Сборник рассказов о "Saibou no hanashi"

Он теперь был вынужден носить перчатки, они стали частью униформы. В последнее время правила, касавшиеся униформ, вообще стали строже, и даже появились слухи, что им скоро дадут передатчики и радары. С каждой простудой или кишечной инфекцией увеличивалась защита организма и появлялось какое-то новое изменение. Самое последнее было, что тромбоцитов заставили одеваться в небесно-голубой цвет, чтобы сделать их более заметными и избегать аварии. «Хоть подумали, наконец, о благе этих клеток», — думал 1117, пока тащился по сосуду. Он себя чувствовал еще не очень удобно в этих перчатках, было странно не ощущать больше холод ножа на коже. Почесав себе голову, он выдал несколько ругательных слов, ведь даже это было уже не то, как без перчатки. — Долбанные перчатки. Нейтрофил глубоко вздохнул и пошел дальше. Ему стало так скучно с тех пор, как Ае3803 дали другой маршрут, и они больше не встречались во время работы. Он обычно веселился, играя с ней безобидные шутки, например, дул ей в ухо, когда знал, что она его еще не заметила, или рисовал какую-то ерунду в ее блокнот. Иногда он рисовал ей маленькую версию себя с плакатом «Это теперь принадлежит 1117» или ее с вопросительным знаком, будто она заблудилась там, в блокноте, а несколько раз еще Т-киллера в одежде макрофага. Эритроцит смеялась, но затем ругала его, что он ей изрисовывает весь блокнот, на что он всегда утверждал, что подарит ей новый. В конце концов, они гуляли вместе, болтая о рабочем дне и других простых вещах. Однажды страницы на самом деле закончились. В этот день не было особенно много дел, и они остановились, чтобы попить что-нибудь. Тут он сделал что-то, даже понятия не имея почему, «тупой импульс», как он называл все действия с ней, о которых даже не задумывался: он взял ее руку и написал на нее свой код «1117». — Зачем ты это сделал? — Не знаю, мне скучно, — ответил нейтрофил и добавил еще цветочек и смайлик, пока Ае не нахмурилась и не забрала у него ручку. — Не сердись, можешь сделать то же самое со мной, — предложил 1117 и поднял собственный рукав. Она сперва поколебалась, а потом согласилась и написала «Ае была здесь» на его руку, добавляя в качестве подписи сердечко. — Ты мне еще должен новый блокнот, — пробормотала она и выбросила пустую банку от газировки в ближайший мусорник, чтобы пойти домой. 1117 взял обратно ручку и написал себе под ее слова: «Я должен Ае3803 новый блокнот». — Так я не забуду, — засмеялся он, тыкая ей другой стороной ручки в щеку. — Что-то ты стал немного наглым, знаешь? — заметила она, пока они вместе шли к ее жилью. С тех пор, как они нашли друг друга снова, они начали проводить много времени вдвоем и стали друзьями, хорошими друзьями. Поэтому могли без никаких проблем делать такие замечания друг другу. — Знаю, знаю. — И небось гордишься еще этим, да? — пошутила она, вытаскивая ключи, что обычно означало, что ему пришла пора уходить. Но в этот раз 1117 вместо того, чтобы приподнять кепку в знак прощания, ногой открыл дверь. Эритроцит хотела уже возмутиться, но не успела, так как он взял ее за кисть и потянул внутрь, внезапно снова начиная писать на ней, теперь на ее предплечье. — Что это с тобой? — Ничего, просто сержусь, — ответил он, не останавливая свое дело. — Хватит пачкать меня! — Это важно, что я сейчас пишу, очень важная записка, — оправдывался он, наконец отпустил ее и плюхнулся на маленький диван в гостиной. Она взглянула на его важнейшую записку и потеряла дар речи: «Навсегда Ае3803». — Не поняла, — выдала она наконец, осматривая эти слова на ее розовой коже. — Знаешь, как я тебя тогда нашел? — спросил 1117, глядя в потолок. — Я же сказал, что буду тебя помнить в следующей жизни, и вот, вспомнил… и пошел