Будь со мной

Хёнджин поделился своими опасениями с БёнХо. Друг уверял, что Хёнджин многое напридумывал себе. — Я ревную мою жену к подростку. Дожили, — сказал Хёнджин, отложив телефон на столик. БёнХо продолжал что-то писать, но Хёнджина его сообщения интересовать перестали. Он переключил всё своё внимание на Каыль. Она вошла в комнату в белом махровом халатике. Волосы у неё были влажными после принятия ванны. Хёнджин надул щёки, посмотрев на Каыль притворно-хмурым взглядом. Хёнджин действительно ревновал её самую малость к Инсону. Инсон дарил Каыль букеты цветов, конфеты, милые украшения, недорогие, покупал их в магазине бижутерии. Поначалу Хёнджин закрывал глаза на поведение Инсона, но потом решил поговорить со своим учеником и сказать, что его поведение немного раздражает. Инсон загадочно улыбнулся, выслушав Хёнджина. Кажется, догадался, куда клонит учитель танцев. Хёнджин попросил Инсона больше не дарить Каыль подарки, на что Инсон поинтересовался «почему?». Хёнджин вспыхнул, заявив: «Потому что она моя жена, я её люблю и только я имею право дарить ей подарки, как своей любимой женщине!». Инсон смотрел на Хёнджина широко распахнутыми глазами. Хёнджин отвернулся, покраснел. Переборщил он немного с этим криком возмущения. Может, Инсон вовсе не подкатывал к Каыль, а дарил цветы и конфеты от чистого сердца, потому что Каыль ему нравилась, как человек и как жена его учителя по танцам. Хёнджин извинился перед Инсоном, собрал вещи и пошёл домой. Инсон спросил в соцсети, когда следующий урок. Хёнджин назначил занятие на выходные, написав, что ждёт его в субботу в четыре вечера. Инсон отправил радостный смайлик и значок «о’кей». Только выйдя из школы танцев, Хёнджин смог спокойно выдохнуть. Ох уж этот Инсон. Он заставлял Хёнджина поволноваться. Инсон был симпатичным парнем и находился в том возрасте, когда у мальчишек играют гормоны и когда хочется иметь рядом красивую девчонку, чтобы пообниматься с ней. Хёнджин уже и забыл это чувство. С возрастом он стал спокойнее и рассудительнее. Гормоны у него находились в состоянии покоя, если только рядом не было Каыль в сексуальном белье или халатике. И если на Каыль никто не смотрел кроме Хёнджина. Он беспокоился, что она может поддаться чарам Инсона. — Боже! О чём я только думаю! Каким чарам?! — Хёнджин похлопал себя по голове, входя в дом. Каыль вышла из кухни, чмокнула его в губы. Хёнджин ответил на поцелуй, обняв её за талию. Как хорошо, что Каыль дома в целости и сохранности. Он поужинал и пошёл мыться. После танцев вспотел весь. Каыль ждала своей очереди. После душа Хёнджин пообщался с БёнХо, который требовал отправить ему фотографии с медового месяца. Хёнджин никак не мог сделать это, забывал постоянно. Они только вернулись из-за границы, как он с головой ушёл в танцы, а Каыль в соревнования и занятия со своими учениками по волейболу. Побыть вместе они могли только на выходных, или когда она внезапно вечером приходила к нему на работу, чтобы потом пойти домой. Тут-то Инсон и поджидал Каыль с подарками. Она улыбалась, когда он дарил ей что-нибудь. Инсон от счастья светился, видя её улыбку. Хёнджин скрипел зубами. Что за отношения у этих двоих? До поры до времени он был спокоен. Сегодня прорвало. — Каыль, прекрати брать подарки у Инсона. Меня это расстраивает, — сказал Хёнджин твёрдо. Каыль не стала сушить волосы. Села на кровать рядом с Хёнджином. Взяла его за руку и принялась медленно гладить по запястью. Хёнджина