Дитя закатного солнца

Утро выдалось тихим, так что Озен, открыв глаза, даже поначалу подумала, что находится в лагере Искателей, задремав с книгами в своём любимом кабинете. Марулка убить мало, опять не разбудил дежурить. Ну зачем же он её жалеет? Он-то не привык к такому, в отличие от неё, плевать на смены в «Полночном перекусе». Тот самый случай, когда вроде бы злишься на заботу, а вроде бы она тебе приятна. Хотя, к чести сказать, в пещере ничего не случилось, ночь действительно прошла мирно. Сама Озен проснулась только благодаря биологическим часам, которые были строго настроены на таковые на втором уровне. Годы проживания здесь позволяли Белому свистку определять время буквально на глазок, не пользуясь никакими приборами. Илта, Свайн, а также Видок всё ещё спали, но вот Джубили рядом не было. Странно, дочь предпочитала прижиматься к её боку, и Озен в конце концов обнимала её, не давая замёрзнуть. А Марулк, выходит, дежурит? Ощутив прикосновение к плечу, Недвижимый лорд дёрнулась и быстро обернулась. Марулк сидел перед ней на корточках и тут же прислонил палец к губам, мол, не шуми. Озен знаками изобразила вопрос «Опасность?», но муж улыбнулся, отрицательно качая головой. Недоумевая, Белый свисток последовала за ним. Джубили, сидевшая аккурат возле приведшего их сюда выхода, встретила родителей улыбкой и тоже показала им знак, чтобы вели себя потише. Она что-то рассматривала через неплотно пригнанные доски, и Озен тут же услышала причину её интереса. По ту сторону раздавалось сопение и разгребание палой листвы. – Это снорки? – одними губами спросила девочка, и, получив утвердительный кивок матери, снова уставилась на зверей, похожих на странный, но притом весьма гармоничный гибрид между свиньёй и антилопой. Плотные коричневые тушки, усеянные белыми полосами и пятнами, хозяйничали вблизи их убежища, явно заинтересованные тем, что мог разрыть Видок, маскируя следы. Холостяцкая группа, три самца, судя по рожкам. Иногда они сталкивались в попытках найти какой-то общий вкусный кусок и производили тот самый звук, похожий на шмыганье носом у простуженного человека. Их хвосты, увенчанные кисточками, вертелись почти непрерывно, отгоняя от пёстрых боков насекомых. В былые времена Озен была бы не против добыть одного из этих крепышей на ужин, но увы, если их атаковать, снорки развизжатся, произведя столько шума, что убежище станет очевидно вообще всем. Раздался шорох, и один из зверей вытащил из листвы свою конусообразную голову с уплощённым рылом, принюхиваясь. А затем все три молодых холостяка, вздев хвосты, словно флаги, лёгкий трусцой скрылись в зарослях местных кустарников. Присцилла, тоже сидевшая рядом с хозяйкой, озадаченно воспроизвела тот самый шмыгающий звук, будто вопрошая, как называется это животное. – Это снорк, – пояснила ей девочка, гладя голову между огромных ушей, и самка пещерного гоблина послушно повторила для себя сочетание звуков. Когда семья Феросе вернулась обратно, все участники походу на четвёртый уровень уже встали. Скорее всего, их распихал Видок, потому что вид у него был самый довольный: – Ну что, командир, выдвигаемся? – В смысле выдвигаемся? А завтрак? – Илта насилу пыталась пригладить волосы, которые уложились в какую-то невероятную комбинацию, более подходящую для основы гнезда диковинной птицы. – Никаких завтраков, – сразу же пресекла недовольство Озен, – Сейчас хищники ложатся спать, а добыча успокаивается, и пока в лагере Искателей не все на ногах, а археологи не выдвинулись на свои позиции для раскопок, нам надлежит быстренько переместиться до Небесного каскада. И опережая твой вопрос, Видок, в остаточные трещины мы точно не полезем. Но у меня появилась другая идея. Сейчас сезон цветения рвотных деревьев, затаимся рядом с ними. – Как по мне, поменяли шило на мыло, – пораскинул плечами контрабандист, собирая свой рюкзак, – Но, по крайней мере, ничего отстирывать не придётся. – А рвотные деревья это что? – шёпотом спросил племянника Свайн. – Такое растение, его листья похожи на веера, а цветы мелкие и белые, собранные в пучок. Женские деревья при цветении пахнут... Ну да, тут не добавить, не убавить, рвотой. Они растут неподалёку от Небесного каскада, входа в Великий Разлом, так что там мы сможем спрятаться. Пока