось очень одобрительно. Правильно говорят про слизеринцев. Очень хитрые. Очень изворотливые. Идут по головам ради достижения своих целей. Причем, он сделал это так, чтобы и у Гермионы не осталось аргументов сказать ему «нет». А еще… в ее душу закралось одно чувство. Она бы очень хотела взять палочку и использовать ее, избавляясь от него. Но такого «Патронуса» еще не существовало. Дурацкая…. благодарность. Он успел узнать ее очень хорошо. И тянул за нужные ниточки. В комнату внезапно влетела сова, бросив Гермионе небольшой свиток пергамента. — Что это? — спросила Джинни. Гермиона осмотрела пергамент. Каллиграфический почерк Драко она узнала сразу.

«Мы не успели договорить. Я хотел бы закончить. Приходи в ресторан «Белая Виверна» через полчаса»

— Он зовет меня поговорить… — протянула Гермиона. — Чего же ты ждешь? — с воодушевлением спросила Джинни. — Гермиона, если честно — я просто не узнаю Малфоя. Кто, если не ты мог его так изменить? Думаю, тебе стоит дать ему шанс и хотя бы выслушать… хотя представления не имею, что он может добавить к тому, что уже только что сказал. — Джинни, он… — Да, он засранец, — быстро кивнула Джинни, не дав ей договорить. — Но бывает ложь во благо. Он не придавал того значения этой помолвке, которое должен был. Это легкомыслие, но никак не злоба. В этой ситуации, ты уж прости, но я за него. В особенности, после того, что он только что сказал на весь магический мир. Гермиона прикусила губу. Знала бы Джинни, что Малфой все это делает не ради нее, а ради себя. Он хочет вернуть своего отца. Гермиона взглянула на экран-зеркало. С него на нее смотрел Малфой. Операторы взяли его крупным планом. Она встала с кровати, сжимая записку в руках. Сейчас Гермиона могла рассматривать его без зазрения совести. Выглядел он, как всегда, потрясающе. Белокурые волосы ниспадали небрежной челкой на его лицо. Заостренные черты лица придавали ему мужественности. Острый нос, подбородок, линия скул. Глаза. Его серые глаза сейчас напоминали тающий лед. В них не было привычной злости, раздражения. Они были наполнены чем-то теплым. Губы… Она помнила их на вкус. Она помнила его запах, который был на нем, когда он ее целовал. Змееныш. Она вздернула подбородок вверх. Ну нет, Малфой, ты все время забываешь, что не с той связался. — Хорошо, Джинни. Я пойду к нему. Только… надо собраться. Я должна выглядеть потрясающе. *** Гермиона трансгрессировала к ресторану. Встретивший ее швейцар пробежался глазами по списку гостей, которым было дозволено войти внутрь. Ее это радовало. Малфой позаботился о конфиденциальности их разговора. Папарацци сюда не зайдут. Она догадывалась об этом и ранее — «Белая Виверна» относилась к категории сверхдорогих ресторанов. Гермиона в таких ни разу не была, но это же было так по-малфоевски — позвать ее на разговор в такое пафосное заведение. Он явно планировал отпраздновать свою победу. Найдя ее фамилию в списке приглашенных, швейцар отошел, взмахом руки распахнув перед ней дверь. Она вошла внутрь, обнаружив напротив себя зеркало во всю стену. Она осмотрела свое отражение. Выбор пал на черное элегантное обтягивающее платье. На первый взгляд оно было лаконичным и целомудренным. Ворот под горло, длинный рукав, длина платья ниже колена. Однако, на бедре был разрез, из которого показывалось бедро девушки. Джинни (зараза такая!) убедила ее также надеть стальной браслет на середину бедра. Выглядело, на взгляд Гермионы, слишком… Но ей почему-то нравилось. Она усмехнулась. Еще месяц назад она бы в жизни такое не надела. Она повернулась к зеркалу полубоком и ее взгляду пристал настоящий сюрприз этого платья. Вырез во всю спину. Джинни и здесь не прогадала, подобрав для Гермионы украшение в виде длинной цепочки, протянувшейся вдоль всего позвоночника Гермионы. Волосы были распущены. Умеренный макияж. Чтобы он не думал, что она слишком старалась. Да и за полчала сильно ничего не успеешь сделать. Она окинула взглядом босоножки — серебристые с зауженными носами со шнуровкой вокруг ее лодыжки. Гермиона усмехнулась. А ведь совсем недавно она не могла даже ходить на таких высоких каблуках. А сейчас она шла в них уверенной походкой в один из самых дорогих ресторанов на встречу к Драко Малфою. Контракт перевернул ее жизнь вверх дном. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — поприветствовала ее волшебница-хостес с приветливой улыбкой. — Мистер Малфой ожидает Вас. — Добрый вечер, — поздоровалась в ответ Гермиона. — Я провожу Вас к нему, — она двинулась вперед, увлекая за собой девушку. Стук-стук. Каблуки отражали стук ее сердца, пока она направлялась за девушкой. Она изо всех сил старалась держать спину ровно, будто это придавало ей дополнительной уверенности. В нетерпении она оглядывала зал ресторана, разыскивая глазами Малфоя. Надо было сказать — выглядел ресторан потрясно. Он был выполнен в бело-золотых оттенках. Повсюду были золотые левитирующие статуи. Потолок был зачарован и являлся олицетворением золотых облаков, как во время заката. Мебель была полностью белой. Наконец, она увидела его. На нем был бессменный черный смокинг. Он сидел в кресле и указательным пальцем скучающе гонял вилку по столешнице. — Вам туда, — указала девушка ладонью. — Я отправлю к Вам официанта сию минуту. Хостес удалилась, а Гермиона в нерешительности остановилась перед столом. Малфой отвлекся от вилки и, подняв глаза, встретился с ней взглядом. Гермиона почувствовала, насколько сильно она вцепилась в свою сумочку и тут же приказала себе успокоиться, еще сильнее приподняв подбородок. Малфой замер, смотря на нее. Девушка увидела, что взглядом он пробежался по ней с головы до ног, после чего сглотнул. Это не скрылось от ее глаз, она хотела было усмехнуться, но лицо Малфоя уже в следующий момент было безразличным. Он поднялся с места и подошел ближе к ней. — Грейнджер, — поприветствовал он ее. — Малфой, — кивнула она ему. Гермиона не хотела находиться рядом с ним ни секунды. Не могла. Она прошла вперед к столу, подходя к креслу, стоящему напротив места Малфоя. Девушка почувствовала, что он прошел за ней, отодвинув это кресло, чтобы она могла присесть. — Надо же, — хмыкнула она, присаживаясь на свое место и наблюдая, как Малфой обходит стол, занимая свое место. — По твоим манерам и не скажешь, что ты… — Давай сегодня без оскорблений? — поднял ладонь Малфой. Гермиона замолчала на полуслове. Хотя на языке крутилось множество возмущений на тему того, кто из них в большинстве своем допускал оскорбления. К ним подошел официант. — Мисс, Вы уже определились с заказом? — Мне пожалуйста… — Гермиона раскрыла меню, которое лежало здесь до ее прихода. — Хмм… ну раз мистер Малфой у нас сегодня оплачивает счет… Она многозначительно посмотрела на Малфоя. Тот бровью не повел. — Бутылку эльфийского вина с выдержкой из альпийских роз, пожалуйста, — ткнула она в самую дорогую позицию в винной карте, очаровательно улыбнувшись. Она перевела свой взгляд на Малфоя, который улыбнулся ей уголками губ. Его взгляд оставался непроницаемым. — Это прекрасный выбор, — протянул официант, — однако, мистер Малфой уже заказал эту позицию. Улыбка слетела с лица Гермионы. Однако, тут же Малфой расплылся в ней. — Я слишком хорошо знаю свою возлюбленную, — ответил он официанту. — Тогда горной воды, салат с семенами тыквы и шоколадный десерт, — сухо ответила Гермиона, захлопывая меню и отдавая книжецу официанту. — Или это мистер Малфой тоже заказал? — Нет, мисс, этого не было в заказе, — произнес официант, пока его Прытко Пишущее перо фиксировало заказ девушки. — Может, не настолько хорошо он меня и знает, — усмехнулась она. Официант кивнул и удалился. Гермиона откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди. — Тебе идет меркантильность, Грейнджер, — Малфой сказал это с веселыми искринками в глазах. — Замолкни, — бросила ему Гермиона. — Я сама заплачу. — Ни одна женщина не будет платить за себя рядом со мной. В особенности если я настоял на встрече, — покачал головой Малфой. Гермиона проследила за ним внимательным взглядом. Спорить не стала. Она действительно не хотела сюда идти, тем более с ним. Так что пусть растрясает свои галлеоны. — Малфой, давай ближе к делу. Закончим уже наконец этот разговор, который ты так и не можешь договорить, и разойдемся, наконец. — Мне нравится план, — сказал Малфой. — Давай