такая ласка успокаивала. Он поумерил свой пыл. Провёл пальцами по мокрым волосам Каыль, прильнул губами к её щеке, вдыхая запах шампуня. После ванны Каыль пахла очень вкусно. Он не мог удержаться, чтобы не потрогать её. — Ревнуешь? — спросила она, хихикая и щуря глаза. — Да. Уже говорил это. Прекрати. Хёнджин был на взводе. Развязал её халат. Приятно удивился, увидев её без белья. Опустил ладонь на бедро Каыль, начиная поглаживать с внутренней стороны, понемногу двигаясь к промежности. Каыль засунула руку ему под халат. Хёнджин охнул, когда она сжала пальцами член. Каыль облизала губы, уткнулась лицом в горячую шею Хёнджина. Он делал ей хорошо, а она ему. Хёнджин глотал ртом воздух и стонал время от времени, тихонько и высоко. — Думаешь, прощу тебя, если подрочишь? — спросил он хриплым голосом. — Не прощу… ни за что… никогда… ммм… нет… я тебя не прощу… ах! Да-да, пониже… боже, почему это так хорошо?.. Как ты это делаешь? Моя головка хочет оказаться в тебе, ведь там мокро, да и не только головка, — он улыбнулся, играясь пальцами с её входом, а потом войдя сразу двумя и раздвинув мокрое влагалище. Каыль простонала Хёнджину в плечо. Он был доволен результатом. Она громко застонала, когда он начал входить-выходить, делая это быстрее и быстрее. Воздух пропитался запахом её смазки. Каыль покраснела, вжимаясь лбом в плечо Хёнджина и глотая слюни. Смазка хлюпала громко. Хёнджин ускорился. — Не принимай подарки от Инсона! Поняла меня? Не! При! Ни! Май! Чёрт! Как там мокро! Каыль, сядь на меня немедленно! Тихо… Не кончай. Нет-нет! Он резко вынул пальцы и обхватил её лицо руками. Каыль была почти на седьмом небе. Нахмурилась, когда он не дал ей достигнуть блаженства. Хёнджин рассмеялся, чмокнув её в лоб, потом в переносицу, а потом в губы, целуя подольше. Отстранился с громким чмоком. Каыль сбросила халат на пол, раздела Хёнджина, сердито перебралась на его колени и оседлала, вставив в себя прямо так, без защиты. Обняла Хёнджина за шею и стала двигаться плавно, потираясь возбуждённой, чувствительной грудью о его не менее чувствительную. Хёнджин сорвал с себя халат. Заключил Каыль в тесные объятия. Она прыгала на нём долго. Его член был идеальным, давил прямо на её любимую точку, от стимуляции которой она ловила настоящий кайф. Трахаться с Хёнджином перед сном — это занятие было у Каыль на первом месте в списке самых любимых. Впрочем, она бы трахнула своего сексуального мужа не только перед сном и не только дома. Знал бы он, как она с ума сходила, глядя на его танцы. Когда с него пот шёл градом. Каыль зацеловать его хотела и плевать, что Хёнджин был не в лучшем виде для того, чтобы заниматься любовью. Сейчас он тоже был вспотевшим. Каыль вдыхала его запах. Он был для неё родным и не смущал нисколько. Про что говорил Хёнджин несколько минут ранее? Про Инсона, кажется. Каыль оторвалась от плеча Хёнджина, сдвинула с лица мокрые пряди волос и сказала: — Мне не нравится Инсон, если ты об этом. Не надо меня к нему ревновать. Он же мальчик. Да, возможно, я ему нравлюсь. Он проявляет ко мне знаки внимания. Признается — объясню ему, что взрослая тётя по уши влюблена в своего мужа и только от него ловит кайф в постели. Шучу, про постель только между нами. — Каыль, а ещё можешь? Я пока не хочу кончать и не могу, — сказал Хёнджин. — Про Инсона — понял. Ревновать не буду. Но это будет сложно, потому что он, хитрый малый, продолжает дарить тебе подарки и строить глазки. Ещё и