Загадка неудачного восстания

— Так… — задумалась Василиса. — В розовом, говорите. Это не примета. А вот пожилых дам в серых платьях было трое. Шляп у них не помню, может и были… И все сопровождали девушек. У двоих — офицерские дочери. А третья… Родственница коменданта Петропавловской крепости, кажется. — Это она, — побледнел Сергей Петрович. — Я вспомнил как их объявляли. Мария Яковлевна Су́кина с племянницей Анной Васильевной. — Плохо, очень плохо, — покачал головой Пётр Петрович. — Эту старуху надо устранить. — Так. Олег, бери своих братьев, посвящай в положение дел, кто ещё не знает, и думайте, как устранить старуху, — распорядился князь. — Василиса, иди к себе, никуда не выходи. А до того зайди к матушке Александре, передай, пусть она тоже пока никуда не выезжает, это может быть опасно. Мы тоже будем думать. — Позвольте идти? — поклонился Олег. — Иди. Олег вышел из кабинета и первым делом направился искать Таню — остальные мальчишки с конюшни вряд ли куда-то денутся, а Катю может не отпустить княжна, придется без неё. — Тань, — Олег наконец нашел её на третьем этаже. — Ты свободна? — Да, пока дел нет. А что? — Пошли, князь задание дал. — Почти как в сказках, — засмеялась Таня, пока они спускались по черной лестнице во двор. Их друзья сидели на конюшне. Тёмыч убирал вилы, а Лёшка и Женька валялись на груде сена. — Привет, — поздоровался Олег. — Князь хочет, чтобы мы придумали, что делать со старухой, чтобы она не лезла не в своё дело. — Связать. Засунуть к Захару. Похитить. Посадить под замок, — не хуже пулемёта застрочил Женька. — Писать письма с угрозами. — Последняя идея мне кажется действенной, — заметила Таня. А Лёшка вспомнил, как напугал друзей в старом доме во время их первого расследования. Он тогда испытывал маску из «Весёлых гадостей». Привидение из него получилось, что надо. Компания с Большой Спасской убегала оттуда так, что пятки сверкали. — Ребят, у меня другая идея, — подал голос Лёшка. — Помните, как я вас в заброшенном доме напугал? — Во время первого расследования? — поёжился Тёмыч. — Такого не забудешь. — Так вот. Старуху можно также напугать. Жаль, только маски нет! — Ты гений, Лёшка! — воскликнул Олег. — Заявимся к старухе в каких-нибудь жутеньких костюмах, заявим, что знаем её идеи и не позволим мешать князю. Иначе, сдадим её в местную психушку, и всё! — А потом ещё письмами завалим, — хихикнула Таня. — Точно! А писать их все вместе, чередуясь будем. Тогда не вычислят! — глаза Лёшки блестели в предвкушении грандиозной проделки.

***

Князь от идеи пришел в восторг. Бороться с врагом его же методами — что может быть эффективнее? — Отправятся Алексей, Артём и Евгений, — решил князь. — Олег нужен в доме. — Барин, можно я пойду с братьями? — попросила Таня. — А справишься? — Справится, — заступился за неё Олег. — Дома она второй после Алёши выдумщицей была. — Ну смотрите. Если не справитесь, плохо будет. Через полчаса пришли к окончательному плану по устранению старухи. — На балахоны ткани вам выделит Акулина, с шитьём сестры помогут, — сказал князь. — Маски раздобыть помогу.

***

Маскарад был готов через два дня. Захар к тому времени уже раскололся — голодовка отлично развязала ему язык. Выпускать, даже после этого, его никто не собирался, но в доме наконец-то появился швейцар, и Олегу не пришлось выполнять и его обязанности. Утром, в день икс, участники операции по запугиванию старухи собрались у князя в приёмной. — Вот маски, — князь вытащил из ящика стола свёрток. — Балахоны у кого? — У Кати, барин, — ответила Таня. — К половине пятого будьте готовы. С вами Пётр ещё поедет, с визитом к Марье Яковлевне. Как только он подаст знак, поднимайтесь по чёрной лестнице. Алексей, на каком этаже её квартира? — На втором, барин. — Хорошо. Алексей, распорядитесь, чтобы к половине пятого карета была готова. Можете быть свободны. Четверо друзей вышли из кабинета и разошлись по своим делам: Таня отправилась к Олегу, Женька, Тёмыч и Лёшка убежали на конюшню. — Надеюсь, всё пройдёт, как задумано, — вздохнул Лёшка, возвращаясь от кучера. — Кстати, а что будем делать, если у неё там слуги окажутся? — спросил Тёмыч. — Служанка одна, и вряд ли она сможет нам помешать, — отозвался Пашков. — Четыре фигуры в чёрных балахонах и масках кого угодно заставят хотя бы испугаться. Парни засмеялись. А после, уже молча, начали чистить стойла и поить лошадей.

