Будь со мной

У Ромео появился друг, а вернее подруга. Приятельница мамы Хёнджина отдала им кошку, и Хёнджин, долго не думая, назвал её Джульеттой. Ромео долгое время обходил её стороной, боялся, когда она вдруг выпрыгивала из шкафа, в котором любила поспать (а спала она добрую часть дня), но в конце концов Ромео привык к тому, что ласку хозяина придётся делить ещё с кем-то. Он так же ластился к рукам Хёнджина или Каыль, приносившей ему что-нибудь вкусненькое. Ромео следил за тем, как Хёнджин с Каыль играют в шашки, сидя за столиком на улице, пьют холодный чай, морс или компот, тем временем Джульетта лежала на лужайке и посапывала. Кошка любила, когда ей чесали пузико, за этим удовольствием она обращалась к Каыль, просилась к ней на колени и довольно мурлыкала, получая желанную ласку. Хёнджин стал реже подтрунивать над Каыль, после того, что они пережили, он долго не мог прийти в себя. У него болела голова от воспоминаний, он вскакивал ночью, думая, что Каыль в опасности. Шутить не было настроения. Однажды Каыль пришла к нему в гости с целым пакетом сухариков, печенья, конфет, шоколадных батончиков. Она знала, что Хёнджин обожал сладкое. Был дождливый день. Они сидели на кухне и пили чай. Мама и папа Хёнджина были в гостиной. Каыль выпила чашку, и Хёнджин налил ей ещё чаю. — Как ты? — спросила она, замечая на его щеках рубцы от царапин. — Неплохо, — сказал Хёнджин, падая на стул. — Но могло быть и хуже. Видишь ли, я не рыцарь, который может раскидать по сторонам кучу врагов, а обыкновенный человек со средней силой. И справиться с ними я, увы, не мог, — сказал он удручённым тоном. — Порою хочется побыть рыцарем, для тебя, — он улыбнулся. — Когда ты собиралась на свидание с БёнХо (я ведь правда тогда думал, что ты идёшь с ним на свидание), я проводил тебя до остановки, а потом сидел на скамейке и думал, что как было бы здорово, если бы ты думала обо мне, а не о БёнХо. И вот, когда на следующий день ты предложила встретиться, я едва сдерживался, чтобы не засмеяться от счастья. Я и правда почувствовал и чувствую себя счастливым, когда рядом ты, Каыль. Хёнджин замолчал. Он вдруг вспомнил, что они сидят на его кухне, а за стенкой мама и папа. Вдруг они услышали его внезапное признание? Он и правда не ожидал от себя такого. Он почти признался ей в любви. Каыль сидела, щёки её порозовели от услышанного. Она не верила своим ушам: Хёнджин чувствует себя счастливым рядом с ней. На другой день они гуляли по саду и наблюдали за котами. — Смотри, какие они забавные, — шепнула Каыль. Она завела Хёнджина за дерево, они притаились, чтобы понаблюдать за Ромео и Джульеттой, которые резвились, бегая по лужайке, цепляли друг друга лапками, катались по земле и мурлыкали. Каыль достала телефон, чтобы заснять кота и кошку на камеру, но не успела, они вдруг убежали в дом. — Эх, не успела, — вздохнула Каыль, пряча телефон в карман платья. — Ничего, в следующий раз успеешь, — сказал Хёнджин. — Они частенько играются на улице, когда хорошая погода. Посидим немножко? Они сели за столик в тени деревьев. Хёнджин барабанил пальцами по столу, о чём-то думая, вдруг он спросил: — Хочешь поделаем кое-что очень интересное? — Что к примеру? — К примеру, поцелуи, — улыбнулся Хёнджин. — Давай целоваться. Только чур ты меня будешь целовать. — Это почему? — Потому что тебе нужна практика, — произнёс Хёнджин. Он был прав, в этом деле ей нужна была практика. Но сможет ли она поцеловать