Будь со мной

Как и обещал, Хёнджин починил её велосипед, и они поехали к морю. Каыль думала, что его предложение будет связано с другим. Под этим «другим» она подразумевала секс и испугалась этого, потому что была не готова к такому повороту событий. У Хёнджина было желание продолжить, но он заметил, что Каыль устала и не хотела того же, что и он, и ему в голову пришло другое желание, которое он хотел осуществить ещё тогда, когда они ездили на море в соседний город, но за событиями, которые там произошли, он позабыл о своём желании и вспомнил о нем, когда они вернулись домой. Секс-игрушку Каыль спрятала в сумочку, а коробку от неё они выбросили. Хёнджин уселся на заднее сидение велосипеда. И тут вспомнил об одной важной вещи, без которой не получится сделать то, что он задумал. Он забежал домой, нашёл чистую стеклянную бутылку, ручки и бумагу и парочку пляжных принадлежностей, положил всё это в сумку и вернулся к Каыль. — Ну, поехали, — весело сказал он. Он балансировал, раскинув ноги в стороны, а Каыль крутила педали. Полдороги проехала она, а потом её вёз Хёнджин. Каыль обнимала его за талию и прижималась головой к его спине. Сердце её радовалось тому, что происходило между ними. Могла ли она подумать, что этим летом влюбится в Хёнджина, и её жизнь станет светлой и счастливой? Каыль теснее обвила его талию руками и потёрлась щекой о его майку. Хёнджин засмеялся, чуть не съехав с дороги. — Не щекочи меня, — предупредил он. — А то свалимся. Нам чуть-чуть осталось. — А что ты задумал? — спрашивала Каыль, сгибая пальцы, чтобы пощекотать его лишний раз, хоть он и велел этого не делать. Его живот напрягался от щекотки, и Каыль могла потрогать твёрдый пресс, погладить его и в который раз понять, какой Хёнджин удивительный и прекрасный. Ей нравилось его тело, но больше она любила его, как человека, который любил её. — Приедем на пляж — увидишь, — сказал Хёнджин. — Кстати, позагорать не хочешь? Я крем прихватил и полотенце. Они поставили велосипед на стоянку и спустились на пляж. Море было спокойным, низкие гребешки волн едва слышно шептались меж собой. Хёнджин вынул из сумочки на поясе бумагу и ручки. Каыль взяла листок и положила его на свою сумку, чтобы удобнее было писать. — Напишем послание себе в будущее. Придём сюда через год и прочитаем, — сказал Хёнджин, усаживаясь на песок. — Ты напишешь себе, а я себе? — уточнила Каыль. — А давай по-другому. Ты напишешь послание мне, а я — тебе. А когда придём сюда спустя год, прочитаем послания друг другу. Как тебе идея? — Мне нравится! Давай писать, — сказал Хёнджин. Он не знал, что писала Каыль, но ему было любопытно. Он вытягивал шею, поглядывая в её листок. Она прятала свое послание, отсаживаясь подальше и загибая уголок листа. Хёнджин смотрел на белый лист и не мог ничего придумать. Мыслей не было от слова совсем. Но в конце концов он кое-что написал, короткое, но важное. Они спрятали письма в бутылку, предварительно скрутив их в трубочки. Хёнджин нашёл на берегу надёжное место, чтобы спрятать бутылку — небольшое углубление в камнях, — которое будет хранить их послания ровно год. Хёнджин верил, что они вернутся сюда вместе и прочитают друг другу то, что написали. Если бы Каыль знала, что они поедут на пляж, взяла бы с собой купальник. Одежду она мочить не хотела. Хёнджин уговаривал её поплавать в трусах и футболке. На такое она тоже не соглашалась, но видя, как он плавает в нижнем белье, не удержалась и с плеском кинулась в воду. Футболка её вмиг намокла. Каыль не беспокоилась об этом. Солнце было жарким — за пару часов одежда высохнет. Желание поплавать в прохладной воде было слишком велико, чтобы думать о таких пустяках. Лёжа на спине, она смотрела на Хёнджина. Он плавал неподалёку, останавливался и махал ей рукой. Что же он написал? Думала Каыль. Она написала кое-что такое, что точно удивит Хёнджина. А вдруг и он написал в том же ключе! Сердце Каыль затрепетало, она выбралась из воды и легла на песок. Целый год. Как же долго придётся ждать, чтобы увидеть и услышать его слова. Поглядев на камни, в которых Хёнджин спрятал бутылку, Каыль подумала: может ей незаметно подсмотреть его послание? Но так будет нечестно по отношению к Хёнджину, он же её послание