сначала о цифрах. Он левитировал ей свиток, который достал из кармана своего пиджака. Перед ней были диаграммы и различные расчеты. — Это что? — спросила она. — Это аналитика последнего выпуска "Ведьминского досуга" после моего выступления. Оно было завершено полчаса назад, так что это еще не точные подсчеты, но динамику можно проследить уже сейчас. Рейтинг нашей пары растет. Джин Хаббот отменяют. Кстати, нельзя не заметить, что также отмечается активное обсуждение темы отмены Помолвочных клятв. Многие считают жестокостью лишать чистокровных права распоряжаться своими чувствами. Кто-то высказал идею о том, что это и порождает жестокость. Про Асторию вообще ни слова. И все верят в мою к тебе святую любовь. Малфой произнес это настолько торжественно, что Гермиона не смогла не задержать на нем взгляд, прежде чем убедиться, что цифры на пергаменте полностью отражают то, что он говорит. — Ты выдаешь это так, будто сделал это ради меня, хотя любому карликовому пушистику понятно, что ты сделал это только чтобы отбелить себя любимого. Она фыркнула. В глазах Драко сверкнула ярость. — Думаешь, это так? — А как еще? Гермиона видела, что он был злым, однако он великолепно держал себя в руках. Не знай она его так хорошо — даже не заметила бы отблеск раздражения, который отразился в его глазах. — Не буду кривить душой, Грейнджер — мне до безумия хочется вернуть своего отца. Но если ты не видишь иных причин мне перед всем магическим миром это делать — то ты гораздо глупее, чем казалась мне изначально. Гермиона резко выдохнула. — Я сейчас быстро реабилитируюсь в твоих глазах, Малфой. Ты ведь, чертов слизеринец, все просчитал. Давай-ка пройдемся. Что мы имеем? — она подняла свою правую ладонь и начала загибать пальцы. — Ты промолчал о помолвке, о которой должен был сказать изначально. Ты подставил меня этой недосказанностью. От меня зависит освобождение твоего отца. Чтобы я продолжила тебе помогать, тебе нужно было заставить чувствовать благодарность к себе. А чтобы все это имело смысл — нужно было заставить всех поверить в нашу искреннюю любовь. Отсюда и план с твоим этим признанием. И при этом контракт тобой исполнен от и до, что не придраться. Я что-то упустила? Малфой открыл было рот что-то ответить Гермионе, но в это время появился официант, разливая вино по бокалам. — Грейнджер, я все никак не пойму, в чем ты пытаешься меня обвинить? У нас обоих была проблема, и я ее решил. Естественно, одной из моих задач было сделать участие в контракте максимально комфортным для тебя. В особенности после того фокуса, который выкинула Астория. По сути — это моя ошибка и моя ответственность. Но что плохого в том, что я разрулил этот небольшой инцидент? Насчет благодарности — я очень рад, если ты ее чувствуешь. По большей мере — я считаю, что я ее заслужил. Малфой торжественно приподнял подбородок. — Ну ты и… змееныш, — вновь сказала Гермиона, на этот раз в лицо тому, которому предназначалось это прозвище. Малфой не ответил на это, лишь рассмеялся. Он взял бокал со стола. — Грейнджер, вместо того, чтобы обмениваться любезностями, давай лучше поздравим друг друга с нашей совместной победой. Он отсалютировал ей бокалом, ожидая, что она поднимет свой и коснется им его бокала. Гермиона оставалась неподвижной. — Нет, — ответила она, наконец. — С меня хватит этих манипуляций. Я поняла, что ничего хорошего от моего участия в контракте не будет. Тем более, что рано или поздно он закончится, а ты так и останешься помолвлен на Астории. Мало ли сколько еще сюрпризов с твоей стороны вылезет. Малфой опустил свой бокал на стол. — Еще два месяца назад ты как-то согласилась на условия контракта. Тогда тебя не смущало, что он закончится. А насчет помолвки — я тебе уже говорил, что планирую ее расторгнуть. — Это невозможно, — покачала головой Гермиона. — Помолвочную клятву никто еще не расторгал. — Что ж, значит я буду первым, — сухо произнес Малфой. — Зачем это тебе? — Я не хочу жениться на Астории. Гермиона почувствовала, что ей по какой-то причине стало тепло на душе от этих слов. Она быстро отогнала от себя появившиеся ощущения и моргнула. — Малфой, это все повторится. Или