его? Она смотрела на его губы. Вспомнила, как он брал в рот её пальцы и облизывал, как касался влажными губами её щеки и лба… Обстановка была самой подходящей. Над головой шептались листья деревьев, рыжие коты растянулись на дорожке и посматривали на Хёнджина и Каыль заинтересованными взглядами, они были невольными свидетелями того, что происходило между ними. Хёнджин посматривал по сторонам, думая, где бы им сесть. Решил, что и тут неплохо. Но для поцелуя нужно было сесть ближе друг к другу. Он позвал к себе Каыль и похлопал по коленкам, чтобы она садилась. Каыль встала со своего стула, потянула платье вниз, закрывая коленки, подошла к Хёнджину, села на его ноги, он обхватил её талию руками, усаживая ближе к своему животу. Каыль держалась за его плечи, а Хёнджин обнимал её за талию. Каыль чувствовала тепло его рук. Его прохладное дыхание обдувало ей щёки. Они сидели так несколько минут. Каыль привыкала к новым ощущениям. Она не находила в себе смелости коснуться его губ. Хёнджин шепнул, выводя её из сомнений: — Начинай, — уголки его губ потянулись вверх. Каыль закрыла глаза, склонилась к его лицу и поцеловала в губы, прижавшись на пару секунд. Она немножко вытянула губы и отстранилась с тихим чмоком. — Ну как? — робко спросила Каыль. — Как-то сухо, — отвечал Хёнджин. — Помады у меня с собой нет. — Она и не нужна, — сказал Хёнджин. Каыль хотела облизать губы, но Хёнджин так пристально на неё смотрел, что она порозовела. — Это выглядит соблазнительно, — проговорил Хёнджин, наблюдая за тем, как она поджимает и облизывает губы. Каыль не дала сказать ему какую-нибудь шутку, после которой она смутится и точно не сможет его поцеловать, она обхватила его лицо руками и накрыла губы своими. Хёнджин ловил её губы и оттягивал. Каыль сидела боком на его коленях, ноги затекли, она села ещё ближе к нему, прижавшись грудью. Хёнджин скользнул руками по её спине, вызывая сладкую дрожь во всём теле. — А теперь? — спросила Каыль, переводя дыхание. Поцелуй был волшебным. Мягкий и желанный. Такой, о каком она и мечтать не могла. Её первый настоящий поцелуй был сегодня. Хёнджин не думал останавливаться. — Уже лучше, но я не распробовал, — произнёс он, хитро сощурив глаза, и прошептал. — Давай ещё. Хёнджин не торопил Каыль. Дал прийти в себя, побороть смущение и вновь поцеловать. Он теснее обнял её, столкнулся с ней грудью и поймал её губы. Теперь он её целовал. Каыль обвила его шею руками, едва успевая открывать рот, а Хёнджин тотчас ловил её губы, целовал глубоко, не давая передышки. Каыль уронила от бессилия руки. Хёнджин обнимал её одной рукой, а другой обхватил её шею, рывком привлекая к себе. Он крепко поцеловал и отпустил со смачным чмоком. Это был поцелуй! Самый настоящий! Каыль обняла Хёнджина за шею и приникла к его лбу. Она улыбалась. — Ну как? — спросил Хёнджин, поглаживая её волосы двумя руками. Каыль потёрлась носом о его щёку, закрыла глаза и произнесла: — Это самое лучшее, что происходило со мной за всю мою жизнь. Хёнджин обнимал её, прятал от прохладного ветра. Они обменивались смущенными взглядами, прятали их за ресницами. Каыль стискивала его тело в руках, так она обнимала любимого папу, когда он приходил с работы. Она любила Хёнджина. Любила и улыбалась тому, что это так. А Хёнджин любил её. Он игрался с ней, наклонял лицо, вытягивал губы. Каыль тянулась к нему, думала — поцелует, а Хёнджин вдруг отклонялся. Счастье его переполняло. Он с нежеланием