рвотные деревья цветут, к ним редко кто подходит, стоит только ветерку подуть, как и сам чувствуешь позывы... Присцилла, иди сюда, девочка. Самка пещерного гоблина замешкалась, а затем взлетела на плечо к Свайну, внимательно обнюхивая его ухо. – Вы поглядите какова предательница, – усмехнулся Лунный свисток – Кажется, зверьё тебя любит. – Пусть себе любит, главное, чтобы не сожрало, – вклинился со своей дельной шуткой Видок, посмеиваясь. Похоже, кому-то сегодня приснился хороший сон, иначе причины веселья было не понять. – Рассказывай, – отозвав контрабандиста в сторонку, склонилась над ним Озен. – А! Как раз собирался показать, – Видок поманил её в одну и штолен, и, отодвинув доски настолько старые, что узор древесины едва-едва угадывался, показал картонную коробку, покрытую пылью и комьями засохшей глины. Пусть манипуляции контрабандиста и спугнули пару мелких пещерных тварей, которые шустро драпнули прочь, перебирая лапами, Озен даже присвистнула от удивления, заметив, что показалось из коробки. – Командир, ты как хочешь, а я это возьму. – Твоё право, ты это нашёл, – не стала возражать Белый свисток, улыбнувшись, а затем развернулась, возвращаясь в ту самую пещеру, в которой они ночевали, – Если все готовы, следуйте за мной. Марулк, Видок, вы показываете маршрут. Отсюда через рощу молодых порт, дальше огибаем то место, где растут три дерева-колонны, а после, если я даю сигнал о том что слежки нет, следуем к рвотным деревьям. Оттуда – к Небесному каскаду. Всё ясно? Маленький отряд протянул нестройное «да», и Озен подставила плечо дочери: – Малая, у тебя как всегда лучшая точка обзора. Выйдя из старой штольни, пришлось несколько помешкать, маскируя следы, и Озен в который раз поразилась тому, как у контрабандистов вообще хватает терпения шастать в Великую Яму. Искать временное убежище в этом аду было тем ещё испытанием, и теперь Белый свисток убеждалась в этом на собственной шкуре. Да, бывало, что они с Закри сбегали куда-нибудь, чтобы отобрать из артефактов те, которые они оставят себе, а которые всё же принесут в Гильдию, но подобный стиль существования и в подмётки не годился постоянному страху, что тебя найдут и раскроют. Лишь единицы из безсвистковых возвращались на поверхность, обычно те, кого ловили в пределах первого уровня, но чаще искатели предпочитали не возиться. Это Бездна, в ней побеждают сильные, и чаще всего это было противостояние с оружием. И вот теперь она, Недвижимый лорд, хлебнула такой жизни. Кто бы мог подумать. Конечно, когда у кого-то в отряде нет опыта, продвижение становится проблематичным. Озен не разрешила включать светокамни на полную мощность, а то, что было, висело яркость в пределах огарка свечи, так что пару раз что Илта, что Свайн всё-таки споткнулись. Пусть второй уровень и был многократно хожен и перехожен искателями всех мастей, как новичками, так и опытными археологами, природа всё равно брала своё, щедро застилая вверенные ей угодья растительным мусором и результатами жизнедеятельности животных. – Давай без воплей, ратуфе тоже надо есть, – буквально поймав споткнувшуюся тётку Марулка за пару сантиметров до земли, предупредила отряд Озен. Поднявшись, Илта с негодованием пнула обглоданную до основания шишку. – Мне вчера сказали, что увидеть ратуфу к счастью, – попытался приободрить жену Свайн, но та зыркнула на него столь злобно, что больше о словах поддержки тот вспоминал. Пусть и решив сосредоточиться на маршруте, Озен нет-нет да поглядывала в сторону лагеря. Отсюда большую порту было сложно не заметить, поблёскивал телескоп, да и в целом её массивный силуэт выделялся на фоне остальных деревьев. Пусть Белый свисток уже и не помнила, когда миновала тот возраст, в котором тебе вдруг резко начинает хотеться поистерить и попросить вернуться в знакомые места, но всё же сердце щемила некая ностальгия. А ещё она была уверена: Лероро их заметил. А если не он, то Йелл, теперь парни меняли друг друга на этом посту, поскольку Марулк оставил должность часового в пользу работы поваром. Что они там думают, интересно? Мощность телескопа позволяла разглядеть отсутствие свистков на трёх участниках экспедиции, равно как и Джубили, пусть и спрятанную под широкополой шляпой матери, так что, наверное, её любимые болваны столпились