еще хуже — Астория вновь что-нибудь придумает. В особенности если поймет, что ты не собираешься на ней жениться. И в следующий раз ты снова от этого не пострадаешь. Пострадаю только я. — Я не позволю больше этому случиться. Астория под моим полным контролем, можешь не переживать об этом. Гермиона вздохнула. — Я не могу, — наконец, сказала она. Малфой внезапно для Гермионы хлопнул ладонью по столу, отчего посуда слегка зазвенела. — Грейнджер, мать твою! Ну почему ты постоянно такая упрямая, а? — он почти срывался на крик, но не настолько, чтобы привлечь внимание с соседних столов на них. — Я пришел к тебе с цифрами, с доказательствами того, что у тебя нет причин волноваться. Я на весь магический мир выступил с заявлением, что готов жениться на тебе по маггловским правилам. Ты хоть раз слышала чистокровного, заявляющего такое в Ведьминском досуге? Я вот нет. Драко Малфой — хренов первооткрыватель. И все это при том, что у меня в руках есть желание, которое ты мне должна! По спине Гермионы пробежал холодок. Неужели он сейчас… Он использует желание. — Одно мое слово — и я мог обойтись и без всех этих пламенных речей и попыток с тобой договориться по-мирному, — продолжал Малфой. — Одно мое слово — и ты сделаешь то, что я скажу. Но я этого не делаю. Не думала включить свою голову и подумать, почему? Потому что хочешь ты этого или нет, но контракт свое дело сделал. Мы с тобой команда и должны поддерживать друг друга. И еще… Он сделал небольшую паузу, отпил из бокала немного вина. — Просто, чтобы ты знала, Грейнджер. Даже если ты сейчас скажешь мне «нет», я все равно не заставлю тебя. Не так. Я не поступлю так с тобой, после твоих слов о том, что ты изначально согласилась на этот контракт, действительно желая мне помочь. Пусть и преследуя свои цели, но для меня этого достаточно. Видит Мерлин, я сделал все, что от меня зависело, чтобы мы продолжили на том, где остановились. Гермиона сглотнула. Она не могла вымолвить ни слова. Она не верила, что перед ней стоит Малфой и говорит все эти вещи. — С меня хватит всей этой истории, Грейнджер. Никаких новых аргументов я тебе не приведу. Так что воссоедини в кучу в своей голове все, что я сделал, а я спрошу тебя в последний раз — ты готова продолжать участие в контракте? Драко взглянул в ее глаза. Она еще никогда не видела его настолько серьезным. Ее сердце в волнении забилось чаще. Она не понимала, кто сидит перед ней. Это — Драко Малфой, который издевался над ней в школе? Нет. Это был вообще не тот человек. Перед ней сидел молодой мужчина, с красивыми скулами и пронзительным взглядом. Человек, который восстановил ее репутацию из пепла. Человек, который вместо того, чтобы манипулировать и приказывать, делал попытки договориться. Человек, который призывал ее к участию в командной игре. Который протягивал ей руку помощи взамен на ее. Она понимала, что он не шутит, когда говорит, что задает этот вопрос в последний раз. — Ваш салат, мисс, — вывел ее из размышления официант. Девушка отстранилась от стола, позволяя официанту поставить тарелку. Малфой не сводил с нее глаз. Казалось, что ему тоже важно услышать, наконец, ее окончательный ответ. — Хорошо, я согласна продолжить, — произнесла, наконец, Гермиона. На секунду на лице Малфоя отразилось ликование, но он не позволил этой эмоции найти выход. Он продолжал сверлить ее серьезным взглядом, когда, наконец, одобрительно кивнул. Гермиона сделала глоток вина, отметив, что вкус у того был просто бесподобен. — Но в этот раз все должно быть иначе, Малфой, — сказала она вслед первой реплике. — Больше подобных казусов произойти не должно. И поэтому мы с тобой должны откровенно поговорить и рассказать друг другу тайны, которые могут всплыть наружу. Задать друг другу вопросы и ответить на них честно. Брови Малфоя вздернулись наверх в удивлении, сменив маску безразличия. — Малышка Грейнджер желает распахнуть свой шкаф, освободив свои скелеты? — спросил он с усмешкой. — Скорее, я хочу открыть твой шкаф, позволив открыть тебе свой. — Хмм… полагаю, у тебя есть ко мне вопросы? Гермиона задумчиво провела указательным пальцем по кромке бокала, размазывая по нему каплю