Стёртые границы

      Когда я очнулся на асфальте возле машины в компании Жана и Ольги, то, конечно, сразу сообразил, что произошло. И вроде бы окружающий мир остался прежним, а вот я изменился кардинально. Какая, однако, ирония: быть обращённым бывшим своей возлюбленной, который вдобавок превратил в вампира и её.       Что удивительно, сразу открылись заблокированные Ольгой и Женьком в лесу воспоминания. Надо признать, довольно занятные. Вот только тогда обстановка не располагала к размышлению об всём этом.       Зато сейчас, когда я привёз Ольгу в больницу и, по сути, мало чем могу помочь, кроме как находиться рядом, было время немного подумать.       — Воды хочешь? — вполголоса спрашиваю я, протягивая Ольге после очередной схватки наполовину наполненный стакан.       — Нет, — обиженно бурчит та и отталкивает стакан об моё запястье тыльной стороной своей ладони. — Это ты во всём виноват!       — Конечно, родная, — убирая ёмкость с водой обратно на второй полупустой столик с инструментами, шёпотом поддакиваю я.       Хотелось ещё кое-что добавить, но иногда молчание действительно золото. Хорошо, что мысли ты читать не умеешь, Оль. Можешь разбить стакан, можешь побить меня, да хоть откуси мне голову, если тебе станет легче. Но мы же оба знаем, что это не так. Само наше существование должно было стать лучшей контрацепцией, и, возможно, если бы меня обратили раньше, то ничего этого бы не было. Но в любом случае наш ребёнок – это чудо, хоть и незапланированное. Так что я согласен быть в этом виноват.       — А помнишь наш первый ужин? — аккуратно спрашиваю я, желая понять, переключат ли внимание любимой разговоры на отвлечённые темы или нет.       Ольга удивлённо приподнимает бровь и иронично улыбается уголком губ:       — Гипноз прошёл? Из-за обращения вспомнил, да?       Я лишь киваю и прячу смущённый взгляд за стоячим воротничком медицинского халата.

***

      В тот день я, повинуясь внезапному порыву, захотел устроить Ольге романтический ужин. Но заказывать еду из ресторана или вести её туда показалось мне слишком банальным, поэтому было принято решение приготовить что-нибудь самому. Пока клининговая компания наводила порядок в остальной части моей холостяцкой берлоги, на кухне я пытался строго следовать рецепту.       Но в какой-то момент что-то пошло не так и стейки превратились в приплюснутую подошву. Первая проба показала, что на вкус блюда это не слишком повлияло, однако ножу и вилке загубленные куски мяса поддавались с трудом. До назначенной встречи оставалось не так много времени, и исправить ситуацию было уже невозможно. Выпроводив персонал по уборке, я принялся накрывать на стол и ожидать Ольгу.

***

      В родзал зашел Жан в сопровождении одного из врачей и пары медсестёр.       — Ну как у вас дела? — с порога спрашивает он.       — Было нормально, пока ты не вошёл, — саркастично фыркает Ольга. — Можешь выпроводить их? — она кивает в сторону незнакомца и его ассистенток.       — Вообще-то один я вряд ли справлюсь… — робко, но раздражённо начинает Жан.       Я беру Ольгу за руку и миролюбиво интересуюсь у француза:       — Может, позже?       Спустя пару секунд Дешам нехотя кивает и взглядом указывает коллегам на дверь, порываясь уйти вслед за ними. Ольга отпускает меня и молниеносно вцепляется в рукав халата Жана. Тот вопросительно смотрит на женщину, пока она дожидается выхода остального медперсонала за дверь.       — Не подпускай никого к моему ребёнку, — со зловещим блеском в глазах вполголоса говорит Оля.       Мы с Жаном переглядываемся, но смысл просьбы для обоих остается неясным. Любимая раздражённо поднимает глаза к потолку и поясняет:       — Или хочешь сам объясняться с посторонними, в случае появления у него клыков или ещё чего-то провокационного? Если он забрал мою силу, то, вполне вероятно, может быть похож на какую-нибудь летучую мышь по типу разъярённого дедули.       — Оля, — Жан тихонько хихикает и мягко продолжает. — Всё будет хорошо. В крайнем случае сотрём всем память, да? — обращаясь ко мне, добавляет он.       Я киваю и подхожу чуть ближе к акушерской кровати. Ольга отпускает рукав Жана и, дожидаясь, когда за ним закроется дверь родзала, поднимает на меня глаза с требованием:       — Продолжай.       Я поправляю нелепую шапочку цвета мяты на своих волосах и вновь заступаю за стёртые границы памяти.

***

      И хотя непринуждённая беседа текла своим чередом, не сказать, что подготовленный мной сюрприз привёл графиню в восторг. Однако от ужина она не отказалась, вот только её стейк, в отличие от моего, оставался нетронутым, и на просьбу подлить вина она ответила отказом.       — Не нравится? — сконфуженно спросил я, держа отрезанный кусок на вилке и смущённо заглядывая любимой в глаза. — Прости, не понимаю, что случилось, может, температура была не та, или слишком тонко нарезал, но, несмотря на трудности с сервировочным ножом, они вполне ничего, серьёзно.       Отвлёкшись на размещение приборов на тарелке, я услышал, как Ольга трижды постучала ногтями по столу и вкрадчиво произнесла:       — Серёженька, сокол мой, подними-ка на меня свои глазоньки ясные.       Оставив нож и вилку на краях посуды, я вновь возвратился взглядом к Воронцовой. Мир внезапно померк, и казалось, что во всей Вселенной есть только я, любимая и неудачно поджаренное мясо.       Ольга взяла вилку, и, легко разламывая стейк, словно мягкую тефтельку, принялась нанизывать кусочки один за другим и перебрасывать их куда-то через плечо.       — Я ем, видишь? Ем. Вкусно, спасибо, — флегматично произнесла она.        Затем с напором добавила, откладывая вилку и поднимаясь из-за стола:       — А теперь доедай и прибери здесь всё. Я не привыкла трахаться, находясь недалеко от помойки.       Послушно выполнив все указания и загрузив посудомойку, я пошёл в спальню.

***

      Рассказ помог скрасить время. Долгие минуты ожидания, которые с момента обращения больше не кажутся мне вечностью, приносят свои плоды. Незадолго до ответственного момента делаю дозвон Жану.       Стирать память не понадобилось: ни врач, ни акушерки ничего не успевают заметить, потому что почти сразу малышку перехватывает Дешам. Лишь коротко взглянув на неё, я понимаю, что это необычный ребёнок, Ольга оказалась права. Но, если не знать всей правды, догадаться невозможно.       Спустя какое-то время, находясь в одноместной палате, держу на руках дочь и ощущаю невероятное счастье, на которое только способен вампир. Ольга с умилением смотрит на эту картину, а потом с лёгким сарказмом спрашивает:       — Не пора ли вернуть меня в прежнее состояние?       Я наклоняюсь и нежно целую любимую в губы, после чего отвечаю:       — Поспи немного. Потом будешь скучать по такой возможности.       — Надеюсь, что нет, — лукаво улыбаясь, парирует Воронцова. — Скорее я скучаю по себе прежней. Почти год быть человеком для меня слишком.       Я киваю. Достаю телефон и снова делаю дозвон Жану.