в смотровой комнате и усиленно штурмуют идеи насчёт того, что же такое приключилось. Даже отсюда Озен буквально посылала им мысленный сигнал не приходить, а то ведь с них станется примчаться на помощь. Пусть она и чаще ворчала на них, нежели хвалила, Забо, Йелл и Симрод, а с ними Лероро и Флинн были для неё своеобразной семьёй, эдакими кузенами, которым так и хочется отсыпать подзатыльник, а затем обнять покрепче только потому, что они есть в её жизни. Перехватив ищущий взгляд Марулка, направленный в ту же сторону, Озен лишь кивнула в знак своей капитуляции, и муж ответил ей грустной улыбкой. Это был тот самый случай, когда ты мечтаешь, чтобы твоя семья разделила твои горести, и при этом хочешь их уберечь, заставив держаться как можно дальше. Запах, врубившийся в их ноздри как безжалостный удар кулаком, заставил прекратить пустые мечты. Вот она, рвотная роща. В былые времена Синие свистки, дурачась, делали ставки, кто продержится там как можно дольше. Искатели поопытнее, в свою очередь, гоняли их прочь: во-первых, это бесполезное времяпровождение, а во-вторых, кому же понравится, когда ты кулинаришь и кормишь кого-то, а потом он просто выворачивает желудок наизнанку и приходит в большую порту несколько зеленоватый от того, что по глупости поспорил со своими друзьями на какую-то невероятную стойкость. Благо, в этой ситуации Озен знала, как сэкономить продукты: всех, кто был в отряде, могло вырвать только желчью, а это уж сколько угодно, хоть я не очень приятно. Едва зайдя в их пункт назначения, Илта выпучила глаза, а затем зажала и нос и рот, набрав полные щёки воздуха, как будто это могло помочь. Даже дыхание ртом доносило этот запах, Озен была к нему более-менее привычна, в конце концов, многих новичков выворачивало при подъёме на гондоле в лагерь Искателей, Марулк и Видок тоже держались, а Джубили, судя по ощущениям, ткнулась головой в шею матери, чтобы сдержать рвотные позывы. Получив сигнал прятаться за стволами, Илта и Свайн присели очень аккуратно, боясь лишним шевелением вызвать тошноту. Ветер из Великого разлома, будто и рад был стараться, с большим удовольствием доносил до них всё новые и новые волны ароматы этого чудесного растения. Иногда Бездна та ещё шутница. Игнорируя нетерпеливые шевеление отряда, Озен всматривалась в оставшийся отрезок пути, прищурившись. Её память лихорадочно перелистывала расписание и календарь, сверяясь с тем, кто выходит из Бездны и тем, кто направляется на раскопки. Нужно ли сегодня идти в ту шахту, которая располагается неподалёку от этого места? Орт был для Белого свистка настоящим проклятьем, иногда она теряла в нём счёт времени. Память говорила Недвижимому лорду, что вроде бы та штольня не разведывается, но стоило выждать минуту-другую, чтобы удостовериться в этом. А охотничьи отряды? Куда сегодня идут охотничьи отряды? Временами у Великого разлома была славная охота, вроде рыбалки, когда на жёсткую уду цепляли кусок подгнивающего мяса, и кто-то из хищников, думая, что ему сулит лёгкая добыча, поднимался между уровнями и там попадался в руки Синих или Лунных свистков, которые забивали его инструментами, похожими на багры китобоев. Привычные к полумраку второго уровня глаза Озен снова и снова осматривали концентрический круг Великого разлома в поисках чужих приготовлений, но в итоге так ничего и не нашли. Больше откладывать было нельзя. – Вон туда, – указала Марулку и Видоку в нужном направлении Озен, – Быстрее. Стоило ей только сказать это, как послышался ни с чем не сравнимый звук очищения чьего-то желудка. Обернувшись, Белый свисток даже захотела саркастично похлопать в ладоши: – Видок, вот уж от кого, а от тебя не ожидала. – Извиняюсь, командир, – без особого сожаления пробормотал он, утирая губы. Следом, как по сигналу, согнулась Илта, и Озен лишь тяжело вздохнула. Джубили, уткнувшаяся в её шею, вообще не шевелилась, даже дышала через раз. Хвалить её было чревато, как бы не подхватила общую тенденцию, так что Белый свисток постаралась поскорее выйти из напастной рощи, и, когда воздух очистился, смогла вздохнуть с облегчением, во всех смыслах. Растительность поредела, уступая участкам мелкой, будто выжженной травы, которые перемежались пятачками, не покрытыми вообще ничем. Великий Разлом приближался. У