искрящегося вина. — Есть парочка. — Хорошо, у меня тоже будут вопросы к тебе, — сказал Малфой. Гермиона удивленно на него посмотрела. — Прекрасно, — сказала она, наконец. — Положим конец недосказанности. — Начинай, — смело сказал Малфой. — Уступаешь даме? — усмехнулась Гермиона. — У меня еще будет возможность, — подмигнул ей Малфой и откинулся на спинке кресла. — Хорошо… Что у вас было с Асторией? — Ничего, — ответил Малфой. — Это не ответ, — покачала головой Гермиона. — Ну хорошо, если тебе нужны подробности… Мы знакомы с самого детства. Наши семьи дружили. Если ты знаешь, она младше меня на два года, так что я всегда воспринимал ее как младшую сестру. Мы всегда знали, что поженимся. Родители постоянно про это говорили, но в моем мире это — обычное дело. Мы старались не вдумываться в то, насколько это было ужасно и отвратительно. Мои родители так поженились и ее тоже. В школьное время мы периодически общались. Никаких поцелуев и никакого секса. Никогда. Он сказал это серьезно, глядя Гермионе прямо в глаза. Ей показалось, что он сделал это, чтобы она могла распознать, что он говорит правду. — Почему? — спросила она. — Это следующий вопрос? — Это уточняющий, — пояснила она. Малфой вздохнул прежде чем ответить. — Ну во-первых, она была маленькая. А во-вторых, у нас была договоренность с ней. Где-то на старших курсах, когда я начал встречаться с девчонками. Гермиона понимала, что под «встречаться» он подразумевал «заниматься сексом». И он знал, что она это понимала. — Она была маленькая, ей было всего четырнадцать. А мне шестнадцать. И уже были потребности. Астория начала беспокоиться на эту тему. Все ведь знали среди наших, что мы должны пожениться. Говорила, что это унижает ее. Та еще собственница на самом деле. Залюбленная своими родителями. Тогда мы договорились, что у нас будет еще вся жизнь на то, чтобы… ну ты понимаешь. И мы договорились с ней, что до брака проводим время как захотим и с кем хотим, не имея претензий друг к другу. Но в браке… будем только мы. Без посторонних лиц. Гермиона усмехнулась и потеребила салфетку. — Значит, ты нагулялся, а теперь решил вообще расторгнуть помолвку? Так и не достался Астории лакомый кусочек Драко Малфоя? — она нервно засмеялась. Тема была неловкой. — Моя очередь задавать вопросы, Грейнджер. Гермиона поежилась, волнуясь о том, какой вопрос мог прийти к нему в голову. — Что у тебя было с Поттером? — он видимо, решил отразить ее же вопрос. Гермиона удивленно рассмеялась. От сердца отлегло. — Из всех вопросов мира тебе пришел в голову именно этот? — Ну ты же спросила про Гринграсс, хотя мне казалось, там тоже все очевидно, — пожал плечами Малфой. Гермиона смутилась. — Ничего, абсолютно ничего. Мы с ним как брат и сестра. — А на четвертом курсе обнимались не как брат и сестра, — сказал он внезапно. — Когда это? — нахмурилась Гермиона, вспоминая. — А тогда, когда Скиттер посвятила вам несколько главных разворотов «Пророка». Гермиона фыркнула. — А то ты Скитер не знаешь, — протянула она. — Грейнджер, так не честно. Я рассказал тебе очень подробно. А у тебя с Поттером была целая история и тебе прям совсем нечего рассказать? Ты ведь постоянно таскалась с ним. И что, вы даже не целовались ни разу? — Даже? — округлила глаза Гермиона. — В смысле «даже»? Конечно нет. Для меня… для меня всегда был только Рон… Гермиона не заметила, как разоткровенничалась. Так, пора прекратить пить это вино. Оно как-то расслабляло ее и развязывало язык. — Что ты только в нем нашла, Грейнджер? — возмутился вдруг Малфой. — Будь я на твоем месте, я выбрал бы Поттера. Гермиона рассмеялась. — Я так и передам Гарри, — сказала она сквозь смех. — Нет, серьезно, что ты нашла в этом рыжем олухе? — повторил свой вопрос Малфой. — Сейчас моя очередь задавать вопрос, Малфой, — строго сказала Гермиона. — Ладно, — пожал плечами Малфой и поднес к губам бокал, сохраняя с ней зрительный контакт. Она почему-то зациклилась на этом моменте, проследив, как его губы обволакивают кромку бокала. Гермиона облизнула свою нижнюю губу и порвала салфетку пополам, попытавшись сконцентрироваться на линии разрыва. Она не будет думать про губы Малфоя. Нужно