знать не будет. Она отвернула голову. А будут ли они вместе через год? Смогут ли сохранить отношения? Хёнджин лёг рядом с ней. Его одежда обсыхала на солнышке. — Когда мы ехали сюда, я видел магазинчик бижутерии, зайдём на обратном пути? — спросил Хёнджин. Каыль рассеянно покивала. Хёнджин потряс её руку. — О чём ты думаешь? — шепнул он. Каыль сжала его пальцы, перекинула через него ноги и приблизилась к нему. Кончик её носа упирался в ярёмную ямку на его шее. Хёнджин почти не дышал, когда она медленно провела носом вниз, спускаясь к его тяжело вздымаюшейся груди. Второй раз он находились в этом положении: она над ним. Но если в первый раз Хёнджин не позволил ей поцеловал себя, то сейчас он желал этого больше всего на свете. Ему не надоело целоваться с ней, касаться её ладоней пальцами и чувствовать на кончиках своих пальцев лёгкое покалывание. Это была Каыль, и ей он позволял делать с ним всё, что она пожелает. Её нос был влажный, как и её губы. Дышала она через рот. Холодный воздух игрался с завитыми кончиками волос Хёнджина. Хёнджин провёл рукой по песку, где-то должен валяться тюбик крема для загара. Найдя его, он со щелчком открыл крышку и смазал ладони кремом. Пока Каыль была над ним, сидела, упираясь подогнутыми коленями по бокам его тела, он нагнул её ниже, положив руку ей на затылок, и стал гладить её спину скользкими от крема ладонями. Каыль вздрагивала и смеялась, когда его пальцы трогали её по бокам, забирались под завязанную под грудью футболку и щекотали. Её взгляд долго и внимательно скользил по его лицу, она соображала, как вернее начать разговор. — Я должна сказать тебе, — проговорила Каыль, поднимаясь. Хёнджин придерживал её за талию, он не хотел, чтобы она ушла. По её серьёзному, несколько печальному лицу было видно, что разговор предстоит важный. Прямо сейчас Каыль хотелось поцеловать его, не один раз, а целовать долго, с упоением, чувствовать его вкус на своих губах, но прежде она решила сказать Хёнджину о том, что её стало беспокоить в тот день, когда произошёл их первый поцелуй. — Я боюсь стать одержимой, — призналась Каыль. — Это ненормально, безумно — хотеть тебя всегда и везде, думать о тебе днями и ночами, вспоминать твоё лицо… Я не хочу этого, поэтому запрещаю себе представлять нас в постели, — созналась Каыль. Хёнджин погладил её руки, но Каыль вздрогнула, откидывая его ладони. — Я хочу, чтобы у нас были здоровые отношения, а не отношения ради того самого, — она всё ещё стеснялась произносить вслух это тайное слово, за значением которого скрывалось то, что было ей интересным, желанным и запретным. Она хотела казаться смелой, но давала слабину, боялась и вздрагивала, когда он держал её в объятиях. И только Хёнджин открыл рот, чтобы ответить, она заговорила вновь, торопливо и тихо, глядя на его шею: куда угодно, только не в его глаза. — А сейчас я хочу прикоснуться к тебе и не просто прикоснуться, а поцеловать, — Каыль улыбнулась, откинув с глаз мокрые волосы. — Если думать о том, чего боишься, то продолжишь бояться этого и внушать себе плохое, так что, лучше не думай о всякой ерунде. Боишься стать одержимой? Думаю, что одержимее меня ты точно не станешь, — он захихикал, когда Каыль ткнула его пальцем под рёбра. — Я хочу тебя утром, днём и вечером. Вспоминаю, как ты лежала позади меня, дышала мне на висок, прижималась ко мне и двигалась вместе со мной… На первых порах мы ничего не сможем поделать с этим, когда привыкнем друг к другу, желание чуть-чуть ослабнет, а сейчас самый лучший вариант — наслаждаться друг другом, улыбаться, — он улыбнулся. — Ну же, Каыль, улыбнись. Вот так, молодец, — Хёнджин погладил её по голове. — Если хочешь целовать — целуй. У меня как раз настроение для поцелуев. — А как же то, что наши отношения могут стать плотскими? Мы встречаемся не так долго, страсть пройдёт, и тогда мы разойдёмся, нас ничего не будет держать, а сейчас держит только желание близости. — А наши послания в будущее! Думаешь, мы напрасно их написали? — возмутился Хёнджин. — Это всего лишь послания. Никто не даёт гарантий, что мы придём сюда через год вместе и раскроем бутылку. Я не хочу, чтобы наши отношения склонялись к постели. Я хочу любить тебя крепко и не отпускать