одевается стильно, когда ты приходишь. Заметила? — Ага, — засмеялась Каыль, когда Хёнджин стиснул её ягодицы, насаживая на себя плотнее. Она подвигала бёдрами, пропуская его глубже, и выгнулась, постанывая. — Ох, это офигеть как приятно! Хёнджин, можно трахну тебя на полу школы, где ты работаешь? — Можно, если тебя не смутит мой аромат, — хихикнул он, падая на кровать и утягивая за собой Каыль. Она не слезла с него, а продолжила двигаться, водя пальчиками по его прессу. Хёнджин кусал губы и тискал её за грудь. — Тогда жди вечера, когда я это сделаю. Запрёмся в комнате, и я тебя оседлаю. — Признайся, ты про моего ученика слушать не хотела и на вопросы отвечать, поэтому начала всё это. — Это? — Ага. Пришла в спальню в халатике на голое тело. Решила, соблазню мужа, он не будет больше задавать глупых вопросов. Так? — Ты первым соблазнил меня, — напомнила Каыль. — А сейчас я ускорюсь. Хочу видеть, как ты кончишь. Она скакала быстро, выгибалась и стонала громко. Хёнджин нахмурил брови, сморщился, запрокидывая голову и кончая на её бёдра. Каыль вовремя поднялась и отодвинулась. Хёнджин смотрел, как сперма стекает с её смуглых ножек, и ласкал пальцами клитор. Каыль двигала бёдрами, скользя промежностью по пальцам Хёнджина. — Ты съела конфеты, которые Инсон подарил? — Угу. Они вкусными были. — Ах ты. Кто разрешил есть? Хёнджин засунул в неё пальцы. Каыль прогнулась в спине, упёршись руками в его грудь. Лизнула его губы. Хёнджин поцеловал её глубоко. Она застонала в поцелуй, кончая на его пальцы. Хёнджин вынул их, обтирать не стал. Уронил Каыль на кровать, взял под коленки и вылизал её всю. Каыль успокаивалась от его ласковых движений языка. Он не изводил её, как это бывало, когда он возбуждался сильно, а старался успокоить после секса. Хёнджин закончил, распробовав её хорошенько. Уткнулся подбородком в её лобок, поцеловал во внутреннюю часть бедра и проговорил уставшим голосом: — Хочу спать. Но Инсон мне покоя не даёт. Несносный мальчишка. Зачем он запал на тебя? Девчонок в округе полно. Почему ты? Хёнджин целовал её в низ живота и дул свои пухлые губы. Каыль подняла его лицо за подбородок: — Конфеты, цветы и украшения я не принимала. Посмотрела и вернула сразу же. Инсон советовался у меня, понравятся ли девочке, которая ему нравится, эти подарки. — Вот как? — удивился и обрадовался Хёнджин. — Почему раньше не сказала? Инсон тоже молчал, а я такого себе напридумывал. Господи! Ревность до добра не доводит. — Ревнуешь меня к школьнику. Молодец, Хёнджин. Правильно делаешь. — Знаю-знаю, я дурачок, — признался он, ложась рядом с ней. Посмотрел на Каыль и сказал улыбаясь: — Мало ли у тебя получился бы роман с этим школьником. — Сейчас я дам тебе роман, — разозлилась в шутку Каыль, ткнув Хёнджина кулачком в плечо, а потом в лоб. — Ай, больно. — Ох, извини, — Каыль подула на места «ударов». — Не будешь больше ревновать? — Не буду. Теперь я знаю, в чём дело. На Инсона только зря накричал. Извинюсь завтра. — Он мне только один раз конфеты подарил и цветы в знак благодарности за то, что я ему помогаю, а ты уже столько себе нафантазировал. Ужас! — Ревнивый муж — он такой. Только дай повод, — заулыбался Хёнджин, чмокая Каыль в плечо. — Давай спать, моя хорошая. Люблю тебя. — И я тебя, — Каыль взяла его за руку, переплела пальцы, поцеловала в мокрый лоб и улыбнулась. — Хорошо, что мы поговорили об этом. Не тревожься больше, хорошо? — Угу, — сквозь набегающий сон сказал Хёнджин.