думать про вопрос, который она бы хотела ему задать. — После того, как мы заключили контракт, у тебя был секс с кем-нибудь? — Разумеется, — ответил Малфой. — С кем? — С Паркинсон. — Ты считаешь это разумным — заводить отношения во время контракта? С чего бы мне быть уверенной, что Паркинсон тоже не объявит об этом на всеуслышанье вслед за Гринграсс? — Во-первых, ты спросила про секс, а не отношения. Это, все-таки, вещи разные. Во-вторых, Пэнс — моя постоянная партнерша, которой я могу доверять. В-третьих, она меня ни за что не сдаст. В-четвертых, она дала клятву. Гермиона промолчала. Она выпила залпом остаток вина из бокала, и бутылка, левитируя, заново его наполнила. Ей почему-то было неприятно представлять, как Малфой развлекался в постели с Паркинсон. Интересно, а он с ней также целовался, как с ней, Гермионой, тогда в кабинете? Хотя нет. Наверное, это было еще более страстно. — Так все же почему? — вывел ее из размышлений Малфой. — Что почему? — переспросила Гермиона. — Почему этот олух? — спросил он. — Ну… — она прокашлялась, раздумывая над ответом. — Мы с ним две противоположности. У нас постоянно были ссоры, и это выводило меня из равновесия. Но именно это мне и нравилось. Он показывал мне мир совсем другим. Я была такой собранной и… скучной, а он… постоянно попадал в переделки. — Ты понимаешь, что ты сейчас нас с тобой описала? — внезапно Малфой развеселился. Ей было удивительно и забавно наблюдать за ним таким. На него, видимо, тоже подействовало вино, и он был веселым. Она видела его таким лишь несколько раз. Тогда на балу, когда они посмеивались над Браун, во время квиддича, когда Малфой поймал снитч и вот… сейчас. Весь этот вечер создавал странную атмосферу, будто бы они были друзьями, решившими сходить в ресторан и поболтать по душам. — Я не могу сказать, — продолжила она ответ на вопрос Малфоя. — Наверное, я просто влюбилась. Иногда это не поддается рациональному объяснению. Вот ты, например… ты влюблялся когда-нибудь? Вино делало ее глупой и легкомысленной. Она задавала абсолютно дурацкие вопросы. Гермиона бы с радостью разучила заклинание, которое позволило бы ей поймать слова в воздухе и вернуть обратно в свой рот, но такого не существовало. Ведь когда она предложила задать друг другу вопросы, у нее на уме были совсем другие… — Это вопрос? — уточнил он. — Да, пусть это будет вопрос, — решилась она. Малфой задумался. — Не знаю, — ответил он. — Влюбленность для меня — это нечто абстрактное. Не до конца понимаю значения этого слова. Расскажи мне, а я, может быть, сопоставлю. — Ну это… Грейнджер посмотрела на Малфоя более внимательно. Он ожидал, что же она скажет ему. — Ты поймешь, когда это произойдет, — сказала она ему, улыбаясь. — Когда ты влюбишься, все замрет на какое-то мгновение. Ты перестанешь слышать звуки. Ты перестанешь видеть все, кроме… нее. А потом все начинает работать с удвоенной силой. Сердце будет стучать в два раза быстрее. Кровь разгонится по телу и станет горячее, отчего тебе станет жарко. Ты почувствуешь непреодолимое желание… прикоснуться. Гермиона поймала себя на мысли, что описанные чувства она вообще не испытывала к Рону. А вот к Малфою... Нет. Она не влюблена в Малфоя. Абсолютно это не может быть правдой. — Да уж… Ты вроде описываешь влюбленность, хотя чем-то это смахивает на ненависть. Она моментально успокоилась. Ненависть. Ну конечно. Вот что она к нему испытывает. — Ты прав, — кивнула она. — Вообще, не зря говорят, что эти два чувства похожи… Малфой слегка улыбнулся ей. Он тоже был не похож сам на себя. Был каким-то дружелюбным, добрым… а еще чертовски привлекательным. — Малфой, а что это за вино? — решила она у него спросить, так как какие-то смутные подозрения начали закрадываться в ее голову. — Оно навевает легкое чувство эйфории, — понимающе кивнул Драко. — Ничего опасного, эффект очень поверхностный, но ощутимый. — Мне хорошо, — сказала она, размякнув в кресле. — Ты специально его заказал? — Ты тоже заказала его, — заметил он. — Но я не знала, что оно такое… — Продолжим опрос? — Ты еще на мой прошлый вопрос не ответил. — У меня нет ответа на твой вопрос. Задай другой. Гермиона хотела