Небесного каскада, как это и всегда бывало утром, клубился туман, более похожий на облака. Озен пришлось выбирать между своим любимым спуском для одного и более удобным, но более заметным, и в итоге выбор пал ни на то, ни на другое: ещё один запасной спуск для Чёрных свистков, поднимавшихся из Великого разлома. Жаль, что нельзя вбить крюк максимально тихо, но здесь уже только смириться. – Видок, пойдёшь первым, – убедившись, что все дошли до Небесного каскада и никого больше не тошнит, распорядилась Озен, – Будешь принимать, мы с Марулком и Джубили пойдём в последнюю очередь. Всё понял? – Понял, – находка в пещере, кажется, подняла мотивацию и слегка убрала кобенистость, а может, контрабандист всё же был тёртым калачом и понимал, что последнее, где надо выпендриваться, это в пространстве между спусками. Из дыры пока не доносилось криков хищных птиц и других летающих тварей, так что Озен, вбив крюк одним выверенным движением руки, по-быстрому связала узлы, подав команду жестом. Убедившись, что по ту сторону Небесного каскада не видно никаких зловещих силуэтов, Видок повернулся к Великой Яме спиной, начиная спускаться. Скорости его мог бы позавидовать любой Чёрный свисток, и очень скоро дёрганье верёвки доложило Недвижимому лорду о том, что найдена надёжная площадка. Без команды жены Марулк выучено взглянул вниз, и, сунувшись обратно, обозначил новую позицию: – Уступ в полном порядке, не крошится, и мы все там поместимся. – Толпиться не будем, – тут же распорядилась Озен, – Илта, как только ты будешь спущена, передай Видоку, что как только спустится Свайн, он должен переместить вас в пещеру. – Одних?! – выпучила глаза миссис Терье. – Поверь мне, в пещерах Великого Разлома гораздо безопаснее, чем в самом Великом Разломе, так что без разговоров мне тут, – предчувствуя, что её подопечная сейчас будет возиться с упряжкой из узлов гораздо дольше, Белый свисток сама снарядила их, обвязав так ловко, что ахнула бы даже сама Бельчеро, периодически подвешивавшая непослушных детей над зданием приюта. Чета Терье послушно замерла, закрыв рты. Свайн косился себе за спину, осознавая гладкость этих склонов. О чём думала Илта, оставалось только гадать, ведь альпинистских навыков кроме тех, что были впопыхах получены между первым и вторым уровнем, было явно недостаточно. – Я держу, а ты, как только почувствуешь спуск, опирайся на скалу ногами, не носками, не пятками, полностью стопой, – быстро сориентировала её Озен, – И отклоняйся. Не бойся. Как будто ты идёшь по ровной поверхности, но чуть-чуть согнись, чтобы противостоять ветру. И держись покрепче за верёвку. Не визжи, когда почувствуешь, что тебя поймал Видок. Поняла? Ни одного. Чёртового. Звука. Илта шустро закивала, и Белый свисток обернулась к Свайну, но тот тоже повторил жест жены, намереваясь идти первым. Озен шустро пресекла эту попытку рыцарства: – Она должна сама. Сунулась в Великую Яму, пусть познает Великую Яму. А ты пойдёшь после. Дважды повторять не буду. На самом деле, будь они свистками, можно было бы спускаться и одновременно, с небольшим промежутком, но Озен не хотела рисковать, чтобы не сделать ситуацию патовой, пусть это и замедляло их время на карнизе. Всю решительность Илты как ветром сдуло, она едва перебирала ногами и казалась такой бледной, будто вот-вот грохнется в обморок, так что Озен даже подёргала за верёвку пару раз, приводя её в чувства. – Всё, хорош придуриваться, мамаша, – действительно поймав её на карнизе, Видок указал ей на нишу, в которой пусть и относительно, но не было видно человека для хищников, – Спускайте второго. А ты чего не отвязываешься? Работай давай. – Пальцы дрожат, – пусть и неохотно, но призналась миссис Терье, пытаясь совладать с узлом. – Балда, не надо его отвязывать, вот здесь, приспускаешь и снимаешь через ногу, – напомнил контрабандист, и пусть и напуганная, но Илта успела нахмуриться, глядя на него: – Это по твоей милости мы сюда попали. – Спору нет, но расхлёбываем мы тоже вместе, – он нагло улыбнулся, и в итоге оставил её кипеть в своё удовольствие, готовясь принять Свайна, который, несмотря на давние навыки, спустился довольно быстро, – А теперь вы двое, проверьте, как связаны, и стартуйте вон туда. – Как... туда? – даже принялась заикаться Илта. Она