watching you...

у нее хорошо горят волосы, тлеют красным и не оставляют пепла. она принесла в них вшей. * по ее безмолвным доводам -ты злая, как собака. она нечистоплотна, диковата и туманна. ей и хватает только что двух грубых царапающих одеял из шерсти, испит она на них порой и не раздеваясь. а у тебя на это ни разу не возникало желания выдворить ее зараз и подальше. даже вот сейчас. элизабет некуда идти. по ее словам, ее мать мертва, семья от нее отреклась. постельное белье в ее комнате не твое, - ничего, что ты ей даешь из своего, она не принимает, - свое тряпье и одеяло она приволокла с собой. "тряпки сжечь, комнату протравить, можно окурить." мелкая своим отсутствующим выражением лица, свалявшейся рыжей косой похожа на грызуна или уличную дрянную кошку. паразиты в волосах. так похожи на рыбьи белые склеры. она смачивает их и это бессмысленно. она приходит к тебе с просьбой обрить. и ей даже не стремно показаться полностью голой перед чужой практически женщиной. как будто потому, как она сама к себе равнодушна и отродясь не видела своего тела. ты думаешь, захочет кто угодно коснуться ее без позволения, она бы сломала ему руку. у нее на лице в движении только крылья носа при открытых глазах. думаешь, что глаза здесь лишние. к тому же немного влажно косят. паразитов видно в корнях волос, если глубже влезть гребнем или развести пряди в стороны. засели намертво и трутся друг о друга телами, оставляют ранки на коже. - думаешь, человек может быть плохим от рождения? - она спрашивает. ты чистишь ножницы, смачивая тряпкой в спирту, думаешь, стоит ли сжигать остриженное. медлишь. - возможно. подрезаешь по пряди, от затылка. крошится на спину. неровно, бросаешь волосы в ведро. ты стрижешь ее как собаку, голову в лохматых огрызках и живности оголяешь уголком бритвы, рывками. отлетает мягкая рыжая шерсть. "может ли человек быть плохим по рождению?.." -может. проходишься лезвием по лбу, смахиваешь. избавляешь от бровей, обхватив мелкую за виски, чтоб не полоснуть по глазу. в сыром прохладном вечере и темноте тебе очень хочется снять душную обувь и остудить замученные ноги. ванна в саду пахнет плесенью и грибом. - как бы ты назвала? -она спрашивает. помогает тебе себя раздевать, потом ты ей сесть в ванну, направляя ее ноги. садится, скорчившись. поливаешь кипятком ее бритое темя, она дергается. видишь, что холодно ей. -гнида, для которой ты - пустое место, сколько бы для него себя не вывернул наизнанку, у которого ты всегда виноват и всегда должен?? руки сонно и как-то беспорядочно держат кусок мыла и трут по одному и то же место на ссутуленной груди. "еще ты помнишь, как он частенько напивался и не отказывал себе в удовольствии поколотить свою дочь." ее полуслышимый зевок, спрашивающий: «а меня можно так назвать?» -не хочу говорить. * * когда ты опечалена, ты куришь тяжело, чаще обычного и пускаешь дым через нос. она же - расцарапывает и им же кровоточит. ей странным образом нравится тошноту наводящий запах цыплят, только вылупившихся, мокрых, тепловатых и в скользкой скорлупе. кажется, она борется с желанием съесть их прямо так, живьем. чуть не душит. тебе кажется иногда, что она приползает в твою комнату среди ночи на четвереньках, нащупывая руками и припадая лицом, принюхиваясь. душит тебя спящую.