возмутиться, что это не по правилам, но желания ругаться с Малфоем у нее абсолютно не было. Поэтому она послушно кивнула. — После окончания юрфака ты бы хотел работать на стороне обвинения или защиты? — Защиты, — без колебаний ответил Малфой. — А ты? — Тоже, — ответила она. — Я был уверен в обратном, — усмехнулся Малфой. — Почему? — Учитывая, какую охоту вы устроили с Поттером и Уизли на Пожирателей. Думаю, Вам понравилось ловить преступников. — Ну, как ты можешь сам знать, не всегда все так однозначно, — Гермиона покрутила бокал в руке и вернула ему многозначительный взгляд. Малфой сглотнул. Он понял, что она говорила про него. — Твой вопрос, — сказал он хрипло. Она задумалась, после чего поставила бокал на стол. Он отозвался глухим звуком по скатерти, будто Грейнджер поставила для себя точку в решении какого-то вопроса. — Почему ты меня поцеловал? — спросила она. Она заметила, как Малфой поколебался, прежде чем что-либо на это ответить. — К чему этот вопрос, если пресса… — Ты ведь не думал, что я забуду об этом, будто ничего не произошло? — спросила она, проведя пальцем по ножке стоящего бокала. — Ты никак не могла замолкнуть, Грейнджер, — ответил ей Малфой спустя небольшую паузу, проследив взглядом за ее пальцем. — Мне пришлось… остановить тебя, ты вела себя достаточно громко, и нас могли услышать и помешать нашему разговору. — О, да, поцелуй же так помог нашему разговору состояться, — ответила Гермиона. По ней было видно, что ответ ее не устроил. Она выжидательно смотрела на Малфоя, но тот уже закрылся — Тебе нужен был ответ — ты его получила. — Если мне не будет нравится то, что выходит из твоего рта — я тоже могу целовать тебя каждый раз? - приподняв подбородок, спросила она. — Тогда мы будем целоваться бесконечно, — Малфой внезапно рассмеялся. Гермиону позабавила такая его реакция на абсолютно дурацкую фразу, которая, если бы не это чертово эльфийское вино, уж точно не пришла бы ему в голову. Они так болтали полчаса. Много смеялись. Это было что-то за гранью реальности, но вино подсказывало Гермионе — не думай об этом, просто чувствуй и находись в моменте. Она спросила его про нарушение школьных правил — он рассказал ей про вечеринки, которые они устраивали в гостинной Слизерин и как бессменная четверка — Малфой, Блейз, Тео и Пэнс — практически целый семестр отвечала за чистоту всех наград Слизерина в качестве наказания. Он спросил про Крама, она ответила, что он был ужасным занудой, а Малфой взорвался от смеха, сказав, что если даже Грейнджер так показалось, то он побил все рекорды занудства. — А как ты узнала, что ты волшебница? — спросил он ее. — Когда я была маленькой, я безумно любила читать… — Вот это удивление, — шуточно закатил глаза Драко. — Не перебивай, а то не отвечу, — пригрозила она. Малфой сделал вид, что закрывает рот на ключ, а ключ выбрасывает. — Мои родители привели меня в книжный магазин и сказали, что я могу купить себе любую книгу, но только одну. А я выбрала десять! Родители заявили, что не собираются тратить столько денег на книги, пообещав оплатить мне абонемент в библиотеку. Но я так хотела именно новые книги. Знаешь, этот запах свежей печати, эти страницы, эти обложки, — с наслаждением произносила Гермиона. — Я с горем пополам выбрала лишь одну и грустная поплелась к кассе. — К чему? — прервал ее Малфой. — К кассе. Это такой аппарат для печати чеков. — Каких еще чеков? — снова спросил он ее. — Когда магглы что-то покупают, им помимо товара дают еще чек. Это маленький листок бумаги, на котором содержится информация о том, кто отпустил товар, когда и за какую стоимость. Чек является подтверждением покупки. Малфой кивнул, что понял. — Это, кстати, важная вещь, потому что ты можешь вынести из магазина только то, что указано в твоем чеке, так как все книги чипированы и если ты их проносишь без оплаты, то звучит сирена. — Это как? Что-то вроде охранной магии? — вновь уточнил Малфой. — Да, что-то в этом духе, — кивнула она. — Магглы называют это «Технологии». Малфой вновь кивнул. — Так вот… я, раздосадованная, плетусь за родителями, оставляя девять своих книг в магазине… но мне так не хотелось их