***

Около четырёх Катя передала Тане балахоны и пожелала удачной операции. — Катерина, поторопись, — послышался голос княжны, и девочка попрощалась и ушла. Таня вздохнула и поспешила в приёмную князя. Там уже сидели её друзья и Пётр Петрович. — Примеряем ещё раз маскарад и собираемся, — взял на себя роль командира Лёшка. Друзья разобрали свои балахоны, маски и принялись одеваться. Балахоны представляли собой простые чёрные платья с капюшонами, полностью скрывавшие фигуру. Маски тоже одевались просто, были сделаны из плотной, накрахмаленной ткани и имели только отверстия для глаз. Но и те были скрыты тонкой сеточкой. В общем, маскарад на Хеллоуин. — Вид устрашающий, — оценил Пётр Петрович. — Ну и хорошо, — прошелестел Лёшка. Маска приглушала звуки и голоса звучали довольно жутковато. — Ладно, снимаем, — скомандовал Лёшка. И маски, и балахоны снимались и одевались легко и без усилий. Так что привести себя в надлежащий вид друзья смогут минуты за три. Часы отзвонили половину. Компания, во главе с Петром Петровичем, вышла в переднюю и оделась для улицы. Маскарад аккуратнейшим образом свернули и спрятали под верхней одеждой. Вот теперь можно идти. Лёшка убежал на конюшню, и через несколько минут перед парадной остановилась карета. Пётр Петрович, Таня, Тёмыч и Женька забрались внутрь. Карета двинулась, набирая темп. Стучали колёса по мостовой, поскрипывали доски и ремни, покачивалась на рессорах карета. Гостям из двадцатого века эта поездка казалась сказкой. Ну разве кто-нибудь ещё из их одноклассников ехал «на дело» с самым настоящим Петром Трубецким в самой настоящей карете, запряжённой самыми настоящими орловскими рысаками, по самому настоящему Петербургу в девятнадцатом веке?

***

Карета остановилась у парадной. Лакей распахнул дверцу кареты перед Петром Петровичем и тот выплыл на улицу. Выждав пару минут, друзья тоже покинули карету. Сразу за домом начинался переулок, где они и спрятались. Ещё через некоторое время к ним присоединился Лёшка. — Пора! Они забежали во внутренний двор, потом — на чёрную лестницу, где и натянули маскарад. Три узеньких, тесных, вонючих пролёта — и вот они у чёрной двери. Лёшка прокрадывается в квартиру первый. В кухне пусто, но видно, что плита ещё топится. Из кухне они попали в коридор, оттуда — в переднюю, благо, швейцар где-то отсутствовал. Отсюда были слышны приглушённые голоса Петра Петровича и старухи. — Сукина, говорящая фамилия, — прошелестел Женька. Лёшка подхрюкнул, но сразу же взял себя в руки. — Тише, пошли… Пётр Петрович и Марья Яковлевна довольно мирно беседовали, когда в гостиную вплыли четверо чёрных фигур. И хозяйка, и гость оцепенели. — С-сукина, — чуть ли не на змеином начала одна из них. — Прекращ-шай с-свои фокус-сы. Не меш-шай с-сверш-шитьс-ся тому, что долш-шно. — Не с-стой на пути колес-са ис-стории, — продолжила следующая, поменьше. — Иначе пош-шалеешь. Не смотря на то, что Пётр Петрович был в курсе этого представления, ему всё равно становилось не по себе от змеиных, потусторонних голосов, исходящих от четырёх статуй. Что уж говорить о Сукиной. — Воз-звращайся туда, откуда пришла. — И з-забери шес-стерых путешес-ственников. — Пос-слес-савтра вос-сле того дома, откуда появилас-сь. — Ты поняла? Старуха пыталась что-то говорить, позвать служанку. Но голос её не слушался. Руки тряслись. Она бледнела, задыхалась. Наконец, она мелко-мелко закивала. Попыталась выдавить что-то членораздельное, но получалось только сипение. Наконец, фигуры эффектно развернулись, от чего балахоны взметнулись, и совершенно бесшумно уплыли обратно… Выбравшись в переулок, друзья спрятали маскарад и дали волю смеху. — Видали, как она тряслась, — ржал Женька. — Как желе! — Даже барину было не по себе, — выдавила сквозь смех Таня. Лёшка и Тёмыч просто рыдали от смеха и не могли ничего сказать. Наконец, хлопнула дверь парадной, и друзья постарались успокоиться. К карете они вышли уже более-менее спокойные, только изредка подхихикивая.

***

— Это было незабываемо, — делился после возвращения с братом Пётр. — Даже мне стало не по себе от их маскарада. Что уж говорить о Марье Яковлевне. — По твоим рассказам, брат, их бы в театральное! — усмехнулся Сергей. — Помнится, в Киеве Мишель Бестужев с Сержем Муравьевым, который Апостол, Гамлета ставили, так нашим ребятам бы туда надо было! Братья засмеялись, лишь представив эту картину.