никуда. Я буду ревновать тебя, потому что я очень ревнивая и завистливая, — сказала Каыль, делая тон голоса твёрже и сильнее. — Такой у меня характер. Сможешь ли ты привыкнуть ко мне? Принять меня? — Я уже привыкаю и принимаю, — сказал Хёнджин. — И пока что мне всё нравится. — Ты не видел, как я ревную, поэтому я кажусь тебе хорошей. — А ты уже ревновала? — Только друзей, когда они бросали меня, найдя себе нового друга. Было обидно, но я быстро справлялась с этим чувством. Хёнджин вытянул губы трубочкой, глаза его сверкали озорством. Каыль накрыла его губы рукой и поцеловала Хёнджина в лоб. Она легла на бок. Песок тут же налип на её спину, руки, лицо. Хёнджин предпринял ещё одну попытку заполучить поцелуй. Он сложил губы бантиком и промычал. Каыль захохотала. — Ты сильно хочешь целоваться? — спросила она. — В голове только это, — отвечал Хёнджин. — И больше ничего. — А насколько сильно по десятибальной шкале? — На одиннадцать, — улыбнулся он. — Кто-то сказал, что любовь — это хотеть касаться. Я согласен с этими словами, — с хитрецой проговорил он, положив руку ей на бедро. — Но я бы добавил. Любовь — это хотеть касаться и целовать до грохота сердца во всем теле. Не знаю, что такое любовь, но целоваться нам никто не запрещал. И правда. Никто. Каыль осторожно придвинулась к Хёнджину, положила руку ему на плечо. Было тихо. Тишину нарушил звук мягкого, влажного и звонкого поцелуя. Одного поцелуя Хёнджину было мало, он потянулся за вторым, потом за третьим, а там и за четвёртым. Их губы скользили, прижимались друг к другу. Хёнджин целовал смело и горячо. — Признаю. Я не просто одержим, я дико одержим тобой, Каыль, — произнёс он, выдыхая ей в лицо. — Я просто не могу насытиться тобой, хочу ещё. И ещё. И ещё. И нет этому края. — Похоже, край всё же есть, — Каыль положила руку ему на живот и услышала урчание. — Может быть поедим чего-нибудь? Я тоже проголодалась. Для нового захода поцелуев нам нужно подкрепиться. Купишь мне рамёна? — Куплю. Хёнджин надел футболку и сунул ноги в сланцы. Увидев Каыль без шортов, не удержался и легонько шлёпнул её по ягодице, а потом погладил нежную кожу. Когда он прижимался к ней сзади, Каыль переставала что-либо соображать, она боялась пошевелиться и вздохнуть. Хёнджин положил ладонь ей на живот, опустил её на пояс трусиков и погладил в том месте, теребя пальцами за ткань. — Мы хотели зайти в магазин бижутерии, — напомнила Каыль, мягко отталкивая его руку, но он вновь возвращал её на живот и гладил. — Того, что было несколько часов назад, недостаточно? — Мне понравилось видеть, как ты мастурбируешь на моих коленках, а сейчас я просто хочу погладить тебя. Тебе тепло со мной? Прижмись ко мне. Что ты чувствуешь? — Дрожь, — сказала Каыль. Она вздрагивала, когда он щупал и гладил её тело. — Боишься, что я позволю себе лишнего? — раздался шёпот Хёнджина над макушкой её головы. — Да, — сказала Каыль, прижимаясь к его телу, и шепнула: — Боюсь. — Может быть ты хочешь этого? — спрашивал Хёнджин, касаясь её уха губами. Он почти засмеялся. Каыль хлопнула его по ладони. — Вот всегда ты так, портишь такую атмосферу, — сказала она, не скрывая недовольства. — Я не против сделать что-то этакое на пляже, но мы тут не одни, — проговорил он, наблюдая за парнями, проходящими мимо. Один из них присвистнув, увидев Каыль в трусиках и мокрой футболке, да ещё и с мокрыми волосами, которые превратились в кудряшки. Хёнджин скорее увёл её с пляжа подальше от чужих глаз. В магазине бижутерии была витрина с серёжками. Продавец, импозантный мужчина в очках, в белой рубашке с галстуком и чёрных брюках, поинтересовался с теплотой в голосе: — Что хотите купить вашей невесте? Каыль с Хёнджином переглянулись, не сдерживая улыбок. — Она не моя невеста, пока что, — отвечал Хёнджин. — Я бы хотел вот эти серёжки кораллового цвета. Сколько они стоят? Серёжки были дорогими, но Хёнджин всё равно купил их. Ему не было жалко денег на подарок для Каыль. Он помог надеть серёжки, осторожно вдев их в уши и застегнув. Каыль посмотрела на себя в зеркало, которое дал продавец. Хёнджин разглядывал витрину с часами и подумывал купить какие-нибудь, а Каыль смотрела на него. В её голове были его слова: «Она не моя невеста, пока что».