к некоторым базам эритроцитов, но из-за всяких изменений вы уже не работайте в отрядах, поэтому отряд АЕ больше не существовал. И я подумал: «Черт! Как мне теперь найти ее?» и начал просто спрашивать у других эритроцитов. Жаль только, что твои коллеги меня боятся. В конце концов, мне надоело, и я залез в офис Т-хелпера, где нашел твое имя. — Это было мило, — заметила покрасневшая Ае и села рядом с ним (после того, как убрала его ноги с дивана). — И вдруг у меня возник вопрос: Что будет с нами, когда закончится твой жизненный цикл? Что, если поменяют твой код? Как я тебя тогда найду? — Эй, не надо… — Поэтому останься навсегда Ае3803, не знаю как, но останься, чтобы я всегда мог тебя найти. 1117 повернулся к ней. Она была вся красная и растроганная от его слов, хотя ее и смущала откровенность нейтрофила, который глядел ей прямо в глаза. — Э, а, эм… и по… почему ты сердился? Из-за этого? — Тоже, но особенно потому что ты завтра получишь новый маршрут. — Всего лишь на два дня. — Для меня это целая вечность! — ответил он, открыл снова ручку и начал рисовать смайлик на ее шею. Она забрала ее у него, чтобы сделать то же самое. — Хватит уже! Знаешь, как трудно потом отмывать твою ерунду? — В этом и весь прикол, — ответил он, взял опять ручку и нарисовал ей линию на лицо. Ае, которой это все уже по-настоящему надоело, собиралась дать ему подушкой по лицу, но он внезапно схватил ее еще раз и кратко поцеловал в щеку. — Я серьезно, останься навсегда Ае3803, — пробормотал белый солдат, прижал лицо к ее шее и обнял ее впервые, как беспомощный парень, просивший любви. Она инстинктивно сняла его кепку и начала молча гладить ему волосы. И так они потеряли счет времени и в конце концов уснули. А теперь нейтрофил ходил по сосуду, ворчал и обвинял перчатки в своем плохом настроении, прекрасно зная, что на самом деле просто скучал по Ае3803. — Долбанные перчатки… Вдруг ему кто-нибудь подул в ухо, заставляя его подпрыгнуть от неожиданности. — Хватит так дуться! — вскрикнула эритроцит весело. — А что с твоим маршрутом? — Я уже почти все закончила, осталось только доставить эту корзину, — ответила она, взяла карточку с задачами, висевшую у него на шее, и разорвала ее пополам. — Какого черта ты это сделала? — Ты еще не знаешь? Вы больше не работаете по задачам. Вместо них собираются ввести новую вращающуюся систему, значит будешь дольше жить! Она была так рада доставить ему такую хорошую новость. Хотя его и не сильно тревожило умирать снова и снова, ему все-таки хотелось хоть один раз провести с ней побольше времени. — Классно! Э? А почему у тебя подушка на голове? — Даже не напоминай, это наша новая кепка. И это еще не все: я услышала, что униформа следующего поколения эритроцитов должна быть полностью красной, — фыркнула она. — Знаешь, может, изменения все-таки не такая плохая штука. — Во всяком случае, нужная. — О том, что я тебе сказал тогда… — Нейтрофил сделал маленькую паузу и дал ей знак зайти с ним в пустой коридор. — Вообще-то не так страшно, если поменяют твой код, я тебя все равно как-нибудь найду. — Что-то ты мало в меня веришь. — Э? Она укоризненно уперла руки в бока. — Думаешь, что только ты сможешь меня найти? Я тебя сама найду, — ответила она, наконец, с легким румянцем на щеках и милой, но смущенной улыбкой. Было очевидно, что их дружба превратилась уже в что-то иное, что к ней прибавилось новое невинное, но очень сильное чувство. Любовь, к которой остальные клетки до сих пор относились с неодобрением, поскольку они оба имели разные роли в этом мире. Но сейчас у них, этих двух клеток, чья судьба была встречаться снова и снова, хоть на немного, появилась возможность спрятаться от других и их нелепых предрассудков и насладиться нежным поцелуем в тайне.