действительно видела вход в пещеру, проходящий несколько под углом, но между ним и карнизом была отвесная стена, лишь слегка обозначенная выступающими камушками. – В потолок вбит крюк, но верёвки нет, каждый искатель убирает её, ведь пригодится на обратном пути, да и зверьё периодически изжёвывает, чтобы в гнёзда унести, – принялся объяснять Видок, – Так что кто-то по-любому должен переползти вон туда и закрепить верёвку. Кто-то, оставшийся здесь, страхует, если он сорвётся. – Свайн, – тут же приняла решение манипулировать мужем миссис Терье, бросив на него умоляющий взгляд. Дядя Марулка лишь покорно кивнул, уже давно привыкший, что его принадлежность к мужскому полу и положение главы семьи вспоминают только в чрезвычайных обстоятельствах. Пусть ветер снизу и был сильным, страховка всё же прибавляла уверенности. Ничего страшного, вот в Джесеку такое было бы на порядок опаснее, лёд и снег вносили бы свои коррективы. А здесь – сухая стена, и ступеньки, сразу видно, исхоженные целыми поколениями свистков. Примерившись, Свайн поставил пальцы в пазы и вскоре пошёл навстречу к видневшейся пещере. Пару шагов – и безопасность. Джубили рассказывала ему, что внутри полно неритантан, таких существ, похожих то ли на хомячков, то ли на пушистых крыс, и можно не выходить из тоннелей целыми месяцами, питаясь только ими и по необходимости кутаясь в грамотно обработанные шкурки. А ещё, когда они сидели в роще тех отвратно пахнущих деревьев, Свайн заметил каких-то мелких зверьков, которые бегали по поверхности лужи, сереньких, с лапками, покрытых густыми волосками. Может быть, это какое-то принципиально новое открытие, которое пригодится для музея? Пусть Свайну всё это и казалось каким-то проявлением трусости, он и понятия не имел, что, отвлекая себя подобным образом, не думает о верной смерти, притаившейся в каких-то сантиметрах от его висящих в пустоте пяток. Именно благодаря этим мыслям он спокойно дошёл до пещеры, дёрнув верёвку один раз. Озен научила: один раз, значит, требуется разведка, два раза – всё хорошо, выдвигайтесь следом. Как оказалось, дёрнул один раз не зря: за поворотом вдруг показался тёмный силуэт, и какая-то большая птица с голубоватым клювом вдруг вышла ему навстречу, цокая густо опушенными перьями лапами. Из её горла слышалось нечто, похожее на жалобное мяуканье, но Свайн уже усвоил одно: в Бездне даже самое милое создание может быть смертельно опасным. Пусть эта штука и была размером с индейку, всё же нужно предупредить. – У меня тут птица, – Свайн даже успел подумать, что это звучит глупо, но пусть лучше так, чем он пустит под нож весь успех мероприятия. – Какая, к чёрту, птица? – ветер унёс все ругательства, использованные Видоком, недовольным от того, что он не может переправить ещё один «подарок» судьбы, – Верёвку вяжи. – Не могу, она на меня смотрит, – снова крикнул мистер Терье, искренне радуясь тому, что странное существо, кажется, не намеревалось нападать на него сей же час, даруя долгий полёт до неизвестных отметок Бездны. – Тогда жди, – отозвался Видок, и Свайн в который раз порадовался, что первым первая пошла не его жена. Она бы тут накрутила паники. Только и оставалась, что играть с этим существом в гляделки, надеясь, что в случае чего птицу остановит пинок. Наконец, до его ушей донёсся другой голос. Это была Озен: – Опиши. – Оно большое, наверное, где-то полтора метра в высоту, чёрные перья, клюв у основания голубоватый, глаза выдвинуты вперёд, а ноги очень пышные, едва видны когти, – послушно отчитался Свайн, пока неведомая барабашка рассматривала его с возрастающим любопытством, – А ещё оно мяукает. – Крылья сложены или приподняты? – последовал вопрос. – Сложены, и оно не идёт ко мне, просто стоит и издаёт эти звуки, – снова оповестил оставшихся у карниза Свайн. Ветер донёс до него ругательства, направленные, кажется, кому-то из свистков, Озен обозначала, что оторвёт некоему счастливцу голову, но кому, было неясно. – Расслабься, это угольный франт, и он не причинит тебе вреда. Вяжи верёвку, – наконец распорядилась Белый свисток, и мистер Терье принялся выполнять её поручение. Птица, будто поняв, что человек расслабился, сделала несколько шагов прочь и спокойно уселась на одном из выступов, впрочем, не сводя с него взгляда.