разомкнул объятия. Каыль встала, поправила платье. — А мы будем ещё целоваться? — спросила она. — Конечно будем, — сказал Хёнджин. — У тебя бабочка на плече. Каыль повернула голову. Лимонница сидела на её руке. Каыль шевельнула плечом, и бабочка улетела. Каыль проследила за ней взглядом и вдруг поняла, что обрела сегодня кое-что очень ценное и важное. Хёнджин смотрел с ней мультфильмы по телевизору. Он развалился на кровати, лёжа на животе, и ел попкорн. Каыль хохотала со старого доброго «Тома и Джерри». А Хёнджин высмеивал некоторые моменты, казавшиеся ему несуразными, например, когда Том превращался в рулет или в блин. Ромео сидел перед телевизором, наблюдая за мультфильмом удивленными глазами. Каыль исподтишка сфотографировала его и показала Хёнджину, вызвав у него улыбку. Выключив телевизор, она легла к Хёнджину, просунув руку под него, чтобы обнять. Они смотрели друг на друга и говорили шёпотом. — У тебя нигде не болит? — спрашивал Хёнджин. Он задавал этот вопрос при каждой их встречи, беспокоился, что БёнХо что-то сделал ей, но Каыль отчего-то не признавалась. — Нет. Всё хорошо, — шептала она. — А у тебя? — Живот побаливает, — сказал Хёнджин. — В тот день ты сказала мне «спасибо», но за что? Я же ничего не сделал? — За то, что был рядом. Уже за это можно благодарить. Хёнджин чмокнул её в плечо. Ими завладела послеполуденная дрёма. Снаружи было жарко и влажно от прошедшего дождя. Пахло землёю и мёдом. Хёнджин проснулся, приоткрыл окно и лёг обратно, укладывая Каыль на себя. Он устроил её голову на своей груди, провёл ладонью по её волосам и поцеловал в них. Сознавать, что он нашёл свою любовь, было чем-то поистине прекрасным, он вдруг понял, в чём был смысл его жизни. Он был в Каыль. В её лице, губах, веснушках, кончиках пальцев, в её взгляде, которым она смотрела только на него. Ромео неслышно прыгнул на кровать, мягкими лапками ступая по покрывалу. Он видел, что Каыль спит. Ромео подогнул лапки, обвил себя хвостом, опустил голову на покрывало и засопел. С другой стороны спала Джульетта. Каыль пошевелила головой. Подтянулась, садясь рядом с Хёнджином. Она потёрла глаза, отгоняя сон. В животе урчало: она проголодалась. Хёнджин разогрел пиццу в микроволновке, на запах сыра с колбасой прибежали коты. Они бегали вокруг Хёнджина и мяукали. Хёнджин раскрыл пакетики с кормом и высыпал в миски. Пицца была горячей, обжигала пальцы. Хёнджин чуть не выронил свой кусочек. Каыль растягивала зубами сыр и смачно чавкала. Уголки её губ блестели от кетчупа. — А когда ты поняла, что я нравлюсь тебе? — спросил Хёнджин. — Когда мы ездили на пляж? — Раньше, ещё в школе. Кажется, это было в нашу первую встречу, когда ты посоветовал мне взять салат с осьминогом. Я и в самом деле глупая, раз думала, что мне нравится БёнХо. — Наша жизнь состоит из ошибок, — отвечал спокойно Хёнджин. — Ты не знала, какой он, а теперь знаешь. Они помолчали. — Хёнджин, а мы с тобой продолжим пробовать? Ну, я имею в виду, то самое… — проговорила Каыль, делая голос тише к концу фразы. — Мне интересны и с ароматом, и ребристые… я не разбираюсь в них, но… если ты мне объяснишь… я хочу стать ближе к тебе, узнать, что ты любишь и что люблю я. — С ароматом — для орального сек… — Не хочу слышать, — сказала громко Каыль, пихнув ему пиццу в рот. Она сгорала со стыда, а Хёнджин лукаво на неё смотрел и давился смехом. К Хёнджину она будет привыкать долго, но когда-нибудь привыкнет. Это точно.