оставлять. И внезапно они… полетели за мной. Они распахнулись, и замахали обложками, словно крыльями. Гермиона захохотала. Малфой захохотал вслед за ней. — Представляю изумленные лица продавцов. — А охранника? — закивала Гермиона. — Особенно, когда они пролетели сквозь рамку, и сирена визжала целых девять раз на весь магазин. Они так и не обнаружили, как это получилось, а книги быстро пролетели в багажник моих родителей. Она засмеялась уже вместе с Малфоем. — А что сказали твои родители? — Они думали, что я их украла. Подсоединила на леску или что-то в этом духе. — Какую еще леску? — Это такая прозрачная очень крепкая нить. Если ее натянуть, ее сразу может быть незаметно. В обычном мире предметы не летают, знаешь ли. За исключением самолетов. — А что такое самолет? Гермиона еще несколько минут потратила, рассказав Малфою про самолеты и другие маггловские изобретения. По непонятным причинам, Малфой искренне заинтересовался сказанным. — Так получается, маггловская магия — это электричество? — уточнил он. — Да. И физика. У нас есть телефоны, это что-то вроде Протеевых чар. И самолеты. Они летают даже быстрее чем метлы. Фотографии у нас не шевелятся, но зато есть фильмы. Их показывают по телевизору. — Любопытно было бы взглянуть, — сказал он. — Я могла бы показать тебе… Гермиона внезапно замолчала. Ее смех заменился на испуг, и она посмотрела на Малфоя. — Не бери в голову, я глупость сморозила, — быстро проговорила она, отпив горной воды, которую ей уже принесли. — Нет, я… — начал Малфой. — Это все вино, — оправдывалась она. — Я понимаю, что тебе все это не нужно, это все… — Ерунда, Грейнджер. Гермиона замолчала. Она чувствовала, как вино понемногу выветрилось. — Думаю, нам пора, — сказала она. — Да, мы что-то засиделись, — согласился Малфой. Он подозвал официанта и оплатил счет. Гермиона чувствовала, как горят ее щеки. Что между ними происходило? Они что, провели… приятный вечер вместе? А ведь она шла совсем с другим настроением. Она хотела ему устроить такую Варфоломеевскую ночь. Но все пошло не по плану. С Малфоем планировать было бесполезно. Он постоянно перетягивал одеяло на себя. Все было по его правилам. Но ей безумно нравилось играть именно так, как хочет он. Он был с ней откровенен сегодня. Она поняла, что контракт их объединил сильнее, чем она думала. Они действительно начинали… дружить? Дружба с Малфоем совсем не напоминала ей дружбу с Гарри или Роном. С ними она не впадала в краску. Они не могли ее смутить так, как это делал Малфой. Они не целовали ее так. Не смотрели так. Дружба? Гермиона уже встала и прошла несколько шагов, как внезапно почувствовала ладонь Малфоя на своей спине. Она замерла на месте, как если бы он применил на ней «Петрификус». — Ты сегодня совсем другая, Грейнджер, — сказал он и наклонился к ней. В какой-то момент она почувствовала его дыхание у себя в волосах. Гермиона почувствовала запах этого злосчастного эльфиского вина, которое, видимо, не до конца их обоих отпустило. — И знаешь… — прошептал он ей на ухо, все еще находясь за ее спиной. — Мне нравится, как ты выглядишь сегодня, Грейнджер. Он ухватился пальцами за цепочку на спине Гермионы, протянув по ее длине. Будто нарочно тыльная сторона его ладони в этот момент касалась ее лопаток, заставляя покрыться мурашками. Гермиона резко вдохнула так необходимый ей в тот момент кислород. — Есть в этом что-то… змеиное, — еле слышно сказал он ей. Она ожидала, что сейчас, вот сейчас он крепче обнимет ее за талию… его губы были практически на ее шее, она чувствовала, что он в миллиметре от того, чтобы коснуться изгиба между шеей и плечом. Она даже почувствовала, как он улыбнулся, после чего отступил. Гермиона взглянула на него, пытаясь дышать. Мерлин, как тяжело делать вид, что ты дышишь через равномерные промежутки времени, чтобы этот змееныш ни о чем не догадался. А он выглядел абсолютно невозмутимым, возвращая в них этот флер взаимных "подбешиваний". Она фыркнула, глядя на него. — Вот уж нет, Малфой, — сказала она и сделала шаг ему навстречу, сохраняя зрительный контакт. — На самом деле я — настоящая львица. Она усмехнулась и прошла мимо него на выход из ресторана.